***
Уже светало, когда Марк Антоний наконец-то угомонился и заснул. Алекс с грустью смотрел в окно на краснеющее небо и думал о том, что и этот день придётся коротать в волшебном лесу, вместо того, чтобы искать пути к отступлению. В неработающий магический портал он, если честно, не верил, и до сих пор думал, что нужно просто найти отправную точку — место, где он сбился с пути, а там его каким-то образом вынесет обратно в цивилизацию. Уснуть не получалось, несмотря на то, что Алекс был выжат до предела. Виной всему был спящий Гелиогабал, занимающий большую часть кровати. «Он живой, тёплый… и дышит. Очень тихо, но всё равно дышит. Как же меня раздражает этот звук. Я и раньше его терпеть не мог, а теперь совсем не выношу. Зачем они все живые, мучают меня, изверги проклятые, — подумал Алекс. Подсознание тактично напомнило ему, что эти мысли ненормальные, но Алекс отмахнулся от непрошеных советов. Он аккуратно дотянулся до штанов Марка Антония, которые небрежно валялись на полу, вытащил ключ и отстегнул наручники. Судя по их современному дизайну, наручники попали сюда явно из внешнего мира. Алекс решил не думать о том, каким образом они здесь очутились. Морщась от боли, Алекс поднялся с кровати и, собирая на ходу разбросанную одежду, тихо вышел из комнаты. «А ведь скоро Травмат вернётся. Может, того… уйти, от греха подальше? Хоть как-нибудь постараться, хоть ползком». Тело, впрочем, было против этой затеи — поясницу ломило так, что слёзы на глаза наворачивались. Алекс чувствовал себя неважно — будто его выпотрошили самым жестоким образом, набили ватой как чучело и зашили обратно. — Надо было родиться девочкой, — грустно произнёс Алекс и заплакал. Пустая кровать в гостевой комнате выглядела так уютно, что Алекс решил немного полежать на ней, отдохнуть, сил набраться… Вряд ли Тавмант вернётся домой так рано. «Я совсем чуть-чуть полежу», — решил Алекс и, кряхтя, как старый дед, аккуратно лёг поверх одеяла. Он вспомнил, как по юности иногда возвращался с ночных посиделок, затраханный до полусмерти, сонный, бухой и накуренный. — По-моему, это самые непонятные блядки в моей жизни. Когда я переспал с бывшей рок-звездой, но при всём этом я трезвый, как стекло. Чего только не случается в этой жизни. Глаза у него слипались. Алекс дал себе задание просто полежать пару минут, но стоило ему чуть немного расслабиться, как он заснул мёртвым сном.***
Солнце противно светило в лицо. Алекс повернулся набок и застонал от простреливающей боли в пояснице. — Ну что, мудила, отдохнул пару минут, да? — сказал он сам себе со злобой. День был в самом разгаре. Алекс слышал, как во дворе переругиваются Тавмант с Гелиогабалом, и тяжко вздохнул. — Тавмант, отстань, пожалуйста, — невозмутимо ответил Марк Антоний на недовольный бубнёж мужичка. Алекс так и думал, что Тавмант будет недоволен, но не подозревал, что к него хватит духу высказывать претензии Гелиогабалу, этому страшному чудовищу, который мог одним ударом стереть мужичка в порошок. — Ну точно дурак, — тихо сказал Алекс и, охая, кое-как встал с кровати. Он вышел из дома и хмуро посмотрел на ссорящихся людей. Геша сиял, словно солнце, и выглядел помолодевшим лет на десять. В его движениях появилась неожиданная грация, хотя до вчерашнего вечера он был неловким и деревянным. «Радости-то сколько», — подумал Алекс и вновь вздохнул. Тавмант стоял чуть поодаль со стопкой мисок в одной руке и тушкой какого-то животного в другой. Выглядел он мрачнее тучи. Алекс