Глава 5
С того самого дня прошла почти неделя, а Америка сам себе пообещал, что никогда больше не прольёт ни одной слезинки, особенно из-за России. Оставшись в тот день один на один со своими мыслями, которые душили получше удавки, Джонс не заметил, как прорыдал всю ночь, и только привычно поставленный на электронные часы на журнальном столике будильник, сообщил ему, что наступило утро. Америку просто надо было видеть в тот момент, чтобы тут же посчитать пройденным кастинг на роль зомби и сразу пригласить его на соответствующую должность. Вылезшее из-под одеяло пугало само было ничуть не лучше недавно просмотренного ужастика. Волосы взлохмачены, глаза покрасневшие и опухшие, под глазами огромные впалые синяки, кожа лица побледневшая и помятая. Альфред собственного отражения испугался, когда добрался до ванной, чтобы умыться, а если бы у него ещё и голос был, так его бы не только соседи, но и вся улица услышала, как он вопит. Он ещё долго приводил себя в порядок, вспоминая советы Франции насчёт борьбы с синяками под глазами с помощью огурцов и чайных пакетиков. И после этого он вроде уже даже сам смирился с тем, что не стоит пытаться что-то изменить. Обида пусть и была сильна настолько, что снова хотелось расплакаться, но ненависть её пересилила, напрочь вытеснив из сердца. Однако осадок всё равно остался. Единственным напоминанием обо всём было не изменившееся положение Америки. Голос так и не появился. С тяжёлым и обречённым вздохом Джонс начал и с этим смиряться, на лучшее не рассчитывая, особенно вспоминая последний разговор. В очередной раз ему подкинули документы из правительства для работы на дому, и Америка планомерно погрузился в неё, стараясь хотя бы немного отвлечься. Но, так или иначе, мысли всё равно возвращались к Брагинскому, особенно заострить на нём внимание пришлось тогда, когда Альфред приступил к составлению очередного отчёта для грядущего собрания. Не хотелось продолжать это делать, но договорённость всё-таки была, а обязанности имеют куда большее значение, чем его личные чувства. Да, для правительства, но не для него самого, уж точно. Однако Америке всё равно стало противно на душе, когда он выводил на конверте для курьерской посылки адрес получателя, который в купе частично был его же именем. Решив уже перестать терзать себя самого, Джонс вернулся к прежней рутине проводимых дней в полном одиночестве. Но всё… всё, что бы он ни делал, напоминало ему о проведённом с Россией времени. Те же посиделки за приставкой, готовка обеда по его рецептам, уборка в комнате, разбор очередных документов. Как жаль, что воспоминания нельзя удалить, как ненужный файл с компьютера. А Америка знал, что воспоминания будут мучить его. И ещё как будут. Но на лучшее надеяться было бы как минимум чрезмерной самоуверенностью. За прошедшую неделю Иван даже не пытался нарушить слово и больше на пороге дома Альфреда не появлялся. На этом их недолговечный приятный мирок иллюзий с хрупким фундаментом из обмана прекратил своё существование. Объявив на сегодня себе импровизированный выходной день, Америка сидел на диване, завернувшись в плед, и смотрел телевизор, попивая горячий какао. Из-за ухудшившейся погоды и поганого настроения хотелось чего-нибудь горячего и сладкого. Кофе не попадал под критерий «сладкое», а кола под критерий «горячее», вот и пришлось выудить из закромов кухонной утвари старенькую коробку с какао, которое ему раньше варил Англия, когда бывал в гостях, так как сам Джонс не умел, а тут, смотри-ка, даже вкусно получилось. Наверняка, это Россия на него благотворно повлиял. Чуть не поперхнувшись от таких мыслей, Америка мотнул головой, стараясь сосредоточиться на телевещании. Ни с того, ни с сего Альфред решил посмотреть зарубежные новости, хотя и понимал, что больше половины из того, что