Обитель теней

      — Да враки всё это! Специально сказы глаголят, чтобы с другими рыбаками добычу не делить! — отмахивался паренёк в засаленной кофте.       — А вот и нет, мой дед самолично видел! Во-о-от такие зубы, были, — расставляя указательный и большой палец на максимальную ширину, спорил другой.       В этот вечер в таверне «Весло» было на удивление многолюдно. Большое судно причалило к берегу, прервав своё длительное путешествие для пополнения провизии, и довольные моряки вывалились на берег, сразу скрываясь за дверьми заведения, чтобы набить брюхо сомнительной похлебкой и залить в себя несколько пинт эля.       Мужчина сидел за дальним столом, скрытый сумраком, внимательно слушая беседу двух первоходцев. Его лицо было практически неразлечимо под тяжелой холщовой накидкой, и лишь догорающая свеча отбрасывала блики на серые глаза.       Обстановка накалилась, когда один из юнг вскочил на ноги, задевая стол и опрокидывая недопитую кружку. Не обращая внимания на стекающую на его грязные ботинки жижу, он схватил собеседника за грудки, заводя руку для удара.       — Эй, ребятки! — крикнул мужчина, слегка наклоняясь. — Хотите, разрешу ваш спор?       Мальчишки тут же отвлеклись от назревающей битвы и медленно подошли к незнакомцу.       — А что, сэр, знакомы с русалками? — в неверии поднял он бровь, пытаясь разглядеть говорящего.       — Я бы послушал, — вытягивая шею, произнес второй.       — Садитесь, поведую, — жестом пригласив их к столу, он чиркнул спичкой и, отвернувшись в сторону, подкурил трубку.       — Мне было тогда не больше двадцати, — начал мужчина, приковывая к себе две пары любопытных глаз. — Уже не такой юнец как вы, но всё ещё преисполненный верой лишь в себя и свою правду. Никто не мог переубедить меня, сколько бы раз рёбра не гнулись под тяжелыми ударами ботфорт. Слухи о том, что в море часто стали видеть русалок, тогда только появились, и я, конечно, встретил их в штыки, высмеивая каждого, кто пытался мне донести то, что видел их собственными подслеповатыми глазами. Так я и жил, следуя лишь реальности, ходил в заводь, что остальные старались не посещать, и радовался уловам, думая о том, какие же все вокруг глупцы, что верят в сказки пьяных боцманов. В один из вечеров мы возвращались с братом на старой лодке отца домой, поймав всего лишь несколько десяток ставрид. С таким уловом на рынке и показываться было страшно: засмеют. И я уговорил Генриха доплыть до залива Крансфродт. Он долго упирался, пытаясь убедить меня сменить курс, но я упорно вел судно, не слушая его испуганных девчачьих всхлипов.       Не прошло и часа, как все свободные ящики были завалены рыбой доверху. Брат уже стал радоваться, что согласился на эту авантюру, подсчитывая, сколько монет мы выручим за крупные головы, как за бортом раздался всплеск. Ничего необычного, мелкая рыбёшка часто бьется о лодки, пытаясь скрыться от хищников, но этот звук был иным. Генрих тут же побледнел, хватая гарпун и осторожно вглядываясь в темную воду. Ночь уже накрыла с головой всё вокруг, оставляя лунную дорожку освещать путь к горизонту…       — А дальше?       — Что было потом?       Наперебой стали задавать вопросы мальцы, стоило мужчине замолчать и уставиться в стену.       — А дальше появилась она. Невероятной красоты дива. Волосы, словно золотые нити, лежали на поверхности воды, переливаясь в желтоватом свете. Большие глаза смотрели настороженно, пока она дрейфовала на волнах, а губы были изогнуты в смущенной улыбке. Генрих издал невнятный стон и бросил гарпун, наклоняясь ближе. Он словно зачарованный тянул к ней руки, в то время как она заливисто рассмеялась и скрылась под водой. Брат стал озираться в поисках красавицы, а я словно застыл. До слуха стала доноситься чудная песня, что сжимала сердце своей звонкой чувственностью, окутывала, словно мать, в свои обьятья. Мне хотелось идти вперед, следовать за этим звучанием всё ближе и ближе. Нога запнулась о тросы, и я плашмя рухнул на палубу, тут же теряя силу гипноза. Голоса двоились, расходясь переливами и срываясь на смех. Казалось, нас окружало всё больше и больше существ, раскачивая лодку и взывая в свои сети. Я не понимал, что происходит, не понимал, почему мой брат скидывает ботинки, готовясь нырнуть в темные воды. Голова была как в тумане, но я нашел в себе силы подняться и кинуться к нему. Но не успел. Они окружили его. Хватали своими длинными пальцами, вонзая острые когти в плоть, я слышал, как он надрывно кричит, пытаясь отбиться от этих тварей, но все было безуспешно. Я тянул к нему руку, пытался ухватиться за окровавленные пальцы, но они резво утянули его на дно, оставляя на поверхности розоватое пятно. Мой вопль был слышен даже в деревне, я цеплялся за край палубы, надеясь увидеть его. Помочь. Но рука соскользнула вниз, и мне пришлось скоблить деревянные балки, пытаясь безуспешно поднять тело наверх.       — И? Что же было дальше? Вы спасли брата?       — Не спас, — вновь подкуривая трубку, с отчаянием в голосе прошептал рыбак. — Сначала перед моим носом мелькнул длинный изумрудный хвост, его чешуйки украшали шипы, а плавник был похож на лабрис. Я в панике отталкивался от лодки, упирал колени всё сильнее, надеясь на крепость тела. Ещё мгновение, и я смог бы подняться обратно, но эта тварь успела первой. Лик, что до этого светился невероятной красотой, теперь был обезображен огромной пастью с сотней острых зубов, блестящих, словно бритва. Я видел, как она в прыжке пытается перехватить меня, вонзает свои клыки в лицо, оттягивая кожу, сдирая ее, словно воск с подсвечника, но тут же соскальзывает, задев только правую сторону.       Мужчина покачал головой, отмахиваясь от воспоминаний, и скинул капюшон.       Ребята ахнули, прикрывая рты руками, и немигающим взглядом уставились на изуродованное лицо. Всю правую сторону покрывали рваные борозды, что со временем превратились в ужасные рубцы. Кончик носа отсутствовал, придавая схожесть со скелетом, а край губы теперь заканчивался на середине щеки, открывая вид на желтые, подгнившие зубы.       — Верить или нет, решать вам, всё равно мы учимся лишь на своих ошибках…       Мужчина ухмыльнулся, вновь скрываясь в тени ткани, и, посмотрев на испуганных мальчишек, поднялся со стула, молча покидая таверну «Весло».