машинально поднял руку в приветствии, Тавмант заметил его и от волнения всё уронил. Гелиогабал смотрел на всё это свысока и улыбался, как до неприличия счастливый человек. — Уже проснулись, свет очей моих? Что-то Вы сегодня бледный. Как поспали, милорд? — спросил Марк Антоний медовым голосом, от которого у Алекса по хребту пробежали мурашки. — За*бись! — ответил Алекс и поднял большой палец вверх. Тавмант, собирающий миски, разозлился, бросил их снова, вскочил на ноги и в отчаянии пошёл к лесу. — Травмат… Тавмант, извини, — крикнул Алекс, и кинулся было за ним, но при любом желании не смог его догнать, поэтому сразу же остановился. Гелиогабал посмотрел ему вслед, пожал плечами и вновь начал улыбаться. — Ничего, пообижается и вернётся, я его знаю. Не всегда бывает так, как мы хотим, увы. Он собрал брошенную посуду и пошёл к столу, на котором готовили обед. Алекс ещё раз отметил про себя его красоту и величие, затем наклонился к бочке с водой, стоящей у входа, чтобы умыться. Гелиогабал, не чувствуя ни малейшего угрызения совести, стал напевать себе под нос, как в свои лучшие времена. «Как бы хорошо было нам вдвоём вернуться обратно. И что мы тут забыли? Этот странный мирок точно не для нас», — подумал Алекс.***
Тавмант действительно вернулся к обеду, как только почувствовал приятный запах жареного мяса. Держался он подчёркнуто вежливо, на Алекса предпочитал не смотреть впрямую, хотя тот пару раз залавливал его брошенные украдкой осуждающие взгляды. Алекс делал вид, что ничего не произошло, и из-за этого всё сильнее выпадал в осадок. Атмосфера за столом понемногу накалялась. Впрочем, первый не выдержал чувствительный Тавмант. — Ваша светлость, может, присядите, а то неудобно же всё время на ногах стоять, — сказал он. — Спасибо, Травмат, я лучше постою, — вежливо ответил Алекс. Тавмант открыл было рот, но Гелиогабал вдруг впервые за весь день нахмурился. — Сэр Тавмант, отстаньте от милорда, — сказал он грозно. Тавмант вновь открыл рот, Гелиогабал ударил кулаком по столу, так, что на нём осталась внушительная вмятина. Алекс испуганно подскочил и сразу же схватился за поясницу. — Я сказал, отстань от милорда. Или я сейчас же верну тебя в замок, будешь тоннели разгребать. Тавмант кивнул, но через пару минут произнёс: — Геша, между прочим, по дороге сюда я наткнулся на патруль эльфов, они были очень сердитые. Они сказали, что если вновь увидят сэра Гелиогабала в их охотничьих угодьях, где он повадился воровать чужую дичь, то натянут ему глаз на ж*пу и вновь конфискуют наш уютный домик, а замок к херам разрушат. Сэр Гелиогабал хмыкнул. — Ну да, ну да. А потом к вечеру на них будет нашествие зомби, и тогда уже их сраную лачугу разнесут по брёвнышку. Тавмант неуверенно кивнул. — Но я предупредил, так, на всякий случай… Гелиогабал нервно постучал пальцами по столешнице. — Александр, не желаете сходить к нашим дорогим соседям? Думаю, они от Вас будут в восторге. Если уж Вы меня смогли так легко завоевать, то эльфы точно не устоят. «Да ну нафиг. Ещё только эльфы меня не еб*ли», — испугался Алекс. — Э… я не уверен, что смогу, — осторожно сказал он. Марк Антоний отнёсся к его ответу крайне одобрительно. — Действительно, зачем нам пока тратить силы на соперника под боком, если нам нужно восстановить портал. А там и армия подоспеет, и все территориальные вопросы отпадут за ненадобностью.***
