И океанический воздух В ослепительных лучах солнца, И живописные пейзажи не могли затмить её, И была она желаннее всего на этом свете, И отвечала она своей любовью на его любовь...
28 декабря 1998 года.
Фиджи — рай на земле. Неописуемой красоты место с голубыми лагунами, роскошными пляжами и холмами, покрытыми вечнозелёными лесами, интересное своей флорой и животным миром. Тот, кому посчастливилось побывать на Фиджи, с точностью и наверняка сохранит воспоминания в своём сердце об этом, поразительной красоты месте, навсегда... Компания прибыла в самый разгар фиджийского лета, в тропический, влажный, жаркий климат. Обосновавшись на острове Ватулеле, где находилась вилла семьи Малфоев, арендовав каждой паре по коттеджу. Главной особенностью расположения арендованных вилл, отличительной для этого острова от остальных островов, являлась отдалённость друг от друга такая, что участок песчаного пляжа одной виллы естественным образом отделялся от другого. Драко и Гермиона выбрали самый маленький по площади коттедж, включающий в себя спальню, ванную комнату, большую гостиную, плавно перетекающую в столовую и небольшую кухню, а так же невероятных размеров крытую террасу с подвесными гамаками, вид которой выходил на белый песчаный пляж и лазурную гладь океанских вод. А с другой стороны коттеджа располагалась открытая веранда с небольшим стеклянным столиком на четыре персоны, за которым можно было бы проводить время вместе за завтраком или ужином, встречать рассветы или провожать закат. А также четырьмя напольными плетёными креслами-коконами, сидя в которых можно наслаждаться пейзажем и приятно расслабиться. Драко и Гермиона оказались поодаль от всех остальных, отдавшись в руки уединению, их личному комфорту и уюту. Ближе всего к ним находилась вилла Гарри и Джинни. Далее Рональда и Дафны, к которым при заселении настоятельно просилась Астория, но получив решительный отказ от сестры, заселилась в отдельное бунгало, что сделал и Нотт. Ближе всех к вилле Малфоев располагался внушительных размеров коттедж Забини и Паркинсон, которые специально выбрали более масштабные апартаменты для вечерних сборов друзей, заселившись в них вместе с Анджелиной и Джорджем. Чарли так и не приехал, что сильно расстроило Молли, но Нарцисса обещала Гермионе найти для переживающей матери какие-нибудь развлечения. Сегодня вечером была запланирована совместная вылазка в Суву — столицу Фиджи, славящуюся своей бурной ночной жизнью на главной улице Виктория-Парейд. Но сейчас была только половина двенадцатого, и предприимчивая Грейнджер уже договорилась с обслуживанием об организации позднего завтрака в их коттедж. Переодевшись в лёгкий сарафан, водрузив на голову широкополую соломенную шляпу, она провалилась в гамак, вытянув свои шикарные стройные ноги и, левитировав к себе стопку каких-то книг, что-то писала в увесистом ежедневнике. Драко, переодевшись в лёгкую белую рубашку с коротким рукавом и светло-бежевые хлопковые шорты, решил присоединиться к Гермионе в ожидании завтрака. Выйдя на крытую террасу, он, оперевшись о стену, сложил руки на груди и принялся разглядывать свою девушку, облизывая её взглядом. Ему казалось, что она уже стала немного загорелее, её ноги казались какими-то невероятно длинными, Грейнджер сняла свою обувь и напевая что-то себе под нос, в такт шевелила своими милыми маленькими пальчиками ног, переодически оглаживая одной ступнёй другую. — Никак не привыкну к твоему стилю вне Хогвартса, а особенно летнему, —девушка, повернувшись, улыбнулась при виде парня. — Как и я к твоему, — подмигнул Драко, забираясь на гамак, вытягивая свои ноги, принимая удобную позу, —классная шляпка. — Тебе бы тоже не помешал головной убор. Не боишься сгореть под палящим солнцем? — Нет. У нашего рода такая... особенность. Загар нам чужд. Не получается ни загореть, ни, уж тем более, обгореть, ни при каких обстоятельствах. Это особый ритуал, проводимый в некоторых чистокровных семьях после рождения. —Хм-м, — протянула она, — а это может нам пригодиться. Вскинув бровь, Драко, наконец, принялся изучать её книги: нумерология, древние руны, история французских чистокровных семей, история французских детских домов, история Министерства Магии Франции... Франция, Франция, Франция... Заметив недоумевающий взгляд Малфоя, Грейнджер принялась разъяснять свои действия, пробуждая в Драко бесконечную благодарность за открытость в их отношениях, которую он ждал так долго: — Я не верю в происхождение Моро. Много нестыковок. Что-то постоянно не сходится... — она говорила ровным тоном, выдавая информацию дозировано, будто смешивая компоненты зелья, — Мы точно знаем, что он связан с Пожирателями. Они называли фамилию Фоулди. Некоего Джонатана Фоулди. В списках чистокровных такой фамилии не