И краткий момент был вечен, Время сравняло свой ритм, Продлевая последние секунды прошлого, Оставляя надежду на возвращение дорогой его сердцу Души…
Стрелка часов быстро двигалась. 15:13 Малфоя поразил удар молнии из тысячи, переплетающихся друг с другом, эмоций, которые он сейчас не хотел различать. В ушах стучала кровь, он чувствовал бешеные удары сердца, щемящие его грудь. Казалось, этот исстрадавшийся орган выпрыгнет из груди. Неужели Грейнджер не успела… Последняя, тринадцатая минута, заканчивала свой секундный отсчёт. Он крепко сжал руки испуганной девушки, в ответ её глаза ярко блеснули, и она робко обняла его, уткнувшись лицом в его грудь. Драко боялся пошевелиться, боялся задать интересующий его вопрос, будто отложенный ответ мог как-то исправить ситуацию. Он чувствовал, как девичьи слёзы медленно касаются уголка открытого участка тела в районе ключиц, слёзы медленно смачивали ткань его рубашки, а тяжёлое дыхание обдавало жаром его кожу, заставляя напрячь все свои чувства, чтобы сложить пазлы в голове касательно этой сложной ситуации. Привычка обнимать Грейнджер в последнее время не казалась каким-то необычным действием, скорее даже привычным. Но только не в этот момент… Эти объятия были наполнены страхом перед неизвестностью… Он медленно водил ладонью по её спине, притягивая всё ближе, и толика надежды поселялась внутри, заставляя вложить в действия своих рук больше заботы, больше любви, дать возможность ощутить все его чувства через касания. Гермиона долго молчала, пытаясь успокоиться, прижимаясь всем своим телом к Драко. — Грейнджер… ты.… Ты успела? — от невозможности более испытывать этот водоворот смешанных эмоций и чувств, Драко решил задать решающий вопрос, на который опасался получить ответ. Его лицо выражало крайнюю сосредоточенность, отчаяние и страх перед тем, что она скажет. Гермиона немного отстранилась, поднимая глаза на Драко и посмотрев затуманенными взглядом, наконец, заговорила: — О, Боже, Драко, твоя мама… — в её мутном, янтарном взгляде блеснуло беспокойство, — Пока я тут расчувствовалась, она там… Тебе нужно срочно найти её. Наверное, мы убили Алекто. Келли перенёс её обратно в поместье. В этой суматохе он воспользовался моментом, и Алекто хотела снова напасть. Я уже была в гостиной и хотела соединиться со своим телом, но услышала крик, — переведя дух, выравнивая собственное сбивчивое дыхание, Гермиона продолжила, — Алекто послала в твоего отца взрывающее заклятие, но я его отразила в шкаф, обломки которого отлетели в Люциуса, в общем, он в отключке, — она нервно прикусила губу, словно извиняясь за свои действия, — Прости, я сделала это специально, не было времени на раздумья, но нужно было как-то отвлечь Алекто, я решила, что она переключит своё внимание от твоего отца. Так и случилось. А потом всё произошло так быстро: она хотела послать в твою маму убивающее, но вместо этого я применила к ней Левикорпус, а твоя мама тем временем атаковала Сектумсемпрой. Драко абсолютно обескураженно смотрел на Гермиону, отстраняя её от себя и, замешкавшись, всё же направился в сторону выхода из гостиной. Ему хотелось остаться здесь, но он не мог. Драко молчал, медленно ступая по мраморному полу, думая, как поступить в этой ситуации: Трэвис, связанный и в отключке, лежит у Озера, где-то в доме умирающая Кэрроу, если уже не труп. И неизвестно какими нервами это обойдётся его матери. — Я не могла отправить тебя одного к Трэвису… Я думала, что не успею. Всё произошло в последнюю секунду, — почти шёпотом сказала Гермиона, смахивая с лица свои слёзы. В голове летали бесконечные мысли, но сейчас отошли на задний план с одной лишь её фразой. Он не может просто так выйти из этого зала… Малфой в одно мгновение быстрой походкой подошел к Грейнджер, сильно прижимая к себе, утягивая за талию, заключая её тело в объятья, накрыв своими губами её, наконец ощущая их долгожданный вкус, нежно сминая её губы и вкладывая в свой поцелуй всё, что он хотел бы сказать в эту секунду, но не мог. Потому, что нет в мире слов, которые могли бы описать то, как он хочет убить её за всю эту ситуацию и одновременно вознести на небеса за вновь спасённую жизнь его родителей. Он