Вы [15:49]: Агата? Хочешь поговорить ещё чуть-чуть? Не о расследовании, просто так.
Агата [15:50]: Серьёзно? У тебя есть на это время?Вы [15:50]: Нет, но я не могу сосредоточиться ни на чём, кроме тебя.
Агата [15:51]: Ха-а? И это изменится, если мы поговорим? Нет, нет, естественно ничего не изменится. Я хорошо знал это с самого начала, но всё равно написал это нелогичное сообщение. Я просто идиот, одержимый этими мыслями о ней? Нет, нет, конечно, Агата не может этого знать. Потому что ей я никогда не скажу. По крайней мере не в такой форме, в какой обычно думаю. Однажды всё должно измениться. Нужно только немного времени. Может, болезненная зависимость проходит, когда зависимый наконец получает желаемое? Когда нападают на этого парня, Ричи, её друга (всего лишь друга, правда?), она бьётся в истерике, злится, хочет всё бросить. Агата [15:17]: Ты не способен понять меня! Ты всегда только «пытаешься»! Это, чёрт возьми, и твоя вина тоже! Ничего не случится, это пустые угрозы Он не перейдёт черту Продолжай расследование Джейк, знаешь что? Ты называешь это нашим расследованием, но в чём твоя роль? Я стала частью группы, я ищу зацепки в облаке. Ты говоришь, что не можешь делать всё сам, но где он, результат твоей работы? Ты как плюшевый мишка в этом расследовании: милый, но бесполезный Её гневные сообщения — пощёчина для меня, но это ничего, понимаю: я всё это заслужил. Я мог осторожно связаться с ней, рассказать. Но вместо этого толкнул в гущу событий. Это был мой выбор. Возможно, неправильный. Возможно, если бы тогда, в первый день, я не позвонил ей, сейчас волна чувств не сметала бы меня. «А кто дал тебе доступ к этому облаку? Кто позволил читать их сообщения, чтобы лучше понимать всё?» — набираю я в перерыве между градом её обвинений, но так и не отправляю. Выглядит, как ответ обиженного подростка, так не пойдёт. Я должен взять себя в руки.Вы [15:25]: Ты злишься.
Я понимаю.
Агата [15:25]: Злюсь?! Я в бешенстве! Я хочу закрыть глаза, открыть и понять, что всё это было сном. Но вот беда: закрывая глаза, я вижу, как мой друг борется за свою жизнь, потому что я не послушала предупреждений Что, скажешь, что я должна оставаться спокойной?Вы [15:27]: Скажу, что тебе нужно немного отдохнуть.
Агата [15:27]: Прекрасный совет, спасибо. Обязательно воспользуюсь им, когда приеду в Дасквуд и оборву все перья этой легенде в мешке! Она больше не слушает моих слов, не отвечает. И я могу только наблюдать. Итак, она в Дасквуде. Маленькая непослушная неосторожная девочка! Что происходило со мной? Я не должен был допускать, чтобы Агата оказалась в этом опасном городке, рядом с преступником, подражающим старой легенде, рядом со мной. Я чувствовал это: кровь кипела в жилах от одной мысли, что я не справился, а она нарушила обещание. То есть те слова не значили ничего? Теперь уже я раздражён — понимаю, обнаружив себя с разбитыми кулаками среди разрушенной комнаты. Я зол, но в моём животе бабочки, а голова забита полуромантическими мыслями о её улыбке. Наверное, я выжил из ума, если делаю это. Я понимаю, прекрасно понимаю, но всё же иду в её номер. Наша первая встреча, но мы как будто давно знаем друг друга. — Прости за обещание, — бормочет Агата, уткнувшись мне в плечо носом. — Я понимаю, — глажу по волосам. Наши единственные слова за вечер — большего не нужно. Об остальном говорят взгляды, переплетения пальцев, прикосновения, от жара которых становится сложно дышать. Утром мы забудем обо всех слабостях и снова займёмся расследованием, а эта ночь для нас и наших недосказанностей. Интересно… Теперь, когда мы всё-таки встретились, когда