* * *
В первые секунды в нос неприятно ударяет запах порошка, потом глаза слепит какой-то излишне яркий свет и Дженни жмурится, закрывая глаза руками. Дверь за ней хлопает, она оборачивается, но это всего лишь сквозняк. Большое окно под потолком настежь открыто.. Дженни глубоко и часто дышит, вновь напрягает глаза, стараясь отговорить себя плакать. Нельзя, нельзя, нельзя.. в голове взрывается вспышками. Дженни себе обещала, столько ночей провела в раздумьях, что больше ничего в этом мире не заставит её чувствовать себя так отвратительно. От людских слов, от людского презрения, Дженни так хотела научиться быть сильной, но снова проиграла. Она до боли сжимает края своего платья, мотает головой, в тщетном желании не заплакать, а потом словно звоном слышит в коридоре шаги. Они с каждой секундой всё ближе и сердце её останавливается примерно в тот момент, когда ручка опускается вниз. Она всем телом вжимается в столешницу, пугливыми глазами смотря на то, как она открывается, а потом по телу словно разрядом тока проходят. Это не Дюпон...не Дюпон.. – Как быстро ты бегаешь..– совсем упавшим голосом произносит Лиса. У неё в глазах словно скопилась вся вселенская печаль, она в волнении убеждается, что всё с Дженни сейчас хорошо, потом быстро оборачивается, тут же закрывая за собой дверь, и стоит на пороге, как будто сил для того, чтобы сделать первый шаг у неё не находится. – я..я видела тебя с лестницы..– пожимает она плечами, – как ты? Как Дженни? Ей невыносимо. – Всё в порядке, – дрожь в голосе предательски твердит об обратном. У Дженни всё ужасно, у неё всё очень плохо. – Как всегда..– тише добавляет Лиса и всё таки подходит. Совсем близко, Дженни даже понять не успела, как руки её притянули ближе, как она обняла её так крепко, что Дженни совершенно разучилась дышать. У неё сбитый пульс, у неё быстрое сердцебиение, у неё дрожь по всему телу далеко не от былых слёз. От Лисы. Просто от Лисы, которая сейчас рядом, спустилась за ней следом, нашла в этих лабиринтах коридоров, она сделала это потому что.. – я же спрашивала тебя, не надоело ли? Так почему же ты промолчала? Сколько ты будешь терпеть? – её голосом на душе выжигаются больные пятна и Дженни в момент, словно обжигаясь об её тело, брыкается, стараясь высвободиться. Невыносимо. Ей больно слышать это, больно осознавать, что единственный человек, которому доверять хочется, говорит именно это. У неё для Лисы сотня оправданий и главное из них – забота, да только не верит Дженни, что Лисе, так важно её состояние, – сколько, Дженни? Сколько ещё ты позволишь им над собой издеваться? – она сильнее сжимает её в своих объятьях, не позволяя частым ударам рук, позволить разомкнуть их. – сколько ещё они будут видеть в тебе только куклу? Сколько ещё ты разрешишь им так поступать? – у Дженни истерика, в неспособности выбраться из сильных объятий, в неспособности убежать в эту же секунду ещё и от Лисы. У неё нет сил терпеть это сейчас, нет сил, чтобы казаться сильной настолько, насколько этого хочет Лиса. Дженни плачет, навзрыд рыдает на её плече, сильнее сжимая края формы. Прижимая Лису близко, в желании заместить почти невыносимую внутреннюю боль. Отвратительно, отвратительно, отвратительно. Она почти кричит, заглушая собственный голос её телом, ругает себя за то, насколько слаба оказалась, пугается того, что Лиса теперь знает её настоящую. Дженни с силой толкает её в грудь, вынуждая отступить на шаг и в глаза смотрит, почти не моргая. В них только злость, ни ненависть, ни призрение – лишь больное, ужасное 'зачем?' 'Зачем же ты заставила меня это сказать, зачем заставила чувствовать себя так слабо, зачем вынудила лить слёзы, обжигаясь об невыносимую, ужасную правду. Зачем ты издеваешься, – так и остаётся в голове, пока Дженни пустым взглядом смотрит на неё пару секунд. Серьёзность эта Лисина сейчас не на шутку выводит и Дженни сорваться хочется на ней за боль эту, причинённую ей кем-то другим. Хочется кричать, высказать всё и начать с того, что терпеть не может здесь находиться. Что люди эти ей противны, что взгляды их на душе выедают дыры и что плачет она каждый раз в своей комнате, потому что никому не позволит увидеть себя настолько слабой. Лиса видит..