числится. Я вообще не нашла упоминание об этой фамилии нигде, где я смотрела. К тому же, допрос Моро не дал никакой информации об этой фамилии. Официально Моро родился в семье известного французского учёного-экспедитора Жана Гюстава Моро и Жозефин, домохозяйки. Оба родителя были маглами. Никакой информации о волшебниках в их семьях нет. Учился Джонатан в Шармбатоне. Мадам Максим по запросу подала нам сведения — после третьего курса он был переведён своим отцом в Болгарию. Больше никакой информации из Франции у нас нет. — Ты думаешь, он чистокровный или полукровный? Но как? — Это очень интересный момент. Подумай сам, Пожиратели будут брать в союзники маглорождённых? — Они будут брать в союзники даже троллей, ты сама это знаешь. В их грязных методах хороши все средства. — Да, но мы говорим о союзе, а не о пешках в чужой игре... — тёплый ветер перелистывал страницы её ежедневника и девушка прикрыла их рукой на нужной, искоса глядя на слишком довольного юношу, улыбка которого не сходила с лица. — Тут я с тобой, пожалуй, соглашусь, — сказал он, притянув лицо к ней ближе, проводя пальцами по соломенной шляпке, накручивая на пальцы завитки волос, — Самостоятельно никто из чистокровных Пожирателей не общался напрямую с особями, которых они считают третьим сортом, отдавая эту работу кому-то, кто по их мнению считался для неё годным, но такие волшебники никогда не входили в круг тех, кто присутствовал на собраниях. И раз Филиппов — Знающий, а он сидел с Моро рядом и они прекрасно беседовали, обсуждая свои дела, а теперь, как мы уже знаем, разрабатывали план, как украсть мои волосы, то, пожалуй, ты права... Гермиона одобрительно кивнула головой на рассуждения Драко, а затем, помедлив, добавила: — Я связалась с Виктором... — Опять этот Виктор... — Драко закатил глаза, шумно выдохнув. Гермиона послала Драко уничтожающий взгляд, недовольно цокнув языком. — Молчу... Молчу... — вскинув руки в жесте капитуляции Драко улыбнулся, — Я бы посмотрел на тебя, если бы девушка, которая при встрече с меня глаз не сводит, заявляя в открытую о том, что ждёт, пока я останусь в гордом одиночестве, мило со мной беседовала и вела переписку... — Виктор — мой друг! Это во-первых, — язвительно проговорила Гермиона, прикрывая блокнот со своими записями, — и вообще-то, Астория никуда не делась. Впрочем, как и добрая половина Хогвартса, готовая прыгнуть с разбега в твою кровать. И я даже не знаю, что ждёт меня впереди. Так что... — делая серьёзный вид и, Драко мог поспорить, если бы она лежала на ровной поверхности, то он смог бы увидеть, как она расправляет плечи и выпрямляется в спине. — Мы заведомо квиты, Драко Малфой. — Фурия выпускает свои коготки? — приторно-ласковым голосом сказал Драко, думая о том, что она его ревнует. И это было чертовски приятное чувство. — Пусть так. Но Виктор нам очень помог... «Блять, Грейнджер. Зачем ты вызываешь во мне желание придушить Крама при первой же встрече? Чертовка...» — И как же нам помог святой Виктор? — с фирменной ухмылкой под недовольный взгляд Грейнджер спросил Малфой. — Он любезно предоставил мне сведения. Точнее, их отсутствие. Нигде не упоминалось никакой информации об обучении Джонатана в Дурмстранге. Более того, он должен был выпускаться с Виктором приблизительно в одно время. Но нет. Ни под фамилией Фоулди, ни под Моро. И Виктор никогда его раньше не видел. — Это действительно интересно. И какие у тебя мысли на этот счёт? — Драко сменил свой ревнивый тон на заинтересованный. — Я полагаю, что некто, возможно даже не Жан Гюстав Моро, забрал Джонатана из школы и перевёл на домашнее обучение. Некто, кто обучал его самостоятельно. Либо, перевёл в частную школу. — Частную? Ну нет. У волшебников не бывает частной школы. Тебе это должно быть известно, — он задумчиво сморщил нос ожидая, как его доводы будут разбиты в пух и прах. — А вот здесь уже интересный момент номер два. Что ты слышал о программе обучения так называемых «опасных детей»? — От отца слышал немногое. Но, и в том числе, что это сказка, рассказываемая детям, чтобы они хорошо учились, — повёл плечами в стороны блондин, — Но сам я думаю, что это вполне возможная программа. — Верно. Есть мнение, что страны, входящие в международное магическое объединение ещё в семнадцатом веке подписали указ о таких детях. Но информация строго засекреченная. Ещё их называли «девиаты». — Тогда почему змеиный фетишист не попал в эту программу? — Возможно, её не используют сейчас и с того момента, как Вольдеморт родился, — пожала плечами девушка, — по крайней мере в Англии. Что до Франции... Я изучила некоторые документы, любезно предоставленные мне мадам Максим. В некоторых старых статьях упоминается об этом указе. Вот, смотри.«Министерство положит конец бесчинству опасных волшебников!»
