Последний шанс. Амортенция

О вчерашнем дне я старалась не вспоминать. Упорно и настырно, хотя, возможно, и по-детски, я предпочитала не видеть проблемы, игнорировать её, а также людей, в особенности слизеринцев, которые неустанно напоминали мне о ней. Внешне у меня получалось вполне убедительно, но вот внутри, как ты ни крутись и глаза не закрывай, всё было на местах. Себе врать невозможно, поэтому я и не старалась. Просто игнорировала это как-только могла. К сожалению, внешний мир мне в этом был не помощник: сама Джинни была слишком откровенна в своих посылах, слишком внимательна. Хотя, признаться честно, больше всего её интересовал Гарри, — не так давно он узнал о том, как мы покупали любовные зелья, и теперь взволнованная этим открытием девушка только и думала, что может произойти. «А что произойдёт? Ты им не воспользовалась, так что у стенки расстреливать, как меня, явно не будут», — бурчала я в мыслях. С Джинни всё с самого начала было легко и просто. Гарри сейчас находится в стадии осознания, но потом настанет момент и, возможно, он пересилит себя и скажет ей хоть слово. Милый Гарри был слишком не уверен в себе, чтобы делать первый шаг, особенно, когда дело касается сестры друга. — Ты удивительно спокойна, — подсев ко мне, пробормотал Рон. Он постоянно смотрел куда-то в сторону. Кошмарно у него получалось делать вид, будто ему не интересен этот «разговор». — А что? По-твоему, я должна стенать от отчаяния? — Сте… что? — Рон, я поступила глупо, я знаю, но не думай, что меня волнует какой-то спор с близнецами, — перебила я его. Рон посмотрел на меня, отвлекаясь от своего «глубочайшего интереса» какими-то школьниками. — Или тебя привело ко мне что-то другое? Эти несколько дней Рон старался делать вид, будто меня вообще не существует. Всё время плёлся где-то рядом со своей Лавандой, на которую даже внимания толком не обращал. Мы и словом не обмолвились и, если честно, так бы и не пересеклись, если бы он не сел сейчас рядом со мной. — Просто скажи мне — зачем? Это глупый спор. — Я знаю. — Так зачем? — Рон Уизли, ты не так давно вспомнил, что я девушка, так что подумай, почему я так остро отреагировала на это? — Тебя до сих пор задевает это?! — В общем — да. Но сейчас мне абсолютно наплевать на то, что и кто говорит за моей спиной. Будет это слизеринец или гриффиндорец. Мне захотелось окончательно абстрагироваться от Рона, поэтому я раскрыла книгу и уткнулась в текст, смысл которого не доходил до моих мыслей. Было бы хорошо, если бы Рон продолжал игнорировать меня и мучить лишь взглядом из далека. Наверное, он и сам это понял, когда уходил к другой парте. Выдох облегчение невольно слетел с моих губ, но не тут-то было. У меня было два друга: и если первый свою пытку закончил, то теперь настала очередь второго. Гарри примостился ко мне через минуту, смурной и очень сосредоточенный, он пилил взглядом дырку в парте, так и не решившись говорить в первую же секунду. Я не хотела лишать его такого удовольствия, так как сама не горела желанием говорить ни с ним, ни с Роном, поэтому молчала. Гарри думал, что я поступлю иначе, поэтому ему пришлось делать первый шаг: — Зачем? — Зачем — что? — сквозь зубы выговорила я, перебивая его. — Рон подходил уже с этим вопросом, так что не утруждай себе. — Ну, это было бы странно, если бы брата не интересовало, зачем его сестре любовное зелье. Тут я даже книгу положила. Чтобы сам Гарри Поттер да подошёл ко мне с таким прямолинейным признанием… Это стоит того, чтобы отложить весь остальной мир на потом. Увидев мой живой интерес, Гарри потупил взгляд, но решительности не сбавил: — Зачем вам эти любовные зелья понадобились? — Ну… Иногда, Гарри, они представляют особый интерес. Девушки, да и не только, видят в нём невероятную пользу, если дело касается безответной любви, — еле сдерживая улыбку, говорила я. — Но Джинни это не касается. — Почему это? Для кого она приобрела это зелье? Удивительная способность Гарри не замечать откровенных намёков, но упорно видеть какую-то правду там, где молчат, все больше и больше меня начинала раздражать. Надо быть слепым, чтобы не замечать чувств Джинни, и глухим, чтобы не слышать моих намёков. Зная этих двоих, я понимала, что без внешней поддержки, эта парочка никогда не воссоединится. Ну, или здесь понадобиться время, чтобы один сделал шаг в «неизвестность». Было бы хорошо предоставить им инициативу, но, как говорила сама Джинни, времени у нас теперь не так много. Нужно успевать брать своё. Я вот попробовала. — Есть у неё чувство, давнее чувство к одному человеку. Вот как увидела она его — так и влюбилась. Гарри продолжал смотреть на дырку в парте, но я прекрасно видела, как его пальцы в нервозном танце подрагивают и терзают край мантии. «Даже сейчас не понял… Прости, Джинни, но я делают это тебе во благо», — решилась я и сказала чуть-ли не прямым текстом: — Она ведь тебе нравится? Гарри наконец оставил мучить взглядом дырку и резко поднял голову, уставившись на меня. Нет, он не покраснел, просто был в растерянности. — Но она сестра Рона, и тебя это беспокоит. — Да с чего ты… — Гарри, лучше сделать и пожалеть, нежели жалеть о несделанном. Он ещё смотрел на меня некоторое время, хотя я понимала, что он не видит меня сейчас, пребывая в своих мыслях. Через несколько секунд он захотел встать, но тут двери кабинета резко раскрылись и в комнате появился профессор Снейп. Он прошёл вдоль парт и остановился у учительского стола, проводя взглядом по ученикам. Гарри развалился, а я резко выпрямила спину, словно струна, вытягиваясь. Лишь на секунду наши глаза с профессором встретились, после чего я пристыженно опустила глаза вниз. «Да, Гарри, надо жалеть о сделанном, хотя… И так, и так тяжело», — проскочила мысль в моей голове.