почти не моргая смотрит, как на лице Дженнином застывает презрение. Ни к ней, к этому месту. И ей жаль, настолько жаль смотреть на это, что она отворачивается. Одним движением, становится к ней спиной. Смотрит в пол, сжимая скулы, чужая боль словно пропитала тело до костей. – Ты должна быть сильной, Дженни..– сбитым голосом шепчет она в абсолютной тишине. – мне плевать, что тебе сложно сейчас, плевать, что ты не собираешься кому-то делать больно! Они делают больно тебе! И ты сбегаешь от них, прячась в кладовках, потому что боишься причинить кому-то боль, скажи, что я не права! – злости в её голосе больше не осталось, она говорит спокойно, но Дженни словно задыхается. Боишься причинить кому-то боль, поэтому терпишь её сама? Не слишком ли дорого для такого ужасного мира? Дженни в два шага сокращает расстояние, у неё нет ни одной причины сейчас обнимать Лису, но ей невыносимо хочется. Просто прижаться к её спине и руками оплести тело, она хочет чувствовать поддержку, защиту хотя бы от кого-то, кто её понимает. Лиса в объятиях вздрагивает, не дышит десятки секунд и всё молчит, настолько долго, что у Дженни тишина въелась в голову. И только своё дыхание, до сих пор частое, она надорвала себе лёгкие слезами, сейчас почти невыносимо. Внутри словно учинили целый пожар. – Ты обещаешь мне? – сколько прошло времени Дженни не знает, она словно возвращается из прострации, другого мира, в котором ей намного лучше, чем здесь, и медленно кивает, снова отходя назад. – прости, что я поступаю с тобой так..– следующее, что под кожу впивается, красками заполняя изнутри. Она сказала прости? Дженни головой мотает в неверии и красные глаза от слёз растирает ладонями. – Дженни..– вновь тихо зовёт её Лалиса, она поворачивается, излишне долго вглядываясь в глаза, а потом как-то совсем по-родному улыбается. – я хочу показать тебе кое-что, – слетает с её губ перед тем, как она за руку Дженнину цепляется, настойчиво вытягивая из прачечной. Дженни могла бы сопротивляться, могла бы прямо сейчас задать сотню вопрос, которые в голове искрами одна за другой загораются, но молчит. Лишь ногами перебирает быстро, вновь стараясь успеть за большими шагами спутницы и по сторонам почти не смотрит, отвлекая своё затуманенные сознание рукой, которая крепко держит собственную. Она отвлекает себя чувством того, насколько та горячая, насколько сильно Лиса держит её в этот момент и по телу дрожью взбирается какое-то неведонное до этого чувство. Ей с Лисой безопасно. Она для неё настоящее спасение.* * *
– Куда мы идём? – словно вернувшись из забытья, спрашивает Дженни, когда большая дверь перед ними открывается не без Лисиных усилий. По глазам проходится яркий свет. Дженни жмурится, тут же опуская взгляд в пол и едва не запинается о довольно высокие ступени. Тело окутывает теплый ветер, Дженни как-то облегчённо выдыхает, когда на пару секунд воцаряется томящая тишина. – Тебе понравится, – нарушает её Лиса. Она вновь как-то беззаботно улыбается, равняясь с Дженни шагом и уверенно ведёт её в сад. Дженни уже была здесь, однако вечером, когда лучи солнца падали на самый горизонт, когда небо заливалось красными и желтыми красками, и когда ветер был не столь щадящий, как сейчас. – хочу сказать тебе, что сбегать неправильно, – вновь начинает Лиса и Дженни, соглашаясь с ней, кивает. – Сбегать от мисс Дюпон входит в этот список? – уточняет Дженни. На чужих губах мелькает короткая усмешка, и Лиса поворачивается, качая головой. – Думаю, нет. – подтверждает она, – сбегать от этой ужасной женщины – есть необходимость. – пожимает она плечами. – Я слышала, что от неё ушёл даже муж. Говорили, что он был самый сдержанный и терпеливый человек. – Дженни лучезарно улыбается, до сих пор блестя слёзными глазами. Видимо, не одну её довёл этот скверный характер. Думать о том, что люди от природы могут быть плохими не хочется. Кто-то так глупо убеждён, что людей меняют обстоятельства, что при каких-то других условиях человек вдруг станет самым добрым на свете. По крайне мере, это будет жестоко не меньше, как Дженни кажется, ведь не эгоистично ли это – вести себя порядочно и правильно только с теми, кого считаешь какими-то особенными. Дженни недоумевает, неужели к другим людям, которые ничего плохого человеку не сделали он вынужден относиться снисходительно. Как-то с презрением, с недовольным взглядами и язвительными