чувствовал привкус её слёз и одновременную сладость её мягких губ, дарующих успокоение и одновременно желанное наслаждение. Так умопомрачительно, так трепетно, так желанно. Проводя пальцами рук по щеке, получая в ответ легкое объятие за плечо. Отстранившись, он посмотрел на опьянённую этим неожиданным поцелуем девушку, которая смотрела на него затуманенными глазами, тут же прикрыв их, облизнув свои губы словно продлевая ощущение вкуса губ Драко. — Отправляйся домой и отдохни, — обнимая её за плечи сказал Драко, — Я вызову Гарри и закрою доступ домовику к этому дому. С родителями всё будет хорошо. Я пришлю тебе сову, — проведя по её скуле большим пальцем, Малфой смахнул последние слезинки. — Нет! — резко возразила Гермиона, помотав головой, — Ты вызовешь Гарри, а я сделаю вид, что только что прибыла сюда. Отправь ему Патронуса. Я пойду к парадным дверям и выйду за пределы защиты, будто меня здесь и не было, а потом позову тебя. — Но Гермиона… — Нет! — решительно заключила она уставившись настойчивым взглядом, — Иди к родителям, Драко. Они в какой-то из комнат, рядом с той гостиной, где было сражение, — собравшись и добавив тону повелительные нотки, — давай же!***
21 декабря 1998 года. Площадь Гриммо, 12 15:25
Гарри проснулся с приятной ломотой в теле. В Норе им с Джинни негде было уединиться и Молли, веря в серьёзные намерения Гарри относительно своей единственной дочери, смирившись с их желанием быть чуточку ближе, дала своё родительское согласие на длительное пребывание Джинни в доме Гарри, «надеясь на их рассудительность». Найдя на прикроватной тумбочке свои очки, Гарри нехотя надел их, и переборов себя, решил спуститься на кухню в поисках чего-то съестного. Это было достаточно нетрудно осуществить, потому что Кикимер в каждый его визит в поместье Блэков старался на славу, готовя блюда по старинным рецептам, передающимся из поколения в поколение среди членов семьи этой благородной фамилии. Гарри был по-настоящему счастлив. «Избранный мальчик» наконец обрёл свой душевный покой и уют. Все скитания были позади, жизнь его друзей налаживалась, а главное — обнажённая любимая девушка спала сейчас в его постели, открывая его взору изящную девичью спину с приятной бархатистой кожей, её струящиеся медные волосы, разбросанные по подушке, источали едва уловимый приятный аромат духов с древесными нотками. Она была прекрасна… Поттер наклонился, проводя носом по её волосам, вдыхая их аромат, который откликался в нём разливающимся ощущением настоящего чистого счастья. Он нежно провёл кончиками пальцев по эстетически прекрасной девичьей спине, спуская руку ниже по изгибам ягодиц, очерчивая их очаровательную манящую выпуклость, нежно сжимая упругую кожу. Джинни неожиданно повернулась к Гарри лицом и ласково улыбнулась: — У меня уже всё болит, — сонным голосом начала младшая Уизли, — Теперь я понимаю, почему мама держала между нами дистанцию, наверное, она боялась, что мы сотрём друг друга в порошок, — улыбнувшись ему Джинерва легко хлопнула тыльной стороной долинки по его руке. Гарри ухмыльнулся ей, но не отстранился, нежно проводя ладонью по ее бёдрам, продираясь к их внутренней части, слегка поглаживая, касаясь пальцами желанной девичьей плоти. — Скоро Рождество, когда мы ещё потом так вместе проведём время? Каникулы пролетят быстро, и ты вскоре вернёшься в Хогвартс, — под её учащающиеся лёгкие стоны проговорил Гарри, потому как раз на этих словах нащупал желанный бугорок и отодвинув капюшон, провёл пальцами по маленькой бусинке наслаждения. Джинни сомкнула бёдра на его руке, зажав её своими ногами, препятствуя дальнейшему проникновению пальцев. — А, а, а-а! — поведя указательным пальцем в сторону, ухмыльнулась она, как бы указывая на дверь, — я очень голодна. Ты просто из меня все соки выжал, нужно восполнить мой заряд энергии. И тогда, я обещаю тебе, мы посмотрим, что здесь можно сделать. Поттер разочарованно хмыкнул, смотря на уверенную в своих словах девушку. — Хорошо, — сдался он, — Что тебе принести? — Хочу кусок мясного пирога, немного буженины и сыра, свежего хлеба, апельсинового сока и… — задумавшись, она постучала указательным пальцем по подбородку, ослабляя