Агата спит, положив голову мне на колени, смогу ли я наконец-то сосредоточиться на своих задачах? Ведь она не выходила из моей головы, потому что я не должен думать, потому что на самом деле вероятность увидеть её однажды была равна доле процента? Ведь это работает так, да? Нет, это так не работает. Я не могу выбросить её из головы снова, не могу сосредоточиться ни на чём — только немного сжимаю её руку и глажу волосы. С тех пор, как она ворвалась в мою жизнь, всё стало иначе. Так, как быть не должно. — Ты ломаешь все мои планы, Агата, знаешь? — едва слышно говорю, а губы изгибаются в горькой усмешке. — Но разве не это причина, по которой ты так доверяешь мне одной? — отвечает, и я вздрагиваю. Она спала, должна была спать, я знаю это точно. В конце концов… — Ну вот, краснеешь. Так мило. Эта улыбка, эти глаза в лунном свете, пробившимся через неосторожно приоткрытые занавески. Слеза на щеке? — Ты плачешь? — Неа, это ты, — поднимает руку и проводит пальцами по моей щеке. Но как так? Я не могу, это просто невозможно. Я никогда… В конце концов, я не настолько слабый. Зарываюсь пальцами в волосы. — Эй, ты же доверяешь мне? Доверься и в этом: это нормально, правда. Агата теснее прижимаешься ко мне, и тепло в моей груди соседствует с разрывающимся от боли сердцем. — Я так боюсь потерять тебя. — Ради всего святого, почему ты боишься потерять меня? — То, чем мы занимаемся, на самом деле слишком опасно. Ты знаешь. Она поднимается, обхватывает мои щёки ладонями, смотрит в глаза. Мне кажется, я тону, захлёбываюсь эмоциями, которых не испытывал раньше, когда наши взгляды — зелёный и синий — пересекаются. — А ты знаешь, что ничего со мной не произойдёт. Она улыбается — я хочу верить, но знаю, что это не так. Ведь всего лишь заперт в своём кошмаре. ★ Я всё ещё не могу полностью сосредоточиться, взять себя в руки, но теперь, когда на самом деле знаю, кого хочу защитить от той судьбы, на которую сам и обрёк, расследование движется быстрее. Агата… Знает ли она, почему я такой идиот и как исправить ошибки, которые затягивают, как трясина? Может, я должен сказать правду. Но я так боюсь, что после она покинет меня, что снова допускаю ошибки, делаю ситуацию только хуже. Ровно три дня я не нахожу себе места. Ровно три дня не делаю перерыва между чашками кофе, продолжаю искать хоть какую-то зацепку. Когда мы общались последний раз, она позвонила и сказала, что пошла в лес, а не к Джессике, как мы договаривались, а затем вдруг перестала отвечать на звонки и читать сообщения. Не понимаю, как это произошло, но на третий день я обнаружил себя заснувшим прямо на клавиатуре — когда проснулся от звонка с её номера. Ослеплённый надеждой, что всё закончилось и Агата в порядке, я спешно отвечаю на звонок, даже забыв об изменителе голоса. Она всегда делает меня неосторожным. Но в этот раз твоим был только номер. Тот «маньячный» — по её выражению — голос, который угрожал ей с первого дня, теперь говорил со мной. — Итак, игра почти окончена, маленький хакер. Как мы договаривались, ты привёл ключ и можешь забрать Ханну. Мне она больше не нужна. Но кто из них нужен тебе больше, вопрос, достойный нового шоу. Я жду тебя. Я бреду по лесу, сверяясь с картой, отправленной с неизвестного номера. Все те дни, что мы были рядом, в моей голове жила слишком оптимистичная мысль, что я смогу защитить Агату. Я думал, что вышел из игры, но он переиграл меня и добился своего. Теперь у него была она — я всё ещё не знаю, зачем, но с первого дня именно он звал её ключом — и, похоже, это всё, чего он хотел. Наконец-то пункт назначения. Маленькая хижина в