фразами. Неужели кто-то презрение заслужил только тем, что встретил такого человека на своём пути? Дженни думать об этом перестаёт, когда сад сменяет себя широкой дорожкой вдоль почти ровного газона, а Лиса вперёд выбегает, через пару шагов поворачиваясь к ней лицом. – Ты здесь ещё не была, верно? – уточняет она, набирая полные лёгкие немного душного воздуха. Волосы её небрежно развиваются от каждого порыва ветра и Дженни в лишний раз убеждает себя, что, возможно, ничего красивее не видела. Какая-то Лиса правильная: со своими чертами лица, с характером, сложным, до сих пор неизвестным внутренним миром. Дженни может поклясться: она утонет в нём, если кто-нибудь расскажет ей хоть что-то. Если о Лисе будет вдруг известно немного больше, чем есть сейчас. Дженни к ней в душу лесть не собирается, расспрашивать, узнавать что-то – тоже, она просто будет бесконечно долго ждать, пока Лиса, возможно, сама решится на этот шаг. Дженни знает, как это бывает больно, она проходила по этому пути сотни раз и Лиса права была, оказывается, она боится причинить боль кому-то другому, поэтому уступает. Поэтому всегда жертвует... даже звучит как-то не очень, сдаётся. – Чего ты там встала, капуша? Это совсем не то, что я хотела тебе показать. – недовольничает Лиса, пока Дженни с неподдельным сомнением смотрит на неё из-под пары выбившийся волос. – Ты не хотела показать мне это поле? Я видела его с окна, Лиса, – вдыхает она и Лиса как-то обиженно пожимает плечами. – Здесь есть кое-что, чего ты ещё ни разу не видела, Шанель, – на губах её вновь сияет издевательская улыбка, а Дженни в сотый раз себя убеждает, что её это прозвище раздражает.* * *
У Дженни брови взлетают до небес, когда тропинка, виляя между деревьев, натыкается на большой деревянный амбар, когда Лиса хмыкает, тут же цепляясь за её руку и настойчиво тянет за собой. Дженни в шоке и шок этот, пожалуй, ничего не способно выразить. Она готова была к чему угодно, она рассчитывала на всякие глупые вещи вплоть до пикника под открытым небом и венка на голову из недавних полевых ромашек, но не на лошадей, нет, к этому она готова точно не была. Но Лиса счастливо улыбалась, когда подводила её ближе, постоянно оборачивалась, словно ей и правда было необходимо видеть эти испуганные глаза, и руку сжимала крепко-крепко, как будто Дженни в один момент могла попросту раствориться в этом на редкость тёплом вечере. Её выдавал взгляд. Лиса была напряжена и обеспокоена, но всеми усилиями, глупыми улыбками и постоянным желанием не отходить ни на шаг, не показывала этого. В её глазах ярким пламенем разливалось уходящее солнце, её ресницы медленно, как-то по особому прекрасно, каждый раз прикрывали глаза – она была странным образом в затуманенном Дженнином сознании. А ещё её очень хотелось запечатлеть сейчас. Нарисовать сотню картин, просто оставить эти моменты в голове как одни из тех, что принесли небывалую волну эмоции. Дженни всё ещё не в состоянии поверить. Нет, она отказывается принимать, что это может быть настоящим. Она час назад в слезах бежала прочь от злых людей, спасая себя одиночеством, а теперь рядом Лиса. Теперь на душе размеренно и легко. Дженни даже дышать начала более спокойно, чем когда-либо прежде, однако только до момента, когда Лиса не открыла большие амбарные ворота, когда неприятная пыль клубом не поднялась с земли и когда Дженни не пришлось закрыться руками, чтобы не испачкаться полностью. Дженни бы могла начать недовольничать, но ей совсем не хочется. Она просто хмыкает, так дескать это что-то обычное и обязательное, а потом теряет дар речи и стоит так пару долгих секунд, пока Лиса заходит внутрь, пока её беглый взгляд изучающе оглядывается по сторонам, пока она снова не начинает ярко улыбаться Дженни краем уха слышит беспокойный топот, и у неё замирает сердце, потом доносится фырканье и она почти отступает на шаг. Кони и без повозки. Она не была этому свидетелем, чтобы целый амбар и чтобы быть с ними один на один. На неё какими-то ужасным громом обрушивается осознание, что она ещё ребёнок и вообще, находиться здесь совсем неправильно, но Лиса оборачивается, снова просит идти за ней и Дженни идёт. Неуверенно, с опаской ступает на немного влажную землю перемешанную с сеном – идёт. За Лисой. – Я слышала, что когда Жульен купил себе машину, то лошади ему опостылели, – начинает Лиса, проходя вперёд, туда, где почти заканчивается свет. – но он не решился продать их, наверное, жалко было расставаться, – она снисходительно пожимает плечами и коротко оборачивается к Дженни, – он иногда навещает их, с моей комнаты это видно. Он сюда приходит, чаще по средам, но иногда приезжает в другой день...