***
Максимов, лёжа на диване, вдруг сквозь сон, услышал крик. Его кто-то звал с улицы, причём так громко, что Максим, едва проснувшись, удивился тому, как та девушка ещё не сорвала голос. Бывший полицейский подошёл к приоткрытому окну и с удивлением отметил, что на улице стоит Александра. Люди с других этажей включали свет и выглядывали в окна, громко ругаясь не самыми цензурными словами. Александра, увидев лицо мужчины выглядывающее из окна, наконец, могла передохнуть. — Чего кричишь, отличница? — Максимов говорил достаточно тихо, чтобы не раздражать разбуженных соседей, но не слишком тихо, чтобы Молчанова могла его слышать. — Выходите из дома, забирайте документы и Пса! — «шёпотом» проговорила Алекса. — А что так? — Спросил Максимов, как вдруг услышал лай Пса. Мужчина обернулся и замер. Его питомец лаял, находясь рядом с каким-то чернеющим в темноте предметом с красным мигающим огоньком. Спустя минуту, Максимов уже сбегал по лестницам, попутно звоня Леонидову. Вот он выходит из подъезда, направляется к Александре, что кому-то писала сообщение. — Потом расскажешь мне, каким образом ты узнала о бомбе в моей квартире. — Проговорил Максимов, практически бегом направившись в сторону своего пикапа, но вдруг был остановлен Алексой. — Не сочти грубым, но если человек не поленился забраться в твой дом, то он и не поленился заминировать твою машину. Максимов бы и рад согласиться, но сомнения не покидали его голову. Откуда Молчанова знает всё до мельчайших нюансов? Макс, разумеется, не исключал того, что девушка не просто так отличницей была, но быть настолько осведомлённой в различных сферах же просто нереально! — Скоро рассвет, — заметила Александра. — Поедем в отдел на мотоцикле. Места на двоих хватит, да и как раз к началу рабочего дня подоспеем. — Я, в таком случае на автобусе проедусь. — Ответил Максимов, как бы невзначай кивая на Пса. — Ты дядю-то не игнорируй. Он не на мотоцикле если что. — Я сказала про то, что доедем мы к отделу как раз к рабочему дню. Я так сказала с расчётом на Пса, которого, по понятным причинам, мы на мотоцикл посадить не сможем, но есть другой вариант… — Неожиданно для Максимова, во двор на средней скорости въехала машина BMW, за рулём которой, был Глеб. — Простите, нынче рано утром пробок многовато. — Парень, улыбаясь, выглядывал из окна транспортного средства. — Ахринеть. — Только и смог выдать Максимов, таращась на большую машину серебристого цвета, явно стоящую не малое состояние. — Ахриневай дальше, но в машину быстрее забирайся, вместе с Псом. — Алекса потрепала животное по голове, а затем направилась к мотоциклу. Когда все уселись, Александра, надевая шлем на голову, вдруг громко крикнула Глебу: «Ходу-ходу-ходу!» Парень нажал на газ, срываясь с места. Скорость превышала едва ли не двести километров в час. За окном «пейзажи» просыпающегося города смешались в сплошное размытое пятно. Не так далеко, по пустующей дороге ехала Алекса на мотоцикле, скорость которого тоже была не ниже двух ста километров в час, а затем, девушка вновь прибавила скорости, перегоняя автомобиль. Максимов уже примерно складывал в голове общую сумму штрафов за превышение скорости. — Опа, Вика подъехала. — Выдал вдруг парень, смотря в зеркало заднего вида. На пару секунд там «мелькнул» чёрный автомобиль, но вскоре, машина Глеба удалилась слишком далеко, чтобы была хоть какая-то возможность видеть транспортное средство Льдовой. — Не любит она веселиться! — Улыбнулся «маньячно» Черных, прибавляя газу. Максим прикрыл глаза. На него накатывала тошнота, о которой тот упомянул, но на Глеба этот факт особого влияния не оказал. Он даже газа не сбавил. — Не парься, Максимов. Скоро у отдела будем. — Глаза Глеба неотрывно следили за дорогой, хотя Максим поражался тому, как тот чувствовал себя весьма отлично, при такой скорости смены «картинки» перед глазами. Гонщик из него вышел бы отменный. Спустя примерно пять минут, скорость машины начала снижаться, а на горизонте появилось здание полиции, в котором имел честь трудиться Максимов. Впереди была видна Алекса на мотоцикле, что так же сбавляла газ, вскоре оказавшись наравне с приоткрытым водительским