Кошмары в зеркалах

Они шуршали из-под кровати, их тихий шёпот слышался от каждого угла, а стоило закрыть глаза — и они заползали под веки, проникая своими прохладными щупальцами прямо в сновидения, где они и рождалась. Тёмные и мрачные, они рисовали ледяными мазками узоры по стеклу, разрушали нереальные реальности в отражении зеркала. Они были единственными, кто помогал ему. Почти безвозмездно, почти без последствий. Его кошмары единственные заботились о нем, предупреждали об опасности, топили чужие страхи, не позволяя им даже коснуться его сознания, и Фран был за это почти благодарен. Иногда мир перед глазами скрывался за туманом, но это не пугало. Он знал, что с ним ничего плохого не случится. Всему своё время, а своё время он знал хорошо, волноваться нет причин. Его ждёт впереди ещё множество дней, часов, минут и секунд. Жизнь продолжалась, не взирая на все попытки Вселенной избавиться от него, но эти старания вязли в триллионах отражений, в которые Фран смотрел. Зеркала стали неотъемлемой частью его все-ещё-жизни, и за ними скрывались бесчисленные миры, в которых Франа уже нет. Такие зеркала быстро превращались в осколки. Каждый день очередное разбитое зеркало. Очередной кошмар лип к рукам, держал за шею, не желал выпускать из цепкой хватки, но окружающий мир напористо прорезал тёмное синее марево, вырывая из жутких лап. Фран просыпался с трудом, хотя сны его были ужасны, омерзительны, отвратительны и ещё тысячи подобных синонимов, которые за последние годы потеряли свой смысл. — Вставай, Жаба, — голос Бельфегора слышался словно через толщу воды, скрежетал по барабанной перепонке и проникал в сознание острыми иголками, Фран приподнял голову в его направлении. Сам Бельфегор стоял в дверях и не пытался сделать ни малейшего шага вглубь комнаты. Падшему принцу отчего-то не нравилось столько отражений, он никогда не заходил внутрь, предпочитая приглашать к себе, чем терпеть это "королевство кривых зеркал". Все-то у него престолы да королевства на уме. Фран вздохнул и сел на кровати. Новый день — новые события, новые опасности, новые кошмары. И, возможно, зеркал было действительно много, вся комната была уставлена ими, и они причудливо искажали пространство, отражая тысячи и тысячи раз одно и то же. В какой-то момент в их глубине реальность менялась, пропуская в мир нечто совершенно иное. Дымчатые расплывчатые силуэты, в которых становилось невозможно различить, чем они были сотни метаморфоз назад, подушкой на кровати или шапкой-лягушкой, складывались в причудливые советы, без которых Фран был бы мертв уже очень-очень давно. На этот раз предсказание вышло коротким: "берегись балконов и пуль". — Как мило, — фыркнул он и провёл по чернильным буквам рукой, погружаясь в зыбкий кошмар. Холодный ветер проникал под куртку — и если бы это было единственным поводом для недовольства! Но нет, Бельфегор, этот наглый падший принц, отчитывал, выговаривал и ругался из-за сущей мелочи. Не слушать его сложно, он постоянно дёргался, взмахивал руками и норовил отвесить подзатыльник, Фран каждый раз уворачивался, но приятного в этом все равно мало. — Ещё хоть раз сунешься под руку, и я тебя не пожалею! Даже не надейся. Присоединишься к этим отбросам, и будете вместе гнить в одной яме. — Ваша забота очаровательна, семпай, — протянул Фран, перекатываясь с пяток на мыски и обратно, засунул руки в карманы куртки, под балконом было хорошо прятаться, но холодно, и спрятал веселье за очередными бессмысленными словами. — Я польщен таким вниманием, ваша милость. Хотите, я сдел... И словно со стороны Фран увидел себя: как пуля прошила голову навылет, как мелькнуло вежливое удивление на его лице, словно он не знал, как именно нужно реагировать на такую глупость Фран вынырнул из своего кошмара. Что ж, можно начинать день. Ведь его сегодня ждала очередная нелепая смерть, которую он собирался избежать. Обманывать мироздание было его любимым занятием.