Ты ведь не думала, что он здесь всего лишь водитель? – Дженни стыдно. Она думала именно так. – хотя это совсем не важно, человек из него всё равно не очень. – усмехается она, – это Ричард, - голос её взлетает на тракт выше. Дженни в каком-то изумлении смешанном с непониманием напугано смотрит на неё большими глазами. До неё правда не доходит вся эта ситуация, а ещё Лиса в ней, которая к огромному удивлению почему-то знает так много об этом месте. Любопытно мешается в ней непонятным пятном и на душе от этого становится как-то не по себе. – Откуда ты знаешь это.. – почти шёпотом спрашивает она, словно в этом пустом месте кроме коней их может кто-то услышать. – Просто знаю, достаточно быть немного наблюдательной, а ещё уметь слушать.. – она останавливается напротив загона, в тот момент когда оттуда высовывается довольно большая чёрная голова. Дженни едва не вскрикивает. Желание развернуться и бежать прочь всецело ей овладевает, но она не двигается с места, лишь с силой жмуря глаза. – Ричард...– раздаётся нежное спустя пару секунд. Дженни чувствует, что с сердца у неё падает огромный груз, но глаза она всё же не открывает – боится. – не думала, что мисс Шанель станет бояться лошадей. Разве принцессы не ездят в каретах? – наверное, это была усмешка, потому что Дженни никогда в своей жизни не ездила в каретах. -–я уже говорила, что он хороший мальчик? – беззаботно напоминает Лиса, видимо подходя к Дженни. У той к контакту этому нет никакого желания, поэтому она отступает назад, но рука Лисина как-то предусмотрительно ловит за запястье и Дженни тут же останавливается. – Знаешь, что мне в тебе нравится? – спрашивает Лиса, и Дженни, кажется, перестаёт дышать, – ты можешь терпеть ужасную несправедливость по отношению к себе от плохих людей, но в один момент просто испугаться самого понимающего животного..– её голос звучит с упадком, Дженни вполне заметила. – Я испугалась не его, – тут же оправдывается Дженни, – а того, как он на тебя вылез! – почему в этот момент защититься ей хочется больше всего. – Так значит ты испугалась за меня, Дженнифер, – от полного своего имени Дженни передёргивает, она настолько забыла об этом произношении, что сама удивилась насколько странно оно прозвучало. – я ведь не ошиблась? Твоё полное имя звучит так? – Дженни молча кивает, а Лиса снова глупо и беспричинно улыбается ей. – пойдём, Дженнифер, я познакомлю тебя с со всеми остальными. – уверенно заявляет Лиса. Нет, всё-таки это становится невыносимым..* * *
Дженни упускает тот момент, когда вынуждена оказывается проходить мимо каждого стойла почти вплотную с Лисой. Упускает и то, как дрожь в теле почти перестаёт о себе напоминать, однако всего больше её поражает, как мерное спокойствие от всей этой ситуации поглощает каждую клеточку тела. Она спокойно и размеренно дышит, уже без пелены страха обращая внимание на красивых, высоких лошадей. Лиса приторно улыбается, она словно гордится тем, что отвлечь Дженни у неё всё же вышло. Её раскосая, кажется, уже родная улыбка сияет почти постоянно, в особенности, когда она поворачивается к ней лицом, наверное, в десятый раз спрашивая 'нравится ли тебе здесь?'. Дженни 'да' ответила ещё на первый вопрос, но внутри у Лисы всегда так много сомнении. Она до ужаса боится сделать что-то не так. – Твой взгляд меня пугает, – усмехается она, когда вновь поворачивается к Дженни, вынуждая хмурится, наигранно сводя брови к переносице. – А меня твоя осведомлённость. – наверное, она могла бы спрашивать об этом ближайшую бесконечность, но Лиса ведь давно всё объяснила. Проблема только в том, что Дженни понятнее не стало. Лиса хмыкает, безучастно пожимая плечами, так дескать 'ничего с этим не поделаешь', а потом за руку Дженнину берёт, молча спрашивая разрешения. Дженни согласна, она Лисе почти без слов доверяет. Однако когда рука её дотрагивается до грубой шерсти, тело все равно идёт мелкой дрожью. Лиса тут же приобнимает за плечи, но дышать от этого становится ещё сложнее, однако Дженни вида не подаёт, она вообще сейчас выглядит как мисс невозмутимость, которая расплакаться готова в любой момент. Расплакаться от того, что Лиса как человек, который к ней относится со всей заботой – просто нереальной кажется. – Вот видишь..