Кричал заголовок, но не раскрывал абсолютно никакой сути. Грейнджер перелистнула старинные, страницы газеты, где на пожелтевшей бумаге было сказано следующее:«На заседании ММО был принят указ о контроле так называемых «опасных детей», суть которого остаётся в тайне. Наш специальный корреспондент Жаклин Уврар взяла интервью у главы отдела по сообщению с общественностью: — Объединившись, мы решили положить конец бесчинству. В чужих руках сироты и дети, оказавшиеся в сложной ситуации, становятся оружием, расходным материалом в чужих играх. Вместе мы положим конец порабощению светлых умов и построим верное, объединённое общими моральными ценностями, общество.»
— Похоже на глупые политические лозунги, — усмехнулся блондин, потирая переносицу, — Как нам это поможет? — Да, — вздохнула девушка, — но, это всё, что я нашла. Здесь не раскрывается идея, которую они собирались претворять в жизнь. Но я думаю, что Моро мог быть в этой программе. — Давай найдём его родителей? —оживился Драко, полагая, что это прольёт свет на ситуацию. Он даже изменился в лице, что не укрылось от Гермионы, чей вид стал ещё более хмурым. — Уже. И хочу тебя огорчить, они без вести пропали три года назад в экспедиции в Африке. — Мда... А другие родственники? Бабушки, дедушки? — Никого... — помотала головой Гермиона, складывая при помощи палочки книги в стопку. — Господи, Грейнджер. Мне неловко это признавать, но он чем-то похож на тебя. Такой же скрытный, такой же ничем не обременённый, его знания вызывают восторг и наталкивают на мысли о том, где он их мог получить. Может, он скрыл своих родителей как и ты. И вообще, откуда ему знать, что ты Хранитель?! — Драко потёр глаза пальцами. После того, как он выложил свои мысли, когда он озвучил их, то вдруг понял, что во всём им сказанном есть логика. Нахмурившись, он посмотрел на замолчавшую Грейнджер, которая так же о чём-то думала. —Гермиона, откуда у тебя этот маховик? — ледяным тоном произнёс Драко. — Спокойствие, — в оборонительном жесте вскинув руки, Грейнджер оценивающе посмотрела на парня, — Этот маховик сам выбрал меня в качестве своего Хранителя, и был передан мне в своё время. Но твоя мысль правильная. Я думаю, Джонатан связан с Французским Министерством, потому что мой маховик, как я уже говорила, вещь уникальная. Упоминания о нём уходят корнями глубоко в древность, и те некоторые, кто в курсе о возможности его существования, сомневаются в этом, как все скептически относятся к Дарам Смерти, считая их сказкой. Я думаю, что только кто-то очень приближённый к Министерству мог знать какие-то факты. Драко вновь нахмурился. — Кто и как передал тебе артефакт? — Не могу сказать. Драко, правда не могу. Для твоей же безопасности. Поверь мне, прошу тебя, — она посмотрела такими умоляющими глазами, таким взглядом... Ну как тут не согласиться? Но Драко слишком часто соглашался с Гермионой, теряя собственное «я». В этой игре нет правил, значит, когда речь идёт уже о её жизни, их пора установить. — Гермиона, если тебе что-то нужно рассказать мне, что может как-то касаться этого профессора, но что, в то же время, может касаться и тебя, я прошу тебя — не утаивай от меня такие вещи, — он тяжело вздохнул понимая, что её это не убедило, — Во благо ты делаешь это или нет, и да, я клялся, что не буду задавать тебе лишних вопросов, но в такой ситуации это равносильно оставить тебя совершенно одну, а самому не иметь никакой возможности тебе помочь. И всё это будет не от моего нежелания, а от незнания, — Драко сплёл свои пальцы, сложив на груди, и посмотрел на девушку. Гермиона слушала молча, не выдавая в мимике никаких изменений. Что решила она в своей голове? Загадка. Одна сплошная нескончаемая загадка, как и она сама. — Я точно знаю только одно. Если он как-то связан с Министерством, то его возможности могут быть безграничны. — закусив губу, она продолжила, — Маховик я получила в одиннадцать лет, от министра магии. В Министерстве до этого момента он хранился несколько десятков лет. Хранитель выбирается маховиком при его рождении. Как ты мог заметить, на коробке начертаны руны. Но кроме рун, там моё имя. Я получила его при поступлении в Хогвартс, — Гермиона перевела дух, — Тогда, на Астрономической башне, Моро спросил: помню я его или нет. Этот вопрос сбил меня с толка. Я долго