Последний шанс. Амортенция

В моей голове всё ещё слышались восклицания Джинни, которая не одобряла мою затею. Ну, и что? Вляпываюсь я, а никак не она. Так что при любом исходе, пострадаю только я. Да и пострадаю ли… Предполагать подобное сейчас, когда я так решительно спускалась вниз, было лишним. Последний раз я заглядывала на подвальные этажи несколько недель назад. Малоприятная была прогулка, да и нынешняя не обещала ничего хорошего. После того, как я реализую свою задумку, меня может проводить либо довольный человек, либо до крайности разъярённый. В любом случае я могла получить взбучку, так что шла я в странных чувствах предвкушения и мимолётного страха, — вместе они создавали какие-то эмоциональные горки в моей душе. Пришлось долго повозиться, чтобы унять бурю внутри. Около минуты я стояла перед дверью, прогоняя по лёгким холодный воздух. Замутнённое сознание медленно начало проясняться, и, когда я смогла свободно вздохнуть и выдохнуть, рука потянулась к двери. В кабинете было тихо, спокойно и как-то пусто. Скрипучая дверь в этот момент выдала меня, но внутри никто не подскочил. Это одновременно радовало и настораживало. Тихими шагами я дошла до середины комнаты, а затем добралась и до стола. Никого… — Удивительно вновь лицезреть вас здесь, мисс Грейнджер, — довольно громко и неожиданно прогремел голос профессора за моей спиной. Снейп стоял рядом с тёмным, заваленным книгами шкафом, таким же, как и все остальные в этом логове. Заметить его с первого взгляда было невозможно: тёмные одежды скрывали его, сливались с общим мраком кабинета. — Я вижу удивление на вашем лице, хотя удивлять стоило бы мне. Что вы здесь забыли? Я неопределённо качнула плечами и опустила голову. Моя уверенность утонула в чувствах, которые усилились под вспыхнувшим волнением. Но ровно на мгновение. Я не дала забыть себе, зачем пришла сюда, ко всему напускное недовольно профессора, — а я прекрасно понимала, что он лишь притворялся недовольным, — подстегнуло меня к действиям, поэтому я подняла голову и уверенно встретила взгляд Северуса. — Вы не так давно беспокоились обо мне. — На сколько я помню, после вы чувствовали себя вполне сносно. — А на сколько я помню, всё это было ложью. Вы беспокоились обо мне. Не отрицайте. Я кидалась словами, готовая в любой момент ответить на выпал Снейпа. Наша словесная игра могла бы сломить меня, но во мне горела такая уверенность, что даже знаменитому маэстро язвительных замечаний не удалось бы порушить мои планы. Мы пыхтели, грозно смотря друг на друга в уже немой злости. Северус пытался выкинуть меня из кабинета, а я пыталась докопаться до него, пыталась услышать правдивое согласие. И мы не желали сдавать позиции, поэтому никто из нас не мог добиться своего. — Хорошо. Чего ты хочешь? Снейп выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз, зло и пренебрежительно. Я же расслабилась и улыбнулась вполне приветливо и легко. Охватив взглядом кабинет, я заметила скрытый в углу шкафчик, отличающийся своим содержанием: вместо бесконечных книг и колбочек с зельями, которые заполонили комнату, этот был наполнен бутылками алкоголя, часть из которых была хорошо известна маглам. Я бы даже предположила, что именно эту часть изъяли у маглорождённых учеников. Ничуть не стесняясь пристального взгляда Северуса, я прошлась до шкафчика и по-хозяйски открыла дверцу. Затылком чувствовала всё нарастающее недовольство Снейпа, который вместе с тем ещё и удивляться успевал. — Не составите мне компанию? — Да ты головой ударилась по всей видимости, — ошарашено пробормотал профессор, на что я лишь поджала губы и достала самую красивую и изящную бутылочку. Позже по запаху я поняла, что передо мной раскрывается благородный букет ароматов коньяка. Самовольно позаимствовав два стеклянных стакана, я приступила к кульминационной части этого спектакля. Карман мантии, в котором лежала розовая бутылочка, вновь начал тянуть и жечь, как в прошлый раз. Несмотря на подступающую к горлу тошноту, я не стала морщиться, — вместо этого заманчиво улыбнулась и протянула стакан с коньяком профессору. Северус не стал скрывать своих чувств: прищурился, зыркнул на меня и отвернулся. Пока я стояла у столика, расположенного у стены, и протягивала стакан, он уселся на диван. «Ну, эксперимент есть эксперимент, Грейнджер. Начала, а теперь заканчивай», — подбодрила я себя и потянулась рукой в карман. Северус демонстративно игнорировал меня, но ровно до того