показывают, не является правдой, а если и является, то в довольно искажённом и мутировавшем виде. Как же любят новостные каналы приукрасить, приврать и подчистить информации. Вот снова что-то говорят про злобных русских хакеров и хитрых китайских шпионов. Раздражённо рыкнув в сторону телевизора, который по сути-то своей был полностью невиновен, Америка нашарил на диване пульт и стал перещёлкивать каналы, так как переваривать тот бред, что показывали ранее, сил уже не было, да и хотелось, чтобы такое удачно получившееся какао всё же осталось в желудке. Потому-то и пришлось прервать тошнотворный просмотр сарафанного радио в картинках. Ненадолго зависнув с вытянутой рукой, Джонс прислушался и присмотрелся к тому, что показывают в очередных новостях, но там оказался канал местных новостей, что априори было скучно. Кто, как не сам Америка знает лучше остальных, что с ним самим происходит. Скептически хмыкнув в ответ на «интересные» известия, Альфред всё же выключил телек и кинул пульт обратно на диван, уже обеими ладонями обхватив немного остывшую кружку, греясь об неё. Он просто не знал, чем себя занять. В правительстве по-прежнему настойчиво утверждали, что ему лучше находиться дома, пока он в таком состоянии, от других стран вестей не было, и Америка чувствовал себя брошенным и никому не нужным. Переведя хмурый взгляд на электронные часы на журнальном столике, которые дружелюбно подмигивали ему, Джонс увидел время 11:35. Если он не разучился считать, то в Лондоне, в котором проходила сегодняшняя встреча, сейчас было 18:35. Даже если собрание снова затянулось по каким-то неведомым причинам, оно должно было кончиться часа три назад. Америке было очень интересно, что было на этом собрании, а чего не было, какие союзы могут быть заключены, чего ему следует опасаться или даже кого, и ему так хотелось, чтобы кто-то рассказал ему об этом. А лучше было бы самому лично всё это узнать, присутствуя там. «Что же там на самом деле происходит в Европе?» – вспоминая недавно увиденные новости, Альфред поставил полупустую кружку на стол и откинулся на диван, скрестив руки на груди и закрыв глаза. – «В СМИ ведь редко говорят всё, как есть. А мой до недавнего времени единственный источник информации теперь мне уже не кажется таким уж надёжным», – невольно Америка сильно сдвинул брови, из-за чего тут же проявилась морщина на переносице. – «Видеть его не хочу больше» Полной неожиданностью стал звонок в дверь. Джонс удивлённо открыл глаза и посмотрел в сторону выхода из комнаты. Представитель из Белого Дома у него уже был недавно, поэтому это не должен быть очередной презент от Президента, да и продукты Америка перестал заказывать на дом, предпочитал теперь ходить в небольшой магазинчик рядом с домом. Кто же это? Неужели?.. «Интересно. Кто это мог прийти?» – подавляя в себе начинающую трепыхаться надежду, Альфред поморщился, когда вновь раздался звонок, и нехотя встал с дивана. –«Если это Россия, и не подумаю впускать. Даже слушать не буду» Раздражённой походкой пройдя до двери, заранее приготовившись к тому, что незваному гостю он не обрадуется, Америка распахнул её и тут же удивлённо округлил глаза. Он ожидал всякого, но такой визит точно стал неожиданностью. Которая тут же вызвала раздражение в комплекте с мыслями: «Ну надо же! Припёрся!», заставив нахмуриться. Ведь на пороге стоял Англия, вот только с не менее хмурым лицом. — Привет, Америка, – сухо произнёс Артур. – Как поживаешь? «Действительно! Как я поживаю!» – с откровенной язвой подумал Джонс. – «Что ж ты год спустя не пришёл? И вообще, ты чего притащился, если мог просто написать?» Вспомнив, что ему самому тоже задали вопрос, на который нужно хотя бы сигналом из приличия ответить, Америка решил выдавить из себя улыбку, чтобы не показывать своё истинное