думала, где я могла прежде его видеть, пересекаться с ним. Но сколько бы я ни пыталась, я не могу ничего вспомнить, — она снова помедлила, что-то прикидывая в своей голове, — пожалуй, это всё, что я могу рассказать сейчас... Драко широко улыбнулся: — Вот видишь, это не больно, Гермиона. В меня не прилетело невидимое убивающее или не поразило проклятье. Запомни это — я не сахарный, да, раньше я выглядел трусом, но всё изменилось как только я получил метку. Ты тоже изменила во мне многое, моё восприятие к жизни, отношение к окружающим. Даже моя семья чудесным образом изменилась, когда ты спасла нас от Азкабана. Гермиона сделала такой вид, будто съела что-то кислое, прикрыв глаза ладонью, и извиняющиеся посмотрела на Драко сквозь пальцы: — Что!? — Драко постарался резко сесть в гамаке, что далось ему с большим трудом, потому что после расслабленной позы сделать это было достаточно сложно, и он просто пару секунд трепыхался, стараясь выпрямить спину и свесить ноги, делая при этом самое своё серьёзное лицо. — Эм-м, Драко... Пожалуй, мне нужно рассказать тебе кое-что ещё. Я не знаю, как ты к этому отнесёшься... — Блять, Герм... Не тяни. Я уже ко всему привык. Видишь, я очень спокойно реагирую. Девушка прошлась по нему взглядом, вскидывая одну бровь, но продолжила: — В общем, когда я создавала вам воспоминания, я ... Я... — она громко выдохнула и зажмурила глаза, выпалив, — Я, помимо воспоминаний для суда, создала твоему отцу воспоминания о том, что в союзе с Тёмным Лордом он понял, насколько сильно он ошибся в своём выборе стороны и как боялся потерять вас, и понял, насколько маглы достойные люди, если вкратце. Он принимает эти воспоминания за собственные. Я решила, что так будет лучше для всех. Прости, но твой отец не был бы таким... — она подбирала слова, что давалось с большим трудом, —милым... Он так бы и остался сторонником Тёмного Лорда в своих идеалах... Драко поперхнулся собственной слюной. «Вот это поворот...» — Гермиона, — вставая с гамака и подходя к ней, наклоняясь к её лицу, поднимая вверх поля шляпы, — Я не знаю, как можно быть такой продуманной и одновременно такой удивительной девушкой. Ты думала, я буду как-то негативно реагировать на это? Нет. Да ты вообще подарила моей матери это ваше «женское счастье». Я их никогда такими не видел. Ты всё сделала правильно. Иди сюда. Встретившись губами с её, он подтвердил свои слова проникновенным поцелуем, проводя руками по её лицу, нежно касаясь мягкой кожи, заставляя Гермиону трепетно отзываться на его касания. — Завтрак ещё не принесли, — под взвизг девушки, для которой его действия стали неожиданность, парень резко поднял её и усадил на себя сверху, давая обвить его торс ногами, рассыпая по полу записи, скидывая с неё соломенную шляпу, крепкими руками обхватывая за бёдра под подолом платья, Драко с силой начал сжимать их в своих ладонях, утыкаясь лицом в её грудь, вдыхая нежный аромат ягодных духов вперемешку с приятным, пробуждающим в Драко желание, естественным запахом Грейнджер. — Там очень большая кровать, с таким воздушным балдахином... — шепнув ему на ухо, девушка обвила руками его шею, смотря в глаза, — Мне кажется, тут найдётся много мест, где можно было бы... заняться чем-то очень интересным, кроме чтения... — обдавая жаром своего дыхания его ухо и закончив свою речь, Гермиона слегка причмокнула мочку своими губами. — Бля-я-ять! — протянул блондин, крепче прижимая её к себе, сразу переходя с расслабленной походки на бег, — Что ты делаешь со мной? — прокричав это, Драко вбежал в спальню, укладывая Гермиону на кровать и под её учащённое дыхание медленно разводя стройные ноги в стороны, аккуратно начал прокладывать путь своим языком по её гладким ножкам, поднимаясь вверх к мешающим трусикам и, так же медленно стянув их, под лёгкие стоны девушки начал погружаться языком внутрь, оглаживая бёдра и живот Грейнджер, верно доводя ту до исступления...***
