***
— Сакура, дорогая, — позвал мужчина. Девушка вопросительно подняла голову, отрываясь от изучения некоторых свитков. Тот молчал. — Какаши? — обратилась к нему так специально Харуно, зная, как временами это выводит его из себя. Мужчина только мило улыбнулся на это и наклонился вперед, опираясь предплечьями на бедра. Сакура на мгновение в самом деле вспомнила своего непутевого учителя. От этого стало самой несколько паршиво на душе. Вот только она уже приняла все, не было места огорчению. — Хочешь, я расскажу тебе кое-что интересное? — с легкой улыбкой спросил он. — Смотря относительно чего. — Относительно меня, — девушка, что на мгновение отвлеклась, вновь посмотрела в его лицо, — и относительно тебя в некотором роде, — наклонил Хатаке голову в сторону. — Почему сейчас? — у Харуно было почему-то какое-то плохое предчувствие на этот счет. — Потому, что я уверился в том, что в тебе нет и следа Кагуи. Брови девушки резко поднялись вверх. — Не прошло и ста лет, да? — с сарказмом отрезала Сакура. — Наверное, для начала мне стоит извиниться, — заискивающе взглянул он в ее лицо. — Наверное? — Прости меня, ты дорога мне, и для этого были основания. — Какие такие основания могут быть достаточно уважительными для того, чтобы не доверять мне и ужимать, где только тебе будет угодно? — эмоционально возразила девушка. — После превращения ты была сама не своя, потому возникли некоторые сомнения. Поверь мне, Кагуя — последняя особа, которую я хотел видеть перед собой. Харуно откинулась на стенку сидения, ожидая продолжения этой душещипательной истории. — Начни с начала, — посоветовала девушка. — Так и планировалось, вот только я люблю начинать с самого интересного, — соблазнительно ухмыльнулся мужчина. Сакура снисходительно махнула рукой, искоса милуясь его выражением лица. — Начнем с того, что никогда не было другого меня. Улыбка мгновенно так и сошла с ее лица. — Что ты имеешь ввиду? — Харуно развернулась прямо к мужчине, пристально вглядываясь в его черты. — С самого начала был только я. Не существовало никогда никого другого, — медленно повторил Хатаке, пытаясь донести до девушки свою мысль, но та будто напрочь отказывалась её понимать… или же принимать. — Мир с множеством лун. Мир, где Ооцуцуки путешествуют Вселенной в поисках жизни. И мир, где жила ты, росла, взрослела, увлекалась, училась, плакала и теряла, вновь находила — все это плотно взаимосвязано. Я не мог оставаться в стороне, когда увидел, что находится внутри тебя… — Яснее не становится, — нахмурилась Сакура. — Когда-то Кагуя была моей сестрой. Мы длительное время были вместе… — Сколько? — перебила его Харуно. — Долго… Я думал, что навсегда, но, как оказалось, только я так думал, — глубоким тихим тоном вел Сутэмару. — Когда я предложил ей это, она взяла себе в партнёры Ишики, а потом исчезла… В следующий раз я услышал о ней только после того, как узнал о том, что произошло на Земле. Она променяла меня сначала на другого из нашего клана, а после и вовсе на простого смертного, — на его лице показалась почти безумная, усталая улыбка, а глаза вмиг остекленели. Сакура просто молчала, пытаясь переварить услышанное и понять, как же это вообще связано с ней. — И вот, смертные предали её, будто в наказание. Это оказалось на удивление увлекательным. Пытались отобрать силу богов, как преступно с их стороны. Не часто увидишь существ с такой жаждой к выживанию и поглощению чужого. Но я знал, что это был далеко не конец. Её тело оказалось запечатанным, но воля не иссякала и на миг, но что еще занимательней: в момент, когда появилась ты, так похожа на неё внутри и такая другая во всем ином, я не смог