свою бдительность, пока Поттер, пользуясь моментом, сел возле неё, прямо напротив распахнутых стройных ног, открывающих прекрасный вид женской точки наслаждения, — и, пожалуй, десерт. Да! — заключила Джинни, неожиданно взвизгнув, потому что её ноги развели в стороны крепкие мужские руки. — А я начну, пожалуй, сразу с десерта. — проговорил Гарри, приближаясь к жаркому лону, накрывая его своим языком, нежно проводя им вниз и проникая в сладкие складки, пробуя их на вкус. Джинни застонала, извиваясь, запуская свои пальцы в буйную шевелюру на голове Гарри. Он проникал внутрь языком, попеременно добавляя пальцы, доводя девушку до края наслаждения, её стоны учащались, но каждый раз, когда она доходила до точки кипения, он обрывал её на самом желанном моменте, оттягивая такую долгожданную участь. Его движения были отточенными, наполненными пониманием того, как она любит и хочет получать удовольствие. Проникая под нужным углом, он вылизывал её всю, меняя положение языка, уделяя особое внимание набухшей горошине клитора, заставляя Джинни тяжело застонать, вжавшись в простынь руками. Гарри и сам немного постанывал, ощущая пульсирующее желание в головке члена, призывающее срочно войти в неё, ощутить тугость и жаркую влагу. Это желание застилало глаза, и когда Джинни начала протяжно стонать, сильнее вцепившись в кровать, а движения его пальцев стали несознательно резкими, сильно толкающимися внутрь, он быстро вытащил свою руку и таким же резким толчком вошёл в свою девушку, издав низкий стон. Сразу же наращивая движения они оба притянулись ближе друг к другу, ощущая жар своих тел, целуя, кусая и сразу зализывая укушенные места кожи, отдаваясь в руки самой настоящей страсти. Когда Джинни поменяла положение, резко повалив Гарри на спину и быстро оседлав, приняла позу, дающую возможность входить в неё ещё глубже, Гарри еле сдерживался, чтобы сразу не кончить. Вид пышной вздымающейся груди, разбросанных по плечам локонов волос и изящный женский стан доводили его до точки исступления. Ещё пара сильных толчков, и Джинни, прогибаясь в спине, продолжила глубокие насаживание, сильно сжав его внутри своими стенками. Они оба громко застонали, делая контрольные толчки навстречу друг другу, и одновременно кончили с именами друг друга на устах. Джинни легла сверху, не разрывая их связь, водя пальцами по его спине и смотря в глаза: — Ты невозможен, Гарри Поттер. Я опять купилась, — театрально надув щеки она клюнула его в нос, затем нежно поцеловав в губы и отстранившись. Он смог лишь улыбнуться в ответ. Прозрачная голубая пантера, ворвавшаяся в комнату, не дала произнести ему ни слова. Послание, передающееся голосом Драко, о нападении на его виллу в Италии и сообщая его точные координаты, заставило молодых людей вскочить с кровати и засобираться в путь, прерывая момент наслаждения близостью друг друга. — Оставайся дома, — почти повелительным тоном начал он, — Это может быть опасно. Я не могу тобой рисковать. Ты же слышала, Малфой ясно сказал, что они возвращались, — нервно закончил он, пока Джинни застёгивала пуговицы на манжетах его рубашки. — Нет! Я уже так однажды год в Хогвартсе просидела. Спасибо. Теперь такого не повторится, — поднимая на него противоречащий взгляд, Джин всерьёз обиделась, но тут же поменялась во взгляде, — Ты берёшь меня с собой, Поттер. Это не обсуждается! — фирменный взгляд Молли поставил точку в этом вопросе, заставляя Гарри сдаться и подчиниться. Вновь. Это всегда срабатывает. Доподлинно никто не знает, что следует за этим взглядом, потому что никто не доходил до этой ступени в споре. Но все точно знают, что до неё ни в коем случае нельзя доходить. — Тем более, я почему-то уверена, что Герм уже там. Возможно, понадобится моя помощь. — Хорошо, — нехотя согласился Гарри, — Только надень что-то очень закрытое, желательно не платье, и не джинсы, и не… — Чехол от твоих костюмов, — фыркнула Уизли, обиженно смотря на него. — Чего? Весь Аврорат пялится на тебя, когда ты появляешься в министерстве! — парировал Гарри. Джинни недовольно закатила глаза, но уголки губ сами взлетели вверх, заставляя девушку залиться румянцем.***