Алекс до вечера пытался поговорить с Тавмантом, но тот всё время его избегал. Зато Марк Антоний начал ревностно за ним следить, ходил за ним по пятам, как кот за кошкой, и из-за всех сил показывал своё неравнодушие. Алекс чувствовал себя фригидным бревном и старался куда-нибудь спрятаться от греха подальше. «А ведь я лет десять назад на его фотки дрочил… Эх, если бы знать, что мечты сбываются, но не так, как мы это себе представляем, вот горе-то. Может, магию отключить, и Антон Сергеевич от меня сам отстанет? Но тогда зомбаки нападут, а я совсем не в форме… Эх, по-моему, ситуация выходит из-под контроля». Конечно, он мог распорядиться своей властью, выгнать Тавманта из домика и лечь спать на его кровати, но потом отказался от этой затеи, так как не хотел обострять вражду. Несмотря на светлые чувства к Алексу, Гелиогабал оставался самовлюбленным эгоистом, которому было по большей степени наплевать на страдания Алекса, и поэтому уютный альтруист Тавмант внушал Алексу больше доверия.***
Алекс лежал, отвернувшись к стенке, и стоически терпел приставания Марка Антония, который ластился к нему с львиным упорством. — Милорд, может, ещё один раз? Точно последний, я уверяю. — Нет, Антон Сергеевич, это уже последний восьмой раз за ночь, имейте совесть. В Вашем возрасте такое количество вредно, между прочим. Гелиогабал обиделся, но хотя бы отстал на некоторое время. Алекс почти заснул, как Гелиогабал вдруг возобновил попытки. — Ваша светлость, представьте, что я мёртвый, — предложил он. «У трупов нет эрекции», — чуть не ляпнул Алекс, но вовремя прикусил язык. — Не, это уже не работает, Антон Сергеевич, Вы для мёртвого слишком темпераментный. — Милорд, а Вы точно из нашей фракции? Может, Вы некромант? Может, Вы беглый король из Некрополя? Или шпион? — как-то подозрительно спросил Гелиогабал. Алекс почувствовал, как обстановка накаляется, и струхнул. — Нет-нет, что Вы, да, да, я подданный великого Нихона, просто у меня уже всё отваливается, мне бы передохнуть немного. Я понимаю, что Вы — мечта миллионов людей, раньше целые стадионы собирали, но так получилось, что вся Ваша любовь досталась мне одному, а её, то есть Вашей любви, что-то слишком много, я не справляюсь… поймите, мне тоже трудно! Гелиогабал обиженно засопел. — Вам просто живые не нравятся, — сказал он. — Как будто жизнь — это что-то плохое. Алекс не нашёлся, что ответить. Гелиогабал, отвернувшись, полежал молча какое-то время, затем вновь начал упрекать: — Я, между прочим, как сюда попал, пять лет работал как проклятый: то замок строил, то некрофилов гонял, то с эльфами сражался, последнее здоровье потерял из-за этого. Как-то не до личной жизни было… пока Вас не увидел. А Вы, Ваша светлость, холодный, как айсберг в океане. И Вам на всех нас решительно наплевать, Вы только со своей депрессией носитесь, — произнёс он на повышенных тонах. В стенку яростно постучал Тавмант. — Вы уймётесь сегодня, или нет? То еб*тся, то отношения выясняют, достали уже! — с обидой проворчал он. Алекс заскрипел зубами от злости. «Почему я должен сочувствовать этим людям? Они мне никто», — подумал он. Марк Антоний молчал, Алекс тем временем подло раздумывал о крайней мере наказания: «Едрить, я точно отключу эту чёртову магию, пусть меня лучше зомби на куски разорвут, чем свой же подопечный до смерти залюбит». Усилием воли он выключил внутренний рубильник. Ничего, вроде бы, не изменилось, и, к большому сожалению, Гелиогабал не потерял к нему интерес. Алекс решил всё же немного его успокоить, и, скрепя сердце, ответил на его настойчивые ухаживания.