состояние и казаться довольным жизнью, и показал кулак с оттопыренным большим пальцем кверху. Англия недоверчиво приподнял одну бровь, отчётливо осознавая, что Альфред врёт. Никогда врать не умел раньше, так и не научился теперь. До него никак не может дойти, что его выдают собственные эмоции, вырисовывающиеся на лице, бросаясь в глаза так, как если бы кто-то нарисовал граффити в виде советского флага на абсолютно чистой выбеленной стене Белого Дома. Мысленно устало вздохнув, Кёркленд мельком посмотрел Америке через плечо в квартиру, словно желая убедиться в его одиночестве. — Можно? – кивнув на коридор, терпеливо поинтересовался Англия. Не понимая вообще в принципе цель его визита, Джонс только пожал плечами и открыл дверь пошире, а сам прижался к стенке, пропуская гостя, после чего закрыл дверь. Оказавшись в прихожей, Артур ещё раз осмотрелся, а потом принялся снимать с себя плотное коричневое пальто и ботинки. «Какой-то он серьёзный. Что-то случилось?» – скосив задумчивое выражение лица, Америка привалился бочком к стене в ожидании и стал просто наблюдать за дальнейшими действиями Англии. Поправив жилетку, одетую поверх рубашки, Кёркленд внимательно осмотрел коридор, прищурившись, и перевёл строгий взгляд на Альфреда, из-за чего тот настороженно вжал голову в плечи. Пусть Америка был уже давно независим от него, но строгость родительского взгляда у Англии никуда не делась, и он частенько таким образом морально давил на Джонса, чему тот усиленно учился противиться. — Если бы ты мог говорить, я бы сказал тебе «рассказывай», но так как ты не можешь, я сам расскажу, как есть, – строго уперев руки в пояс, утверждением начал Артур. Америка очень естественно удивился данному высказыванию и лишь непонимающе приподнял одну бровь. — Пройдём на кухню. Налей-ка мне чай, а то я устал после перелёта, – проведя ладонью по затёкшей шее, приказным тоном сказал Англия и кивнул в сторону кухни. «Раскомандовался тут», – недовольно надув губы, Альфред покорно поплёлся в упомянутое помещение. Пока Кёркленд шёл за ним, он, как истинный сыщик и ищейка, старался незаметно заглянуть в каждый уголок, попавший в поле зрения, стараясь найти подвох и зацепку, которая сможет помочь получить ответы на волнующие вопросы. Оказавшись на кухне, Англия увидел, что Америка ставит греться чайник, после чего полез в шкаф за кружкой, а из другого шкафа достал упаковку чая. Вот она, зацепка! Джонс не придал этому значения, а для пытливого и рационального ума Артура это было сродни слона в посудной лавке. Америка не пьёт чай, а Англия так редко бывал у него, что Альфред перестал озадачивать себя тем, чтобы купить упаковку на всякий случай к приезду редкого гостя. Далее. На плите стоит кастрюля, от которой Кёркленд почувствовал характерный запах шоколадных бобов. Если у Америки не живёт в доме тот самый инопланетянин, которым он в своё время хвастался, вдруг решивший поэкспериментировать с человеческим напитком, значит, это Джонс сам варил себе какао. Варил какао?! И, если зрение Англии не изменяло, там же на плите стояла кастрюля с чем-то съестным. Он что, готовил? К слову. Артур не заметил ни одной упаковки от фаст-фуда в квартире, хотя раньше это была обычная атрибутика дома Америки. У нормальных людей картины на стенах висят или фарфоровые фигурки на полках стоят, а у него коробки из-под бургеров и пачки от чипсов разложены по всем доступным поверхностям. Крайне интересный поворот. Что ещё? Сев за стол, Англия обнаружил лежащий на нём блокнот. Но не сам блокнот заинтересовал Кёркленда, а сделанная в нём запись, которая была открыта и доступна для прочтения. Воровато посмотрев, чтобы Альфред был занят, Англия тихонько приподнял страницу и обнаружил, что она была использована последней, а до неё было исписано достаточно много