***
— Прорыв и зачистка. Пленных не брать. Сопутствующий урон не важен. Время готовности — минута, — поставленный командный голос отдавал последние указания четырём группам терракотов, что ожидали команды для начала карательной операции. — Принято, — отчитался Ригель. В его голове нет лишних мыслей. Установка проста и понятна, он знает что и как будет делать, за его спиной ещё девять верных товарищей на которых можно положиться. Он проделывал подобное сотни раз и всегда с превосходным результатом, но что-то в этот раз было не так. — Тридцать секунд! — «Стимуляторы введены, патрон в патроннике, палец на спуске», — секундное замешательство, — «но зачем?» — Вперёд! Знакомый хлопок вышибного заряда. Стена пробита. Он инстинктивно врывается в разлом с пулемётом наперевес. Сопротивления нет. Он стоит в большом зале с кострами, палатками, койками. Вокруг летает пыль, огромное количество людей испуганно смотрят на него, кто-то кричит, кто-то стонет, раненый осколками. В проломе на противоположной стороне появляются красные огоньки окуляров, пространство заполняется новыми криками. Девочка лет пяти с посечённой щекой смотрит на него и стараясь тише плакать закрывает себе рот ладошкой. Из-за его спины выходят тени, такие же как он, и поднимают свои орудия. — Стоп! Это гражданские! — Ригель кричит своим товарищам. Они жмут на спусковые крючки. Адские вопли раненых дополняются канонадой тяжёлых пулемётов. Вспышки выстрелов освещают силуэты красноглазых убийц. — Прекратить! — пытаясь перекричать рёв оружия вопит Ригель. Но они продолжают стрелять, и он вместе с ними. Это его стая.***
Сон, только сон. Или же «забытое» воспоминание? Как и сотни других, похожих. Конечно, будучи эталонной машиной войны, Ригель не мог иметь проблем с памятью, но является ли воспоминанием то, что не связано ни с какими эмоциями, чувствами? Нет, это только опыт, хотя у нормального человека и он может иметь определённую окраску, но не в случае с терракотом. А теперь, когда все ограничители сняты, заново «рожденному» человеку предстоит ощутить всю тяжесть своего прошлого. И лишь острая боль не давала омуту памяти затянуть в себя разум бойца. Ригель лежал на спине с раскинутыми руками. Голова гудела, а свободно дышать мешал застрявший в груди меч. Если бы не искусственная кровь, что запечатала рану — он бы уже умер, однако преимущества терракотов не заканчивались на броне, они были и внутри их тел. — «Надо чиниться, и быстро», — активируя введение стимуляторов, обезболивающих и прочих медикаментов, думал Ригель, — «повезло мне с гранатой, вот так трюк вышел!», — солдат через боль приподнялся на локтях и посмотрел на противника в белой броне. Баньши отбросило на пару метров от терракота. Убедившись, что враг как минимум без сознания, Ригель продолжил заниматься лечением. Ухватившись обеими руками за меч он толкнул его от себя. Покидал тело меч гораздо труднее, нежели проник в него. Всё же вытащив его, терракот достал инъектор ЗСК из медицинского подсумка. (ЗСК или же «заряд стволовых клеток» — чрезвычайно дорогое, но крайне эффективное медицинское средство. Оно производится из собственной ткани бойца и подходит только ему, может применяться при повреждении почти любых органов и имеет практически моментальный эффект). — «Ну, проверим как это работает», — отодвигая бронеплиту от раны, думал Ригель. Введя препарат он почувствовал ещё большее жжение в области ранения. Постаравшись расположиться как можно ровнее для лучшего заживления прорубленых рёбер боец запустил диагностику повреждений. — «Так, заброневого нет — отлично. Пару флешшет попали в стыки — не страшно. Тридцать процентов левого лёгкого уничтожено — нарастим. Четыре ребра сломаны — неприятно, но жить можно, надеюсь срастутся нормально. Десятая часть крови потеряна — пустяки. А остальное я уже знаю», — Ригель с облегчением вздохнул и перешёл к оценке состояния брони, — «Передние бронеплиты