Этот райский остров даровал истерзанной душе Драко новую свободу, обретение обновлённого себя, принятие... Принятие того, что он становится истинным мужчиной. Что для нас определяет возраст? Можем ли мы сказать, что в восемнадцать лет люди всё ещё дети? Возможно... Каждый человек волен двигаться в своих рассуждениях в том направлении, в котором он желает. Добираемся ли мы до сути в этих суждениях, видим ли мы всё так, так оно есть на самом деле? Нет... На этом острове восемнадцатилетний подросток стал настоящим мужчиной. Он сбросил оковы, которые сужали его возможности. Драко докопался до собственной сути. Ему хотелось оберегать кого-то кроме собственной семьи, ему хотелось защитить, жертвовать... В этой многолетней борьбе со своими внутренними ощущениями собственной личности, того, какой он, какую роль играет в жизни, Драко Малфой одержал победу, обретая в себе истинного мужчину, жизнь которого в дальнейшем будут определять только его поступки. Поступки, которые он будет совершать по собственной воле... Завтракать на открытой террасе в компании Грейнджер было особенно приятно. Любоваться замечательным видом природы и очаровательной девушки, видеть её горящие глаза, проникающие в его душу, смотрящие в его сердце. Она была так прекрасна, как мечта. Как глоток свежего воздуха после урока прорицания, как звёздное небо, которое он наблюдал с Астрономической башни и успокаивался, и это было самое желанное спокойствие в то время, как кем-то была предрешена его участь. Участь убийцы... Гермиона была для него утром после осознания свободы... Но в тоже время она была полна тайн и загадок, которые невозможно было разгадать. Нельзя было докопаться даже до крупицы правды без её ведома. Открылась ли полностью Гермиона перед Драко? Естественно, нет. Эта мысль словно червь заседала внутри и досаждала, уродовала то прекрасное и невинное чувство, которое он испытывал. Эта мысль была палачом для трепетавшихся бабочек внутри, беспощадно загоняя тех в свои собственные силки. Эта мысль вызывала подозрения, порождающие внутренние метания от чувства к чувству и горечь от собственного незнания и страх за её жизнь... Драко старался потушить этот неверный огонь, разгорающийся в нём из-за одной только крохотной мысли. В этой игре Малфой должен быть слеп и доверять Грейнджер, находясь в неведении. Он мог идти по набросанному ею пути, не сворачивая с намеченной тропы, только тогда это будет уже не Драко... Отгоняя своих внутренних демонов, Малфой вернулся к изучению Гермионы. Безупречная осанка, грация в движениях. Солнце играло в её волосах, от лучей которого она смешно морщила носик, Грейнджер вслух рассуждала о Моро и всём, что происходило в отношениях Уизли, Гринграсс и Поттера. Драко был заколдован её видом, и все дурные мысли в один миг отошли на второй план. — Гермиона, что ты имеешь ввиду, когда говоришь про то, что я громко думаю? — закончив свой поздний завтрак, Драко пристально посмотрел на ещё пьющую свой кофе Гермиону, отодвигая в сторону пустую чашку. Девушка так же отставила кружку в сторону. — Твои мысли как сигнальный колокол на главной площади, — усмехнулась она стирая пену с верхней губы языком, чем заставила Драко сглотнуть слюну и ощутить невероятное желание быть той самой кофейной пеной, которую она сейчас слизала, — Твоей фирменной ухмылке можно позавидовать, твоё лицо не выражает порой никаких эмоций. Непроницаемая завеса, стена... Пф-ф, — медленно проведя ладонью перед своим лицом снизу вверх, Гермиона сменила улыбку на непроницаемое выражение лица, когда на долю секунды остановила свою ладонь напротив губ, — Но это лишь только снаружи. Чтобы обнаруживать врага недостаточно носить вредноскопы, пользоваться картами и заклинанием слежения. Есть другие методики. Скажи мне, почему ты используешь окклюменцию? — Думаю потому, почему и ты. Привычка после войны. Девушка помедлила с ответом, всматриваясь в глаза парня, слушая его с интересом и следя за реакцией. — Правильно, — одобрительно кивнув, она продолжила, — окклюменция лишь защита разума от проникновения, но как защитить себя, когда человеку не нужно проникать в твой разум? Возможно, он находится где-то рядом, следит за тобой, готовится к нападению? — Его нужно обнаружить прежде, чем он сможет это сделать, — уверенно ответил слизеринец. — Хорошо, прекрасно, — удовлетворённо сказала она словно он только что оправдал её ожидания, — Да, есть много методик как это сделать. Но самая интересная и простая в использовании — нацелиться на чужие мысли. — И как это сделать? — недоумевая спросил Драко. — По началу это тяжело, но со временем получается неосознанно, не прилагая никаких усилий. Тревожные