***
Далее в отделе раздался громкий крик Глеба, а затем его быстрые шаги в сторону кабинета, в котором тот имел честь временно работать. Вбежав в кабинет, парень подбежал к Максимову, что вопросительно смотрел на беснующегося студента. — Ты мне, конечно, другом не будешь, но можешь мне срочно помочь?! — Максимов окинул взглядом парня перед собой, а затем всё же решился спросить: — От чего убегаешь? — От Леонидова! — Воскликнул Глеб, а затем забрался под стол. В этот же момент в кабинет ворвался разъярённый Алексей. Кричал что-то о том, какой Глеб «придурок» и смеет лезть к чужим жёнам, прекрасно зная об их статусе в отношениях. — Лёш ты чего это? — Спросил Максимов, игнорирую тот факт, что сейчас под столом Гнездилова, который, к слову, и знать не знал об его «подстольном» жителе, сидит Глеб, зажав рот, дабы не издать ни единого звука. — Где этот гадёныш?! — Восклицал Леонидов, с каждой секундой распаляясь всё сильнее. — Что случилось? — Продолжал спрашивать Максим. — Глеб лез к Лене! — Шок на лице Максимова отразились едва ли не моментально. — Где этот паршивец! — Он вон там. — Максимов указал на стол Гнездилова. Глеб выпал в осадок от такого предательства со стороны своего старшего коллеги и поспешил ретироваться, но увы, когда он попытался вылезти из-под стола его тут же схватили за грудки. — М-может договоримся? — Попытался «сгладить» ситуацию Черных, но от удара в нос его это не спасло. — АУЧ! — Пара капель крови упало на пол. Глеб тут же зажал нос рукой, громко шипя и запрокинув голову.***
Алекса вошла в кабинет и с удивлением отметила, что Черных ни с кем не разговаривает. Сидит с пластырем на носу и ватой в ноздрях, что была ярко-алого цвета из-за крови, что уже тонкими струйками стекала сквозь ватки. — Глеб, чего случилось? — Александра посмотрела на Максимова, что выражал некое раздражение своим видом, ровно так же вёл себя и Леонидов. — Да так… — Начал лепетать обиженно Черных, — залез я, значит, в лабораторию, начал химичить ради интереса, а тут Елена Николавна зашла. Ну, я и не растерялся, попытался сразить её наповал своим обаянием, а в итоге, мне эти двое нос разбили. — Причитал Глеб. — Мда… — Вздохнула Алекса, заметив, как раздражение Максимова и Леонидова заметно возросло. — «Надо же, какие страсти из-за Елены Николаевны…» — Молчанова не смогла сдержать едва ли заметной улыбки. Всё же, взрослые люди, а ведут себя как малые дети. — Может… — Девушка повернулась в сторону полицейских, — дело какое есть? — Нет дел, куда вам следовало бы совать свои носы. — Проговорил Максимов, едва ли не метая искры в глупо улыбающегося Глеба. — М-м-м-м… — Александра подошла к Максиму и вдруг выхватила бумагу, которую ту держал в руках. — «Опа, а вот и дело». — Девушка улыбнулась, — а как же вот это занятное дельце с китайскими иероглифами на стенах, написанными красной или чёрной красочкой? — Студентов это не касается. — Отрезал Леонидов. — М, окей, в этом случае я могу идти? — Усмехнулась Алекса, на что получила отрицательный ответ. — Ты не закончила свою работу. — Заметил Алексей, наконец, переключив своё внимание с Глеба, который до сих пор сидел не шелохнувшись. — Ну-у-у-у… я бы поспорила в принципе. До того, как мы сюда поступили на практику, вы же как-то справлялись. А сейчас, считай, скинули бумажную работу на нас. Не честно это как-то. Да и я сомневаюсь, что вам сказали исключить нашу кандидатуру из расследований. Если моё присутствие обязывает меня делать в принципе вашу работу, я с радостью поменяю место практики. — Тогда иди к Громову. — Махнул рукой Леонов. — Хорошо. — Пожала плечами Алекса, но как только вышла за дверь, ей постучали по плечу. Это был Максимов, который тенью вышел за дверь вслед за Молчановой. — А? — Александра обернулась, — что? — Ты… к Громову собралась? — Ага. — Кивнула девушка, а затем направилась дальше по коридору. — Так… — В голове Максимова данный разговор выглядел более серьёзным, нежели на деле. На самом деле это выглядело, словно Максим просил её о том, дабы она не сдавала их какому-нибудь завучу в школе. — А, ну это, извини, наверное, — пожал плечами Максимов, осознавая каким дураком он выглядит со стороны. — О-о-о-о… — Протянула Алекса, — как мило, хорошо, не пойду я к Громову, только не