окном машины Глеба. — Мы летим на Сузуки быстрее скорости звука! — Начал «петь» Черных. Разумеется, это на пение было похоже мало. Это более походило на простой ор. — Завались. Петь — не твоё. — Пф… — Фыркнул Глеб. — Я вообще-то умею петь. Просто ты не имеешь способность, чтобы оценить мой прекрасный вокал! — Поверь мне, я имею способность определить его отсутствие. — Проговорила Александра, наблюдая в боковое зеркало, как их уже нагнала Виктория Глеб, наконец, затормозил. Солнце уже практически взошло и в здание полиции уже прибыли первые работники. Виктория припарковалась, затем, выходя из машины. Гнездилов Игорь вновь припарковался в неположенном месте, выходя из машины, тот направился в здание по дороге, по которой, как правило, ездили машины, направляясь к парковке, но эти правила были проигнорированы им в упор. Алекса, которая по какой-то причине задержавшаяся где-то на дороге, сейчас ехала, едва ли сбавив скорость, как вдруг поняла, что столкновение с Игорем практически неминуемо. Адреналин в крови побил все возможные рекорды. В ушах эхом отдавалось сердцебиение. Александра вырулила в ближайший газон. Скрип колёс и вот, Молчанова уже оказывается в кустах. Виктория порывается с места, спотыкаясь, бежит в сторону кустов, в которые въехала студентка и теперь не подавала ни малейшего признака жизни. Вика раздвинула ветви, чудом «выковыривая» девушку из их объятий и желтеющих листьев. Глаза Молчановой были закрыты. Множество ссадин и кровоточащих, хоть и не особо глубоких ран, были разбросаны по телу в хаотичном порядке. Шатенка быстро взгромоздила на свою спину тело Алексы, а затем буквально бегом, под взгляды полицейских и просто прохожих, направилась к своей машине. — «Почему всем всё равно!» — В мыслях кричала Виктория. Максимов сейчас толком и соображать не мог, а Глеб и с места не сдвинулся, а лишь многозначительно прожигал прохожих недовольным взглядом. Рука Александры была вывернута под нездоровым углом, так же девушка рассекла бровь. Виктория принялась хлопать Алексу по щекам, чтобы привести ту в чувство. Льдова смогла добиться открытия глаз Молчановой. Последняя, сразу же начала морщиться и шипеть от боли. — Фух… — Выдохнула Виктория, затем, до слуха Алексы донёсся треск ткани. Вика оторвала часть рубашки, соорудив что-то на подобии повязки. Перемотав раны и зафиксировав перелом, Виктория, наконец, отвлеклась от своего занятия. Полицейские обращали внимание на девушек, но не подходили. Гнездилов что-то восклицал, но его никто не слушал. Максимов вдруг оказался рядом с Викторией. — С вами такое каждый день случается? — Обратилась Вика к Максимову. — Ну… Не каждый, но порой бывает, что Гнездо паркуется, как идиот. — Проговорил Максим. — Дело не в том, как он паркуется, хотя и парковка тоже важна, дело в том, что этот утырок не смотрит, куда идёт. — Виктория была раздражена. Даже более, она была в бешенстве, но отойти от Алексы, которая была в сознании, но говорить не могла из-за боли, что доставляли ей кровоточащие раны и сломанная рука, девушка не имела возможности. — А скорую кто вызывать будет? — Спрашивал Максимов, уже потянувшись к мобильному телефону. — Её уже вызвали. — Ответила Виктория. — Глеб. — Ясно… — Максимов убедился в словах Вики довольно быстро. Карета скорой помощи остановилась в тридцати — пятидесяти метрах от Алексы и Виктории с Максимовым. Санитары унесли Молчанову на носилках, а Вика направилась в кабинет убойного отдела. Виктория ворвалась в отдел, слегка напугав сидящего, как обычно, за своим столом Вахтанга. Льдова направилась к столу Гнездилова, который тоже дёрнулся от шума, что создала Виктория, резко открыв дверь. Вика подошла к столу племянника генерала, а затем, вдруг ударила. Максимов с Леонидовым застыли в дверях. Удар пришёлся ровно по кадыку, заставляя Гнездилова задыхаться. Девушка размяла руку с хладнокровным лицом, а затем, презрительно окинув взглядом Игоря, села на своё место. Тем временем, мужчина, держась за шею и громко кашляя, выбежал из кабинета не в силах что-либо сказать. Полицейские, что сейчас стояли (кто-то сидел) и переглядываясь, не веря в происходящее. Виктория. Виктория