Подготовка к предстоящей поездке проходила хаотично, если вовсе на вразброс. Как и договаривались ещё в гараже пару дней назад, решили дружно скинуть деньги на необходимые недостающие части для ласточки Тэхёна и после выкатить ту в свет, проверяя её на способность ездить сначала у себя в городе, потому что ехать на ней за город, при этом заглохнув где-нибудь в безлюдных полях с отсутствием телефонной сети, хотелось в последнюю очередь. Ким на столь небрежно брошенную фразу от Сокджина злился жутко, даже успел подраться с тем прямиком у машины, однако разнялись они сами быстро — отделались лишь разбитой губой и сломанным носом. Спустя час помирились и вновь принялись работать над машиной, всё же придя к мирному компромиссу. И Чонгук, всё это время сидящий в одном помещении с этими двумя оболтусами, уже успел поверить в крепость из дружбы: ссорились много, но тем не менее боевой дух не теряли и на оскорбления не переходили. Просто что-то там на матах кричали, размахивали кулаками и затем смеясь потягивали баночку пива, вспоминая недавнюю драку лишь из-за побоев на лице, если уж совсем повезёт — синяков на теле. Но везло в этом плане редко, конкретнее: совершенно не везло.
Чимин, как и ожидалось, внёс главную лепту в капитал этой банды и потому стал здесь чуть ли не главным денежным бароном — приносит много, значит и пользы дохуя. Именно по этому принципу руководились парни, нахваливая его то за внешность, то за прекрасный внешний вид, даже за то, что сегодня у него ботинки на удивление чистые и блестящие. И Пак, как истинный любитель похвалы в свою сторону и множества комплиментов в свой адрес, принимал это всё не за попытки подлизаться, а за чистую монету. Однако атмосферы использованности или желания высосать побольше Гук не чувствовал: парни просто были благодарны Чимину за его помощь в финансовом плане, от того и нахваливали его как главную царевну сия бала, но тем не менее про их братство не забывали и далеко не заходили. В ином случае подзатыльники тем давал вечно серьёзный Нам, который, решивший выразить свою благодарность, страстно целовался с Чимином на протяжении часа у него дома — так рассказывал сам Пак, а Чон, полностью потонувший в Тэхёне, как бы и смущался, но тем не менее слушал навострив уши и каждый раз пища как девчонка, когда Чим рассказывал что-то очень милое или приятное для сердца.
У него и Ви подобной страсти не было, однако была, возможно, атмосфера любви: они притягивались, вечно липли друг к другу и в принципе были как не разлей вода. Ночующий Тэхён в квартире у Чонгука или Чонгук, что просто чисто из спортивного интереса решил навестить своего братца Юнги среди ночи, а затем скрывался в комнате у байкера, так же не вызывали ни у кого удивления или отторжения. Кажется вся их компашка, в том числе и мать Чонгука, уже приняли факт того, что эти двое — настоящие леденцы, что после долгого нахождения рядом, сливаются воедино и отлепить тех фактически нереально. Подкупает лишь баночка пива для Тэхёна и очередные разговоры Чимина о том, какие у них в школе, оказывается, овцы учатся и как бы побыстрее завалить Кима. Последнее, к слову, было частой темой, но тем не менее пресекалось в самом начале попытки Пака заговорить об этом: он и Ким не спешили, наслаждались их невинной близостью и уж о сексе точно пока не думали. Наверное.
Ладно, стоит признать, младшенький пару раз фантазировал у себя в комнате о возможности секса между ним и байкером в те моменты, когда последнего не было рядом, и, если быть честным, спускал позорно каждый раз спустя пять минут, даже не успевая в своих фантазиях дойти до главного — проникновения. Всё очень быстро заканчивалось на ласках и выливалось в то, что недавно яркий образ Кима перед глазами расплывался подобно нечёткой картинке в телевизоре, сменяя своё лицо на яркие и красочные пятна перед глазами от их долгого зажмуривания. Но всё это так, формальности, как считал Чон, ведь тот школьник, у него пубертат в самом разгаре и конечно ему хочется ощутить на себе шершавые ладони старшего. Это же элементарно!
