Project-RM

I can't live in a fairytale of lies. And I can't hide from the feeling cause it's ride. And I go faster, and faster, and faster, and faster for life. And I can't live in a fairytale of lies. © Within temptation - “Faster” Nee futari wa guuzen deau unmei nanka ja nakatta Anata ga saigo ni nigekonda basho ga Tada watashi datta no kamo shirenai Soredemo sore ga hitsuzen no hajimari datta Houmutta itsuka no kioku no kakera-tachi ga... © Mitsuoka Masami - “Last cross”

Хибари еще с утра чувствовал сильную разбитость и усталость, словно он не спал всю ночь. Может, дело было в возвращавшихся воспоминаниях, но точно он сказать не мог. Просто клонило в сон, ноги были словно ватные, противно болела голова. Но, несмотря на это неприятное состояние, ГДК все-таки отправился в школу. День прошел как в тумане, Кёя не понимал, что и зачем делает, куда идет. А после уроков в его кабинет ввалилось наглое травоядное по имени Хаято Гокудера, по совместительству являвшееся и его лучшим другом. - Пойдем вместе домой? - радостно спросил Хаято, еще не видевшийся сегодня с Хибари. - Ладно, пошли, - взяв себя в руки и придав голосу твердость, согласился тот. Молчаливость Кёи никогда не угнетала Гокудеру (он прекрасно знал привычки и характер своего «друга»), но сегодня что-то явно было не так. Парень шел рядом с ним, не произнося ни слова, глядя под ноги и отчего-то хмурясь. Все хорошее настроение Хаято мгновенно улетучилось, а на лице появилось обеспокоенное выражение. - Ты плохо выглядишь, - заметил он. - Все в порядке? - Да, нормально. Голова болит. Я не выспался, - отчужденно ответил Хибари, не поднимая головы. - Все равно, мне не нравится твой вид, - упорствовал Гокудера. - Может, сходить к врачу, он бы... - что он сделал бы, Хаято договорить не успел: идущий чуть впереди Хибари споткнулся и чуть не упал; парень успел схватить его за руку. Перед глазами все поплыло, и Кёя поздоровался бы с асфальтом, если бы цепкая рука Хаято в последний момент не схватила бы его за запястье. Конечно, толку от этого было бы мало, если бы ГДК уже падал в обморок, но прикосновение на секунду отрезвило его, и он успел выставить вперед ногу, чтобы не упасть. Правда, это не спасло. Хибари вдруг вспомнил, как когда-то Хаято так же схватил его за руку на крыше школы, прося не уходить... А потом в голове пронеслись разом все воспоминания, связывающие его с этим парнем: первый неловкий поцелуй, там же, на крыше, прогулки вечером по тихим улочкам Намимори, совместные задания, разговоры после школы, та злополучная поездка в Италию... Все это мгновенно заполнило голову Кёи, а в следующий миг в глазах потемнело, и он начал падать. Хаято еле успел подхватить Кёю. Дотащив его до ближайшей лавочки, парень аккуратно уложил на нее Хибари. Потряс его за плечи, стараясь привести в чувство. Ноль реакции. Хаято стало страшно. Мысли в голове лихорадочно путались, сердце стучало так, что, казалось, его стук был слышен на всю улицу. Гокудера запаниковал, предчувствуя самое страшное. «Нет, нет, только не умирай, пожалуйста», - билась в голове единственная мысль, пока парень, стараясь взять себя в руки, пытался нащупать пульс одной рукой, другой в это время доставая телефон. - Черт!!! - взвыл Хаято; мобильник упал, выскользнув из его руки. Крышка слетела с него, аккумулятор выпал и закатился куда-то под скамейку. - Работай же, идиотская хрень, работай!!! - злился парень, собрав и включив телефон, на что ушла примерно минута. Ему казалось, что он теряет время. Мобильник не включался. Дрожащими руками Гокудера расстегнул сумку Кёи, ища его телефон. Искомый аппарат нашелся почти сразу. Не медля ни секунды, парень набрал номер городской больницы. В трубке послышались короткие гудки. - Черт!!! Занято! Хаято попробовал еще раз, но тщетно. Он готов был уже сам бежать в больницу за помощью или тащить туда Хибари, которого не мог бросить одного, но тут его взгляд случайно зацепился за слово «врач» в списке входящих и исходящих вызовов, который парень открыл, собираясь звонить в больницу снова. «Вера Сёдерберг (врач)». - Была, не была, - решил Хаято, нажимая на кнопку вызова. Спустя несколько секунд, показавшихся Гокудере часами, в трубке зазвучал, наконец, женский голос. - Хибари, ты? - Нет, это его друг, Хаято Гокудера. В его телефоне вы записаны как врач, я... - Что-то случилось? - голос сразу стал обеспокоенным. - Хибари плохо, я не знаю, что делать, мы шли из школы, он вдруг упал... - взволнованно и быстро пересказывал Хаято. - Где вы сейчас находитесь? - Возле средней школы Намимори, на скамейке... - Я сейчас же отправлю машину. Ждите. Следующие пять минут были для Хаято самыми тяжелыми и долгими в его жизни. Он сидел возле Кёи, то щупая его пульс, которого, казалось, он совсем не чувствовал, то слушая дыхание, то стараясь включить свой, по-видимому, безнадежно сломанный телефон, то вдруг брал Хибари за руку и сидел в каком-то немом оцепенении секунд тридцать, затем снова приходил в себя, начиная лихорадочно делать что-то... Наконец к воротам школы подъехала белая машина; из нее вышли высокий мужчина лет тридцати семи и довольно молодая женщина с короткой стрижкой, добрыми глазами и крайне обеспокоенным лицом. Оба, заметив Хаято и Кёю, тут же почти бегом направились к ним. Они не задавали лишних вопросов. Мужчина подхватил Хибари на руки и вместе с ним направился к машине, Аико (а это была она) взглядом попросила Гокудеру следовать за ними и тоже бросилась к машине, опережая мужчину, чтобы открыть дверь. Уложив парня на заднее сиденье, куда втиснулся и Хаято, придерживая товарища, мужчина сел за руль, женщина уже сидела рядом с ним. Машина быстро поехала к подпольной клинике Веры Сёдерберг. У двери их встретила сама Вера в белом халате с еще двумя парнями, держащими носилки. Как только машина подъехала, они быстро и аккуратно при помощи все того же высокого мужчины переложили на них Кёю и унесли в клинику. Вера побежала за ними. Хаято не знал, что ему делать. Он, двигаясь на автомате, вылез из машины и встал рядом, не решаясь пойти вслед за только что ушедшими людьми. Его словно парализовало. Еще пару минут назад он весь лихорадочно трясся, стараясь сделать что-то, а теперь не мог пошевелиться, стоял на месте и глядел в одну точку невидящим взглядом. Неожиданно чья-то рука легла ему на плечо и, обернувшись, он увидел ту женщину с короткой стрижкой, которая тоже приезжала за Хибари. - Идем, - мягко сказала она и повела Гокудеру в клинику. И он пошел за ней, как за единственным человеком, которому готов был сейчас довериться. - Все будет хорошо, - постаралась успокоить его Аико, не очень-то веря своим словам. - Ты испугался, да? - Хаято слегка кивнул, все еще пребывая в трансе. - Я приготовлю кофе. Не бойся, теперь все будет хорошо... Когда Вера с серьезным и мрачным лицом вышла из смотровой, Гокудера уже ждал ее в коридоре, нетерпеливо сидя на стуле; как только дверь открылась, он бросился к вышедшему оттуда врачу. - В чем дело? Что с ним? - обеспокоенно спросил он. Вера таким же невидящим взглядом, как и он сам несколько минут назад, посмотрела на парня и бесцветным хриплым голосом ответила. - Он в коме. Хаято неверяще уставился на нее. В голове сразу все перемешалось, он снова впал в ту лихорадочную трясучку и стоял, сжимая и разжимая кулаки и стуча зубами от возбуждения. - Почему? - наконец тихо спросил он. - Идем. Думаю, ты должен знать, - сказала Вера и направилась к своему кабинету. Хаято последовал за ней. *** Хибари лежал на кровати, подключенные к нему аппараты тихо, но противно пищали. Парень не подавал признаков жизни. В комнате помимо него находились еще двое: психолог Акимото Аико и подпольный врач Вера Сёдерберг, вопреки своему обычному спокойствию, выглядящая крайне взволнованной. - Я нашла ошибку, - шепотом говорила она Аико. - Нельзя было добавлять в вечернюю дозу барбитураты. В последний раз я увеличила количество фенобарбитала, и он вместе с амиталом натрия ввел Хибари в искусственную кому. - Он выживет? - чуть не плача, спросила Аико. - Я не хотела этого, Вера! Почему же ты не прекратила свои эксперименты? Тебя и так преследуют шведские