листов, что говорит о том, что Америка с кем-то усиленно «общался». Всмотревшись в написанные на открытой странице слова, Артур поразился. Кажется, картинка начинает складываться из кусочков в одно целое. Закончив с приготовлениями и оставив чайник нагреваться на плите, Джонс тоже решил сесть за стол, сложив на него руки в жесте ожидания и посмотрев на Англию пытливым взглядом. А он сам понимал, что пора бы и поговорить по душам. — Больше месяца назад Россия сообщил нам, что вы с ним договорились, что он будет вместо тебя зачитывать твои отчёты и доклады, – задумчиво подперев голову рукой, начал Кёркленд. Америку пробил холодный пот от липкого чувства страха. Неужели Брагинский что-то натворил?.. Нет, не мог же он настолько низко пасть, чтобы ещё и в политике насолить Альфреду, когда он даже толком не может ответить и защититься. «Когда ты это сказал… я думаю о том, не зря ли я это сделал»,– всё же согласно кивнул Америка, с опаской ожидая продолжения. — Так вот… – захотел продолжить Англия, однако отвлёкся на засвистевший на плите чайник. Джонс расценил это как вселенскую подставу, а ощущение тревоги было сравнимо с капаньем на мозг. Понимая, что Артур не продолжит, пока не получит свой заветный чай, Америка встал из-за стола и взял со столешницы заранее подготовленную кружку с пакетиком чая, поставив её перед гостем, а после уже залил кипятком. С раздражением наблюдая за тем, как Англия размеренно обмакивает пакетик в воде, делая вид, что процесс этот настолько увлекательный, что оторваться нельзя, Альфред в нервном жесте резко выпустил воздух вверх, сдувая с глаз чёлку, костеря английские манеры и нормы приличия. Только вот Америка и не подозревал, что Кёркленд делал это специально, проверял, как Джонс отреагирует на услышанную новость и ограниченность информации о ней. Почему он так занервничал? — Сегодня мы не услышали твоего доклада, – непринуждённо заговорил Англия, дунув на чай и искоса глянув на Америку. Тот выглядел удивительно безразлично. Ведь на самом деле Альфред чего-то примерно такого и ждал после их с Россией разговора. Поэтому новость его совершенно не удивила, что он не повременил показать в выражении лица, скосив на нём усталость. Как оказалось, список новостей не закончился, и Артур заговорил дальше: — Как и доклада России. А вот эта новость уже действительно удивила. — Его не было на собрании, – закончил говорить Англия, сохраняя на лице беспристрастное выражение. Америка удивлённо вылупился на Кёркленда, а тот со спокойным видом отхлебнул чай. Однако тут же Англия отставил кружку и серьёзно посмотрел Джонсу в глаза. — Давай поговорим начистоту, – прищурив глаза, твёрдо поставил условие Англия. – Он ведь был у тебя лично, не так ли? Америке даже не пришлось отвечать. Потрясённый взгляд выдавал его с потрохами — Был, значит. И не раз, – утверждением сказал Артур, невольно покосившись на блокнот. – И как долго это продолжалось? Всё это время? – опущенный в пол взгляд и нервное переминание ладоней друг об друга стали очередным ответом. – Ну и? Что дальше? Альфреда хватило только на то, чтобы поднять обескураженный взгляд, ведь вопрос загнал его в тупик. Он не знал, как ответить. — Что у вас произошло? – Англия с подозрением уставился на Америку, а тот только отвёл взгляд, решив использовать своё состояние как повод, чтобы не отвечать, из-за чего Кёркленд хмыкнул. – Пусть ты и не можешь говорить, но отмалчиваться у тебя не получится, – обернувшись и найдя взглядом блокнот, Англия пододвинул его вместе с ручкой к Джонсу. – Пиши. Как есть. Понимая, что ему не отвертеться, Америка неуверенно взялся за ручку, думая над тем, что ему лучше написать. «Стоит ли ему рассказывать, что это из-за России я не могу говорить?» – перевернув на новую чистую страницу, Альфред замер с зависшей над блокнотом ручкой. – «Думаю, нет. Он же проклянёт его, а потом это проклятие ещё и на нас отразится» В очередной раз задумавшись, Америка всё-таки решился хоть что-то написать, после чего повернул блокнот к Артуру.«У нас возникли… разногласия»