Так вот, о подготовке к поездке. Всё шло своим чередом: машина уже почти была на ходу и парни начали ставить двери, Джин уже потихоньку начал предупреждать своего друга о их скором приезде, на что получил херову тучу угроз в свой адрес, но в итоге лишь огорчённое «только аккуратней там», а сам Гук и Чимин уже договорились со своими родителями о том, что на пару дней они с компанией уедут отдыхать на природу. Родители, помешанные на том, что их детям не хватает свежего воздуха, особенно никуда не вылезающему Чонгуку, что наконец нашёл себе аж целую компанию, и даже сам попросил разрешения поехать с ними на природу, приняли это без криков и даже с самого порога сказали единогласное да, не желая растягивать подобную ерунду на целую вечность. В принципе всё шло очень даже хорошо.
По крайней мере шло хорошо до тех пор, пока нахваленный Тэхёном автомобиль не заглох, как бы говоря о том, что ему ещё чего-то недостаёт. В тот день байкер, как итог, ходил как в воду опущенный и фыркал даже на Чонгука, на которого тот никогда не ругался и уж тем более недовольство по отношению к нему не проявлял. Для Гука это странно не было, ведь он прекрасно понимал и даже разделял состояние мужчины, прекрасно понимая то, до какой степени последнему обидно от возникшей и произошедшей ситуации, однако вот не понимающий спокойствия крольчонка Чимин снова успел присесть на уши и навешать такую лапшу, что есть её можно даже без палочек — язык вбок протяни и успешно ухватишься за одну из них. И слава всем богам, что мальчишка давно вычислил схему своего вечно неугомонного дружка и потому постоянно не давал ей осуществляться.
Спустя ещё одну долгую неделю сборы наконец были завершены, тест чужого автомобиля провели аж пять раз, и тот, будто понимая свою резкую необходимость, всё же соизволил больше не глохнуть и ездить исправно, даже до того мягко, что Чона первые поездки две укачивало безбожно — после байка особенно. Тяжело привыкнуть к четырёхколёсному другу, что едет гладко и нежно, будто везя тебя по, без преувеличения, облакам после двухколёсного коня, что без сожаления собирал чуть ли не каждую неровность асфальта и любезно награждал тебя синяками на заднице. Последняя к этому кстати привыкла, потому больше синих следов там не появлялось, просто ездить порой было больно, особенно там, где кочки раскиданы по каждому сантиметру дороги.
— Я тебе говорю о том, что это пиво — херня! — рычит Тэхён в очередной раз вступая в спор с Сокджином, что старательно пытается в тележку на колёсиках скинуть ящик какого-то пивчанского, сталкиваясь с сопротивлением со стороны байкера, — Возьми лучше вот это! Оно и качественнее, и по вкусу поприятнее твоего ссанья будет.
— Ты моё ссаньё не пил, так что лишний раз языком не трепи, — огрызается в ответ Джин, чувствуя удар под дых из-за оскорбления его вкусов, точно так же принимая условия чужой игры и всячески язвя на высказывания со стороны.
Привыкшая же к этому компания просто закатывает глаза, махая рукой в сторону двух до сих пор решавших какое пиво лучше рослых мужчин, оставляя их дискуссии на них же самих, пока сами двигаются к отделу с мясом. Решили выбрать курицу и свинину, мол свинина как шашлык хорошая, а вот куриные крылышки на костре просто объедение: особенно острые. Так решил Нам, не церемонясь закидывая сразу четыре ведра уже заминированного мяса. Чимин и Чонгук, решившие пройтись с тем по этому отделу, начинаю выть — ну и для чего они согласились идти с Намом, если он выбрал всё без них, когда за их плечами происходит сцена поинтереснее — Джин и Тэхён снова начали драться.
Разнимать их поспешила какая-то продавщица, разбавляя два грубых мужских голоса своим писклявым, и от того, как та крепко ухватилась за торс Тэхёна, чёрт, эта сучка обвела его кубики ладонью (и теперь попробуйте доказать Чону что она сделала это ненарочно), внутри загоралась ревность и за ней постепенно начинающая полыхать ярость. Гук шепчет Паку на ухо о том, что он пойдёт выдёргивать Кима из рук Афродиты, на что получил одобрительный кивок и палец вверх.