– тихо звучит над самым ухом. – ничего страшного..– Дженни бы возразить, да только не хочется. Ей и правда с Лисой совсем не страшно. Лиса просит подождать её, в то время как сама с легкостью подхватывает лежащее рядом седло, отряхивая от сухой травы. Без испуга заходит внутрь стоила, совершенно не заботясь, о том, как лошадь способна реагировать. Снаряжает так быстро, что Дженни кажется, будто она занималась этим всю жизнь. У Дженни всё ещё нет слов, чтобы это описать, она вообще теперь ничего не понимает. Так это та самая Лиса, которая в интернате этом не имеет равных? Эта та самая Лиса, о которой разговоры идут почти не стихая? И это безусловно та самая Лиса, которая при первой встрече смотрела высокомерно и свысока? Дженни пятится назад, когда Лиса за уздечку выводит лошадь из стоила. Почти напугано смотрит за тем, как та мотает головой, словно сопротивляясь. – Все ещё боишься за меня? – подначивает Лиса, усмехаясь, заставляя Дженни раскраснеться. – Ричард самый спокойный среди всех здесь, поверь мне. – слетает с её уст. Поверь. У Дженни выбора и не остаётся, она обходит лошадь спереди, боясь ускорить шаг, в тот момент, когда Лиса её останавливает. – Садись, Дженни.. – Что? – Дженни, наверное, иногда много думает об отстранённых вещах, возвращаясь к реальности слишком резко. Она выдыхает, видя настойчивость во взгляде Лисы. – может быть не стоит? – лишний раз уточняет она. – Стоит, тебе понравится, обещаю. – она протягивает ей руку и Дженни словно в забытье отдаёт свою. Ну не глупо ли. Так просто вестись на всё, что человек не предложит. Дженни сама собой не особо довольна, но ещё больше её возмущает, что слушается она только Лису, это вообще необъяснимо и странно. По её указаниям, она ногу устанавливает точно в стремя и Лиса бережно придерживает её в этот же момент, потом немного подталкивает наверх и Дженни, не сумев толком осознать, оказывается в седле. Сердце в груди как-то излишне сильно колотится об рёбра, отбивает так, что руку Лисину получается сжать до больного шипения. Дженни страшно. Почти подкожно. Её мелко трясёт и она совершенно растеряла все слова, даже это так необходимое 'помоги'. У неё сбивается дыхание, когда Ричард неудобно переминается с ноги на ногу, потом она почти взвизгивает, когда он громко фыркает, поворачивая голову. – Лиса, пожалуйста....Лиса...– едва не плачет она, от того, насколько страшно ей в этот момент даже думать, что сидит на огромном живом существе. – Дженни, всё правда хорошо, я тут, ты слышишь? – первые секунды Дженни кажется, что она не слышит, но потом почти потоком приходит осознание: Лиса здесь, она всё ещё крепко держит её за руку, терпя боль. Она никуда не ушла... – Почему он...– она сглатывает собственную неуверенность, – делает это.....– голос предательски дрожит. – Ричард? – Лиса во благо отсутствия Дженниных слёз, опускает все шутки, – он к тебе привыкает, Дженни. Ты всё ещё в седле а значит всё не настолько плохо. Ты ему нравишься, Шанель, вот он и сознаёт какая ты прекрасная..– у Дженни из лёгких выбивается весь воздух. Она бы очень сильно сейчас хотела послушать этому объяснения, но Лиса вид делает, что ничего не произошло. – Ты сможешь держаться за край седла? Я не поведу его быстро и нужды забираться к тебе не будет. Никаких неудобств. – Дженни неуверенно кивает, все ещё чувствуя страх смешанный с неподдельным интересом и восторгом. Все, отныне, контрастирует от чего-то плохого к хорошему. Ей к такому стоит привыкать. Она витает где-то в облаках. Никогда не поймёт своих неоднозначных мыслей. День кажется таким коротким, когда проводишь его не в одиночестве. Дженни молчит, наслаждается появившимся в груди чувством свободы. Ей думалось, что хуже дня и быть не может, но все способно перевернуться в считанные секунды. Когда вместо ненавистной ей женщины, её находит совершенно другой человек. Лиса на удивление спокойна и повисшая тишина в их диалоге не давит нисколько. Неторопливый топот копыт раздаётся один за другим, когда