оставаться в стороне. — Как это похожа? Разве это не должен быть кто-то имеющий додзюцу? — Это весьма поверхностная оценка. Сходство строения. Вся та её часть, где не было силы, то, где тонко сплетались нити цепей, идеальная оболочка и оружие одновременно — все это было в тебе. Он же, — мужчина указал на себя, — умер в Третью войну, решив уйти за своим отцом. Я всего лишь воскресил его тело, удержав на грани до смерти навечно. — Как такое возможно?.. Нет, это неправда, — она покачала головой в стороны, проматывая перед глазами старые воспоминания. — Искусен во всем, знающей множество, но всегда держащийся в тени, пока не пришло время. Пока вы не попытались воскресить Кагую. — Это сделали не мы. — Нет вы, ваши убеждения и действия привели к тому, что я должен был снова увидеть её лицо, — серьезно и мрачно заявил Сутэмару. — Тогда я и принял окончательное решение. Не было и шанса, что когда-то я смогу её забыть. Я должен был уничтожить её облик раз и навсегда в своей голове, вместе с вашей огромной гордыней после «победы». Силой её сыновей от смертного, сворованной у нас силой, вы заключили одного из Ооцуцуки в клетку, — он наклонился ближе, точно рассказывая большую тайну. — Если бы руками твоих детей тебя погребли во второй раз, что бы ты чувствовала? Как бы я не ненавидел её — людей, что её «убили» я ненавидел еще больше. Потому они должны были увидеть на свои глаза, чем чреваты их действия, — он почти шептал ей в губы, пока девушка пребывала в глубочайшем шоке. — Я хотел уничтожить и её, и вас, всех тех, кто пытался ранить меня. Я отправился на Луну и сотворил там еще одну, насытив её частицами, созданными из моего тела, обрушив её на землю. Вновь посадил Древо. Взрастил его с помощью людей. Отгородил Страну Огня от других и позволил вам попытаться выжить. Когда Какаши Хатаке стал во главе страны это довольно сильно развязало мне руки для всех приготовлений, для наблюдения за тобой, и когда ты была готова, когда весь мир обрушился, когда любимый человек отвернулся, а у друзей были дела поважнее, когда твой взгляд все чаще и чаще цеплялся за меня, думая, что я не замечаю… У меня больше не было ни малейшего желания затягивать с игрой, — он мягко сжал её пальцы, будто пытаясь привести в чувство. Из глаз девушки катились слезы. — Ну-ну, не плачь, — Какаши нежно вытер её слезы, — в этом нет твоей вины. Ты сделал все правильно. Ты следовала за мной, как и должна была. Я слишком сильно хотел привязать тебя к себе, вот почему давал надежду на то, что тот учитель, которого ты знала, все еще жив, — мужчина прикоснулся губами к влажной щеке Харуно. Сакура уперлась руками в его грудь, пытаясь отодвинуть и с возмущением, обидой посмотрела на Хатаке. — Ты не можешь уйти. Ты — часть меня, а я — часть тебя. Мы объединены навечно, и ничто, и никто не сможет нас разлучить. Как бы ты не сопротивлялась, я не позволю тебе сбежать, никогда. Ты взрослая и должна принять все так, как случилось. Можешь окрестить меня, как тебе угодно, ублюдком, психом, плохим, злым или преступником — ты шла за мной, ты приняла меня и согласилась стать моей, помнишь? — Но ведь… я не знала, — её тихо накрывала паника вперемешку с глубокой яростью. — Ты лгал с самого начала и до конца!.. — Я не лгал, ты просто не знала всей правды, было еще не время, — он держал её за руки, не позволяя уйти раньше времени. — Но как бы не обстояли дела, я желаю быть только с тобой и любить только тебя, — спокойным мягким тоном говорил Ооцуцуки, и Сакура осознавала, что только Какаши она и слышит в этом тоне. Девушка резко вырвала свои руки из его хватки и, отбросив мужчину прочь, просто сбежала. В