В итоге разнимать пришлось Чонгука и ту самую продавщицу, что сцепились языками и решили покидаться колкостями в ответ, мерясь богатством своего словарного запаса, но видел сам чёрт то, что младшенький уделает ту в сухую — у него от братца словечек много, он ещё всей их компании уроки проведёт по теме того, как грамотно и ловко унизить оппонента не напрягая ни единую мышцу своего лица. Сцепились эти двое, к слову, сильно. Спорили, наверное, десять минут с громкими и грубыми выражениями, пока Тэхён не взял всё в свои руки и не утащил Гука на улицу, зажимая того у капота машины и стремительно усаживая затем дрожащее от злости тело на тот, удобно устраиваясь меж тонких разведённых ног.
Изначально крольчонок даже пытался отбиться от юрких рук, однако в итоге сдался, как только чужой язык толкнулся в тепло его собственного рта, заставляя терять дар речи. Руки младшенького обнимали байкера за шею, пока его ноги обвили чужую талию, прижимая ближе к себе, а шершавые ладони скользили по его телу до того возбуждающе, что Гук неосознанно выгибается в пояснице, пуская в их поцелуй первый стон. Это было его глубочайшей ошибкой, так как после этого в его пах упёрся чужой стояк, а поцелуй приобрёл новые яркие краски — стал горячее и развязнее.
Ким уже не стеснялся опустить руки на аппетитные и упругие половинки младшенького, сжимая те с силой, отчего Чон отрывается от поцелуя, запрокидывая голову и прикрывая в удовольствии глаза, распахивая покрасневшие и опухшие от поцелуя губы, пока сам Тэ стремительно скользил по его шее влажными губами, покрывая ту приятными поцелуями-бабочками, заставляя трепетать подобно листку на сильном ветру.
— Какого хера она трогала тебя за пресс? — показал свой характер младшенький уже спустя пару минут, когда поцелуи прекратились, спокойствие в теле наконец привело сознание двоих в порядок, а язык перестал неметь и мог наконец связывать между собой буквы, превращая те в слова и затем в предложения, — Эта сучка трогала тебя за пресс, Тэхён, а ты и не был против!
Приступы ревности у Чона бывали редко, но очень метко: тот будто знал о том, когда надо начать истерику, но и Ким не был бы Кимом, если бы не знал, как успокоить свою принцессу, отчего тот без лишних слов впивается в его губы своими, а затем давит на чужой затылок и приближает пухлые губы крольчонка к собственной шее, к самому видному месту, позволяя оставить там яркий засос и след от острых зубов.
— Теперь ты доволен, принцесса? — старший продолжает держать ладони на спине, поглаживая ту, заставляя Чона дрожать, а Гук, получивший наконец своё особое спокойствие в плане чувства собственника, лишь невинно кивнул, раскрывая свои глазки и становясь похожим на самого кролика. От подобного зрелища в сердце Кима что-то щёлкало.
— Прекратите обжиматься на машине, нам на ней ещё ехать за город! — сзади подходит Юнги, отцепляя байкера от своего брата и отвешивая тому пинок под зад, заставляя старшего лишь недовольно что-то пробурчать себе под нос, а затем и снял Чонгука с капота, оттаскивая того за шкирку к задним сидениям и усаживаясь рядом, опуская окно в тот момент, когда Ви решился сесть с ними, — И даже не смей! Ты не поедешь с Чонгуком, Тэхён. Я не хочу целые три часа слушать то, как вы, голубки, воркуете между собой и обжимаетесь. Пиздуй за руль.
— Но Юнги, — в ответ не отступает Ким, всё же дергая ручку и стараясь усесться рядом, однако того нагло отталкивает Чимин, занимая место по другую сторону от Чона и самодовольно улыбаясь, — Какого хера? Вы запрещаете мне общаться с принцессой?
