Кучерявый

      Пьяный Чонгук — полностью раскрепощённый, уверенный в себе и от того невозмутимый Чонгук, что внезапно ощутил неожиданный прилив смелости и теперь позорно прижимает Тэхёна к стене, привставая на носочки и неумело касаясь чужих губ своими под аккомпанемент хриплого смешка напротив. Он выпил совсем немного, вот совсем, ну подумаешь три баночки пива и ещё немного текилы сверху, которую ему так старательно подливал негодник Чимин под возмущения старших, особенно под возмущения Юнги — брата Чона — что приехал к ним тогда, когда все были под добрым градусом. А подливал его дружок ему не просто так: во-первых, этот мелкий гном решил посопутствовать скорому «сплетению» двух сердец, а как принято в народе — алкоголь лучший двигатель яоя; во-вторых этот Пак, конкретно так подсевший на Намджуна, что любезно рассказывал ему какие-то стихи о любви, что выучил он, мол, по молодости, но помнит и сейчас, так же решил попытаться уединиться с этим Аполлоном, в связи с чем под удар попал не только Гук, что уже радовало.       И, соответственно, как же без этого, «текила бум», в котором вместо спрайта использовалось пиво, дал по мозгам и по газам тоже. Так что уловив взглядом возню Тэхёна, а затем и его стремительную походку в сторону двери в какую-то комнату, Чонгук решил времени не терять. Нет, он поломался конечно немного, поёрзал на диване там, нервно кусал нижнюю губу, краснел как девчонка и в принципе вёл себя подозрительно, кидая взгляды в ту сторону, куда ушёл старший, однако ощутив на себе взгляд Чимина, что был одобрительным и подталкивающим, мол давай дружок, дерзай, всё же решился. Шумно выдохнул через нос, ударил по коленкам, привлекая к себе лишнее внимание, сказал о том, что ему плохо и ушёл в сторону заветной двери. А там уже и Тэ обнаружил, что от неожиданности даже выронил свой телефон из рук, позволяя тому шмякнуться, слава богу, на ковёр: выплачивать деньги за порчу личного имущества не очень хотелось.       И неожиданно весь запал Чона куда-то пропал, когда на его поцелуй не отвечают, а плечи старшего дёргаются в попытке сдержать смех. Младший непонимающий взгляд вверх поднимает, сталкивается с красным лицом Кима, что всё же сдаётся и ржёт как конь, и в итоге обижается. Ворчит что-то о том, что Тэхён идиот, собирается развернуться и уйти к остальным, чтобы поныть Чимину о том, какой байкер кретин, решивший поржать над пьяным подростком, однако его резко перехватывают за руку, заставляя поменять позиции. Теперь Гук оказывается зажат мужчиной и от этого ему неожиданно становится дурно.       То, как Тэ зажимал младшего, ощущалось таким… интимным? Он делал это как-то особенно, правильно, пошло и очень нежно. Обводил широкой ладонью округлое лицо, что ещё не полностью сформировалось, открывая вид на привлекательные пухлые щёчки, и смотрел так трепетно, что самому брюнету внутри становилось тепло. Джин-Хо, что уже начинал оставлять свои попытки подкатить яйца к младшенькому, за спиной которого стоял достаточно сильный байкер, вид у которого был серьёзный и очень пугающий, больше походящий на якудз, делал это всё не так. Слишком сумбурно, мерзко и даже тошнотворно. А его одеколон вообще стоил отдельного разговора — ужасный.       И вроде как Чон играл роль недотроги, что совершенно забыл события после той самой вечеринки, в итоге которой он и Ким очень страстно поцеловались не только у особняка, но и в его комнате, однако сейчас, ощущая язык Кима во рту, маска эта неожиданно дала трещину и спала. Принцесса — как прозвал его мужчина — обнимает старшего за шею, стараясь перенять инициативу, но столкнувшись с чужой рукой на собственной заднице, что сжимала сильно, показывая, кто здесь руководит процессом, сдался, отдаваясь ощущениям. Чон стремится ответить, спешит показать себя с лучшей стороны, подстраивается под темп Кима и от того заставляет двух парней несколько раз удариться передними зубами, позволяя им двоим пускать слабые смешки в сторону такой идиотской, но тем не менее возбуждающей ситуации.       