*** *** ***

От того прекрасного, пусть и недолгого времени, проведенного рядом с Северусом, у меня осталось несколько ярких воспоминаний. Я могла посчитать их по пальцам, но именно это делало их ещё бесценнее. Каждое из них я помнила так хорошо, так полно и объёмно, что в голове могла воспроизвести любую встречу. Его слова, мои ответы или вопросы… Тепло его руки или мой откровенный жар… Всё это осталось в моих воспоминаниях в удивительной точности. Нередко я возвращалась в эти воспоминания, чтобы умаслить своё сердце, которое было готово разорваться от концовки этого недолгого, но упоительного романа. И каждый раз я задавалась вопросом: действительно ли он притворялся? В наших встречах не было ничего сверх неприличного, скорее — это были благоразумные встречи, которые иногда смахивали на дополнительные занятия. Но даже в этих «скучных» встречах, до ужаса праведных и скромных, я чувствовала, что не одна страдаю от чувств… Может быть, я так радовала свою душу, но ведь всё, что говорил мне Снейп в минуты тайных встреч, было искренне. Так я себе говорила. Но долго умасливать душу невозможно. Временами мою ностальгическую печаль сменяла злость. Обидно, что так быстро всё закончилось: теперь, вместо ежедневного ожидания, я получала ежедневную порцию игнорирования. И это так задевало меня, что в какой-то момент я решила совершить очередную глупость. Близился Рождественский вечер, который устраивал профессор Слизнорт. Мне «посчастливилось» оказаться в числе приглашённых, — и если раньше меня это коробило, то теперь я смотрела на этот билет как на лотерейный. Среди всех представителей сильного пола остался только один, — Кормак Маклагген, старшекурсник, который с началом этого учебного года вдруг неожиданно мой заинтересовался. И я бы продолжала его игнорировать, но тут он так удобно подвернулся мне, что я решила попользоваться его незамысловатой персоной. Мгновенное, а от того и глупое желание даже в этой гиблой ситуации вызвать толику ревности, вновь ударило меня по голове, призывая совершить очередную ошибку. К Маклаггену я подошла, когда рядом никого не было. Если бы сейчас кто-то застал наш разговор, то я быстро бы и закончила его, так ничего не сказав, но, по счастливой случайности, все вмиг испарились. Старшекурсник проходил по коридору один, — все сидели в столовой в тот момент. Он был очень счастлив, — ему удалось попасть в команду. Противно, конечно, что я доставлю ему ещё больше удовольствия. — Кормак, — позвала я его. Маклагген тут же обернулся, самодовольно улыбаясь мне. — Идёшь в гриффиндорскую башню? — Да. Пойдём вместе? — предложил он мне, подставляя руку. Внутри у меня всё переворачивалось, но я заставила себя улыбнуться и принять его приглашение. — Представляешь, профессор Слизнорт пригласил меня на Рождественский вечер, — тут же сказала я. Мне хотелось как можно скорее отделаться от этого разговора, так что я не стала юлить и ужиматься. — Правда? — Да, и теперь мне нужно выбрать себе партнёра на этот вечер. Не хочешь составить мне компанию? Удивительно, как быстро он принял это предложение. В мгновение ока на его лице ухмылка стала до того самодовольной, что моя притворная улыбочка начала трещать. Маклагген согласился, так быстро и легко согласился, что я более не стала терпеть его компанию: сославшись на неопределённые дела, я поблагодарила его и ушла. Конечно, вскоре я пожалела о таком скоропалительном решении, так как позже, когда мы говорили с Гарри, он признался мне, что хотел пригласить меня, дабы убить двух зайцев. И каким же прекрасным показался мне такой далёкий теперь исход событий. С Гарри было бы хорошо и легко, а вот с Маклаггеном — тяжело и противно. Но дело сделано, так что я настроила себя на безнадёжно тухлый вечер. Только вот червячок ехидства до сих пор неизменно проникал в мои мысли, так что я решила хорошенько подготовится к встрече со старшекурсником. Джинни тоже была приглашена Слизнортом, так что мы вместе сидели в комнате и готовились к вечеринке. — Ты действительно решила пойти к Слизнорту с Маклаггеном? — Не напоминай… Джинни покачала головой, окончательно останавливая свой выбор на красивом вечернем платье. Она