пострадали, но ресурс ещё есть. Шлем полностью цел — хорошо. Связи ожидаемо нет. Заряд аккумулятора… тридцать восемь процентов — а вот это уже плохо. Видимо на этом морозе много энергии на обогрев уходит... Чёрт!» Питание костюма терракота обеспечивалось встроенным аккумулятором, который в свою очередь, в боевых условиях, подпитывался небольшой изотоп-батареей. Аккумулятор позволял бойцу вести около двух дней активной деятельности, а изотоп батарея увеличивала автономность в условиях отсутствия электричества. Единственной сложностью, была разница между скоростью зарядки и расходования заряда аккумулятора. Полностью истощался ресурс за два дня, тогда как нано реактор полностью заряжал костюм за три дня полного бездействия, поэтому воины часто ходили с наполовину пустым зарядом энергоносителя, который мог набираться за период отдыха терракота. — «Отлежусь и надо забиться куда нибудь, а то замерзну.» — ожидая заживления ран размышлял Ригель. Перспектива оказаться на морозе в металлическом наряде не радовала, но ещё больше огорчало то, что месть придётся отложить на время подзарядки. Навалившаяся усталость, вперемешку с эффектом медикаментов постепенно замедляли дыхание и сердцебиение, каждое новое открытие век давалось с большим трудом чем предыдущее, организм явно требовал отдыха, — «Нет, нельзя засыпать, нельзя...» — но как ни старался Ригель перебороть сон, через пару минут он погрузился в некое подобие дрёмы.***
Пробуждение вышло болезненным. Эльдарка открыла глаза и непроизвольно вздрогнула, тело пронзила невыносимая резь. Отбитые мышцы пульсировали, а левый бок казалось, жарили на открытом огне. Талорис попыталась приподняться, но нестерпимая боль сковала её, и отложила попытки двигаться, — «…У всех должны быть аптечки. Да, даже у тебя, Талорис…» — В голове прокатился момент из программы обучения молодых воинов. Стиснув зубы, чтобы не закричать, она дотянулась правой рукой до небольшого подсумка на поясе. Ловко раскрыв его она сразу же отыскала заветную коробочку, — Вот ты где, — сдавленно прошептала баньши. Внутри ёмкости было три отсека с кристаллами разного цвета, — Т-таак, это от боли, а это для заживления. Отлично. Правой рукой Талорис стянула с головы аспектную шлем-маску. В лицо ударил жуткий мороз, было темно, а ветер пугающе завывал вокруг. Проглотив медицинские кристаллы она с трудом накинула шлем обратно и затихла. Через несколько минут боль начала понемногу спадать, а разум проясняться. Она осторожно, стараясь не тревожить раны, встала на четвереньки. Левая часть тела болела гораздо сильнее, чем всё остальное — последствии взрыва гранаты и попадания пули. Усевшись на колени эльдарка принялась осматривать пострадавший бок. Психокость была разрушена, но эластичный костюм не слишком пострадал, что не дало ей замёрзнуть, — Слава Ише! Я ещё поборюсь, Ромул, — прошептала эльдарка и раскрыв грудную секцию костюма, приложила к поврежжденному участку заживляющую ткань из своей аптечки. Обработав главную рану она перевела взгляд на левую руку, что ныла от полученного взрывного воздействия. На наруче её брони было много новых повреждений и несколько застрявших миниатюрных стрел, — «Человек!» — разум до последнего игнорировал опасность, считая, что мон-кей вряд-ли переживёт то ранение в грудь, но всё же он не выглядел как обычный человек. Медленно обернувшись, она увидела лежащего неподвижно на спине человека. Очень большого человека в броне. Не смотря на темноту, маска баньши позволяла разглядеть элементы снаряжения противника. — «Это и есть Астартес? Хм-м, не похож он на те изображения.» — баньши скользила взглядом по телу врага, — «Не вижу его глаз, надеюсь они отключились.» — тихонько разворачиваясь корпусом, она одновременно вытаскивая небольшой кинжал из-за пояса, — «Нужно убедиться, что он мёртв.» — на четвереньках, словно кошка она медленно двинулись к неподвижному противнику. Когда до него оставалось