Оказавшись в поместье Малфоев, Гарри и Джинни пришли в эстетический зрительный экстаз, невольно замедлив шаг, чтобы рассмотреть живописную местность вокруг. Через порт-ключ прибыли авроры министерства, мгновенно создавая суматоху, оцепляя периметр. Гарри же, назначенный своим начальником главным по этому делу, координировал их действия, стараясь не упустить из вида свою девушку. Подойдя к главным дверям виллы они увидели выходящих на встречу Драко и Гермиону. — Ну, что я тебе говорила? — сказала Джинни под недоумевающий взгляд подруги, которая выглядела как-то странно, будто сама находилась в эпицентре действия или не спала пару суток. Драко кратко рассказал детали нападения, объяснив всю ситуацию. Когда Поттер заверил, что Нарциссу не будут даже вызывать для дачи показаний, у Драко внутри растаял огромный ком, душивший его, заставляющий переживать за любимую мать, которая и так достаточно исстрадалась за последние часы. — Отцу нужен врач, — докурив сказал Малфой пока они разговаривали в беседке, недалеко от центрального входа, — Мы привели его в сознание, но ему всё ещё плохо. — Срочно организуем целителей из Мунго. Пошлю за ними одного из своих людей. Драко кивнул, пожимая Поттеру руку, который, приблизившись к Драко, похлопал того по плечу: — Всё будет хорошо. Мы возьмём вас под защиту Министерства, а на поместье наложим заклятие доверия, — уверил он его и тут же испарился, оставляя их с Джинни и Гермионой здесь, обсуждающих произошедшее. Следующие несколько часов происходили в какой-то сумбурной суматохе, бесконечной даче показаний, осмотров родителей Драко лекарями и просто невообразимой куче различных изматывающих действий со стороны авроров. Когда почти все вынужденные гости поместья закончили свою работу, была глубокая ночь. Они просканировали периметр на заклятия и тёмные артефакты, допросили всех домовиков под сывороткой правды, которых, по каким-то странным причинам, не оказалось на вилле в момент нападения, на предмет измены своим хозяевам и осведомлённости о местонахождении Келли, но этот допрос не дал никаких результатов. Все остальные домовики были верны Малфоям, совершенно обескураженные поступком их сородича. Они не могли попасть в поместье по тем же причинам, по которым и другие. Артефакт не позволил этого сделать, хотя чарам домовиков должен был быть неподвластен. Нарцисса была молчалива, задумчиво оглядывая всех окружающих, выстраивая свои мысли в одну верную, понятную только ей, линию. Она подозрительно наблюдала за ситуацией со стороны, фактически ни в чём не участвуя. А Драко курил одну сигарету за другой, невзирая на то, что здесь находятся его родители, наблюдая за матерью и поникшим отцом, думая, насколько сильно шок дал пострадать их душевному состоянию. Драко даже не мог толком понять, за кого из них он боялся больше всего: за беременную мать или за отца, который до чёртиков за неё боится. Гермиона же, совершенно обессиленная, свернулась калачиком на диване и провалилась в сон. Нарцисса сразу же ласково накрыла девушку своим пледом, посылая в Драко какой-то совершенно непонятный ему взгляд, вызывая внутри ещё большее беспокойство. Сам же младший Малфой был совершенно измотан, веки тяжелели, почти закрываясь, сознание начинало путаться, делая картинку нечёткой. Казалось, что их пребывание в прошлом в течении троих суток начинало сказываться, будто они в реальности не спали столько же времени. Когда часы пробили четыре утра, спящих в гостиной оказалось больше. Джинни, облокотившись на спинку дивана, сидя рядом с уснувшей Грейнджер, окунулась в царство Морфея почти сразу же после неё. Рядом, на соседнем кресле, развалившись, с открытым ртом, «грациозно» спал Люциус Малфой, издавая клокочущий звук слюны при своём дыхании. Оперевшись о кофейный столик одной рукой, клевал носом Энтони, помощник Поттера. Его самопишущее перо записывало невнятные, издаваемые его сонным голосом слова, отражая на пергаменте самую настоящую околёсицу. Этот сонный валежник быстро расформировала Нарцисса Малфой, попросив подготовить её спящим гостям комнаты и леветировать тех в уготовленные им постели. Исключением стал лишь оживившийся Энтони, который быстро что-то дописав, сразу же