лесу (да сколько их здесь вообще?). Дверь приоткрыта, и я делаю шаг внутрь, отчего-то дрожа всем телом. В первой же комнатке, запылённой и пустой, замечаю куртку Агаты и кулон, который был на Ханне в день исчезновения. Не успеваю даже сжать цепочку, когда слышу приглушённый крик из соседней комнаты. Ханна? Или?.. В голове всё смешивается, я бегу туда и замираю в проходе. Агата и Ханна рядом друг с другом, обе связаны — но как будто для вида. Даже из дверного проёма я вижу, что верёвка затянута несильно. Это странно, но я не могу рисковать и делаю вид, что не заметил. — Джейк… — Ханна первая замечает меня, слегка повернув голову. Агата вздрагивает и поднимает взгляд — я вижу, как меняется выражение её лица. Глаза округляются, приоткрывается рот. Она будто хочет закричать, но не может по какой-то причине. Только шепчет: — Сзади… Я оборачиваюсь — вижу человека в костюме из легенды позади, вижу, как он — будто в замедленной съёмке — опускает руку. Со стороны может показаться, что он пытается атаковать, но я знаю правду и не шевелюсь. Рука опускается мне на плечо. — Итак, ты здесь. Садись куда-нибудь, начнём нашу справедливую игру. Для начала я расскажу вам одну мрачную сказку о том, как одна девушка приехала на фестиваль, но нашла неприятности. И о тех, кто видел всё и не сделал ничего. — Не надо, пожалуйста… — голос Ханны дрожит. — Нет и дня, когда бы мы не вспоминали о той ночи. Мы должны были рассказать, — я едва слышу голос Агаты. — Может, тогда их хотя бы поймали. — Но мы были так напуганы, что не могли думать о том, как правильно. — А потом стало поздно. Мы на самом деле виновны в этом. Человек в маске замер. Он смотрел вдаль и молчал. Притихли и все мы — слышны только робкое дыхание моих связанных родных людей и трели соловья, доносившиеся с улицы. — Признание вины, — наконец-то заговорил он, причём не включив голосовой модулятор, — есть первый шаг к её искуплению. Этим вы отличаетесь от неё и это причина, по которой в итоге я хочу оставить вас в живых. Но наша игра продолжается. Твой ход, Джейк. — Я… Я должен рассказать это? — Рассказать… — его голос тихий и вкрадчивый настолько, что по спине бегут мурашки. — И сделать выбор. Всё просто. Кто из них? Я могу только вздохнуть, тяжело сглотнув. Похоже, в этот раз у меня нет вариантов. — Когда Ханна пропала, я был готов буквально на всё. Даже заключить сделку с дьяволом — в нашем случае с неким безликим человеком. Мы договорились на обмен. Он отпустит Ханну, если я приведу в Дасквуд одного человека. Тебя, Агата. — И ты?.. — голос звучит так, будто она вот-вот расплачешься. — И я согласился. Я был готов на всё ради Ханны, как и сказал. Не Ханна, я сделал тебя частью этой истории. Тогда я ещё совсем не знал тебя. — Да, понимаю. Ты был готов на всё. Даже отправить на возможную смерть незнакомого человека. Впрочем, чему я удивляюсь. Люди — эгоисты. Последние слова ты произносишь, повернув голову, будто пытаясь спрятать лицо от меня — и этот эпизод врезается в память, чтобы оставить болезненные следы. — Агата, я… Это причина, по которой я просил тебя не приезжать. Поэтому просил не ходить в лес, когда ты нарушила обещание. За время расследования многое изменилось, ты стала важным человеком для меня. — Пожалуйста, прекрати это, Джейк! Она наконец-то поворачивается, и я вижу это. Вижу, как слёзы текут по её щекам. Агата всегда говорит, что я слишком спокойный. В этот раз спокойствия не хватает — срываюсь с места в попытке обхватить руками за плечи, прижать к себе и не отпускать, пока не она перестанет плакать. Но добиваюсь только того, что человек без лица хватает