они идут по тропинке мимо леса. Лиса выбрала это место, сразу направленно вела их сюда, а Дженни, если честно, совсем не была против. Её мысли занимали себя тем, как бы удержаться и случаем не свалиться. Внизу пыльная дорожка, усеянная камнями, приземлиться на которую оказалось бы больнее некуда. Потом мысли постепенно топятся, вновь найдя себе новые размышления. Лиса красивая. Кажется, в сотый раз она об этом думает, а сил, чтобы сказать все никак не найдётся. Когда-нибудь Дженни перестанет быть слабой, может быть немного позже? – Здесь красиво, – подмечает она, обращая к себе внимания. Лиса прикрывает глаза ладонью, ослеплённая слишком ярким солнцем, и в ответ после коротко кивает. Без слов. Они кажутся лишними. Однако только для Лисы, у Дженни внутри целый ураган. – Ты часто здесь бываешь? – Довольно.. – Совсем одна? – Одна.. – И тебе никогда не было одиноко? – Если не пойдёшь со мной в следующий раз, то будет. – Дженни вздрагивает. Порой Лисина уверенность бьёт по ней сильнее прочего. Лиса странная и описать её у Дженни попросту не выходит. Сколько бы времени они не провели вместе. Все слова для неё излишне простые. Сколько раз ей ещё придётся в этом убедиться? Что движет ею и почему они здесь вдвоём. Загадочно, волнительно и одновременно притягательно. Лиса отводит взгляд, вместе с тем отбрасывая непрошеные мысли. Время наедине с собой заставит подумать над этим ещё не раз, сейчас же совершенно не до этого. Всё потом. Они пройдут вокруг всего поля и Лиса успеет рассказать несколько произошедших с собой историй, видя как Дженни вовлечена в беседу и из раза в раз уточняет детали, заостряет внимание на мелочах, что успели запасть в душу. Она не покажет этого никогда, но обязательно почувствует всем сердцем. Они вдвоём поднимут глаза к небу, замечая яркую, почти полную луну, окутанную звёздами и появившуюся где-то сверху над деревьями совершенно внезапно. Дженни так хорошо чувствует себя сейчас, что сказать о том, что уже поздно у неё не возникает желание. И о криках Дюпон после вечерней проверки и о выговоре и недовольных взглядах после – она тоже совсем не думает. Всё отходит на второй план и есть только Лиса, которая в полной тишине и полумраке, рассказывает, как родители на день рождения ей заказали дорогое платье. Красивое, настолько, что надевать не хочется. Так вот Лиса и не надела. Ни разу. Она рассказывает о том, как все потом злились, потраченные деньги оказались брошены на ветер, Лиса глупо шутит, что когда-нибудь обязательно отдаст это платье в музей – уж слишком красиво. Дженни смеётся, она, конечно, не понимает, какого это, но история цепляет. Кажется даже забавной, а прекрасней всего то, что Лиса позволяет ей разделить её. Ведь значит считает близкой. Может быть, хорошей знакомой с плаксивым характером, не важно. Дженни рада. Почти бесконечно. Возвращаются они всё по той же дороге. Прохладный ветер постепенно окутывает с ног до головы и Дженни в бессилии передёргивает плечами. Дорога между деревьев сменяет себя жужжанием светлячков, прилесок знойно наполняется довольным громкие стрекотом, вынуждая снова и снова оборачиваться назад. Они немного задержались. Стоило вернуться не так поздно, но томные разговоры и желание не оказаться в пыльных коридорах интерната решили иначе. Дженни не против, она сейчас безмерно счастлива. Однако Лиса останавливается излишне резко, сжимая в руке уздечку крепко, до побелевших костяшек. Щурит глаза, всматриваясь вглубь тропинки по которой они пришли. Приближающийся огонёк заставляет её тут же глянуть на Дженни, которая напугалась внезапно сменившейся обстановке. Им стоит уходить. – Аккуратно вытащи ногу и спускайся точно на меня, – Лиса отпускает уздечку, зная, что лошадь не сдвинется с места. Дженни вновь следует каждому указанию и спрыгивает почти беззвучно, когда Лиса успевает подловить её за талию, смягчая приземление. – Скорее.. – успевает шепнуть Лиса, прежде чем двигаться в сторону конюшни. Снаряжение шумит от быстрого передвижения и с тропинки раздаётся вопросительное: кто здесь? Лиса злится. Она не успевает снять с лошади седло и Ричард, чувствуя её волнения, брыкается. Дженни наблюдает за тем, что руки Лисы потряхивает и она тут же встаёт с другой стороны, пытаясь быстро снять ремешок, держащий седло на