распрощался со всеми, получив указания на, уже сегодняшний, рабочий день от Поттера, и отправился к себе домой так быстро, будто его тут вовсе и не было. — Спасибо Вам, миссис Малфой. — О, что Вы! Нет. Это я должна благодарить. И можно просто Нарцисса. Пожалуйста, — нежно улыбнувшись, женщина погладила себя по животу. Гарри кивнул ей: — Тогда я просто Гарри. — Хорошо, Гарри. Ты хочешь есть? Я ужасно голодна. — Если честно, миссис Малфой, я в последний раз ел вчерашним утром. — Отлично. Сейчас мы это живо исправим, — хлопнув в ладоши и позвав домового эльфа, женщина велела накрыть на стол всё, что смогут быстро приготовить домовики и так же велела тем спать, не беспокоясь о завтраке, ведь все явно проснутся довольно поздно. К этому моменту в гостиной, кроме Нарциссы и Поттера, остался только Драко, который продолжал курить в открытое окно, о чём-то думая. — Сынок… — Нарцисса обрубила себя, видимо собираясь изначально сделать ему замечание, но передумала, посмотрев в его потухшие, ввалившиеся глаза, — Ты хочешь есть? — растерянно спросила она, обеспокоено глядя на своё дитя. — Я ужасно устал, пойду к себе, —подойдя к матери, он сильно обнял её, и целуя в лоб, добавил, — Люблю тебя, мам. Нарцисса непонимающе взглянула на Драко глазами, полными сожаления и боли и, обняв его в ответ, поцеловала в щёку, проведя ладонью по его волосам. Она мягко кивнула, отпуская Драко на долгожданный сон, но сердце её явно было не на месте.***
Ночной штурм малой столовой, которую накрыли эльфы, закончился объеданием «до живота» у Гарри. Не сравнимого с животом беременной Нарциссы, конечно, но чувствовал он себя как в первый год Хогвартса — сытым и невероятно счастливым. На его удивление, миссис Малфой предложила домовикам присоединиться, хотя те активно запротестовали, объясняя отказ тем, что вовсе не голодны. Тогда дама вежливо попросила их отправиться в свои постели, пожелав спокойной ночи. Поттер до сих пор не привык к дружбе с Малфоями, но сейчас явно осознавал, насколько точно он абсолютно не знает их. С Нарциссой было чрезвычайно интересно вести беседу, она расспрашивала о разных аспектах его жизни и работы, о Гермионе и Роне, обо всём том, что происходит между всеми ними, показав обеспокоенность за жизнь своего сына. Время близилось к утру, напоминая Гарри о визите в Министерство, хотя начальник и дал ему на сегодня отгул, он хотел проконтролировать ход дел и вернуться на Гриммо, в надежде, что к тому времени там его будет ждать любимая девушка. — Мне, пожалуй, пора. Спасибо за приятно проведённое время, Нарцисса. Вы очень интересный собеседник. — О, и тебе спасибо, Гарри. Не могу не сказать того же. Я смею пригласить вас всех в свой дом двадцать четвёртого декабря. Отпразднуем Рождество все вместе, большой компанией? — она сложила руки в замок и выжидательно посмотрела на Гарри таким взглядом, что он понял — эта женщина не примет отказа. Поттер замешкался. Он думал провести праздник у Уизли, хотя те всё никак не могли собрать всех детей вместе. Но как иначе он мог провести самый важный день в году? Ведь они его семья. Заметив его метания, Нарцисса продолжила: — Я приглашу и их. Собственно, они так же и моя семья. Нужно налаживать родственные контакты. Гарри широко улыбнулся. Это будет нечто интересное, хотя, наверное, нечто жутко странное. Уизли и Малфои отмечают вместе Рождество — похоже на начало нецензурного анекдота. — Спасибо, миссис Малфой. Мы обязательно будем. — Собирайте вещи и приезжайте к нам на несколько дней, — её решительный тон говорил о том, что у этой женщины явно есть какой-то план, — В Италии есть, что показать. Наша вилла сможет вместить очень много гостей. Гарри кивнул, вставая из-за стола, прикидывая масштабы катастрофы и представляя, как Молли будет учить домовиков готовить жаркое из барашка или вязать носки, и невольно усмехнулся этой мысли. — Хорошо, мы будем. Отправьте, пожалуйста, приглашение Молли. А то она мне… кхм… не поверит, — виновато сказал Гарри, взъерошивая свои волосы. Нарцисса хохотнула: — Хорошо, я обязательно займусь этим после сна. Распрощавшись, она отправилась в свою комнату, насладиться ощущением близости своего мужа, размышляя о странностях этого удивительного, до спасений её жизни, дня.***