прекрасно знала, что на этот вечер заявится Гарри, только она так и не узнала от меня, с кем именно он пойдёт. А я уже знала — это была Полумна, маленькая миленькая девочка с нестандартными мыслями. Думаю, расскажи я об этом Джинни, ничего бы не изменилось, так как представить Гарри и Полумну вместе довольно сложно. Кормак пришёл за мной довольно быстро. Он был прекрасно одет, улыбчив и до тошноты доволен собой. Когда я в ответ улыбнулась ему и мы пошли по коридору, весь его вид так и кричал: «Я самец! Я своего добился!» И как же мне было противно идти рядом с ним, но я уже приказала себе быть сегодня милой, красивой и приветливой. Короче, я излучала радость, будто никто и ничто меня внутри не грызло. Когда мы зашли в огромную залу, где всё было красиво и по праздничному подготовлено, Кормак потащил меня со всеми здороваться. Мы проплывали мимо официантов, в одном из которых я узнала Невилла, захватывали бокалы с напитками и пробовали вкусности на подносах с закусками. Всё это балансировало с максимальным количеством приглашённых гостей, с каждым из которых нужно было перекинуться парой слов. Маклагген чувствовал себя как рыба в воде, а вот мне с каждой минутой становилось всё хуже и хуже, так что выражение моего лица через десять минут превратилось в сморщенную сливу. Я тенью следовала за своим спутником, не привлекая к себе внимания и мечтая о том, чтобы вечеринка как можно быстрее закончилась. — Прекрасная вечеринка, да, Гермиона? — наконец обратился ко мне Кормак. Мы по десятому кругу обошли всех приглашённых, после чего мне дали передохнуть. Мы стояли у стены, где собрались другие парочки, более довольные проведённым в компании веселых людей временем. Я часто дышала, сильно сжимая в руке бокал. Чаша моего терпения была практически полна! — Да, только я немного устала от этого шума, — последние силы я кинула на то, чтобы невинно похлопать глазками и быстренько улыбнуться. Кормак кивнул, как бы соглашаясь с тем, что этот шум и его вымотал. — Может пойдём в менее шумное место? Мои мысли не успели полностью охватить это предложение, как рука Кормака уверенно взяла в плен мою, после чего он потащил меня к тем местам, которые были скрыты шторами и балдахинами. Здесь было тише, но при этом страшнее. Именно тишина меня волновала. Маклагген завёл меня за одну из штор, где мы были скрыты плотной тканью. Рядом — тишина, которая заглушалась далёким шумом голосов и музыки. Смех и звон бокалов мерк в моей голове, когда я смотрела удивлёнными глазами на решительного Кормака, ухмылка которого теперь была до непростительности пошлой. Пустой страх пощекотал открытые ноги и руки. — Я устала, — пробормотала я, отступая на шаг и непроизвольно вытягивая руку. — Спасибо за вечер… — Гермиона, ты же не собираешься ложиться спать? Время детское! На этих словах он сделал два уверенных шага ко мне, закрывая пути отхода собой. Дрожащий выдох сорвался с моих губ, когда его рука остановилась рядом с моим лицом, затем прикоснулась к стене. Сам он опустил голову, приближаясь ко мне. — Ты с ума сошёл, Маклагген?! — не выдержала я, срывая его руку, змеевидно заскользившую по моей талии. — Не забывайся… — Да ладно тебе, Грейнджер, — перебил Кормак, нагло возвращая свою руку. — Ты же поспорила с Фредом и Джорджем, так что я помогаю тебе обыграть этих двоих. Я прекрасно знала, что этот спор ещё аукнется мне. Как-только все узнали об этом моём промахе, все покатилось к чертям: нескончаемые приколы от слизеринцев кололи, но не так сильно, как наглое домогательство и пошлые фразочки о «помощи». И если раньше меня такие предложения задевали, то теперь начали пугать. Тем временем, пока я переваривала слова Маклаггена, мой неудачный сопровождающий на этой вечеринке приступил к активным действиям. Он нагнулся ещё сильней, практические достигая первой оборонной точки — губ. Вместо крика, я просто зажмурилась, надеясь, что в следующую секунду всё закончится. Моё смирение только подзадорило Кормака. Он уже был так близко, что меня начинало мутить от такой близости, но тут внешний шум дошёл до нашего «уединённого места», — шторы расступились, пропуская внутрь того, кого я никак не ожидала увидеть…