Англия задумчиво завис с кружкой у рта. — У вас разногласия всю жизнь, насколько я помню. Конкретнее, – требовательно произнёс Кёркленд, сделав ещё один глоток из кружки. – Это личное? Джонс сжался от вопроса как побитый мальчишка и смущённо согласно кивнул. Если бы Англия не знал Америку так хорошо, то сейчас он должен был поперхнуться чаем и зайтись в истерическом смехе. Но он знал Альфреда. Как бы сильно они не отдалились, Артур знал скрытую тонкую натуру своего бывшего подопечного, и ему было обидно, что именно Иван увидел его таким. Увидел и отверг, что было понятно и без глубоких копаний. Перебирая эти мысли у себя в голове, Англия вздохнул, прикрыв глаза, и поставил кружку на стол. — Знаешь, Америка. Пару столетий назад я бы сказал тебе «не связывайся с Россией», но ты ведь тоже не подарок, – Кёркленд как-то по-доброму улыбнулся, увидев удивлённый взгляд Джонса. – Поражаюсь, что он до сих пор с таким спокойствием тебя терпит с твоими-то выходками. Я даже не удивлюсь, если это Россия является виновником твоего нынешнего состояния. Эти слова вызвали откровенное подозрение у Америки. Откуда он может знать подобное? — Говоришь, разногласия. И судя по твоей расстроенной физиономии, разлад произошёл по его инициативе, – размышляя, Англия возвёл взгляд к потолку и улыбнулся. – Интересно. Либо у вас обоих биполярное расстройство, либо вы оба идиоты, к чему я больше склоняюсь. Альфред обиженно фыркнул, тем самым развеселив Артура ещё больше, но взглядом всё же требовал пояснений и оскорблений, и непонятных высказываний. И Англия решил ему в этом не отказывать. Уж больно любопытно было увидеть результат собственной затеи. — В последнее время он стал каким-то обходительным с тобой, к тебе относится… хм… –Кёркленд задумчиво провёл пальцами по подбородку, – снисходительно, что ли. Защищал тебя, если о тебе говорили что-то плохое. Реакция не заставила себя долго ждать. А сам Америка даже не стал скрывать своего состояния, удивлённо округлив глаза. — То он кидает тебе угрозы, то неожиданно стал заступаться за тебя. Скажем так, его поведение вгоняло в ступор нас всех на протяжении всего этого месяца, – Англия лишь развёл руки в объясняющем жесте и улыбнулся. – А сегодня он не явился на собрание. И это подозрительно. «Неужели он всё это делал из чувства вины? Да нет, не может быть… Россия бы никогда не стал такого делать. Он бы не опустился до такого», – испытывая довольно противоречивые чувства, Джонс опустил пристыженный взгляд. – «Защищал меня? Как странно… Зачем ему это? Если для него всё это ничего не значит, как он сказал, тогда… Зачем?..» С любопытством наблюдая за постоянно меняющимся выражением лица Америки, Артур хмыкнул и решил допить чай. — Вам бы решить свои проблемы между собой, а то отсутствие на собрании сразу двух могущественных держав ни к чему хорошему не приведёт, – вернувшись к серьёзному и оценивающему состоянию, посоветовал Англия. Неожиданно Альфред схватился за блокнот и стал там что-то писать, за чем Кёркленд заинтересованно следил, после чего ему показали запись.«Вы узнавали, где он?»
— На личный телефон он не отвечает, – с безразличием ответил Англия, отставив пустую кружку на стол. – Мы звонили его правительству, но в Кремле его нет, – Артур сложил руки на груди крест-накрест и отвёл взгляд, принявшись задумчиво созерцать стену. – В Москве на квартире его тоже нет, как и в резиденции в Петербурге. Начав заметно нервничать, Америка вновь взялся за блокнот.«Где он тогда может быть?»