голове оставалась только звенящая пустота, шипящая, гудящая, разъедающая её изнутри. Харуно согнулась пополам, хватаясь за голову. Руки зацепили рога. Она схватилась за них, пытаясь выломать. «Монстр, отвратительный монстр…» Мужчина остановил её кисти, сдерживая. — Успокойся и прими, Сакура, слышишь? — обратился к ней Какаши. — Как ты мог убить всех только ради своих эгоистичных целей?! — с отчаянием. — Ты знала, что я сделал это. Не было другого надежного способа перевоплотить тебя. И они должны были заплатить за использование силы богов. Мы просто забрали наше. — Нет! Больше! Почему вы не сделали этого, когда Кагую убили её же сыновья? Почему не тогда? Почему сейчас? Все бы просто не дошло до этого! — Нет, я должен был убедиться, что все повторится. Я давал вам шанс, вы просто о нем не знали, но даже если бы я вовсю заговорил об этом, вы бы не изменились, нет, только попытались убить и меня, точно как сестру, желая вернуть свою силу, или увеличить её. — Нет, мы просто хотели жить без воен. — При этом продолжая воевать? — Все закончилось, когда закончилась война. — Ничего не закончилось, Сакура, ты просто об этом не знала. Еще до начала «дождя» Камень вновь напал на Туман и у них начались локальные бои. Даже если бы Коноха придерживалась нейтралитета какое-то время, рано или поздно её все равно бы втянули в войну, ведь Страна Огня одна из больших стран мира и нейтралитет означал бы ограждение от экономической выгоды и наращивания военной мощи. Придерживаясь вы такой политики, и рано или поздно Коноха стала бы разрушена, или же частью другой страны, или же все бы вернулось к тому, с чего начиналось. Развитие, как и упадок — циклические. Вся история идет по одному сценарию. Время линейное только в ближайшей перспективе и поразительно зацикленное при дальнейшем рассмотрении… Харуно замерла, понимая, что и в самом деле, за день или два до начал всего, она и правда слышала нечто подобное от Шизуне, а потом она пропала… Руки девушки опустились вдоль тела. — Это ужасно… — Не ужасно, Сакура, пока есть тот, кто защитит тебя от всего этого. Куноичи подняла глаза, встретившись с уже ставшим родным взглядом. В груди предательски заныло. Кровь пульсировала будто в два раза сильнее, даже если и казалось, что она уже успокоилась. — Я не буду тебе подчиняться. — Я и не пытаюсь этого добиться. Мне нравится твоя строптивость и вспыльчивость. Страсть… и умение всецело отдаваться делу. — Мне нужно время, — она высвободила свои руки из его. В этот раз мужчина позволил это сделать. — Как пожелаешь, но ты знаешь… — Я знаю, — перебила его девушка. — Но ты не можешь на меня давить, — ткнула она пальцем ему в грудь. — Ладно-ладно, — поднял руки Хатаке, будто сдаваясь. Злые слезы невольно снова набежали Харуно на глаза. — Не похож, совсем не похож на него!.. — Я ведь говорил, что… — Да помню я все! — ткнула ему в грудь Сакура. — Ладно, — он медленно опустил свои руки, продолжая внимательно глядеть на Харуно. — Время! — Сколько? — Год? — Долго. — Полгода, не меньше. — Час, — хитро улыбнулся Какаши. — С ума сошел? Ты вообще не имеешь права голоса! — резко возразила девушка. — День? — Неделя, и тебе лучше не попадаться мне на глаза. — Совсем? — Я правда буду пытаться убить или тебя, или себя, пока мне не надоест, — настойчиво в ответ. — А ты упорная. — Как иначе. — Я умру от желания. — П-ф, ничего тебе не будет. — Правда-правда, я не могу без тебя, дорогая. — Не заискивай, или вернусь к году. — Я все еще могу м-… Харуно прикрыла его рот рукой. — Просто молчи, иди займись чем-то полезным, — Сакура быстро убрала ладонь, ощутив на ней влагу, — извращенец, — уже тише добавила девушка и направилась прочь. Её лицо горело алым. — Противный, невыносимый, убогий… плохой… — бормотала она себе под нос, сминая пальцами другой руки свою ладонь. Хатаке довольно улыбнулся, провожая спину девушки внимательным взглядом. Он облизнулся, растирая рукой свою грудную клетку. «Вот же, снова сломала, — кости срослись обратно, выравниваясь по нужной форме. — Нужно будет больше уделить внимания её тренировкам».***