меньше метра, Талорис смогла увидеть шлем и маску. Окуляры действительно погасли, — Славно, они меня пугали, — почувствовав больше уверенности тихо проговорила эльдарка. Ещё несколько движений и стала виднеться отходящая от маски и подсоединенная к небольшому, покрытому инеем цилиндру, дыхательная труба, — Изморозь? — приглядевшись внимательнее баньши заметила небольшой пар исходящий из отверстий фильтра. Беглый взгляд на грудь, — «Нет меча!» В следующую секунду она рванула вперёд, но глаза противника сново зажглись красным и через мгновение на неё смотрело дуло ручного стаббера. — Бл@#₽! — выругалась баньши и, отпустив кинжал, подняла руки.***
— «Так, он всё-таки жив,» — первый шорох врага пробудил Ригеля, — «пока не буду напоминать о себе, пусть думает, что я мёртв,» — стараясь оставаться полностью неподвижным думал терракот, — «Может получится его допросить...» Терракот внимательно слушал каждый звук, боясь пропустить момент, когда враг всё же заинтересуется им, но кажется свои собственные раны сейчас беспокоили его больше. Также радовало, что он не пытался выйти на связь, а значит, либо не мог этого сделать, либо был один. Изредка он говорил что-то на неизвестном Ригелю певучем и очень красивом языке. — «Ни слова не понимаю, ветер что-ли?...» — негодовал воин, так как на уровне носителя знал шесть самых распространённых языков мира, а также двенадцать местных языков на уровне «проведения допроса», но ни одного слова разобрать не мог, — «ещё и голос такой... Женский?» — неожиданная мысль промелькнула у него в голове, — «Ну и бред же, Ригель,» — не успел он развить свою догадку, как противник неподтвержденного пола притих, — «Ага. Значит заметил.» Едва слышимое шуршание выдавало приближение противника. Когда до него оставалось чуть меньше метра, тот снова что-то, будто бы спросил. — «Пора!» — терракот активировал ночное видение, одновременно вынимая из кобуры пистолет и поднимая торс. Доли секунды и незнакомец на прицеле, — «Шах и мат!» — противник что-то прорычал и медленно поднял руки над головой. В воздухе повисла тишина, не считая завываний леденящего ветра, конечно же. Ригель целился прямо в лицо оппонента. Не смотря на свою реакцию, что уже демонстрировал, наброситься он не пытался, преодолеть пол метра на коленях в любом случае дольше, чем нажать на спуск. — Снимай маску! — голос терракота из-за искажения маски звучал устрашающе грозно. Враг все так же медленно поднёс руки к голове и снял свой шлем. Сомнений не осталось — это девушка. Ригель оторопел от увиденного. Хоть ночное видение и не давало реальной картины, но это точно была девушка. — А!? Что за?... — внутри него боролись непонимание, любопытство, страх и стыд за почти проигранную схватку. — Послушай, мон-кей, — обратилась к нему уже Талорис, — давай не будем спешить! Я сдаюсь! — Мон... Мон-кто? Что это значит? Эльдарка удивлённо смотрела на человека и старалась унять дрожь в голосе. Она понимала, что надменность сейчас не играет ей на руку, но с другой стороны как ещё разговаривать с людьми? — Это значит «человек», грубо говоря. — решила увильнуть Талорис, — откуда ты знаешь наш язык? — пораженная отсутствием хоть какого-то акцента, спросила она у терракота. — Ваш язык? Это самый распространённый язык в мире! — не понимая о чём речь отвечал всё ещё потрясённый солдат. В этот момент Талорис поняла, что говорит не на своём родном, а наоборот, она на его. Более того, язык воина был столь понятен для эльдарки, что казалось, будто знает его всю жизнь, — «... Я получил благословение и теперь могу общаться на любом языке...» — вспомнились ей слова той мерзкой твари, что пыталась подчинить её волю. — Значит это действие «Абсолюта», да?... — эльдарка обречённо улыбнулась и в этот же момент из её глаз потекли слёзы. Набрав в лёгкие побольше воздуха и подняв взгляд на красные огоньки окуляров, спросила, — Где я нахожусь, и что здесь вообще происходит?!