волнуйся, — девушка подумала пару секунд, а затем, вспомнив забавную реакцию Максимова на сказанную ей не так давно фразу, — крошка. Максимов застыл на пару секунд, а затем еле заметно усмехнулся. Всё же, Алекса умела развеселить, даже, казалось бы, не особо смешными фразами и действиями. Девушка практически всегда умела разрядить обстановку, даже самую напряжённую. И, данная фраза, немного «проветрила» затуманенный раздражением разум Максимова. И он, с «проветренными» мозгами, вернулся в кабинет. Вернувшись в кабинет, Максим получил сообщение на мобильный телефон: «Время пришло». Мужчина пожал плечами. Ничего нового. Этот человек, да, Максимов действительно думал, что это один человек, ведь кому ещё нужно заниматься такой «ерундой», как запугивание полицейского, хоть и бывшего. Однако, то дело из-за которого и начался спор между Леонидовым и Молчановой, было до жути подозрительным и похожим на одну серию убийств, что произошла несколько лет назад, когда ещё сам Максимов работал в полиции. Всё началось с серии убийств, которые имели лишь одно сходство. Огромнейшая английская (любая) буква, что оказывалась под трупом или где-то рядом, что являлась частью слова или предложения. Самым главным было то, что краска неизменно была жёлтой, и слова относились к теме «геройства» и «справедливости». Тогда расследование шло очень долго и трудно, людей погибло огромнейшее количество, и сама поимка преступника была очень сложной. Когда злоумышленника всё же поймали, выяснилось, что у того были проблемы с психикой и он был сильно зациклен на том, что «этот мир прогнил до мозга костей и люди в нём ублюдки». Однако, не смотря на то, что тот преступник из прошлого умер в тюрьме из-за того, что его кто-то зарезал в камере, «подчерк» убийцы, что орудовал сейчас, был подозрительно схожим с тем, кто уже давным-давно мёртв. В кабинет вдруг вошла бледная Виктория. — Доброе утро. — Бодрость в голосе Льдовой была явно наигранной, но как-то реагировать на данное явление никто не собирался. — Вика, ты у нас знаток китайских иероглифов же, да? — Обратилась Алекса к Вике. — А? — Виктория удивилась. — «Китайских иероглифов»? — Ну да, ты вроде учила что-то похожее. — Александра протянула Вике фотографию кирпичной стены, где ярко-жёлтой краской были нарисованы иероглифы, которые Виктория определила, как японский язык. Эти иероглифы (выглядящие так: 復讐), Виктория перевела как «Месть». — Месть. — Проговорила Виктория, обратив внимание полицейских на себя. — Это японский язык, — объясняла Вика, — этот иероглиф можно перевести, как «месть», но я могу ошибаться. — ТОЧНО! — Воскликнула Алекса, — переводчик же! — А раньше не судьба было посмотреть? — С раздражением спросила Виктория, хотя не особо злилась на Александру. — Да я только сейчас дошла до этой мысли. — Неловко посмеялась Александра, фотографируя иероглифы с фотографии. Переводчик перевёл этот текст, как «жажда мести». — «Жажда мести» пишет. — Проговорила Александра. — Ну, — пожала плечами Виктория, — я в принципе была права. — Ну да… — Кивнула Молчанова. — Не знал, что ты языки иностранные знаешь. — Проговорил Вахтанг, заметно удивившись. — Учила от скуки. Иной раз заняться совсем нечем. — Улыбнулась Виктория, на что получила осуждающий взгляд Алексы. — Ага, именно поэтому ты выучила конституцию. — Хмуро проговорила Молчанова. — Ха-ха-ха! — Виктория громко засмеялась, — зато я могу попрекать тебя тем, что ты практически её не знаешь. — Я студент-практикант в полиции. Конечно, я знаю конституцию! — Воскликнула Александра. — Сотая статья УК РФ…? — Загадочно улыбаясь, спросила Виктория, садясь за стол. — «Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях». — Уверенно проговорила Александра. — Нет. — Покачала головой Виктория. — В смысле? — Александра удивилась, — вымогательство…? — Нет. — «Разбой». — Это сто шестьдесят вторая. — Ответила Виктория, а затем открыла рот чтобы назвать сотую статью, но Александра не сдавалась. — Вандализм! Точно! Вандализм! — Воскликнула Молчанова, привлекая внимание Леонидова, что всё это время пытался написать отчёт. — Мешать мне работать — это вандализм! — Воскликнул в ответ Алексей. — Нет, Саша, сотая статья «Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации». — ЧЁ?