Какаши завис в космосе, когда рядом возник Итачи. — Поболтаем, Какаши? — позвал он. — Я не против. На счет? — Планов. — Как я и думал. Хорошо, — развернулся к нему Хатаке отвлекаясь от разглядывания того, как черная дыра пожирала огромный красный гигант. — Планируешь захватить власть в клане? — Если можно так выразиться? Смотрю, Саске посвятил тебя в некоторые детали? — Немного. Можно догадаться, учитывая, что ты наращиваешь силу, но кажется мне, что даже так её будет недостаточно для успешного воплощения подобной задумки в жизнь. — Это смотря как оценивать ситуацию. — И как ты её оцениваешь? Насколько большой ваш клан? — Достаточно, но дело не в этом, а в том, будет ли кто на базе во время нападения. — Одно дело захватить место, совсем другое его удержать. — Согласен. Только и мы никуда не спешим, и есть достаточно времени, чтобы не только создать идеальный план, но и обзавестись союзниками. — Чем больше людей, тем труднее ими управлять и тем ненадежнее становится каждый из них в плане доверия. Сутэмару взглянул на Учиху. — А ты, я смотрю, нечто понимаешь в этом. — Мне приходилось много наблюдать за подобным, только из-за этого. — Почему ты хочешь захватить власть? — Идеология Ооцуцуки разрушает эту Вселенную. — Каким образом? — Итачи внимательно наблюдал за выражением бледного лица божества. — Просто уничтожение всего живого. А вообще, — усмехнулся мужчина, — в смене планов не последнюю роль сыграл твой брат. — Изначально планы отличались? Сутэмару утвердительно кивнул. — Изначально я не хотел оставлять в живых абсолютно никого. Хотел просто уничтожить весь этот мир, — он взмахнул руками в стороны, раскидала подолы мантии, — прямо как эта дыра пожирает, отсылая невероятные объёмы энергии в пустоту, в место где не существует ни времени, ни места. Я хотел, чтобы все оказались в чем-то подобном, где все невероятно хаотично, и в этой хаотичности обрели свой порядок, — Ооцуцуки сделал небольшую паузу. — Мой клан также не более чем рабы на поводке у верховного бога, нашей матери и отца… С начала времен, когда вселенная стала упорядоченной, возник наш клан, как продолжение воли Света. Свет даровал жизни, и Свет отсылал нас собирать плоды своих «посевов». Изначально только в этом наша роль и состояла, обычные курьеры. И все так же следуют этому указанию, продолжая свою «божественную миссию», приближая Вселенную к своему завершению, чтобы уничтожить и возродить его снова. — Конец и начало циклов. — Точно, ты понимаешь, о чем я говорю, — Итачи утвердительно кивнул. — Твой брат приблизился к структуре, ему понадобилось намного меньше для этого времени, чем мне, но еще нужно иметь возможность дотронуться, вот на что уйдет намного больше времени… Если мы сможем «переписать» Свет, нашего бога, тогда эта Вселенная не будет обречённой на разрушение. Она сможет развиваться, точно как взращивание Древа, несколько тоньше и изящнее, где самые умелые, сильные и искусные смогут выжить и продлить свое развитие, становясь почвой для новых плодов. Все обретет совсем иной вид, когда наш клан станет действовать более разумно и избирательней. Что ты думаешь об этом? Сможешь последовать такой цели? — спросил в молодого мужчины Ооцуцуки. — Это