Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Закрыв за Борисом дверь, Олеся решила воспользоваться свободным временем и, пока дети спят, сделать некоторые дела по дому. Готовка, небольшая уборка, глажка и стирка заняли у девушки несколько часов, но, только зайдя в детскую, проверить малышей, она поняла, что впервые осталась с ними наедине. С самого первого её дня в этом доме, рядом всегда был кто-то ещё, а теперь она осталась совсем одна с двумя крохами, которые последнюю неделю чувствовали себя не очень хорошо. Испугало ли её это? Нет. Скорее сделало более внимательной к мелочам, повысило градус ответственности и заставило мыслить стратегически, но точно не испугало. Когда из кроваток послышалось тихое кряхтение, Леся, читавшая в это время книгу, затаила дыхание и уже приготовилась к истерике, но её не последовало. Наоборот, проснувшиеся Алиса и Саша вели себя абсолютно спокойно, радостно улыбались и что-то лепетали на понятном лишь им двоим языке. Складывалось впечатление, будто и не было тех долгих бессонных ночей, которые двое взрослых провели на полу возле колыбелек. Ума, конечно же, очень обрадовалась тому, что детей ничего не беспокоит, но телефон врача девушка всё же держала под рукой, мало ли что. Кормление, купание, прогулки вокруг дома и развивающие игры – это всё не вызывало у Олеси никаких трудностей, к тому же малыши и дальше вели себя просто идеально. За всеми детскими хлопотами девушка совершенно не замечала, как быстро летит время, поэтому одним прекрасным вечером, увидев на экране своего телефона имя Багиры, Уманова немного напряглась. —Здравствуй, Маргарита Степановна! –ответила на звонок Леся, одним глазом приглядывая за малышами на игровом коврике. — Привет, Олеся. Я сколько раз просила называть меня просто Рита и обращаться на «ты»? – шутливо-угрожающе спросила женщина. — Много. – повинно вздохнула брюнетка. – Я правда обещаю исправиться. – улыбнулась в трубку девушка, немного расслабляясь. — Как ты там? Почти неделю одна с малышами, несложно? – заботливо поинтересовалась Кошкина. На том конце провода неожиданно наметилась тишина, было слышно только спокойное дыхание Олеси. – Умка, ау. У вас там всё хорошо? — Да. Да, прости.–наконец ответила девушка. – Я просто подсчитывала дни. Мне казалось Бориса Андреевича всего пару дней не было, а оказывается почти неделю. — Всё настолько плохо, что даже на часы нет времени посмотреть? – удивилась женщина. Голос у Олеси был довольно бодрый, отвечала она тоже спокойно, а значит, никуда не торопилась, к тому же она точно слышала радостный детский лепет на заднем фоне. — Нет, все как раз наоборот. – рассмеялась Уманова. – Колики прошли, так что Сашка с Алисой прекрасно себя ведут. Сытно кушают, громко агукают, весело улыбаются и крепко спят. А вчера вечером мы из окошка наблюдали за тем, как падает первый снег. Правда, зайки? – воодушевлённо рассказывала девушка, параллельно заигрывая с малышами. — Фух, не пугай так больше. – шумно выдохнула Маргарита. - Я очень рада, что у вас всё хорошо, продолжайте в том же духе. — Рит, а… а как там Борис? – неуверенно спросила Олеся, когда разговор уже подходил к концу. — Девочка, прости, я не могу ничего тебе говорить. Но, думаю, он в порядке, и через несколько дней уже будет дома. – сдержанно ответила Багира. Поблагодарив собеседницу за беспокойство и хоть какую-то информацию, Уманова пожелала удачи и положила трубку. Кошкина тоже отложила телефон в карман, но на её лице ещё долго сияла загадочная улыбка. Она ясно услышала нотки беспокойства в голосе девушки, когда та спрашивала про Бизона. Она прекрасно помнила заинтересованные взгляды, которые эти двое кидали друг на друга, и Ритина интуиция подсказывала – в будущем они точно будут вместе. А интуиция её никогда не подводила. После разговора с Кошкиной, Олеся снова окунулась в уход за малышами, но теперь она стала чаще поглядывать на часы и с каким-то нетерпением ждала возвращения хозяина дома. Неуверенный ответ Багиры: «Думаю, он в порядке.» девушка списала на секретность их работы, но в голову всё равно лезли всякие мысли, а в сердце поселилась тревога. В течение следующих дней Ума снова и снова ловила себя на размышлениях о собственных чувствах к Борису. Поняв, что откреститься от этих мыслей уже не выйдет, девушка начала внимательнее прислушиваться к себе, но прийти к единому выводу она так и не смогла, поэтом в итоге решила отложить это дело на потом. Как и сказала Рита, Тарасов вернулся через несколько дней, и в общей сложности его не было всего чуть больше недели. Мужчина решил не изменять своим привычкам, поэтому снова приехал домой поздно ночью, и пусть вид у него был гораздо лучше, чем в прошлый раз, несколько синяков и мелкая трещина в ребре не в счёт, но возвращение получилось не менее фееричным. В тот вечер Олеся решила немного почитать и, уложив Сашу с Алисой спать, она удобно устроилась в кресле рядом с камином. Сперва книга показалась ей очень даже интересной, но потом девушка отвлеклась на мерцающие языки пламени и вскоре задремала, не услышав тихую возню в коридоре. Когда большая ладонь мягко опустилась на её плечо, Уманова тут же открыла глаза и в секунду зафиксировала руку захватом. Она практически вывернула мужчине кисть, но, к счастью, вовремя поняла, кто перед ней стоит, и быстро отпустила руку. Единственный источник света в комнате – пламя камина, но им было вполне достаточно и этого, чтобы смотреть друг другу прямо в глаза. Между ними шел какой-то немой диалог, в котором каждый пытался объяснить то, что пока так страшно было сказать словами. О том, как оба скучали, как она волновалась, а он хотел поскорее вернуться. О том, как они дороги друг другу. Казалось, будто время застыло в этом моменте, и они стоят так уже целую вечность. На самом же деле, прошла от силы минута, перед тем как они слились в нежном поцелуе. Совершенно не понятно, кто из них тогда потянулся первый, хотя это и неважно – в этот момент им было просто хорошо. Вскоре поцелуи стали более глубокими, комната наполнилась тихими стонами, а руки обоих уже давно жили собственной жизнью. Между ними были считанные миллиметры, а поцелуи разрывались только для того, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, и снова слиться воедино. Бизон уже стал потихоньку снимать с её хрупких плеч тёплое мягкое платье, а Олеся принялась медленно расстёгивать молнию его флиски, но их снова прервал детский плачь. Девушка, как и в их первый вечер, очнулась раньше. Отрываться от сладких, манящих губ было катастрофически сложно, но не сделать этого она не могла. — Простите, Борис Андреевич! Я не знаю, что на меня нашло. – извинялась брюнетка, поправляя одежду, и снова обращаясь к нему на «вы». — Нет, Олесь, это ты меня прости. Очень тяжелая операция была, это наверно выброс адреналина. – попытался оправдаться Бизон, которого сложившаяся ситуация совсем не радовала. Конечно, проигнорировать потребности собственных детей он сам не мог и не позволил бы другим, но зачем же отрицать очевидное. Их ведь тянет друг ко другу. – Ты иди в детскую, а я камин сам потушу. — Да, спасибо. Спокойной ночи! – заикаясь, произнесла Олеся. — Угу, спокойной. – скептически пробубнил себе под нос возбуждённый Тарасов, когда девушка уже скрылась на лестнице.