Ниже бездны, выше облаков.

      Прибыла к нам Беккет где-то в середине сентября. Вошла на перемене, перед литературой. Но вот как она вошла — это надо было видеть! Ввалилась по-наглому, как домой. Жвачкой чавкала, пузыри пускала. У самой юбка — еле задницу закрывает. Чёрные волосы с синими прядками начесала так, что всё колтуном стоит. А макияж… я во всём этом не разбираюсь, но это был реально уже перебор. Подводка от носа до виска — глаз не разглядеть. Чёрная помада. Какие-то дешёвые цепочки и браслеты нацепила. В общем, красотка — охуеть не встать!       Мы сначала от такого неземного чуда едва с мест не попадали. В нашей школе по поводу внешнего вида и одежды очень сурово. У директрисы на этот счёт прямо пунктик какой-то. А директриса наша — это самый страшный человек. Я не шучу. От неё даже учителя трепещут. Не краситься, короткие юбки и джинсы не носить и вообще школьная форма должна быть серая или чёрная. Никто, конечно, этим правилам не следует. И я тоже. Из того, что можно носить в школе, у меня только чёрный свитер.       К счастью, директриса — все зовут её Карга — в нашем классе не ведёт, поэтому видеть её приходится нечасто. Кроме того, она немного подслеповата, и лёгкого макияжа у наших девок не замечает. Но такую писаную красавицу как Беккет не заметить невозможно, даже слепому.       В общем, в первый момент от вида новенькой мы обомлели. А она встала перед классом, лопнула очередной пузырь и выдала: — Хай, пипл. Это ведь девятый «А»? Я буду у вас учиться. Меня зовут Дженни Беккет. Можно просто Дженни.       Все покосились на Фелпса — как он отреагирует. А Тревис почти равнодушно, во всяком случае, беззлобно протянул: — Слушай ты, побочка, не знаю, из какой ты помойки выползла, но тебе лучше поскорее вернуться обратно. А как тебя называть, решать нам.       Беккет сперва смутилась, даже покраснела слегка. Но потом, видать, решила проявить характер: — От побочки и слышу. А как меня называть, уже решили мама с папой. Тебя не спросили.       Вот это была сцена! У всех челюсти отвисли от такой неслыханной наглости, а Фелпс аж лицом потемнел и ноздри раздул — верный признак скорой бури. Вышел из-за парты и направился к новенькой. Та сразу струсила, хоть старалась виду не показать. Правда, не слишком убедительно. А все аж из-за парт повылезли, чтоб ничего не пропустить. Но Тревис до неё не добрался, даже рта раскрыть не успел — раздался звонок, и в кабинет влетела наша классная руководительница — Майя. Нашу классную мы ещё с первого класса зовём Пчела Майя. Как в японском аниме. Прозвище приклеилось к ней, в первую очередь, из-за имени. Ну и отчасти потому, что она вечно вся такая деятельная, суетливая, везде торопится (и, кстати, всё равно опаздывает). — А-а, ты у нас новенькая, — бросила классная мимоходом. — Секундочку.       Добралась до своего места, кинула на стул сумку и журнал, подвигала ящики — ничего оттуда не достала, беглым взглядом пробежалась по классу и только тогда успокоилась. Она всегда так дергается. Урок не начнёт, пока всё не потрогает и не осмотрит. Только затем она по-настоящему обратила внимание на новенькую. Хотела что-то сказать, да так и застыла. Ещё бы, в нашем «монастыре» эта новенькая смотрелась как чёрт. — Та-ак, ты у нас… Дженни Беккет… — Учительница так удивилась, что натурально округлила глаза, да ещё и рот открыла. — Ага, — кивнула новенькая и снова выдула мутный пузырь. — Ты ничего не перепутала? — наконец проговорила училка. — Адресом не ошиблась? — В смысле? — не то сказала, не то чавкнула Беккер. — Ты в школу пришла или куда? Что у тебя за вид? У нас так не ходят. И жвачку убери. — А чё не так с моим видом? Чё вам не нравится?       Новенькая с классной была посмелее и принялась спорить, что вид у неё вполне себе нормальный и вообще закона об обязательной школьной форме нет.       А Майя только повторяла: «Так нельзя, так нельзя». В другой раз, мы бы, может, и позлорадствовали — у нас многие Майю не любят, по крайней мере, с некоторых пор, но Беккет уже успела заработать минус сто очков в кармане. Наконец Майе надоело препираться: — Всё, Беккет, хватит. Завтра чтоб пришла как положено, а сейчас садись на любое свободное место.       А у нас по одному сидят только трое: Я, Эшли и Тревис. Тревис принципиально никого к себе не подпускает — ему нравится сидеть одному. Раньше Майя возмущалась, но потом забила на это жирный болт. А меня с Эшли специально рассадили, чтоб мы не разговаривали.       Беккет замешкалась, но всё-таки двинулась к парте Фелпса. Только подошла поближе, он выдвинул стул и смачно плюнул на сиденье. — Пожалуйста, присаживайся. — с ухмылкой проговорил Тревис. Майя на нас прикрикнула, укоризненно взглянула на Тревиса, а Беккет велела сесть к Эшли. Эш в ответ лишь недовольно фыркнула, но всё-таки возражать не стала.