мысли, несменяемые никакими светлыми воспоминаниями, не перебиваются никакими другими мыслями, даже радостными. Это громкие мысли. Никакая приятная мысль, заставляющая душу трепетать, а тело пропускать учащённый стук сердца, не затмит мысль негативную, которая одним своим появлением даёт сигнал всему твоему организму... Малфой впитывал её слова, желая понять каждое из них. Мысль о том, откуда она так много знает, проскользнула в голове, затмевая все его внутренние чувства, но Гермиона, заметив это, ехидно улыбнулась. — Хотя бы сейчас. Ты подумал о чём-то плохом. А я просто настроилась на твой мысленный фон. Это всё равно, что увидеть красный сигнальный луч. — Это удивительно! Как ты это делаешь? — Драко в изумлении даже не старался скрыть своего удивления. — Я научу тебя. Так же как и тому, как не думать так громко, как ты это делаешь, — Гермиона улыбнулась, беря его ладони в свои, оглаживая их, тем самым прогоняя последние душащие мысли, оставляя лишь светлые размышления. Звуки океана, ласкающие его слух, белый песок и потрясный вид на деревянный пирс, ведущий к воде, отправил беспокоящую его мысль далеко на задворки разума.***
Это было прекрасное время, самые волнующие и замечательные каникулы в его жизни. Экскурсия в ночную Суву, показавшую им самую гостеприимную свою сторону, встретившая их оживлёнными ночными клубами, зажигательными танцами и громкой музыкой. Каждый встречавшийся на их пути выглядел абсолютно счастливым, будь то коренной житель или турист. Эти райские острова стирали все грани, все выстроенные стены между маглами и волшебниками, между бывшими врагами, между новыми созданными парами. Забини критиковал людские клубы за их вычурность и отсутствие элементарных, на его взгляд, вещей, помогающим расслабиться. Например, сфер, заглушающих музыку в лаундж зоне, объединённый танцпол. В общем, показывал всю свою управленческую суть. От бармена они узнали о самом излюбленном месте для свадебных церемоний — острове Ясава, свадебные торжества на котором знамениты на весь мир, отличающиеся своей красотой. — Пэнс, а знаешь, чего я хочу? — уже явно захмелевший Блейз крепко обнял свою невесту за талию и притянул к себе, — У-у-у, у тебя такая нежная кожа, детка, — зарываясь в волосы и проводя носом по бархатной коже шеи, Блейз вдохнул её запах так, что девушка вздрогнула всем телом. — Забини, дружище, веди себя прилично, я начинаю ревновать, — сказал еле сидящий Нотт, обмякший в своём кресле, откинувший голову назад таким образом, что казалось, он просто лежал перед всеми, готовый отдаться сну, — Помнишь, как на третьем курсе, когда Драко ранил гиппогриф, ты налакался так, что пришёл ко мне спать, боясь грозы за окном. Во сне гладил меня за плечи и стонал: Паркинсо-о-он… — Да ты сам был хуже меня. Между прочим, ты меня позвал, потому как боялся вывернуть на пол всё, что было выпито в тот день. — Минуточку... — встрял Драко, под хихиканье Дафны, Джинни и Гарри, — А где был я?! — Ты симулировал в больничном крыле, говоря даже нам, что почти при смерти, мы тогда сильно на тебя разозлились за весь этот цирк и решили проводить в добрый путь, — мулат сильно хлопнул Драко по плечу, рука которого была тогда перевязана. — Сейчас бы я так не поступил... — Драко надел свою непроницаемую маску, скрывающую эмоции, вспоминая о разговоре с Гермионой и постаравшись прогнать плохие мысли прочь. — Сейчас многие не поступили бы так, как проступали раньше, — поддержала Джинни, вступившись за Драко в их беседе, — Я вот помню, как на шестом курсе Гарри и Рон играли в кабинете в бутылочку, а я просто проходила мимо и посмотрела в открытую дверь, случайно. Дафна недовольно цокнула: — Я видела тебя, снующую взад и вперёд у старого кабинета, когда шла на урок, это было не похоже на случайность, — блондинка победоносно выпрямилась и улыбнулась, видя как Рональд покрывается пунцовым румянцем и сильнее утыкается в свой бокал. — Ла-а-дано! — сдаваясь сказала Джинни, стараясь даже не смотреть в сторону Гарри, — Это была не случайность! Я слышала как девочки из Когтеврана обсуждали свой «коварный план» по завоеванию наших героев, и решила посмотреть, — Джинни отпила глоток своего вина, — И что я увидела? Моего любимого Гарри на моих глазах целует Ромильда Вейн... — рыжая со злостью посмотрела на опешившего