любовные хроники

Драко никогда ни при ком не снимал рубашку. Из-за этого во время дружеских сборов на природе он никогда не купался и парился от жары. Даже во время секса с Гарри на Драко всегда оставался верх. Гарри никогда не давил на него. Они всегда мылись по отдельности; когда Драко переодевался, то Гарри либо выходил, либо отворачивался. Но он считал необходимым время от времени повторять: — Я не прошу тебя не потому, что не хочу тебя увидеть. Я не прошу, потому что очень люблю и уважаю тебя. Впервые без верха Гарри увидел Драко через год. Это была ночь перед днём рождения Гарри, и Драко, что странно вёл себя почти весь день, подошёл к нему и сказал два слова: — Я готов. И Гарри отчего-то сразу понял, о чем он говорит. Поттер почти час лежал на кровати, дожидаясь, пока Драко выйдет из душа. Он приглушил свет, потому что Драко ненавидел яркое освещение, но не стал его выключать, чтобы наконец увидеть своего любимого без лишней одежды. Малфой вышел робко, почти испуганно, но руками не прикрывался. Он был бледный и всклоченный, смотрел на Гарри в упор и нервно кусал губу. А Гарри не мог оторвать взгляда от его груди и живота, что были исполосованы молниеобразными шрамами. Гарри мелко затрясло. Блять, он даже подумать не мог, что останутся шрамы. Такие шрамы тем более. Молчание сильно затянулось, но Гарри, пришибленный увиденным, не мог сказать ни слова, отчего Драко лишь сильнее нервничал. — Ну что? — выдавил он хрипло. Гарри поднял взгляд на его бледное, как пергамент, лицо. — Эти шрамы… Они… Мне так… Блять, мне так жаль. Драко нахмурился, а через несколько секунд его лицо озарилось осознанием. — Гарри, ты идиот? При чем тут шрамы? Теперь нахмурился уже Гарри: — В смысле? Ты ведь- — Гарри, шрамы есть у всех. Мне плевать на них. — Тогда что?.. — Гарри замолк, не договорив, и понял одну простую вещь. Драко никогда не появлялся в вещах с коротким рукавом. Поттер перевёл взгляд на выцветшую метку на бледном предплечье, не чувствуя по поводу неё ничего. Теперь это было не более, чем паршивое тату. Особенно в случае Драко. — Драко, я в курсе, что у тебя есть метка. Все в курсе. Малфой вспыхнул. Он явно прикладывал усилия, чтобы не спрятать руку от взгляда парня. — Одно дело — знать. Другое дело — видеть. Я… Мне всегда казалось, что, увидев ее, все вспомнят, кто я на самом дел- — Лучше замолчи сейчас, — почти прорычал Гарри, вставая с кровати и приближаясь к Драко. Тот замер, глядя на него с удивлением. — Ты — парень которого я люблю! Ты — маленький саркастичный засранец, у которого доброе сердце и отменное чувство юмора! Ты — отличный зельевар, отличный друг и замечательный сын! Эта хрень, — Гарри осторожно взял ошарашенного Драко за левое предплечье, — ничего не значит! Все дружат с тобой и всем насрать на твою метку! Потому что ты кто угодно, но не плохой человек и не один из пожирателей! Ты понял меня? — Но, Гарри- — Нет! Прекрати винить себя! Прекрати думать о себе хуже, чем ты есть! Ты думаешь, что, был бы ты плохим человеком и было бы кому-то дело до твоей метки, тебя бы так полюбили все мои друзья? Гермиона в таком восторге от общения с тобой, что я порой ревную! Правда, не знаю, кого из вас. Серые глаза Драко светились. — Единственный, кому здесь должно быть за что-то стыдно, — это я, — Гарри перевёл горький виноватый взгляд на молнии шрамов, и приложил к ним ладонь. — Глупости. Я сам был виноват. — Нет! Виноват был я, потому что использовал неизвестное проклятье. Но! Раз уж ты уже раздет, то ничего не мешает мне извиниться перед тобой, — Гарри перевёл взгляд на расстеленную постель. Глаза Драко загорелись. — Ну, раз уж ты настаиваешь… Гарри настаивал.