Англия задумчиво посмотрел в потолок. Стоит ли говорить Джонсу? С чего вдруг такое беспокойство за Брагинского? Да и если сам Россия узнает, что Кёркленд проболтался Америке, он же его на британский флаг порвёт, как бы странно это не звучало. Но а с другой стороны, если он сейчас не скажет Альфреду добровольно, тот придумает, как выбить из него информацию, а на себе проверять просторы его воображения не особо хотелось. Поэтому в итоге Англия ухмыльнулся. Он не одобрял между этими двумя хоть какие-то отношения, кроме деловых, но Америка уже не маленький, сам должен понимать, на что идёт, связываясь с Иваном в любом выходящем за рамки смысле. Будь, что будет. — Помню, когда он бывал в плохом настроении, он уезжал в свой загородный дом в Подмосковье. Это его единственный дом, о котором не знает его правительство и большинство стран мира, – немного нервно наклонив голову на бок, признался Артур. Вдруг Англия поднялся со стула и подошёл к Джонсу, встав перед ним, а тот в ответ поднял непонимающий взгляд. — Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься? – серьёзно спросил Кёркленд, а Америка с уверенностью согласно кивнул, из-за чего последовала нервная усмешка. – Никто из нас не рискнёт вламываться в дом России, когда он в плохом настроении, даже если это делается ради его же блага, – Англия наклонился ниже, приблизившись почти вплотную к лицу Альфреда, а тот в попытке отстраниться ухватился руками за край стула и выгнул спину назад. – Но ты ведь не «все». К тому же, думаю, что сейчас он просто напивается. И помешать ему никто из нас не в состоянии. Тебе оно надо? Слова были чистой воды провокацией, которой Америка в упор не видел, поэтому он начал злиться, из-за чего и нахмурился. Отстранив Артура от себя одной рукой, Джонс встал из-за стола и направился к выходу из кухни. Англия хмуро сдвинул брови и направился за ним следом, обратив внимание, что Америка миновал гостиную, направившись к себе в спальню. Кёркленда это не остановило. Вернее, остановило, но частично. Он пристроился в дверном проёме, прислонившись боком к косяку, и стал наблюдать, как Альфред стал нервными и дёргаными движениями доставать из шкафа с одеждой первое, что попадётся под руку, чем оказались рабочая белая рубашка, выходные джинсы и цветные носки. Довольно колоритное и неординарное сочетание. — Быстро ты, – с усмешкой прокомментировал Англия. Не ожидая, что за ним пойдут следом, Америка гневно глянул из-за плеча, снимая с себя домашнюю футболку, остановив процесс на середине. — Ладно, я понял, – вскинув ладони в защитном жесте, Артур улыбнулся и притворился, что ему очень совестно. – Ближайший рейс до Москвы через два часа. Если поторопимся, успеем, – ещё довольней улыбнулся, увидев удивлённый взгляд Джонса, надевающего джинсы. – Одевайся, я тебя подвезу. Оставив Америку со своими размышлениями наедине, Англия развернулся и ушёл в прихожую, чтобы самому одеться. Вскоре там же оказался и Альфред, не скрывая во взгляде вопроса. Кёркленд догадался, как бы прозвучал вопрос, и, надев пальто, вынул из его кармана ключи. — Я машину арендовал, – пояснил Англия, покрутив за колечко ключи на пальце, и взялся за дверную ручку. – Идём? Поразившись тому, что Артур решил ему помочь в таком нестандартном вопросе, причём самостоятельно без чьего-либо пинка, Америка искренне улыбнулся, сорвав с крючка любимую кожаную крутку, на ходу надевая её на себя, и, схватив с полки ключи от квартиры, поспешил за уже ушедшим к машине Англией. Может быть его затея обречена на провал, а может быть всё-таки всё получится, и ему удастся вывести Россию на чистую воду и вытрясти из него искренние признания. Может быть всё подтвердится снова, а может быть станет совсем иначе. Но хотя бы у него будет спокойно на душе. Что бы там ни случилось, сейчас Джонс был готов к любому исходу. К абсолютно любому.