власти, не хватало, чтобы на тебя повесили еще одно убийство! - истерически шептала она. - Молчи, - громко прервала ее Сёдерберг, изменившись в лице. - Это был несчастный случай. И, что бы ни случилось, я не прекращу исследования! Я отдаю им всю свою жизнь и ради них готова пойти на что угодно. Разве я когда-нибудь убегала для себя, Аико? Я уехала из Швеции не потому, что скрываюсь от властей, а чтобы не навредить своим исследованиям, не оставить их неоконченными! Это — моя жизнь! - почти кричала Вера, но, взяв себя в руки, отвернулась от Акимото и продолжила спокойнее. - Парню ничего не угрожает. Медикаментозный сон — абсолютно безопасная процедура. Стоит перестать давать ему седативные препараты, и он очнется. Это все, - холодно закончила она, оборачиваясь. Аико стояла посреди комнаты, совершенно уничтоженная, и кусала дрожащие губы, готовая, похоже, заплакать. Смягчившись при виде ее беззащитности, Вера подошла к ней и легонько обняла; Акимото уткнулась носом ей в плечо и примолкла, почти не дыша. - Извини, я не хотела тебя обидеть, - как можно мягче произнесла Сёдерберг и, беззлобно усмехнувшись, добавила: - Тебе сейчас самой не помешал бы психолог. - Вера... - протянула Аико и замолкла. - А-а? - Обещай мне, что прекратишь свои эксперименты над людьми, - быстро прошептала Акимото. - Прости, не могу, - отпустив ее и направляясь к двери, ответила Сёдерберг. Дверь хлопнула. Аико осталась в палате одна. Через пару минут, смахнув все текущие слезы, она тоже вышла. *** Хаято сидел в коридоре, пораженный и совершенно уничтоженный рассказом Веры, поведавшей ему всю историю с начала. «Во что же ты ввязался?..» - грустно думал он. В конце коридора послышались приближающиеся шаги, и вскоре на стул рядом с ним опустилась Вера, словно бы постаревшая на пару лет за эти два часа. - Вы ведь были очень близки, не правда ли? - без предисловий спросила она. Хаято даже испугался поразительной точности этой догадки. - Ну... Мы встречались, - решился все-таки довериться врачу он. - До того, как он потерял память. - Так почему он теперь называет тебя всего лишь своим другом? - все так же остро и безапелляционно спросила она. - Я не сказал ему. - Почему? - Потому что... Это я виноват в том, что он потерял память. Тогда мы ввязались в крупную заварушку, и я оттолкнул его к стене. Я не думал, что он ударится об нее. Просто... Так сложились обстоятельства, - произнес он заученный ответ на все вопросы. - И потом я не знал, имею ли я право теперь быть с ним. - Глупо, - после некоторой паузы вынесла вердикт Вера. - Почему? - Виноват ли ты в случившемся, или нет — решать не мне и не тебе. Но не проще ли было рассказать все, во всем признаться и попросить прощения? Неужели ты из тех людей, что не переступят через свою гордость и не извинятся, даже если от этого зависит их будущее счастье? Или ты решил воспользоваться его амнезией, чтобы скрыть свои не самые лучшие поступки, чтобы стать для него другим человеком? Я не Аико, и я не люблю лгунов, даже если ложь во благо. Ты запутал его. Возможно, были и другие обстоятельства, но никогда нельзя отрицать свою вину. Ты виноват в том, что солгал, и этой ложью заставил Хибари на отчаянный шаг. Я виновата, потому что я предложила ему этот выход. Даже Аико виновата, потому что не отговорила меня или его, и просто потому что свела нас. Сам Хибари тоже виноват, потому что согласился на опасный эксперимент. Внешне, казалось бы, виновата только я. А по сути... Виноваты мы все. Я не пытаюсь выгородить себя, не пытаюсь смягчить свою вину. Это я давала ему лекарство, и я виновата, что он в коме. Но, возможно, и твоя ложь повлияла на его решение. Скажи, разве стал бы счастливый человек, пусть и потерявший пару воспоминаний, соглашаться испробовать на себе неизвестное лекарство? Но знаешь, - чуть смягчившись, заметив уничтоженное выражение лица Хаято, продолжила она, - никогда не поздно все исправить. Пока мы живы, по крайней мере, - и, потрепав Гокудеру по волосам, поднялась и ушла. - Не поздно исправить... - задумчиво повторил за ней Хаято.