момента, пока не заметил в моих руках розовый флакон. Он подскочил на ноги, приземлился рядом со мной и резко схватил меня за ту руку, в которой я держала бутылочку. Сильные пальцы впились в мою кожу, но я не обратила на это внимания. Я смотрела только в глаза Северуса, встречая его свирепы взгляд. Несколько капель всё же успели раствориться в коньяке, так что дело уже было сделано. Он опоздал. — Так вы всё же выпьете со мной? — невинно спросила я. — Мы с тобой уже говорили об амортенции, Гермиона. Я думал, ты всё осознала, но вот опять… — Какая амортенция профессор? — продолжила я притворно удивляться. — Ты держишь меня за идиота? — Упаси Господь, — воскликнула я. — Это просто коньяк. Тот самый коньяк, который вы хлещите по вечерам после уроков. Не верите? Для пущей убедительности я взяла стакан в свободную руку и, ни мгновения не думая, опрокинула его. Всего лишь миллиметра не хватило, чтобы первые капли попали в рот, так как Северус выхватил у меня стеклянный стакан и разбил его об пол. Осколки разлетелись вокруг нас, они хрустели, стоило только чуточку сдвинуться. — Что же вы делаете? — растеряла я найденное спокойствие. — Клянусь, там не было никакой амортенции! Уверяю. Заметил ли он искренность на моём лице, я не знаю, но уже через мгновение профессор отпустил меня. С улыбкой на лице, я поднесла к нему розовую бутылочку, в которой, как я уже говорила, не было ни капли зелья. — Что это? — прошипел он, когда не заметил ни одного дуновения запаха. А что — вода вообще не должна иметь какого-либо запаха. — Вода, — всё с той же невинностью на лице произнесла я. — А вы что подумали? Нет, невинность пропала, когда разрываемое в глубине души чувство веселья исказило черты лица. Довольная улыбка играла на лице, сияла чувством победы и искрилась обожанием собственной персоны. Теперь я тем более не жалела, что вновь зашла на запретную территорию. Лицо Снейпа показывало совершенно противоположные чувства: нахмуренные брови, прищур в глазах и сжатые губы — полное недоверие. Он смотрел на меня долго, пока наконец не произнёс: — Просто вода? — Чуток схитрила, профессор. Не думаете же вы, что только вы один такой виртуозный обманщик? И пока смех не разлился по кабинету, я потянулась за флакончиком. Эта игра стоила свеч, стоила… Большего я не ожидала, поэтому думала спокойно выйти из игры до следующего раунда. Не тут-то было. Пока я тянулась за флаконом, Снейп неотрывно смотрел на меня. Взгляд изменился, перестал быть недоверчивым или недовольным. Он будто был шокирован, но приятно шокирован. Это заставило меня задержаться и перехватить взгляд. — Что? Теперь настала ваша очередь удивляться? Северус мне ничего не ответил. Вместо этого он, всё также неотрывно смотря на меня, резко выхватил практически полностью заполненный водой флакон и разбил его об пол. Не ожидая такой резкости, я ошарашенно посмотрела под ноги, где с каждой минутой осколки увеличивались в геометрической прогрессии. — Убирать будете… Я не успела вздохнуть, как меня уверенно поволокли в бурю тёмных одежд и сильных и цепких рук. Были то объятья или нет — кто его знает, но то, что это был уверенный, решительный и долгожданный с обеих сторон поцелуй — несомненно. В первые секунды я даже обомлела, не поверила, ведь думать о таком сейчас было крайне странно. Ожидать подобного исхода — глупо. Но это была реальность. Пока я радовалась меньшему, мне и в голову не приходило, что через секунду меня поцелуют. И ох как поцелуют… Теперь я точно не буду брести в потёмках, гадая, есть ли в этом человеке хоть толика чувств ко мне. Есть — и ещё какие! Северус сначала держал меня за талию, но, когда я ожила и дёрнула руками, чтобы обнять его, он схватил меня за кисти. И именно в этот момент всё закончилось. Поцелуй, похожий на шторм, исчез в мгновение, являя мне всё такого же рассерженного профессора, только теперь я понимала, что зол он явно не на меня. По крайней мере, не я одна была в числе виноватых. — Вон. Его голос был чуть хрипловат, басист и невероятно откровенен. Мои щёки и так горели, но теперь они просто полыхали до кончиков ушей. В голове сумбур, руки дрожат, и я совершенно не понимаю ничего. — Грейнджер, изволь удалиться, — на грани прошипел мне Северус, продолжая держать за кисти рук. Я кивнула, но тут же раскрыла рот, чтобы возмутиться: как можно уйти сейчас, когда для меня открылся секрет, широтой в целый мир! — Позже, — пробормотал он, понимая по взгляду мой