лошади. Подобный механизм не кажется сложным, у неё успешно выходит справиться с ним. – Тише, Ричард.. – звук шагов на другой стороне конюшни становится громче. Они обе напрягаются и Лиса слишком долго возится с последним замком. Дженни перебегает к ней, уже совершенно не беспокоясь о безопасности своих движений. – Я не могу.. Дженни перехватывает замок и тянет не так сильно, вытаскивая оттуда ремешок. Лиса тут же стягивает седло, бросая его к стене. Это привлечёт внимание сторожа, который уже ходил внутри конюшни и ускорил свои шаги, слыша звуки с другого конца. За уздечку Лиса быстро привязывает лошадь к столбу и успевая погладить её перед уходом, хватает Дженни за руку, моментально скрываясь за стеной конюшни. Они бегут по другой дороге. Это единственное, что успевает приметить Дженни, пока воздух в легких постепенно заканчивается. В боку начинает болезненно колоть и Лиса, словно понявшая это, оглядывается назад, удостоверившись, что за ними не ведётся никакой погони. Они обе стараются отдышаться, вдыхая глубоко и останавливаясь на месте. Можно ли это считать вторым побегом на сегодня?* * *
– Так ты.. скажешь мне почему плакала? — вопрос повисает в воздухе, спустя несколько минут молчания. Они обе восстановили дыхание. Впереди виднелся интернат. По спине пробежался холодок и Дженни встрепенулась, смотря в спину Лисы и продолжая идти по её следам. — Миссис Дюпон сказала.. — Дженни замолкает, прежде чем свести брови к переносице и мысленно разозлиться на саму себя. Лиса не сделает ей больно. Лисе хочется верить. От данного откровения голова идёт кругом, но кажется, что думать сейчас стоит совершенно не об этом. — Она сказала отвратительно.. — завершает, ожидая скорейшей реакции Лисы, которая замерла на месте. Дженни чуть было не врезается в неё. — Что отвратительно? — холодно спрашивает Лиса, оборачиваясь к ней и смотря на неё совершенно нечитаемым взглядом. Дженни не знает как реагировать, но внутренне сжимается, пока Лиса спешно добавляет, вскидывая брови. — Дюпон сказала это тебе? — опускает формальное обращение и в глазах мелькает сожаление. Дженни точно читает это в её взгляде, пропуская удар на сердце. Ей совсем не могло показаться. Кивка достаточно для того, чтобы Лиса взяла её за руку и быстрее прежнего двинулась вперёд. Дженни растеряна, но возражать и не думает, вкладывая свою ладонь в чужую и испытывая при этом исключительно приятные чувства где-то внутри. Она считает это поразительным и подобный тактильный контакт заставляет едва заметно улыбнуться, внутренне бесконечно радуясь складывающейся ситуации. Оказавшись вблизи интернета, они следуют вдоль его стен, огибая его с невиданной и неизвестной прежде для Дженни стороны. Она совсем не уверена к чему они придут и как скоро закончится этот день. Как скоро они снова будут порознь. От этой мысли становится противно. Им обеим придётся объясняться и Дженни, конечно же, в большей мере переживала за Лису, которой, кажется, до этого дела нет совсем. — Дженни.. — раздаётся в воздухе и та в ответ мельтешит глазами по лицу напротив. Зарабатывает на это усмешку. — Сейчас нужно быть максимально осторожными, поняла? — привычный кивок для Дженни оказывается ответом для Лисы в который раз. Лиса до последнего держала Дженни за руку. Отпустила лишь тогда, когда ей пришлось навалиться всем весом на тяжелую дверь, разразившуюся откидывающимся скрипом. Заходят обе аккуратно, стараясь не издавать ни звука. Подсобное помещение с кучей хлама и уличного инвентаря. Скопившаяся повсюду пыль заставляет поморщиться. Дженни перебирает ноги вслед за Лисой точно шаг в шаг и боится оступиться. Свет из коридора освещает часть комнаты и Лиса, приложив палец к губам, просит молча следовать за ней. Узкий проход к лестничной площадке и они обе преодолевают это расстояние чрезмерно быстро, слыша спешные шаги в другом конце коридора. Лиса вновь мотает головой. Хватает Дженни за руку и бежит по коридору вперёд. Им вдвоем несказанно везёт, когда они сворачивая за угол, а проход оказывается пустым. Лиса останавливается возле двери. Дженни её узнает секундно. Вернуться туда, откуда бежал.. — Никто тебя не обидит.. — шепчет Лиса, приоткрывая дверь и заходя внутрь вместе с Дженни. Так темно и тихо. Всё отличается от того, какая атмосфера царила ныне днём. Сердце