Он даже не улавливает тот сказочный момент, когда байкер толкает собственное колено между ног школьника, выбивая из грудной клетки неподготовленного к такому Чонгука стон. Тэхён целует с напором, видимо, действительно решаясь вытянуть из крольчонка всю душу нахер, скользит тёплыми ладонями под его рубашку, пуская мурашки по спине юноши, давит всем своим телом вперёд и буквально вжимает Гука в стену. Тот даже, кажется, начинает ощущать, как он начинает сливаться с бетоном, норовясь вот-вот пропасть в нём навсегда.       Поцелуй набирает обороты в тот момент, когда пальцы старшего игриво скользят по груди вверх, задирая рубашку, касаясь подушечками бусинки соска. От такого неожиданного действия Чон внезапно отрывается от мужчины, разрывая поцелуй, тяжело втягивает ртом воздух, краснея пуще прежнего, и стонет. Тихо, еле слышно, но вполне уловимо для Тэ, что от чужого приглушённого голоса начинает постепенно убирать ногу со своих тормозов, решая, что пустить всё на самотёк не такая уж и плохая идея. Особенно она становится неплохой тогда, когда решительный крольчонок прикусывает участок кожи на шее, всасывая тот в рот и перекатывая, оставляя заметный багровый след на той, как бы помечая. Ревнует, мелкий. И именно от этой ревности старшему даже приятно.       — Принцесса решила поиграть? — шепчет басом на ухо крольчонку мужчина, улыбаясь уголками губ, не оставаясь в долгу и точно так же награждая своей отметиной. Не на столь видном месте как Гук, но от того не менее маленькой и греющей душу.       — Какой сладкий малыш, — кидает Тэ, зализывая свой укус на коже Гука, кажется, совершенно не понимания того, как чувствительное не только на касания, но и на слова тело младшенького будет реагировать на столь слащаво-нежное прозвище, находя его не столь мерзким и даже сексуальным. Особенно если оно звучит прямиком из рта байкера, — Так и съел бы. — прикусывает мочку чужого уха тот, перекатывая во рту пару серёжек и обводя ушную раковину кончиком языка, нежно оглаживая бока.       А Чонгуку от всего этого даже стоять становится безумно тяжело: он дрожит подобно осиновому листу, ощущая, как собственные ноги позорно подкашиваются и от его фееричного падения от профессиональных касаний спасают только руки Кима, что сейчас вновь касается нежных губ своими, с трещинками от их частого покусывания, заставляя перед глазами младшего звёздам плясать. Как же, блять, приятно. И младший точно соврёт не только себе, но и окружающим ему людям, что Тэхён целуется плохо. О нет-нет-нет, совершенно не так, он целуется просто крышесносно! То, как он орудует языком в чужом рту, будто ощущая себя хозяином, как умело вылизывает рот подростка, что дышит тяжело, чувствуя, как слюна скатывается по его подбородку из уголка губ, не успевая закончить свой путь, так как Ким, так вовремя отстранившийся, слизывает её и целует куда-то невесомо в кадык, вызывая очередную дрожь.       Стоял перед младшим не человек, точно не он, а настоящий дьявол-искуситель: тот смотрел так выжидающе, с интересом, и Чон готов отдать те самые монетки из своей копилки-свинюшки, что собирал старательно и терпеливо целый год на то, что в глазах напротив танцевали теперь не только черти Кима, но и перебежавшие неожиданно от своего хозяина чонгуковские, видимо, решившие, что у костра напротив потеплее и пожарче будет. И, несомненно, Чон с этим согласен — там действительно очень жарко. И жарко не только у чужого огня, но и в собственных штанах, в ткань которых неприятно врезался стояк младшенького, заставляя того ныть и требовательно льнуть к Киму в поиске спасения. Ему больно, до одури неприятно, ведь ширинка действительно слишком сильно давила на чувствительный орган, заставляя Гука лишь сжимать челюсть и тихо шипеть, глядя с опаской на байкера.       У того проблема не меньше: выпирающий член сквозь ткань тёмных джинс, которая обтягивала очертания чужого детородного органа, заставляя лицезреть в полной красоте этого чёртового гиганта, и, о боже, как же был прав Чимин. У Тэхёна, несомненно, очень большой. Очень широкий, очень длинный и прям очень-очень. И внутри даже завистно становится от того, какая разница у них двоих в размерах не только в ширину и длину по росту, но и по членам. Байкер, видимо, выиграл хорошую лотерею в прошлой жизни на то, что в следующей он будет лучшим мужчиной на свете, иначе описать идеальность самого Ким Тэхёна, что стремительно накрывает пах школьника своей рукой, невозможно.       — О нет, малыш, даже не думай, — сипит на ушко Гука мужчина, когда чувствует, как Чонгук напрягается, видимо, стремясь к чересчур быстрой разрядке за счёт пубертата и, несомненно, первого опыта в этмо плане: его ещё никто не трогал там… — У меня есть одна идея.       Говорит с лёгкой ухмылкой Тэ, впиваясь в чужие губы требовательным поцелуем и надавливая пальцем наугад на головку члена Гука, что недовольно стонет, когда его уретру зажимают, оттягивая от постепенно накатывающей разрядки. Он же почти кончил! И от несправедливости и понимания того, что узел внизу живота становится невыносимо сильным, а ещё от осознания сия ситуации и того факта, что сейчас сам Тэхён, на которого Пак делал ставку и приписывал если не к геям, то к бисексуалам это точно, держит в руке его член, издеваясь, Гук начинает хныкать в поцелуй. Мужчина это улавливает, понимания то, к чему ведёт юноша напротив, пытаясь выпутаться из хватки на своём члене, однако точно так же позиций не сдаёт и вновь жмёт к себе, запрещая любую попытку отступить смачным шлепком по заднице, что повторяется вновь, когда крольчонок не слушается, вновь дёргая бёдрами в стороны.       — Принцесса, даже не пытайся, — почти мурчит байкер с игриво-пошлой улыбкой на своих устах, потираясь своим кончиком носа об чужой, оставляя на том поцелуй, — Ты не кончишь до тех пор, пока я…       — А вот и мы! — прерывает очередную горячую (как уверен сам младшенький) речь Кима появившийся внезапно на пороге Чимин с Намджуном, который последнего держит за ладонь, а затем, стрельнув взглядом в зажимающуюся парочку у стены, густо краснеет, стараясь не смотреть вниз: стояк Чонгука он видел не раз, это уже не такая страшная новость для парня, а вот стояк Тэхёна и его ладонь на члене младшенького картина… специфическая. На любителя. И Пак точно к ним не относился. — Господи, простите-простите!       Светлая макушка друга начинает неловко дёргаться вниз-вверх в извинениях, пока тот стремительно то наклонялся, то выпрямлялся, складывая ладошки на коленях и стараясь не открывать глаза. Чонгук же, неожиданно понявший, что как минимум двое людей застали его за тем, как тот, красный и растрёпанный, со стояком в штанах и чужой ладонью на нём ж, прижатый к стене и фактически стонущий, летающий где-то между реальностью и сказкой, в которую ему так и не дали до конца окунуться, краснеет пуще прежнего, умещая свои ладони на плечах напротив и отталкивая, отлетая в другой конец комнаты. Несколько секунд в помещении сохраняется нагнетающая тишина, а Тэхён и Намджун, видимо, вставшие на разные берега, стреляются друг в друга взглядами, да какими! Страшными, пугающими и замораживающими моментально, что не только Гук задержал дыхание, но и нелепо застывший в поклоне Чимин, решивший, что ему сейчас лучше лишний раз лицом своим прекрасным не святить, особенно перед злым Кимом и его… стояком. О чёрт, Пак видит его стояк! И знал же, блять, что он реально… большой.       Однако через пару секунд по комнате раздаётся гогот двух грубых голосов, какие-то шутки в сторону друг-друга и затем возня. С минуту Чонгук не решался открыть глаза, чувствуя фибрами души, как на него смотрит Чимин, видимо, очень горящий желанием узнать поподробнее о ситуации, что произошла здесь, а затем ощутил на своём лице тёплую, немного грубую и уже изученную ладонь, что нежно оглаживала контур и наконец позволила успокоиться для того, чтоб придти в себя.       — Чимин меня заебет… — не стесняется применить фразочку своего брата Чонгук под смешок Кима, что ловко присаживается рядом, однако разворачивается спиной к юноше и в следующую секунду падает головой на его колени, заставляя те выпрямить. И Гук уже на автомате пихает в кучерявые волосы свои пальцы, начиная нервно теребить каждую прядку. — Чёрт, ну надо было ему в столь пикантный момент завалиться! Что я ему скажу, Тэхён? А какого чёрта ты смеёшься?! Смешно тебе?! — начинает вопить принцесса, раскрывая свои глаза до такой степени, что веки начинают неприятно болеть и колоть, — Это не тебе выслушивать тысячу его колких замечаний в твою сторону и не тебе рассказывать ему по пять раз о том, как всё это произошло.       — Да ладно тебе, крольчонок, всё будет окей, тем более ты его видел? — вскидывает брови старший, в удовлетворительном жесте прикрывая глаза, когда чужие пальцы начинают приятно массировать кожу головы. — По нему видно, что он сам спешил с Намом уединиться как можно быстрее. — Чонгук неловко вспоминает чужие переплетённые руки и согласно кивает, кидая краткий взгляд на тэхёновскую. Она недавно ласкала его член и в издевательском жесте давила на уретру, не позволяя позорно спустить в трусы и штаны, однако было бы, несомненно, лучше, если бы она была в оковах небольшой чонгуковской ладони. — Так что вы квиты. Да и тем более: даже если он начнёт расспрашивать, почему бы тебе не поинтересоваться в ответ?       — Для чего мне это?       Ким задумчиво мычит, мол, не знаю, просто так, вскидывая плечами, да и приоткрывает один глаз как раз ровно в тот момент, когда Гук долго и мучительно испепеляет чужую руку взглядом, прикусывая губу. Он даже не замечает чужого подглядывающего глаза байкера, что ловко прихватывает свой рукой чужую, переплетая пальцы и прислоняя внешнюю сторону чонгуковской ладошки к своим губам, оставляя на ней слабый поцелуй. На это младший густо краснеет, начиная думать о том, что Тэхён точно читает его мысли, да и неловко склоняет голову, прикрывая алое от смущения лицо длинной чёлкой, при этом не забывая кинуть пару-тройку взглядов на их руки. Они смотрятся очень правильно и эстетично. Ровно так, как представлял себе Гук совсем недавно, когда Ким принёс ему торт и молоко, заставляя сердце затрепетать.       — Ты покраснел.       Констатирует факт байкер, тыкая пальцем ладони в чужую пухлую щёку и заливаясь смехом, когда Чон неловко отмахивается от того, прикусывая вновь губу и отворачиваясь. С минуту Ким хохочет, а затем приподнимается на локте, заставляя вмиг заметавшегося Чонгука повернуть голову в сторону мужчины и столкнуться своими губами с чужими, что ожидали этого момента. Байкер оставляет нежный поцелуй на чонгуковских и отстраняется, поднимаясь, но точно так же не выпуская ладонь школьника из своей.       — Мой член немного расслабился, а твой как? — старший кидает заинтересованный взгляд на ширинку поднявшегося следом Чонгука, заставляя того забавно пискнуть от неловкости, пускает смешок и подтягивает ближе, придерживая за талию и вновь покрывая поцелуями лицо: лоб, губы, щёки, нос, брови и даже подбородок. — Надо вернуться к остальным. Согласен? — Чон мечется между согласием и отказом, не зная, что ему ответить, ведь возвращаться назад совсем не хотелось, особенно тогда, когда он и Ким вновь сделали шаг навстречу друг к другу, позволяя стене между ними дать трещину, и последний, уловив чужие метания, вновь улыбается, — Тогда… Чонгук, давай сбежим?

△△△

      Кто бы знал о том, что сбегать с Тэхёном так прекрасно? Если бы младшему сказал какой-нибудь человек, допустим, месяц назад, что в его жизни появится такой человек, с которым даже делить недавно заваренный рамэн на байке, каждый раз злорадно смеясь с того, как капельки кипятка попадают на нос Кима, заставляя того внезапно шипеть и сводить в недовольстве брови к переносице, он, несомненно, покрутил бы пальцем у виска и развернулся бы на пятках, гордо уходя в закат. Однако сейчас он действительно сидит на закате в конце города, его плечи греет чужая кожанка со змеёй на спине, он ест рамэн со старшим и каждый раз утирает тому губы, когда он, подобно хрюшке, пачкается в бульоне, при этом улыбаясь лучезарно и довольно. И Чон соврёт, если скажет о том, что он — не счастлив. Сейчас он очень счастлив. Счастлив сидеть с Тэхёном, счастлив делить с ним лапшу, что они купили пополам, счастлив ощущать его куртку на своих плечах и тот самый аромат одеколона, что лёгкими и ненавязчивыми нотками долетал до носа, заставляя замирать от наслаждения.       Побегом это назвать было сложно, скорее они просто прошли мимо всех держась за руки, отчего даже Юнги, успевший прикумарить в объятиях Хосока (у тех, видимо, какие-то особые отношения), встрепенулся и чуть ли не закатил скандал, однако очень ловкий и всегда внимательный на детали Тэхён вовремя завёл мотор и выехал с территории их гаража, заглушая летящие в спину двоим парням маты. И они оба знают о том, что ждёт их от Мина: хорошая трёпка, добрые оплеухи, много криков о том, что они — не пара, ведь Тэхён ещё тот мудак, любящий только свои мотоциклы и машины, в том числе и деньги, которых у него нет (какая ирония), а Чонгук весь сладкий и нежный, требующий к себе особого внимания, да и в итоге замолчит, ведь бороться с двумя баранами нереально. Особенно ленивому старшему брату, что всё равно махнёт рукой где-то спустя пять минут и уснёт себе на кровати у Тэхёна, вывозя того в гостинную на диван.       