Project-RM

- Иногда я вижу странные сны. Кажется, что это уже происходило со мной. Но я не могу ничего запомнить, наутро остается лишь смутное впечатление, что во сне я вспомнил все и снова забыл... Хотя, возможно, это просто сны. - Не думаю, Кёя-кун, - Акимото посерьезнела. - Я надеюсь, со временем ты сможешь запоминать эти сны. А знаешь... У меня есть одна идея. *** За две недели обстановка накалилась. При встрече Хаято и Дино упорно друг друга игнорировали, но всем сразу становилось неловко в их присутствии непонятно отчего. У Хибари же почти не находилось свободной минутки: то и дело эти двое по очереди звали его гулять, чуть ли не передавая из рук в руки; трижды в неделю он посещал психолога, а оставшееся время было занято патрулированием коридоров школы и улиц. Он замечал, что друг и «бывший парень» словно ведут своеобразную игру, буквально сражаясь за каждую свободную минутку его времени. Правда, их поведение на этих прогулках или совместных обедах настолько различалось, что иногда ему даже нравилось чувствовать такой яркий контраст. Он немного говорил и больше отмалчивался, но, похоже, обоих соперников устраивало такое положение вещей. Прогулки с Дино были для Хибари иногда едва ли не в тягость: Каваллоне при каждом подходящем (да и не очень) случае старался прикоснуться к нему, заверить во все еще неугасших чувствах, сказать что-то, вроде бы, ободряющее, но от этого почему-то становилось неловко. Тем не менее, пауз в разговоре почти не возникало: добродушный Дино болтал без умолку, чаще всего о пустяках, и все время старался хоть немного развеселить неприступного Кёю. Порой тот серьезно задумывался, как он мог встречаться с этим человеком. Общение же с Хаято кардинально отличалось от вышеописанного. Парень не надоедал разговорами, не искал случайных прикосновений, скорее, даже наоборот, старался держать дистанцию; но с ним было спокойно и надежно, как и должно быть с другом. Даже молчание в его обществе не было неловким и неприятным. Гокудера не пытался заботиться о Хибари, не предлагал ему купить что-нибудь... Он просто заходил вечером к ГДК, не успевшему еще покинуть школу, с бутербродами, и они сидели на крыше, разговаривали и молчали. Так или иначе, дружба эта была очень и очень крепкой, о которой говорят - «на века». Одним из таких тихих вечеров на крыше школы парни задумчиво молчали, сидя рядом, но не настолько близко, чтобы невзначай прикоснуться друг к другу. Хибари вспоминал прошедший день и думал, что же делать дальше? Время шло, но воспоминания так и оставались в тумане. А, может, не стоит, и правда, зацикливаться на прошлом? Может, лучше начать новую жизнь, с чистого листа, переписать свою судьбу набело новыми чернилами?.. - Ты очень изменился, - вырвал его из раздумий голос собеседника. Хаято сосредоточенно смотрел на него, словно пытаясь заглянуть под маску спокойствия и равнодушия на лице Хибари. - Думаешь? - автоматически спросил Кёя, не меняясь в лице. - Да. Раньше ты был более замкнутым и нечасто снисходил до общения с травоядными... И казался каким-то непонятным существом, не от мира сего. Но знаешь, таким, как сейчас, ты мне больше нравишься, - и он искренне улыбнулся. Кёя невольно провел аналогию с улыбкой Дино. Тот улыбался часто, почти всегда, по-доброму и счастливо, но вот скрывались ли какие-то неизвестные чувства за этой улыбкой, было загадкой; Хибари часто не мог понять, о чем он думает. Зато все чувства Хаято отражались на его лице, и улыбка, хоть и возникала там нечасто, но все же была намного приятнее. Это как с любимым пирожным: когда ешь его постоянно, исчезает вся его прелесть, и оно надоедает, но если получаешь заветное лакомство раз в месяц, а то и реже, начинаешь любить его еще больше. - А я и не заметил, как изменился... Ну, раз всех такая перемена устраивает, наверно, это к лучшему, - и он тоже улыбнулся в ответ. - Ну, мне пора, - сказал он после недолгого молчания. - Я должен еще кое-куда зайти