сжимается, когда Лиса отходит от неё вперёд, где стоял Лабранш, обращая на неё свой взор впервые. Дженни зажмуривает глаза.. Волнительно до жути. Совсем не понимает смысла их нахождения здесь и как Лиса все понимает с полуслова. Она привела её в место, о котором Дженни даже не упомянула. — Иди сюда.. — спокойный голос Лисы заставляет встрепенуться. Дженни подходит к ней, встречаясь глазами. — Зачем мы здесь? — звучит необходимо важный вопрос для неё. Смотрит неотрывно и более не считает нужным отводить взгляд. Лиса кажется другой. Дженни с уверенностью может сказать, что не встречала таких людей прежде. Она иногда не понимает той спонтанности , на которую готова девушка, сегодняшняя авантюра не является исключением. И точно совсем не понимает какая она на самом деле. Замирают в тишине на время. Все также тихо и темно. Нарушать это кажется целым преступлением, которое совершает Лиса, подавая голос. — Воспоминания о первой фотосессии должны остаться совсем не такими.. Включая свет здесь, мы привлечём внимание и у нас, безусловно, будет какое-то время, но медлить не стоит.. — Лиса идёт к комоду, где лежал оставленный Лабраншем фотоаппарат, Дженни точно запомнила его. Поднимая его в руки, Лиса держит совсем легко, в то время как Дженни волнуется за его сохранность. — Я сфотографирую тебя. — звучит с энтузиазмом в голосе, от которого огонёк в сердце Дженни загорается с новой силой. Ей хочется. Ужасно хочется разделить этот момент с Лисой и волнение, что было прежде в этой комнате, исчезает из неё в эти же секунды. Всё это было слишком просто с самого начала. Шаг за шагом вперёд и Дженни вновь оказывается на стуле возле стены, оставляя позади белую ткань. Она могла сказать, что это дежавю, вот только чувства испытывает совершенно другие. Падающий лунный свет точно разделил их с Лисой, та стоит поодаль окна. Дженни совсем не воодушевляет не видеть её лица. Ей не терпится дождаться момента, когда она включит свет и они начнут. Желание быть запечатлённой Лисой. Разделить этот момент с ней и впечатать его в память такой же ослепительной вспышкой кажется обязательно выполнимой целью. Ноги соединяет ровно по носочкам. Руки укладывает на коленях, выпрямляя спину и голову чуть вскидывая наверх. — Главное расслабься.. я включу свет и мы сделаем три кадра.. — она чуть отходит назад, оставаясь в поле зрения Дженни крайне размыто. Маленькая комната кажется слишком большой, когда в ней всего два человека. — Готова? — свет загорается в комнате слишком ярко, отчего они обе щурятся. Терять время нельзя. Кто-то явно увидит горящую лампу и придаст этому слишком много значения. Скрываться более нельзя. — Готова.. — более слов им и не нужно было. Лиса знала, что делала. Она в который раз поражала Дженни своими навыками. Держа в своих руках фотоаппарат, Лиса умело работала с ним, обращая всё своё внимание на неё. Сердце Дженни пропускает удар.. В который раз проигрывает в неравном бою, заставляя его биться в грудной клетке, отдаваясь ударами в ушах. С первой вспышкой камеры мир замирает и начинает делиться на до и после этого момента. Дженни хочется улыбнуться так широко, что кажется щеки треснут и прикидывает максимальное количество усилий на то, чтобы не сделать это. Никакого волнения.. Чувство полного раскрепощения и свободы действий. Её более не держат в тисках. Последующие кадры выходят с некоторыми комментариями Лисы. Она просит Дженни сесть несколько иначе и говорит слишком мягко, чем поражает её. Никаких колкостей или обращения с её прозвищем не звучит в эти минуты. День рождается заново. Он совсем не кажется ужасным.. Сомнения не осталось, воспоминание о нем заляжет в самом сердце. Хочется рассказать всему миру о том, как жизнь может быть прекрасна. — Прекрасно.. — звучит в завершении, когда Лиса опускает камеру в своих руках. Замирает на месте и их взгляды максимально быстро находят друг друга. Дженни неуверенно смотрит на неё, совсем не слыша то, что она сказала. Шаги по коридору звучат отдалённо и вскоре настигнут их, но сейчас совсем не до этого. — Что ты сказала? — Я сказала, что вышло прекрасно.. И Дженни запоминает каждую деталь дня, вперемешку с этим моментом. Каждую букву слова, что выбила воздух из лёгких. Отныне всё кажется прекрасным. И всё же улыбается ярчайшей улыбкой.