Поттера, — Тогда я просто ушла. Полная злости и разочарования, — Как-то слишком грустно выдохнула Джинни, снова выпив немного из бокала и посмотрев на Драко, продолжила, — К чему я это всё? Будь тогда во мне столько свободы, сколько сейчас, я бы вцепилась ей в горло, — Подмигнув Драко, младшая Уизли вновь улыбнулась. — Вы, мои юные философы, отвлекли меня от важной темы, — покрутив бокал в своих пальцах, Забини влюблённо взглянул на Паркинсон, — Милая, давай поженимся здесь? — О-о, любимый, — Пэнси чмокнула своего жениха в щёку, — Мы не думали ни о дате, ни о месте... Но мне нравится эта идея. Здесь очень красиво, можно всё спланировать и... — Ты не поняла, — парень прервал её под непонимающие взгляды своих друзей, — Я хочу пожениться здесь... в ближайшие дни. Давай сделаем это 31 декабря? У нас есть целых два дня, чтобы всё спланировать. Пэнси, будто зачарованная, приоткрыла рот и уставилась в одну точку. Она молчала, медленно переваривая информацию. Драко казалось, будто он видит, как встали дыбом волоски на её руках. — Пэнс... — тихо протянула рядом сидящая Астория, проводя ладонью перед её лицом. — У нас есть два дня... — тихо прошептала девушка, — всего два дня... — повторила она так же медленно. Гермиона, отстранённо наблюдающая за происходящим, выпустила руку Драко, вставая с дивана: — У неё шок, — садясь на корточки напротив девушки, под пристальным взглядом Тео, рассматривающим её ноги, Гермиона так же тихо проговорила, — Пэнси, всё будет хорошо, мы всё успеем, церемония будет великолепной, не переживай. Нас много, каждый займётся делом, — беря её ладони в свои, — Это же прекрасно. Шикарное место для шикарной пары. Паркинсон не подавала признаков жизни, казалось, будто она даже не моргала, взгляд остекленел, лицо не выражало никаких эмоций. — Пэнс? — обеспокоено сказал Гарри, вставая со своего места. — Так, у нас всего два дня, нужно составить план, — вставая со своего места и беря Блейза за локоть, Паркинсон, быстро прощаясь со всеми и давая указания, что-то затараторила, — Я всё придумала, утром встретимся на острове Ясава, мы пошлём вам Патронус. Сбор в шесть утра. — В шесть утра?!! Ты спятила? — не выдержавшая Астория так же вскочила со своего места, — Ты на часы смотрела? Время почти два часа ночи! Мы все пили, а Нотт? — девушка махнула в сторону заснувшего Тео, сползшего с кресла, сидящего на полу и закинувшегося голову на сиденье. — Да даже если мы соберёмся, какой будет от нас толк? Паркинсон быстро окинула всех взглядом. Веселье и непринуждённость улетучилась, будто и не было их счастливых моментов вместе за последние часы вовсе. — Хорошо. Снимите себе номера, смысла возвращаться на наш остров я не вижу, мы с Блейзом всё продумаем, пригласим гостей, снимем коттеджи и вызовем Молли и Нарциссу. И только попробуйте, — грозно обведя пальцем всех окружающих, — Не появиться к полудню! А сейчас... всем спать! — повысив голос и топнув каблучками Пэнс потянула своего растерянного жениха в сторону выхода, который извиняющиеся пожал плечами, сделав при этом самый глупый вид, смотря на друзей и обняв за талию свою невесту, скрылся из поля зрения. — И что это было? — Драко откинул волосы назад, вставая с места, подходя к Гермионе сзади, заключая её в свои объятия. — Один влюблённый итальянец расписался в нашем смертном приговоре на ближайшие два дня, — задумчиво ответила Гермиона, — А вы что скажете? — Надо помочь, какой ещё выход? А ещё, нужно снять номера и отнести Тео в один из них. Мы же не в мире волшебников, так что... — посмотрев на Гарри и Драко, Рональд начал закатывать рукава, — Давай, Малфой, бери свои дорогие ноги в аристократические руки и понесли это тело в кровать. Драко недовольно фыркнул, но, увидев добрую усмешку на лице рыжего, тоже изменился в лице, сменив недовольство на положительную эмоцию. — Да будет тебе известно, мои руки держали вещи потяжелее палочки, но, я пропущу мимо ушей твой язвительный комментарий. — Хватит. Вроде нормально всё было, начали опять, — ткнула Дафна в плечо Рональда, которая совсем не уловила их весёлый скрытый подтекст, — Нам правда надо спать... Девочки, напротив есть отель, снимем номера там? И они дружно покинули помещение, оставив Нотта на ответственности своих мужчин.***
29 декабря 1998 года.
Половина третьего ночи.