— Я Чонгук вообще-то! — вставляет своё слово младший, возмущаясь собственному прозвищу.
— А ты не плачь, Тэхён, авось когда-нибудь обломится. — дерзит в ответ Пак, показывая язык под громкий смех Юнги, что в итоге даёт тому пять и затем показывает фак Киму.
△△△
Чонгук и Чимин, как самые младшие и самые впечатлительные, впервые оказавшиеся в подобном месте не просто из-за школьной поездки, где они принудительно спали в палатках, слушая какие-то странные завывание снаружи и храп своих одноклассников, пищат уже на протяжении шести или семи минут, пока идущие позади них мужчины гулко смеются и что-то обсуждают, изредка перескакивая с их темы на младшеньких, что до сих пор были под впечатлением и потому, оказавшись внутри дачи, как ту прозвал Джин, пищат в три раза громче и убегают от старших, стремясь изучит каждый уголок. Тэхён, всё это время внимательно наблюдавший за Чонгуком, наслушавшийся от Юнги рассказов о том, что его младший братец крайне замкнут и отдалён от людей, всё это для ново и в принципе ему крайне неловко среди большого столпотворения или среди крупных компаний, искренне улыбнулся, обводя тонкие линии губ языком. Чон счастлив: Ким видит это по его сверкающим глазам, по его детскому интересу, чёрт, да даже по его бесконечному писку, который совершенно не резал уши и даже что-то внутри согревал, а если счастлив младшенький, то счастлив и сам Ким.
Так что тот, решившись оставить двух парней в покое и предоставить тем полный осмотр дома без ненужной компании в виде Тэхёна, направился вслед за Джином, который тащил ящик пива из багажника автомобиля, по итогу выбрав то, за которое так отчаянно стоял Ви. Переспорить этого идиота было невозможно, фактически — нереально, так что смирившись с тем, что им так и придётся пить то, что приходится по вкусу Кима, всё же купил тот самый злосчастный ящик, который так старательно впихивал каштановолосый, смиряясь в очередной раз со своим поражением. Он проиграл битву, но не войну. Да, именно этими мыслями он утешал своё разочарованное состояние, наслаждаясь хотя бы тем, что закуски и прочие безделушки он покупал сам. Без помощи неких Кимов и Хосоков, что, несомненно, даже за это влезли бы с ним в спор при любой удобной возможности. Но первый, к счастью, ушёл вслед за Чонгуком, а последний просто не стал лезть к старшему из их компании — у него и так отняли пиво, а запрети они ему выбирать закуски, так Джин вовсе загнулся бы здесь.
Чимин и Чон уже успели в это время распределить свои комнаты, и Гук, не теряя времени для того, чтоб поддеть своего друга, как бы сообщает о том, что вот он и Ким будут спать вместе на протяжении всех выходных. Чимин же, получивший от нама строгий отказа, хотя, казалось бы, он сосал ему, а здесь запрещает даже лечь рядом, надувается подобно индюку и, развернувшись прямиком на лестнице, чуть ли не падая вниз, благо младший успешно реагирует и хватает того за руку, не позволяя терять равновесия, через пару минут утаскивает Намджуна в самую отдалённую комнату на тет-а-тет, хотя Гук уже прекрасно знал о том, что ждало там старшего: крики, недовольства, слёзы и как итог победа Пака. Чёртов манипулятор.
— Может на речку? — спрашивает Хосок, подходя к Чонгуку, что уже удобно сидел на диване, падая рядом и заваливая свою голову на плечо младшего, глядя в толпу его компании, которая решительно спорила о том, когда им пожарить куриные крылышки — сейчас или вечером. — Я хочу искупаться.
— На улице осень, какая речка, Хоб? — деликатно интересуется Тэхён не без подъеба, вскидывая густую бровь в непонимании и усмехаясь, выхватывая из рук бережно укладывающего в холодильник Джина баночку пива, открывая ту и падая по другую сторону от Чонгука, по-хозяйски закидывая ему на плечи руку и ноги на журнальный столик, сталкивая голову вечно прилипающего ко всем друга нахрен, — Хочешь отморозить себе яйца и член?