Гермиона проспала до обеда. Ей снились красочные, приятные сны. Ощущение чужих объятий дарило приятное спокойствие. Она была уверена, что всё это происходило в реальности, а не во сне, и что на самом деле хозяином этих крепких рук является один, аристократической внешности, блондин, с которым она вчера быстренько слетала в прошлое и вернулась назад, спасая невинные жизни. Она ощущала его запах и глубже зарывалась в его крепкие объятия, желая ощутить всю их нежность и заботу. Проснувшись и не увидев никого рядом, она решила, что это был лишь сладкий сон, который никак не относился к реальности. Гермиона лениво потянулась, понимая, что раздета до нижнего белья, и найдя глазами дверь, явно ведущую в ванную, тут же отмела все плохие мысли, обрадовавшись возможности встать под горячие струи воды, словно сегодня первый день после её годовых скитаний в поисках частичек души всеми известного тёмного психопата. Оказавшись под долгожданными, живительными каплями, возвращающими её к настоящей жизни, она подставляла руки под воду, стараясь впитать кожей как можно больше влаги. Омывая своё тело, она думала лишь только о Драко. Их отношения запутывались в ком, возможность к распутыванию которого терялась с каждым нахождением рядом друг с другом. Она желала его, желала каждый клеточкой тела. Необходимость проводить с ним время пугала до чёртиков. Гермиона влюбилась в Драко, и это чувство поселяло внутри ещё больший страх. Всё, что произошло вчера, было по её вине. Обязательства связывали ей руки, чувство долга наступало ей на горло, перекрывая кислород. Ещё множество других причин говорило: не вздумай. Но сердце… Оно глупо шло на верную смерть, желая раствориться в этом человеке, словно никаких трудностей в её жизни не существует. Словно из-за неё у него не будет таких же трудностей…***
Драко добрёл до своей комнаты в непреодолимом желании уснуть прямо так, потому что сил на раздевания у него просто не было. Ноги еле плелись. На трансгрессию не хватало бы даже мысли, не говоря о силах, которые покинули его. Он знал, что домовики отнесли Гермиону в пустую комнату, которая находилась рядом с его апартаментами и был удивлён тому, что мама выбрала для неё именно это место. Да, это крыло, в основном, пустовало, но на вилле было полно и других комнат. Ноги сами привели его в покои Грейнджер. Оказаться в её объятиях, а ещё лучше заключить в свои — вот что ему сейчас действительно нужно. Достав палочку, он, одним движением, ловко снял с себя одежду, оставив её валяться на полу, и откинув край мягкого одеяла, лёг рядом со спящей девушкой, сразу же заключая ту в свои крепкие объятия. Он ощутил теплоту её тела и нежность кожи, почувствовал её запах и поцеловав в макушку, принял удобную ему позу. Гермиона так же поёрзала, глубже зарываясь в его руки, просовывая свою ногу между его, сплетая свои пальцы с пальцами его руки. Ощутив этот невероятный уют, Драко блаженно закрыл глаза. Каких-то двадцать секунд понадобилось ему, чтобы заснуть. Всё это время он думал о своём повторяющемся сне. Вот что, а точнее кто, выдёргивал его. Это осознание немного пугало Драко, но сил на его обдумывание, да и, собственно, желания, попросту не было. Проснувшись утром он удивился, что за эти часы сна они даже не поменяли позу. Приподнявшись, он смотрел на мило спящую Гермиону, тихонько посапывающую, с разбросанными по подушке кудрявыми волосами. Он поцеловал её в плечо, не желая будить, а лишь наслаждался этим приятным моментом. Драко бы с великой радостью разбудил Гермиону, сделав это весьма приятным способом. Но опустевший желудок и невероятное желание оказаться в ванной, а к тому же, дикий утренний стояк, мешали Драко осуществить эту смелую фантазию. Он не хотел всё портить. В каком они сейчас статусе? Задать этот вопрос вот так, с запахом вчерашнего дня и пением китов в желудке, было как-то неподобающе. Окинув взглядом спящую красавицу и хорошенько укрыв её, он поднялся с кровати. Собрав свои вещи, Драко отправился в свою ванную комнату, в предвкушении того, как он наполнит её горячей водой и ароматной пеной и погрузившись, даст волю воображению и своим рукам.***