Сон совсем не приходил к Драко. Засыпать в объятиях Гермионы было безусловно приятно, она сладко сопела, обнимая его сзади, раскидав повсюду свои прекрасные локоны, дурманящие головокружительным ароматом, её обнажённая кожа касалась Драко, заставляя тело трепетать, потому как спали они в эту ночь абсолютно нагие. Он аккуратно выскользнул из её объятий и повернулся лицом, разглядывая её, проводя пальцами по щекам, спускаясь по шее и оглаживая её спину. Она была очень милая и слегка забавная, когда спала, это умиляло Драко ещё больше. В один миг при взгляде на Гермиону у Драко становилось тепло на душе, он вдруг почувствовал сильную усталость и притянув к себе свою девушку, заключив в свои объятия, закрыл глаза, пропуская одну единственную плохую мысль в царство трепещущих бабочек, заставляющих превращаться в один огромный комок нежности, источая неприкрытую радость от её появления в его жизни. И мысль эта была о том, что он откроет глаза и всё это испарится. Что всё это нереально. Что всё может закончиться. Где-то через час Драко разбудил начавшийся тропический ливень. Буйство капель, сильно ударявших о мраморный пол открытой лоджии их номера, дверь, ведущая в которую, осталась на ночь нараспашку, словно опалили запахом свежести. Дождь не стал удивлением для Драко, потому как к этому были все предпосылки. Мысль о том, что Пэнси от этого будет в большей ярости пришла сразу, и Драко ей невольно усмехнулся. Он повернулся на другой бок поняв, что никто его не обнимает, точно так же, как в его объятиях сейчас нет Гермионы. Драко нахмурился: «Да где она, чёрт возьми?!» Встав с кровати и обойдя номер, он не нашёл девушки. Её сумочка, нижнее бельё и туфли лежали на оставленных ею местах. Даже палочка находилась на прикроватной тумбочке. «Выходит, она накинула на себя своё платье и куда-то ушла? Босиком? Ночью?» Драко надел на своё голое тело лишь брюки, схватив палочку с прикроватной тумбы. Открыв дверь их номера, он вышел в длинный коридор, ведущий в большую зону отдыха с собственным балконом, на котором находились два женских силуэта. Малфой наложил на себя маскирующие и заглушающие чары, тихо прокрался в сторону двух фигур, вслушиваясь в разговор, не понимая ни слова. Это была Гермиона. Он понял это сразу, когда только увидел очертание её непослушных волос. Но кто была вторая девушка Драко точно не знал. Он ни разу её не видел, и полностью в полумраке рассмотреть её лицо было невозможно. Единственное, что бросилось ему в глаза — татуировка на предплечье, какие-то знаки или символы, но внятно разглядеть он этого тоже не мог. Вспомнив их утренний разговор с Гермионой, он максимально сконцентрировался и выбросил все плохие мысли далеко из своей головы. Подкравшись очень близко, парень старался уловить каждое слово, к своему разочарованию понимая, что он не знает языка. Они говорили на японском. И если Грейнджер делала это с небольшим акцентом, то загадочная леди разговаривала на чистом, видимо, родном ей, языке. Минуты тянулись долго. Он отчаянно пытался не выдать себя и не допустить ни одну плохую мысль в свою голову, не желая стать раскрытым, стараясь запомнить каждое неизвестное ему слово. Когда Гермиона протянула что-то японке, и получила взамен какие-то бумаги, Драко понял, что их разговор подходит к концу. Он быстро бросился в сторону номера, слыша их прощание за своей спиной. — Саёнара! — деловым тоном сказала Гермиона. — Матаао! — интригующе протянула незнакомка. Драко быстро влетел в номер, понимая, что у него очень мало времени. Он взял сумочку Гермионы, быстро произнеся: — Акцио пустой сосуд! — и достав нить воспоминаний, помещая её внутрь колбы, закупоривая её и убирая в карман брюк, надёжно запечатал заклинанием, ловким движением руки скинул с себя брюки, кладя их на своё прежнее место, и под медленно открывавшуюся дверь номера нырнул в кровать, накрываясь тонким одеялом, делая вид, что сейчас крепко спит. Гермиона зашла в номер, стягивая с себя платье и на цыпочках пробираясь на своё место, прижалась своим прохладным телом к такому же прохладному телу Драко и слегка отстранилась. Драко спиной чувствовал, как она ощупывает его, водя по нему своей рукой. — Замёрз, наверное... — целуя его в плечо и прижимая к себе крепче, Гермиона сильнее накрыла «спящего» парня, упираясь своим лицом в его спину. Малфой боялся пошевелиться, но приятная волна любви предательски разливалась по его телу, расслабляя и отзываясь успокоением в его организме. Он с точностью и наверняка был готов отдаться сну, несмотря на всё то, что сейчас произошло. Снова тайны, снова секреты, снова открытия... Но сейчас это было не важно. Она любит его, что бы ни скрывала и как бы себя ни вела, а он любит её...