И тем не менее даже если это всё было не столь красочным и точно не было наполнено адреналином, младшенькому понравилось. С Кимом вся жизнь ощущается так, будто она совершенно не его. Будто Чон проснётся спустя минуту, вновь обнаружит себя в своей комнате на мягкой кроватке, что как всегда завалена морем всяких подушек, за окном в очередной раз будет серо и сыро, неприятно так и вязко, а Юнги вовсе потом запоёт серенады о том, что Гук совсем шизанулся. Мол, никого Ким Тэхёна и в помине не существовало, что он его не знает и даже понятия не имеет о том, кто этот парень. Юноша действительно боялся, отчего стремится коснуться тонких губ своими сразу же, как только упаковка от доеденного рамэна летит в мусорку, а развернувшийся обратно к принцессе байкер успевает ухватить того ладонями, отвечая с таким же желанием и напором.       Чонгук очень боялся очнуться и понять, что ничего этого не было. Очень боится понять то, что Тэхёна нет, а если он и существует, то совершенно не знает о существовании некого крольчонка, которого он нежно и трепетно именовал принцессой, которого он жарко и горячо целовал в той чёртовой комнате и которого столь благородно спас от Джин-Хо, набив ему целых два раза морду. Он не хочет понять в один момент, когда откроет глаза, что с ним просто пошутил его мозг. Боже, он действительно не хочет терять Тэхёна.       — Ты чего такой разнеженный? — интересуется аккуратно Ким в тот момент, когда Чонгук ловко подползает к нему чуть ближе, скользя задницей по сидению байка, обнимая за шею и утыкаясь в чужую ключицу носом, невесомо касаясь той губой, однако в ответ получает какое-то недовольное бурчание и очередной поцелуй. — Принцесса, на тебя так рамэн действует или закат?       — На меня так действуешь ты, Тэхён.       Почти шепчет Чон, не узнавая собственного голоса: он дрожит, немного ломается от волнения, а осознание брошенной ему фразы бьёт ключом по голове, заставляя вздрогнуть. Господи, что он только что сказал? Он что, только что признался в симпатии, сам того не понимания? Да нет, бред. Какая симпатия? Несомненно, он и Тэ теперь целуются не стесняясь, ну обжимаются и ведут себя в принципе как парочка, ну и они чуть ли не вздрочнули друг-другу, однако всё это, наверное, больше идёт как должное… Чонгук сможет сделать точно так же и с Чимином, в чём вопрос? Просто байкер… ну, у него свой особый вайб, наполненный сексуальным давлением, вот и всё. Чон просто поддался.       Наверное.       Ладно, он не просто поддался, хорошо. Возможно, он немного заинтересован в Тэхёне, особенно после того, как тот стремглав касается пухлых губ, целуя так жадно и страстно, что в голове становится пусто. Ким вновь давит своей сексуальностью, заставляя Чонгука стонать в поцелуй, когда ему в бедро упирается стояк хихикающего над внезапным покраснением младшенького стояк байкера. Окей, хорошо, школьник согласен: он не немного заинтересован в Киме, он, твою мать, очень как заинтересован в этом мужчине! И нормально ли это, когда тот, поняв серьёзность своей ситуации, начинает ощущать странное тепло в груди, а сердце, что только недавно билось в лёгком и почти неощутимом волнении, теперь скачет как пони по лугу?       Наверное не нормально, наверное неправильно, но и какая к чёрту разница, когда тебя целует тот, кого ты боишься потерять? Какая нахер разница, когда твоих губ касаются чужие, кажется, отдавая себя и забирая в ответ тебя. Правильно: никакая, так что и Гук, решивший, что всё так и должно быть, что всё это — нормально, льнёт в ответ немного ближе, желая слиться с Кимом. И тот это делает с удовольствием: тянет за талию на себя, прижимаясь грудной клеткой к чужой, наконец перестаёт терзать покрасневшие губы младшенького и соприкасается лбами, смотря прямиком глаза в глаза, душа в душу.       Чонгуку хорошо и Тэхёну, несомненно, тоже.