За завтраком, плавно перетекающим в обед, невозможно было что-либо разобрать. Это было первое семейное застолье, когда правила этикета были отложены немного в сторону. Оживлённая беседа, горящие глаза Люциуса, который бурно обсуждал с Джинни их с Нарциссой невероятное спасение, Драко, поддерживающий диалог между этими двумя, всё-таки появившийся Поттер, который прибыл с новостями из министерства, бурно обсуждая новости и даже жестикулируя. — Всё это невероятно. Мы посмотрели их воспоминания, теперь мы знаем наверняка, что обитают Пожиратели в Болгарии. Их местонахождение не удастся обнаружить, на поместье Филиппова наложено заклятие, не дающее распространяться о координатах, оно скрыто от остальных и его берегут отводящие магловские чары. Но мы сможем напасть на их след, это абсолютно точно, — Гарри оживлённо рассказывал об итогах допроса. По этому молодому человеку нельзя было сказать, что он не спал всю эту бурную ночь, — Мы расспросили про Моро, но не нашли никакой информации. Знающий назвал кого-то в обличии тебя, Драко, по имени Джонатан, но Пожиратели, как один, называют его Джонатаном Фоулди. Нам нечего предъявить вашему профессору. Но мы будем за ним следить. Драко послал Гермионе напряжённый взгляд, но та его откровенно проигнорировала. Она сидела напротив, грациозно разделяя свою пищу ножом, аккуратно поедая её кусочек за кусочком. Из гостей она одна единственная пользовалась всеми столовыми приборами, положив салфетку на колени, а не вытирала ей рот во время еды, как это делал Гарри. Её локти не лежали на столе, как у Джинни, и, в целом, она следовала абсолютно всем правилам поведения за столом, что явно отметила мама Драко. Ему было за неё даже немного неудобно, ведь Нарцисса, без капли стеснения, откровенно следила за движениями Гермионы, но та будто делала вид, что совершенно этого не замечает. Когда трапеза подошла к концу, Люциус пригласил Гарри и Джинни на экскурсию по вилле, предложив выбрать зал для проведения рождественского приёма и комнат для размещения гостей, позвав с собой Драко. Взглянув в глаза отцу, он увидел немую просьбу о помощи и поддержке. Было видно, что ему это всё ещё сложно даётся, но направление отец выбрал явно правильное, и Драко, поблагодарив за прекрасный обед и поцеловав маму, мельком взглянул на отстранённую Гермиону, отправился за остальными. В обеденном зале остались лишь Нарцисса и Гермиона, которая также собиралась выйти из-за стола и, поблагодарив хозяйку, устраниться. — Прошу вас, сядьте, мисс Грейнджер, — Нарцисса выпрямила спину и, уперев локти о гладкую поверхность старинного стола, сложила ладони, уткнувшись в них подбородком, посмотрела на Гермиону полным решительности взглядом. Грейнджер подчинилась, усевшись обратно на мягкий стул, приняв более расслабленную позу: — Да, миссис Малфой. У вас ко мне вопрос? — Давайте без формальностей, Гермиона. Я могу Вас так называть? — Конечно. Как Вам удобно. — Что ж. У меня к Вам вопрос, вы правы, — выдержав паузу, она наблюдала за реакцией Гермионы, которой, собственно, не последовало. — У меня много предположений, и, сказать по правде, одно хуже другого. Гермиона сложила руки на столе, так же выпрямившись в спине, приняв при этом более уверенную позу: — И о чём же Ваши предположения? Нарцисса пристально посмотрела на неё, попытавшись снова что-то разглядеть в её глазах, но тщетно. — Давайте рассуждать вместе, вы поправите меня, если я не права? Ответа не последовало. — Хорошо. Я буду расценивать это как согласие. Вы обладаете некими… ресурсами, недоступными для обычных волшебников. У вас удивительная реакция на любые происшествия, вы не поддаётесь панике, сохраняя холодный расчёт. Все годы, проведённые с двумя мальчишками, никак не сказались на вашем поведении, несмотря на это вы, чудесным образом, сумели воспитать в себе истинную леди. Вы обдумываете все действия наперёд, имеете четкое представление о том, как нужно сделать тот или иной шаг, сказать какую-то фразу, сделать действие. Вы прекрасно управляетесь со столовыми приборами, следуя всем правилам этикета, — разомкнув руки, Нарцисса немного откинулась на спинку