— Смотри как бы тебе их не откусили, а то гляди, нарвёшься.
Чон же в недовольстве ведёт взглядом по сидящему рядом байкеру, в выразительном жесте кривя губы, мол выражая своё порицание, на что Тэхён даже давится пивом, в неверии глядя на младшенького.
— Ты чё с моей принцессой сделал, чёртов змей? — кричит Ким, глядя на Хосока, который в непонимании вскидывает голову, переводя бегающий взгляд то на Чонгука, что смеётся неловко, то на Тэхёна, который размахивал руками не обращая внимания на то, что Чон потихоньку хлестает его пивко, облизываясь подобно удовлетворённому коту.
— Нихуя я с ним не делал, Ви, притормози! — в ответ бросает Хосок, наконец понимая игру Чонгука и решаясь тому подыграть, отвлекая Кима на себя и позволяя младшенькому под шумок попить пивка, ну просто для веселья, ну просто чтоб расслабиться.
— Вы хули с моим братом делаете, мудаки конченные? — из-за угла кухни грозным драконом, иначе Юнги сейчас не назвать, выезжает Мин с раскрытыми от бешенства глазами и сжатыми в кулаки ладонями, — Какого хуя вы Чонгука спаиваете, собаки сутулые?
△△△
В итоге отметив хорошую погоду и даже солнце, что даже посреди осени нормально так припекало, собрались парни всей компанией и отправились на ту злосчастную речку, на которую сходить всех уломал Хосок. В приподнятом настроении шли, однако, только Чимин, Джин и Чонгук, остальные же были серее тучи, даже тот же Хоб, что пару минут назад довольно улыбался, а затем получил жёсткий нагоняй напару с Тэхёном от Юнги, потирая зад от многочисленных пинков и затылок, который болел от смачной силы подзатыльников. Мин их не жалел, это точно.
Намджун же шёл как в воду опущенный просто потому, что Пак объявил тому бойкот, мол и целовать не буду, и даже к себе меня больше не зови — одним словом какая-то невинная и смущающаяся каждого действия девушка получилась. Юнги же просто не горел желанием выбираться куда-то, тем более на речку, так что поддержав парней чисто из уважения и халявных крылышек всё же с горем пополам согласился, продолжая потягивать охладевшее пиво.
Пришли быстро, почти незаметно, распределили каждый по шезлонгу и развели костёр в мангале, что так приятно стоял на местном пляже. За крылышки отвечал Сокджин, так как единственный, не считая Чонгука, умел здесь готовить более-менее сносно, пока Хосок и Тэхён стремглав полезли в воду, наслаждаясь её приятной обволакивающей теплотой вместе с лёгкими морозными нотками свежести — всё же постепенно спадающая температура давала о себе знать, сообщая о скором приходе дождей и затем зимы. Возможно это последние солнечные деньки, так что Чимин так же времени не терял и попросив Юнги намазать ему спинку, на что получил тем же кремом по заднице, всё же согласился с помощью Намджуна и о чём-то с ним заговорился. Юнги удобно пристроился в теньке, натягивая на глаза панаму и отходя ко сну, а Гук остался в гордом одиночестве. Спасал его только Джин, что лёгким махом руки позвал к себе, мол
давай ты мне поможешь и немного поболтает о том, о сём.
— Скучаешь?
Чонгук, пододвинув любезно принесённый складной стул Тэхёном, согласно кивает, умещая себя на ткани и откидываясь на спинку, складывая руки на коленях и глядя на Сокджина, что улыбается и ловко переворачивает крылышки, заставляя приятному аромату мяса ударить в ноздри, заставляя глотать собственные слюни, а желудку заурчать.
— Знаешь, я когда этих парней впервые встретил, даже не думал о том, что мы будем жарить крылышки и радоваться последним тёплым денькам на даче у моего друга, — смеётся Джин, проводя языком по губам и поглядывая на Чонгука, что лыбится в ответ своей кроличьей улыбкой, согласно кивая. — Они всегда казались мне такими идиотами.
— А разве что-то изменилось?