△△△

      Байкер остаётся с ночёвкой у крольчонка просто по счастливой случайности и внезапно возникшей прямиком около подъезда матери, что возвращалась домой с работы и заметив двух парней, что обменивались колкими шуточками, предложила старшему зайти, так сказать, на чай. И последний, воспитанный самым лучшим образом (ну или почти), соглашается, находя в этом свои плюсы: и поест вкусно снова нахаляву, а то с Юнги они только и делали, что питались полуфабрикатами и, если повезёт, порой даже позволяли себе такую роскошь в виде каких-нибудь хороших кафешек, и с Чонгуком лишний раз посидит, поворкует.       Чон сначала пытался свою матушку от этой затеи отговорить, прикрывался тем, что Тэхёну там надо куда-то очень срочно ехать, однако последний совершенно на руку не играл, так что заглушив свой байк и оставив тот на стоянке следует за женщиной, присвистывая и даже успевая ущипнуть принцессу за аппетитную задницу, что на это неловко подскакивает на месте и краснеет, шикая. Благо идущая спереди миссис Чон этого не замечает и спокойно передаёт пакеты с едой подскочившему к нему Киму, что наконец замечает тяжёлую женскую ношу в руках у лестницы и перехватывает в собственные ладони, благодаря Тэ за его помощь с лёгкой неловкостью в голосе. Чон смотрит на всё это со стороны, сзади, и лишь улыбается, прикидывая, как они смотрелись бы будучи семьёй. Он, его мать и Ким ходили бы вместе за покупками, шутили бы и смеялись, наконец создавая ту потерянную атмосферу любящих друг-друга людей. И Юнги, встречающий их на пороге, несомненно, стал бы таким же приятным подарком. Только он сюда сам никак вписываться, к сожалению, не хотел.       Посидели спокойно и мирно, Гук сказал бы даже о том, что на удивление спокойно, однако знал чёрт, что всё это не просто так. Старший, будучи ценителем строить подлянки, несомненно почти её устроил, однако надолго его не хватило. Он немного пощекотал Чона на его кровати; немного подрались подушками, разбрасывая по всей спальни младшего перья; немного пожевали захваченные с собой вкусняшки и даже успели поцеловаться, вот только потом Ким поспешно уснул, видимо, очень уставший от сегодняшних событий. И младшенький, несомненно, очень хотел того, чтоб Тэхён уделил ему немного больше внимания, чтоб побаловал немного больше и так, чтоб от слащавости аж челюсти сводило, однако уснул вслед за ним спустя жалкие пять минут в крепких и тёплых объятиях.       От байкера приятно пахло лаймом и мятой — его любимым гелем для душа, как успел вычислить Чон — и это, конечно, дало свой эффект. Чонгуку очень спокойно, когда его обволакивает этот непринуждённый аромат, завлекая в свои сети, а Киму спокойно тогда, когда Чонгуку хорошо. И, пожалуй, не стоит лишний раз рассказывать принцессе о том, что Тэхён всё это время не спал, а затем наконец открыл глаза, почувствовав умиротворенное сопение себе в шею и оставил лёгкий поцелуй в лоб, прижимая ближе и накрывая их с головой мягким одеялом с крольчатами.

△△△

      С той доброй пьянки прошло уже пару дней, однако каждый со смехом вспоминает произошедшие тогда события. Чимин, как и было предугадано мальчишкой, вопросами доставал, просил рассказать о том, что у них тогда в комнате произошло и куда они так быстро свинтили после их неловкого обнаружения, однако Чон решил подействовать по совету старшего и в ответ начал заваливать вопросами о Намджуне. В некоторой степени это помогло избавиться от навязчивых расспросов, однако Гук точно не был готов к тому, чтоб узнать пикантные подробности о том, как его лучший школьный друг отсосал тому парню, а затем и вовсе был приглашён на свидание. И сейчас, глядя на улыбающегося во все зубы Пака, на Джуна, что жмёт того ближе к себе, позволяя положить голову на крепкую грудь и ощущая каждым сантиметром кожи их любовную атмосферу, Чон наконец доволен. Доволен тем, что его булка с корицей, несомненно, нашла того самого. По крайней мере брюнет на это надеялся.       Юнги же, как добропорядочный старший брат, очень долго промывал мозги на следующий день Тэхёну, что завалился после ночёвки у зайчонка на квартиру, а затем и самому Гуку, но тем не менее особо против не был и сильно не ворчал. Бывало пробубнит что-то скользкое на их действие, кое-где подколит, подшутит или позлорадствует, но тем не менее за рамки дозволенного не заходил, видимо, прекрасно видя в глазах младшенького пляшущих ангелочков, когда тот глядел на байкера. Последний, к слову, после тех будоражащих событий с пьяной принцессой, приобрёл особую наглость и теперь не стеснялся жать ближе к себе смущающегося паренька, по-собственнически класть на его крепкие бёдра ладонь и требовательно сжимать то, будто намекая. Ещё один интересный факт: когда Ким ревнует Гука к кому-либо, то он начинает играть челюстью и класть ладонь на колено своей принцессы, водя тем из стороны в сторону. А эти молнии из его глаз — их, конечно, надо было видеть.       