звучит, как весьма занимательное путешествие, — встрял Саске, появившись из ниоткуда. Хатаке снисходительно улыбнулся. — Стоит рассказать об этом и девушкам, когда они вернутся, — предложил Итачи. — Конечно же, они неотделимая часть плана, как и мы. — После этого мы отправимся в другое место? — спросил Саске, ему неожиданно весьма не терпелось узнать и увидеть своими глазами, как же выглядит что-то абсолютно новое и неизведанное. Сутэмару утвердительно кивнул. — Соседняя галактика, знакомая нам как Андромеда Небула. Некоторые её жители уже совсем скоро достигнут в своем развитии успехов в межгалактических путешествиях. Думаю, им будет лестно узнать о том, что мы предоставим им свою помощь в борьбе из вредителями, что постоянно мешали им идти вперед. — А Древо? — спросил Итачи. — Вырастим его по новому образцу, как и здесь. — Оба Учихи хранили молчание. — Считаете меня убийцей? — улыбнулся Ооцуцуки, наклонив голову в сторону. — Они умрут все до одного, если не удастся остановить наращивания сил Мировым Древом. Это — милосердие, позволить выжить хотя бы части. — И конечно же роль судьи достанется тебе, — констатировал Саске. — Кто-то же должен этим заняться? Если хочешь, могу предложить эту роль тебе? — спросил Хатаке. — Как насчет Итачи? — Старший из Учих удивленно посмотрел на брата. — Теперь его иллюзии достаточно мощны, чтобы определить прошлое и будущее каждого из них. — Саске, мне кажется, ты переоцениваешь мои способности. — Ничего подобного. Из нас пятерых ты лучше всех подходишь на эту роль, или ты не согласен? — обратился он к Сутэмару. — Если Итачи готов к этому, то почему бы и нет. Мне интересно посмотреть, на что ты способен, — посмотрел он на старшего Учиху. Итачи задумался на мгновение. — Мне нужно оценить риски, — ровно произнес он. — Как пожелаешь. Все в твоих руках, — доброжелательно улыбнулся Какаши. — Почему ты захватил именно его тело? На войне было предостаточно кандидатов, — задал вопрос Итачи. — Встречался с Сакурой. — Я сделал это из её согласия. — Если уж она так решила… — замолчал на миг Ооцуцуки. — Просто он был первым, кого я встретил материализовавшись на Земле, все весьма просто, — посмотрел Сутэмару на братьев. — Здесь не было никакого тайного умысла. — Все время это был только ты? — еще раз с подозрением уточнил Саске. — Я был единственным Хатаке Какаши, которого ты знаешь, Саске. Даже и не думал, что тебя будут волновать подобные мелочи, — ухмыльнулся мужчина. — Меня и не волнуют, просто сопоставляю факты, — недовольно скривился Учиха. — И как? Выходит? — Даже больше, чем ты можешь представить, — съязвил тот. — Саске, — осек его Итачи. Младший Учиха непонимающе посмотрел на брата, сразу же сбросив всю свою спесь, аки марь. — Хах, хорошо все же, что ты решил воскресить брата, кажется, он весьма благоприятно на тебя влияет. Саске бросил на Хатаке испепеляющий взгляд. Итачи положил ладонь брату на голову, успокаивая. — Мы теперь на одной стороне, — шепнул он на ухо Саске. — Я помню, — сквозь зубы, — просто бесит. Какаши прыснул, прикрывая рот рукой и едва сдерживая себя от безудержного хохота. — Я всерьез ему сейчас врежу, почему он смеется надо мной? — возмущено спросил Учиха в брата. Итачи и себе заулыбался. — Спокойно, Саске, это не повод для злости. — И не над тобой, просто твои реакции совсем не изменились, — улыбался Хатаке. — Кто бы говорил, — буркнул Саске и исчез. — Я пойду за ним, — бросил следом Итачи и также испарился. Сутэмару провел руками по своему лицу к волосам, убирая их назад. Его глаза засияли серебряным отблеском полуночной луны, а губы растянулись в довольной ухмылке. «Все получится».