вопрос. — Позже. — До свидания… профессор. На ватных ногах и добралась до двери, а потом выскочила в коридор. Здесь было контрастно холодно, но жар моего сердца согревал так, что я даже не почувствовала этого. Выдохнув пару раз, я отлепилась от стены и пошла вдоль тёмного коридора. На время даже смотреть не хотелось, хотя по тишине я могла бы догадаться, что время уже не детское. Все студенты лежали в своих постелях и видели, возможно, уже седьмой сон, пока я исполняла один из своих снов в реальности. — Не припомню, чтобы ты была такая довольная в последнее время, — вдруг услышала я голос. Рядом была пустота, но я понимала, что скрывающийся человек стоит прямо рядом со мной. Это был Гарри. Он стянул с себя мантию-невидимку, не опуская своего взгляда. — Что ты делала у Снейпа?! — Ты следил за мной? — вместо ответа удивлённо воскликнула я, совершенно забыв о том, что мы находимся на территории слизеринцев при чём в позднее время. — Так что ты делала… — Пошли отсюда, Гарри, — шикнула я на него, в следующий же момент понимая, что оставаться здесь более невозможно. Схватив Гарри за капюшон, я потащила его к лестнице. Мой ночной надзиратель шёл не активно. Все его мысли были обращены к подземелью слизеринцев, где он так некстати застал меня у кабинета профессора Снейпа. Он стрелял в меня яростными взглядами, в которых так ярко читалось любопытство, смешанное с недоверием, что мне стало стыдно перед ним. Но лишь на мгновение, потому что потом я вспомнила последние минуты, проведённые в кабинете профессора, и стыд разом схлынул с моего лица. Мы добрались до гостиной Гриффиндора в полном молчании. Гарри лишь смотрел на меня, ожидая, пока я не отвечу на его вопрос. Я же в мыслях решала, стоит ли отвечать на этот вопрос. У него уже сложился свой взгляд на произошедшее, так что я могу говорить всё что угодно, — он не отступится. И это выводило меня из равновесия: почему я должна оправдываться? Ведь это он преследовал меня, он усомнился! Он просто влез в мою жизнь! В гостиную мы зашли практически в одинаковых чувствах: нас поглотили злость и недоверие. Недовольно пробормотав проклятие, я упала на кресло. Начинать разговор я не собиралась, — разбирательств хотел Гарри, вот пусть и берёт инициативу на себя. — Гермиона, как ты могла? — оторопело выговорил Гарри. Он сел напротив меня, но его глаза изучали всё, что было в комнате, не приближаясь к моей персоне. — Что? Думаешь, я предала тебя? Подставила профессора Дамблдора? — плевалась словами я. — Нет, Гарри. Всё совсем не так. — Тогда объясни мне! — Не кричи, иначе сюда сбежится половина гриффиндора, — словно кошка, шипела я на него. — Мой визит к профессору Снейпу не нуждается в объяснениях. Это личное, Гарри. — Когда дело касается этого проклятого… — Не смей так говорить. Наш разговор стремительно шёл к тупику. Я отнекивалась, отворачивалась, а Гарри, словно болванчик, твердил одно и тоже. Мы могли так до утра просидеть, ни к чему не придя, поэтому я решилась немного приоткрыть свою душу: — Гарри, я уверяю тебя, — здесь нет места общественному. Только личное. Между мной и профессором. Не знаю, что там понял этот ночной мститель, но взгляд его резко изменился. Когда я уже решила оборвать разговор на такой откровенной ноте, чтобы в итоге не перейти к ещё большим излияниям души, Гарри быстро встал и заговорил: — Для кого ты купила амортенцию? — Гарри, она не сработала, — как бы безучастно махнула я рукой, подтверждая свою незаинтересованность пренебрежительной ухмылкой. — Это был Снейп, да? — всё же Гарри отличался наглостью и настырностью, хотя раньше был таким милым маленьким мальчиком. Я плотно сжала губы и направилась в сторону спален, но тут Гарри решил вбить последний гвоздь в мой гроб: — Он тебе нравится? В этот момент я могла бы отмахнуться вновь, солгать или промолчать (хотя тишина с моей стороны стала бы ещё более явным согласием), но мне так надоело врать, что я поплыла по течению. Я призналась ему, громко и отчётливо: — Да, Гарри. Я люблю этого человека. «Именно поэтому твоя слежка, твоё недоверие, твои претензии и подозрения меня задевают. Я верю этому человеку, ведь иначе я ненавидела бы себя за то, что влюбилась в такого отвратительного, по твоим словам, мужчину», — вот, что я хотела добавить к своим словам, но по моему взгляду Гарри и так всё понял. Понял и окончательно отступил. Я развернулась и оставила своего ошеломлённого собеседника переваривать всю эту информацию.