меня за капюшон, возвращая на место. Сильный, хотя по внешнему виду не скажешь. — Прекратить что? — придушенно хриплю я. — Прекрати заставлять меня верить, что чувствуешь что-то ко мне! — Агата, но я- Я чувствую, как мои руки опускаются и слова застряют в горле. Понимание опускается мне на плечи с тяжёлой рукой разработчика этой «игры» с человеческими жизнями и чувствами. Она зла и обижена. Она не захочет слышать неловкие оправдания. Я изменил своё отношение, но не в силах изменить, отменить часть своего прошлого и последствия неправильного решения, принятого много дней назад. — Знаешь, забудь. Закрываю глаза, чтобы не смотреть и не видеть. Ещё бы не слышать тяжелого дыхания и плохо сдерживаемых всхлипов. Но звуки не деваются никуда. Человек без лица надрывно смеётся. Стискиваю зубы, хмурюсь. — Эй? Безликий? Ему не нужно выбирать. Пусть остаётся с Ханной, я пойду с тобой. Только позволь мне кое-что сказать. — Действуй, Агата. Я открываю глаза и вижу, как в несколько движений она избавляется от верёвки. Значит, мне не показалось в тот момент. Агата подходит медленно и долго молчит, глядя мне в глаза. В её взгляде столько печали, что я хочу отвернуться и не смотреть, но стою, словно парализованный, пока она не протягивает скомканный листок бумаги. — Что это? — Моё доверие. Можешь делать с ним, что хочешь. Хоть уничтожить физически точно так же, как сделал это своим поступком. Она поворачивается и медленно уходит вместе с человеком без лица. Когда оцепенение наконец спадает, кладу бумагу в карман и бегу за ними, но не вижу даже следа. Опускаюсь на землю, закрывая лицо ладонями и ощущая себя самым большим идиотом на свете. По спине осторожно скользит чья-то рука, и я оборачиваюсь, безучастно глядя на Ханну. Она садится рядом со мной, плечом к плечу. — Ну… В итоге мы с тобой вместе. После стольких лет, — мягкая улыбка на её лице. — Она вроде бы твоя подруга. Ты не переживаешь? — Он ничего не сделает ей. Я знаю это, Джейк, — её пальцы медленно гладят мою спину, затем шею. — Ему просто нужное место и полная картина. А Агата оказалась в том месте первой, — она вздыхает. — Ты совсем не рад меня видеть? — Я рад. Просто… — Просто судя по твоей реакции ты в итоге выбираешь её. Почему? Ты знаешь её пару недель, правда? — Я не хочу никого выбирать. Вы важны мне обе. — Обе? — она улыбается и вдруг придвигается ещё ближе. — То есть… Я могу считать, что тогда, перед исчезновением, у тебя всё же были чувства ко мне? Немного поворачиваю голову. Глаза в глаза. Когда она просто смотрит, всё в порядке, но когда вдруг придвигается так, что я могу чувствовать дыхание на лице… Я едва успеваю отвернуться, чтобы её губы коснулись только щеки. Вскакиваю на ноги. — Ханна, не делай этого больше. Никогда не делай. — Но ведь ты говорил, что… — Ханна, ты моя сестра. — Что?.. — Я твой и Лили сводный брат, Ханна. Извини. Наверное, мне стоило прежде подготовить её как-то, но сейчас, в полном раздрае чувств, я способен только отвернуться, чтобы не видеть слёз ещё и в её глазах. ★ Я достаю из кармана скомканный листок бумаги и чувствую, как воспоминания заполняют моё тело, каждую его клеточку. Я осторожно разворачиваю его, боясь повредить. Ведь она не просто так дала мне эту вещь. Я уверен. Лист падает на пол, а вместе с ним осаживаюсь я, не в силах оторвать взгляд от неровной надписи: «Ты засранец, Джейк. Но почему-то мы тебя тоже любим ;)». Зарываюсь пальцами в волосы. Я избегал их целый год… просто так? Нервный смешок. Я мог извиниться. Мог объяснить всё тогда. Да… Тогда всё можно было исправить. А теперь слишком поздно. Какая ирония.