ударила Гнездилова. Ударила в кадык. Леонидов сел за свой стол, молча бросая изумлённые взгляды на Вику. Максимов прошёл к своему любимому дивану и измученно сел на него. Пёс же лёг на своё место. Вика долго сидела на месте, словно игнорируя само присутствие кого-либо другого в кабинете. Молчание продолжалось до тех пор, пока Гнездилов не вернулся в кабинет. — Ну, всё Льдова! Капец тебе! — Восклицал он, — товарищ покловник тебя вызывает! — С чего это вдруг? — Удивлённо спросил Леонидов, предполагая примерную причину, которая сейчас стояла посреди кабинета, недовольно бухтя на Викторию, что с каменным лицом поднялась из-за стола. — А вот всё тебе расскажи! — Мужчина поправил шляпу, тихо выругался в сторону Виктории, Пса и Максимова, а затем сел за свой стол, словно несколько минут назад, ему не прилетел удар в кадык, заставивший его задыхаться. Вика вдруг, идя по коридору в сторону кабинета временного начальника, задумалась. Её не то чтобы волновало состояние Игоря, после её удара, который, к слову, был вовсе не сильным. Но проблемы на временном рабочем месте ей не были нужны. Этот человек всё-таки приходится племянником генералу, а это всё же имеет некоторый «вес». Вот, Виктория стучится в дверь и заходит в кабинет Громова. — Льдова, ко мне сейчас вломился Гнездилов, держась за горло и задыхаясь. Ничего мне объяснить не хочешь? — Громов был раздражён. — Нет. — Ответила Вика, — просто у нас с Игорем Николаевичем появились небольшие разногласия. Извините, что мы вас побеспокоили… — Девушка попыталась улыбнуться. — Ещё хоть раз, я услышу или увижу что-то подобное, я сообщу об этом в ваше учебное заведение. Надеюсь, я ясно выразился. Теперь, идите работать. — Есть. — Ответила Виктория, направившись на выход. Студенты продолжали поражать своими способностями и «наклонностями» детективов. Недавний выпад Виктории и травма Алексы, которая сейчас находилась в больнице, вызывали также немалое удивление и жалость. Всё же Александра влилась в коллектив намного лучше, чем та же Виктория или Глеб, которой больше пугал своими «фокусами», нежели располагал к себе. Работа продолжалась в стандартном режиме. Максимов ловил преступников на пару с Леонидовым. Вскоре, из учебного заведения, где обучались Виктория, Алекса и Глеб, пришёл какой-то документ, из-за которого студентов отправили на стрельбы. С каких пор студентам доверяют оружие — не ясно. Виктория была в неслабом шоке, как и Глеб. Алекса же была рада, не смотря на то, что она пролежала в больнице около нескольких дней и до сих пор ходила с костылём. — Наконец-то! — Восклицала Александра, она давно уже мечтала подержать оружие в руках. Их, разумеется, обучали стрельбе, и Молчанова преуспевала в этом деле, в отличие от той же Вики и Глеба. Последние были больше по части коммуникации (это касается в основном только Глеба) и расследований, в которых сильно преуспевала Виктория. Во время обучения, Глеб «прославился» своим актёрским мастерством и «чтением» людей по их эмоциям и жестам. Виктория же поражала многих своей наблюдательностью. Алекса же была лучшей в своей группе девушкой, что стреляла и боролась с невероятной грацией и изящностью. — Ничего не вижу в этом радостного. — Проговорила Виктория. — Странная ты. — Ответила Александра, — учишься в полицейской академии, а стрелять не любишь. — Главное, что я умею это делать. — Хмуро ответила Льдова. — А ты докажи… — Лукаво проговорила Молчанова, попутно косясь на Глеба. Вика нахмурилась. Не любила она подобные подстёгивания, но «вызов» приняла…Глава 4. Первые проблемы.
22 февраля 2021 г. в 23:05
Алекса тормозит уже подле многоэтажного дома. Наспех снимая шлем, девушка ринулась к подъездной двери и разъярённо ударила по ней ладонью.
— Чёрт! — Выругалась Молчанова. — «Время на исходе…»
Девушка отошла на пару десятков шагов от дома и громко закричала «Максим Максимов!». Она кричала и кричала, некоторые люди, проснувшись от криков студентки, выглядывали в окна. Кто-то даже кричал на неё в ответ, прогоняя. Однако, Александра продолжала кричать, игнорируя уже порядком саднящее горло. Привкус металла был проигнорирован, и она продолжала кричать.