стула, — Да, об этом можно прочитать, не спорю, но в ваши плавных движениях, в том, как Вы сидите, есть определенный почерк. Меня учили держаться в обществе также... Осмелюсь на дерзкое предположение, но мне кажется, что вы ведёте себя следуя некоему протоколу... — Нарцисса сделала паузу, — Вы ведёте себя… — она подбирала слово, но не нашла ничего подходящего, — странно, Гермиона… Я не задавала вопросов после того, что вы проделали тогда, в мае. Но вчера… Вы оба выглядели так, будто сражались длительное время, будто проводили ночи без сна. И битва… более странной битвы я не видела никогда в жизни, а мне довелось участвовать в разных сражениях, — Нарцисса была удивлена ничуть ни меньше Гермионы, которая представляла, как всё выглядело со стороны, — Алекто, она взлетела, а заклятия отлетали от меня… Гермиона по прежнему не выдавала никакой эмоции. — Гермиона… мой сын, он… он необычно себя вёл. Прошу вас, скажите мне, что случилось, — слеза скатилась по щеке женщины, её голос дрогнул, заставляя Гермиону сжаться, она с трудом поборола порыв успокоить Нарциссу. — Я не знаю, что ответить вам, миссис Малфой. — Правду, Гермиона. Я хочу знать правду. — Я не думаю, что это хорошая идея, — Грейнджер была уверена, что эта фраза не остановит эту, настроенную на желании докопаться до истины, проницательную леди. Нарцисса громко выдохнула, укоризненно посмотрев на девушку. — Пожалуйста, Гермиона, прошу тебя как мать. Драко ни за что мне не расскажет, а от собственных мыслей мне становится страшно, — умоляющий взгляд поставил контрольную точку, заставляя Гермиону поддаться влиянию этой женщины. Кто, если не мать, сможет добраться до нужной ей информации. И абсолютно неважно, чья эта мать — ваша или чужая. Скорее всего, эта функция — удел всех матерей. Гермиона помотала головой, проведя ладонями по лицу, откидывая волосы назад и, собравшись с духом, посмотрела на ожидающую женщину: — Вас убили, миссис Малфой. Вы были поражены заклятием Сектумсемпра и умерли от сильной кровопотери вместе с ребёнком, потому что изначально истощённый организм нельзя вылечить с помощью контрзаклятия. Ваш муж не вынес этого и застрелился, а сын в отчаянии вызвал меня с помощью Патронуса. Так мы вернулись в прошлое, где пробыли почти трое суток. Ещё вчера, отводя от вас заклятия, я поняла, что вы догадаетесь, но раскрытие моей тайны не шло ни в какое сравнение с тем, что испытал ваш сын и из-за чего мы вернулись в прошлое. Нарцисса невольно охнула и прикрыла рот рукой. Воцарилось молчание, нарушителем которого стала сама женщина. — Кто вы? — Это совершенно неважно. — Драко грозит опасность? — Определённо, но он совершенно не хочет меня слушать. — И не захочет, — придя в себя, Нарцисса смахнула подступающие слёзы, — Боже мой, бедная девочка. Каким опасностям ты себя подвергаешь, кто бы ты ни была, — в моменте вскочив со стула, она подбежала к Гермионе и присев у её ног, положила руки на колени, — Помни, отныне ты всегда мне как дочь. Ты можешь рассчитывать на любую мою помощь и поддержку, — её раскрасневшееся лицо вызвало сдавливающийся ком в горле, заставляя глаза противно защипать от надвигающихся слёз, — Я перед тобой в неоплатном долгу. Не важно, кто ты, важно то, что мой сын любит тебя. Не отстраняй его от себя, ему очень тяжело это дастся. Гермиона начала поднимать женщину, вставая вместе с ней и заключила её в свои объятия. — Я так устала. Вы просто не представляете, как я устала нести всё это. Мой долг не даёт почувствовать мне настоящую свободу, как я могу подвергать его такой же участи? — словно огромный груз с её плеч упал в эту минуту. Наконец она проговорила в слух то, о чём молчала и не признавалась даже сама себе. Кто мог подумать, что Нарцисса станет тем человеком, который сделает для неё столько, произнеся лишь одну, многозначащую фразу, подарив такие искренние объятия. — Я догадываюсь, кто ты, Гермиона. И я хочу тебе сказать, что ты уникальна, раз можешь вот так просто решиться на то, чтобы спасти кого-то, не задумываясь о том, какую возможную цену ты заплатишь за это. Они двое стояли обнявшись, не разрывая эту связь. В этот самый момент рождались новые душевные родственные узы...