сегодня. - Проводить? - с готовностью спросил Гокудера. - Не стоит, - ответил Хибари, зная, что парень не обидится на отказ: он всегда предлагал, но никогда не настаивал, готовый в любую минуту отпустить товарища. *** - А ты поздно, Кёя-кун, - заметила Аико, когда парень вошел в кабинет. - Простите, задержался с другом. - Ничего страшного. Это же я сегодня внепланово вызвала тебя. - Кстати, зачем? - вспомнил Кёя. - Я хочу познакомить тебя с одним врачом, - и, заметив хмурый взгляд, поспешила добавить: - она может помочь тебе вернуть память. Но только я сразу хочу тебя предупредить: у нее не совсем обычные методы... - Наверно, мне лучше поговорить с ней, - прервал Хибари. - Не волнуйтесь, я обещаю, что не приму необдуманного решения. - Я позову ее. Подожди здесь, - с этими словами Аико поспешно вышла. Кёя прошел в кабинет и, вместо того, чтобы сесть на диван, подошел к столу, окинув его взглядом; оттянул и отпустил шарик колыбели Ньютона* и стал следить за наглядным выражением закона сохранения импульса. Через пару минут ожидания, в течение которых пришлось несколько раз перезапускать маятник, дверь неожиданно отворилась (Кёя даже вздрогнул), и в кабинет вошла незнакомая ему женщина, видимо, любительница эффектных появлений, так как появилась она весьма эффектно. На вид ей было лет тридцать — тридцать два, и она больше походила на успешную бизнес-леди, чем на врача с «не совсем обычными методами». Одетая с иголочки в черный деловой костюм, прекрасно на ней сидящий, на высоких каблуках, со спускающимися до пояса волной каштановыми с красноватым отливом волосами, женщина производила впечатление. Черты ее лица были какими-то острыми, взгляд серых глаз пронзительным и немного хитрым. - Здравствуй! Ты, должно быть, Хибари? - немного резким и довольно низким голосом спросила женщина и, дождавшись кивка, продолжила. - Меня зовут Вера Сёдерберг. Приятно познакомиться. - Необычное имя, - заметил парень. - Я шведка, - пояснила Вера. - Здесь, в Намимори, я держу подпольную реабилитационную клинику и занимаюсь изготовлением лекарств. Я давно разрабатываю собственную теорию лечения амнезии и пытаюсь создать лекарство. Я пролистала твое личное дело. Во сне ты, возможно, видишь свое прошлое, но на утро забываешь, так? Хибари обернулся. Аико, стоявшая у двери, виновато улыбнулась, как бы прося прощения за разглашение его тайн. - Да, так, - ответил он Вере. - Отлично! В этом вся суть моей теории. Я расскажу немного, чтобы было понятнее, ладно? - Кёя согласно кивнул. - Обычно лекарства направлены на возбуждение нервной системы. Я же отталкиваюсь от ощущений пациентов. Многие утверждают, что вспоминали забытое во сне, так как сон упорядочивает наши воспоминания. Поэтому основу моего лекарства составляют успокоительные и витамины группы B, укрепляющие память и нормализующие работу нервной системы. Думаю, это позволит запоминать увиденное во сне. Также одни из компонентов улучшают деятельность мозга. Мое лекарство - курс препаратов, которые нужно принимать по очереди в разное время дня, так как они по-разному влияют на нервную систему: одни ускоряют процессы возбуждения, другие - торможения. А, в общем-то, так описание затянется надолго, а оно, я вижу, мало тебя интересует. У тебя хорошие данные, все анализы нормальные, нет аллергии... В общем, мое предложение таково: ты поможешь мне испытать мое лекарство. Если хочешь, конечно. Сразу предупрежу: оно еще не испытывалось на людях, и я не могу с уверенностью утверждать, что оно безопасно. Так что, готов рискнуть? Ненадолго в кабинете повисло молчание; Хибари переваривал только что полученную информацию и принимал решение. Аико с замиранием сердца следила за происходящим в комнате. Вера Сёдерберг ждала ответа. И ответ прозвучал в почти уже звенящей тишине. - Я согласен, - твердо сказал Хибари Кёя. - Я понимаю весь риск, и готов рискнуть, - а про себя добавил: «Мне надоело идти у всех на поводу. Я должен разобраться во всем. Любой ценой».