Ехидничает младший, на что вызывает у мужчины одобрительный громкий и заразный смех, опуская взгляд в землю прикусывая нижнюю губу. Честно, он сам не думал о том, что будет отдыхать с такой своеобразной компанией, что будет плавиться от касаний мужчины старше него и безвозвратно влюбится в байкера, который сейчас глядит на Чона, улыбаясь и подзывая к себе. Гук вежливо отказывается, говоря о том, что он обязательно искупается позже и возвращается к разговору с Джином.
— Как ты их встретил? — интересуется младший, склоняя голову вбок и показывая свою явную заинтересованность вмиг загоревшимся взглядом и приподнятыми в ожидании ответа бровями.
— Я подрался с Тэхёном за последнюю банку пива в круглосуточном магазинчике неподалёку от моего дома. — неловко произносит тот, почёсывая затылок, и теперь Гук прекрасно понимает, почему драки между Ви и Джином обычное дело и никто на них не реагирует остро, — Забавно, правда?
— Тогда я не удивлён тому, что вы постоянно стремитесь подраться.
Оба заливаются смехом, старший кивает, принимая чужой подкол положительно, а Гук поправляет чёлку на глазах, зачёсывая ту назад.
— Вообще, если говорить честно, то я очень рад тому, что тогда сцепился с Тэхёном за банку пива. Возможно, если бы сейчас их не было в моей жизни, я был бы очень… убит, скажем так. — мягко парирует мужчина, как-то печально улыбаясь и кивая своим мыслям, затем прокашливаясь, чувствуя, как обстановка начинает приобретать какой-то печально-грустный оттенок. Чонгук прекрасно понимал чужие чувства, прекрасно видел чужое замешательство и желание остаться одному, в связи с чем тот мягко говорит о том, что ему надо отойти отлить и встаёт с места, направляясь куда-то в сторону реки. Джин не провожает того взглядом и ничего не говорит, просто молча готовит куриные крылышки и уходит в себя, кажется, задумываясь о чем-то очень неприятном. Если он захочет — он расскажет. Чон уверен.
△△△
Вечер проходил весело: немного похолодало, что чувствовалось кожей, однако Тэхён, который прижимал сидящего в его кофте и на своих коленях Чонгука, помогал младшенькому согреться. Брюнет же в благодарность из раза в раз покрывает чужую щёку поцелуями-бабочками, приобнимая за шею и прижимаясь как можно ближе, находясь уже под небольшим градусом и готовым получить свои долгожданные заслуженные ласки, а возможно даже что-то побольше — тут уже зависит от настроения и настроя.
Юнги играет на своей любимой акустической гитаре, Джин и Хосок подпевают под приятный аккомпанемент, а Намджун и Чимин обсуждают что-то своё. Видимо интересное, так как только недавно поссорившаяся парочка любезно льнула друг к другу подобно котам в марте, видимо, находя наконец компромисс. Чон смотрит на них с упоением во взгляде и удовольствием — видимо Пак, вечно ноющий о том, что ему попадаются одни мудаки, нашёл своего недопоэта. Гук на эти мысли тихо хихикает сам себе, а Ким, до сих пор слышавший любое копошение или действие со стороны принцессы, на это реагирует моментально, щекоча пальцами бока и усмехаясь с того, как парень начинает ёрзать на его коленях, звонко смеясь и улыбаясь своей привычной и излюбленной мужчиной кроличьей улыбкой.
— Тэхён… — тихо зовёт юноша спустя недолгое минутное молчание, удобнее устраиваясь на коленях заинтересовавшегося и отозвавшегося на чужой зов, перескакивая взглядом с Юнги, что уже играл иную, более весёлую песню, на младшего. — Я… давай уйдём, м?
— Ты замёрз?
Чонгук неловко кивает, прикусывая губу, чувствуя, как уши и щёки начинают гореть, а сердце в груди предательски стучать. Да, он замёрз. Определённо замёрз, да ещё так сильно, что нетерпение переполняет чашу весов, которая начинает склоняться в сторону, намереваясь вот-вот сломаться и выдать давно спящего и очень похабного кролика внутри Гука с потрохами.