Сейчас же вся семёрка сидит в гараже, вновь поглощает пиво, на этот раз не предоставляя Паку возможность споить кого-нибудь и любезно подпихивая тому лимонад, в то время как сам Гук, мелкий негодник, уютно устроился под бочком Кима, что время от времени давал тому свою банку светлого нефильтрованного, позволяя сделать пару глотков. Чимин на это смотрел с обидой, ведь Джун, такой строгий и серьёзный, каждый раз отрицательно покачивал на просьбы младшенького немного отпить и даже щенячьи глазки того, чёрт возьми, не брали! И как бы Чим не пытался, как бы не молил, что только не делал бы — нет и всё на этом. Так что в очередной раз обменявшись взглядами с крольчонком, который специально, гад такой, кивает и отпивает пивка из банки байкера, что в это время на него смотрит с интересом, переводя затем задумчивый взгляд на коротышку напротив.       И этот говнюк прыскает в кулак.       И видел Чимин, и видел Бог, и видел рядом сидящий Намджун, что чувствует под своим боком странное и неожиданно резкое копошение, что Пак не хотел, ой как не хотел швырять в Кима свою полюбившуюся здесь подушку с изображением какого-то кота, отправляя её ровно в лицо взрослого байкера. С несколько секунд в комнате настаёт тишина, вот именно та тишина, которая перед какой-нибудь грозой или бурей наступает, что не предвещает ничего хорошего или доброго. Именно та, когда в жилах стынет кровь от неосознанного страха, когда тело мурашками пробивает, заставляя мелко дрожать. Именно эта напряжённая и напрягающая тишина, которая затем разрывается звонким смехом Чонгука, а за ним и остальными голосами.       Цунами под названием «разгневанный Ким Тэхён» обошло стороной.

△△△

      — Давайте сгоняем на природу, м?       Прерывает какую-то несвязанную между собой болтовню шестерых парней Джин, что с напыщенным интересом покачивает пустую банку от пива в своей руке, склоняя голову набок и ехидно усмехаясь, когда на него падает несколько пар чужих взглядов.       На самом деле Джин давно обдумывал эту возможность, даже успел договориться со своим хорошим знакомым о том, что он на днях заберёт у того дачу на берегу роскошной реки и привезёт туда своих друзей. Шуму в тот день было много, однако Сокджин на то и Сокджин, что упёртости ему не занимать — отмахнулся от возможных проблем в виде поломанной мебели, скинул всё на то, что хата будет в порядке и благополучно забрал ключи. И вот как раз возможность сообщить о своих намерениях попалась: пьяненькие друзья в полном составе. К ним ещё добавились Чимин и Чонгук, что не могло не радовать — эти двое ему очень нравились.       Однако на авантюру никто соглашаться не спешил, да и дело ясное почему: на улице начался сезон дождей, жуткий холод и желание ехать куда-то на полянку, как думало большинство, чтоб поспать в палатках и окоченеть от мороза, было ровно нулю. Джин, как самый старший, у кого День рождения должно было уже совсем скоро наступить, улавливает такой неохотный настрой и сразу же спешит объясниться:       — Мы не будем спать в палатках, нет, — со стороны Юнги послышался облегчённый выдох, — Я одолжил у своего другу дачу в конце города, прямо на берегу реки. Красивенной такой, большущей, вот и решил предложить туда сгонять. Шашлычок, пивко, песни под гитару, тет-а-тет, — на этих словах он проводит многозначительным взглядом по Джуну и сжавшемуся от неловкости Чимину, который прячет покрасневшее лицо в чужое плечо под аккомпанемент чужого хохота, а затем и по Киму с Чонгуком — за последних он получает смачный удар по затылку от вмиг активировавшегося Мина, — Ну так вот, отдохнём пару деньков от этой городской суеты, развеемся.       — А добираться туда как будем? Мотоциклы сейчас не канают, а в машину к Хосоку мы все не поместимся. А она у нас одна на семерых, получается.       Тэхён, не смотря на своё игривое состояние за счёт хихикающего под бочком немного пьяненького Чона, что активно и без капли стеснения кусает того за руку каждый раз, когда старший пытается немного поумерить его пыл, прижимая ближе к себе, заводя ни на шутку, и недавно выпитых трёх банок пива мыслил вполне адекватно и трезво. Хотя по хитрому лисьему прищуру и взгляду медовых глаз в сторону заметавшегося на диване Чонгука, что, кажется, чужой флиртующий настрой уловил, было ясно, что этот идиот даже на мотоцикле готов смотаться на эту дачу ради крольчонка.       — Тэ, ты же машину сейчас делаешь, так? — Ким наконец отвлекается от Гука, которого тот теперь открыто гладил по бедру, требовательно сжимая то пальцами, обращая свой взор на Джина и кивая. — Много работы ещё?       — Мне осталось приделать двери и прикупить мотор хороший, но денег на это сейчас нет.       — Давай мы все вместе скинемся на недостающие детали, подберём оптимальный вариант и проверим твою малышку в действии, м? — мужчина склоняет голову вбок, глядя на лицо Кима, который, судя по сведённым к переносице бровям, начал активно думать. — Ты делаешь её уже полтора года, чувак! Ты на эти двери с мотором будешь копить до своих похорон!       Все на это кивают. И не потому, что они действительно считали, что Тэхёну пора бы уже помочь свою работу, а потому, что необходимость в ещё одной тачке была острой и неожиданно резкой. От поездки на дачу отказываться не хотел никто, даже Юнги, что любил тишину и сон. А ещё он обожал горизонтальные мягкие поверхности, на которых можно спать.       — Я тоже помогу! — вызвался вмиг оживший Чонгук, который вспоминает о своей копилке, а за ним и Чимин, что точно так же активно начинает кивать головой: у последнего родители имели не то что большой, но хороший заработок, так что те, возможно, подкинут ему хотя бы триста долларов. — И Чимин! Мы все тебе поможем, Тэхён!       Младшенький накрывает ладонь на своём бедре своей, слегка сжимая ту пальцами и глядя прямиком в медовые глаза щенячьим взглядом, заставляя Тэхёна с несколько секунд попытаться противиться, а затем всё же согласиться с горем-пополам, ведь такому Чону противиться было просто нереально!       Позади Юнги, кажется, подавился пивом от этой радужной во всех смыслах атмосферы между его младшим братишкой и байкером. Нет, он точно не привыкнет к Киму.       Крольчонок же, получив одобрение, а затем и расслабленные вздохи сидящих парней вокруг, что начинают вновь с гомоном что-то обсуждать, предвкушая предстоящую поездку и обсуждая цены на двери и стабильный мотор, чтоб малышка Кима могла хотя бы ехать, улыбается во все тридцать два и в приливе чувств оставляет лёгкий чмок на щеке Тэ. Последний, вздрогнув от столь невинного действия, чувствует, как член в штанах начинает дёргаться, ведь устоять перед таким милым Чонгуком было в три раза сложнее, чем перед его щенячьими глазками, что были полны надеждами.       Ким быстро целует Чонгука, пока на них никто не смотрит, и спасибо самим богам и байкеру, что додумался сесть в самые неприметный угол, улыбаясь в ответ. Чон краснеет, неловко обводя парней взглядом, а затем жмётся обратно к старшему, находя на этот раз своё место на чужих коленях. Младшенький приобнимает Тэ за шею, утыкаясь лицом в ключицы, втягивая аромат кожи мужчины, пока сам Ким любезно располагает руки на его талии, окольцовывая и не позволяя упасть.       Всё это время за ними следит Юнги, что сжимает банку от пива, привлекая к себе внимание Хосока, что звонко гогочет и переманивает чужой негатив на свою персону. Этим двоим, что были поодаль от всех, надо немного посидеть в своём мирке.       А эти двое как бы и сами не против. Крольчонок начинает покрывать ключицы байкера мелкими поцелуями, немного прикусывая и оставляя неосознанно на одной из них алеющую метку — засос, пока сам Тэхён в ответ сжимает одной рукой чужую ягодицу, прикрывая глаза и втягивая носом аромат тёмных волос. Сакура. Приятно…       — Мы же будем спать вместе, Ви? — интересуется как бы невзначай Чонгук прямиком на ушко старшего, который решил не оставаться в долгу и покрыть поцелуями и двумя-тремя засосами лебединую шею младшего, что приветственно вытягивает ту, прикусывая нижнюю губу.       — Конечно, детка, мы будем спать вместе. Очень много. — в ответ кидает мужчина, прихватывая подбородок Чона пальцами и впиваясь своими губами в подростковые, целуя с ноткой нежности и тепла, от которых Гук начинает таять подобно мороженному на солнцепёке.       Всё это время на них был устремлён насмешливый взгляд Чимина, который был уверен в байкере на все сто. Хоть тот и был типом странным, подозрительным, однако обращался он с Чоном — лучшим другом Пака, за которого последний готов реально убить — как с хрусталём.       Из них вышла бы хорошая пара. Горячая.