Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Жена военного – звонкий титул с красивой внешней картинкой, за которой часто скрывается множество испытаний. А жена спецназовца это вообще – отдельное почётное звание. Далеко не каждая примет круглосуточную работу любимого мужчины с постоянной угрозой для жизни, регулярные учения и периодически длительное пребывание в госпиталях. А вместо летнего отпуска где-нибудь за границей – хорошо, если получиться без приключений выбраться на недельку в Сочи. И нет, дело здесь не в меркантильности современных дам, хотя и такое случается, просто слишком много иногда ложиться на хрупкие женские плечи. Так что, нужно искренне и безоговорочно любить человека, чтобы вместе с ним стойко переносить все тяготы и лишения жизни. Что конкретно в своё время зацепило Екатерину в Борисе, не знает, пожалуй, и сам Господь Бог. Постоянное отсутствие у него свободного времени и частые ранения, начали раздражать девушку ещё до их свадьбы, но на предложение руки и сердца она всё равно согласилась. Сложно отрицать тот факт, что Тарасов очень хорош собой, да и любовник он хоть куда. Только вот этого явно мало, чтобы выйти замуж за спецназовца до мозга костей. Спустя полгода после торжественной росписи, в голову Кати всё же начали заползать мысли об их несовместимости и возможном разводе. Но едва она решила поднять эту тему, как узнала, что беременна. Двойней. Оставаться одной с двумя малышами на руках Комлиной совершенно не хотелось, так что все недовольства были мигом проглочены и забыты, а девушка попыталась стать для Бизона образцовой женой. Пожалуй, единственное, чего девушке так и не удалось сделать за всё время отношений с мужчиной, так это подружиться со Смерчем. Выбор друга ребята, конечно, уважали, но к Екатерине относились насторожено и ничего личного в её присутствии старались не обсуждать. Тарасов странное поведение сослуживцев прекрасно видел, но радость сбывающееся мечты, похоже, затмила его здравый смысл и особого внимания он этому не предавал. Комлина продолжала иногда жаловаться подругам на свою тяжелую участь и перспективы рожать неизвестно где, но девушки обычно крутили пальцем у виска, стараясь объяснить дурёхе, как сильно ей повезло с мужиком. Первым и единственным, кто встал на сторону Екатерины, был внезапно встретившийся ей во время беременности старый друг детства.

***

— Да не было у неё в квартире ничего, ты же сам видел! – громко возмущался противный женский голос. — Видел я всё! Видел. – спокойно ответил ей мужской. – Ну а куда этот старый маразматик мог упрятать целую кипу документов? Голова нещадно болела, все звуки доносились, будто сквозь толстый слой ваты, а руки, закреплённые тугим хомутом за спиной, затекли и онемели. От мрачных бетонных пола и стен неприятно веет холодом, а воспоминания о странных двух электриках, открыв дверь которым, Олеся тут же потеряла сознание, давали понять – её похитили. Очень хотелось, чтобы это был всего лишь очень реалистичный ночной кошмар, который вот-вот закончиться. Но в свою удачу девушка верила слабо, поэтому она усердно боролась с желанием снова провалиться в темноту, и, стараясь не выдавать своего пробуждения, вслушивалась в странный разговор. К тому же недовольный женский голос казался ей смутно знакомым. — Возможно, спрятал у кого-то из друзей? – воскликнула женщина после недолгой паузы. — У него все друзья, такие же ФСБшники, так что всё равно бы уже вся информация у начальства была бы. — Я говорю не отдал, а спрятал. Не у себя в квартире тайник сделал, а у кого-то. — Да даже если так, мы этого проверить не можем. Нам нужно понять, где он любил бывать, и по возможности проверить эти места. Ты сколько ей снотворного вколола, что она до сих пор спит? – за спиной послышались тяжелые шаги, и только усилием воли, Олеся не стала испуганно скручиваться в калачик. — Ты сам готовил шприц, ко мне какие претензии?! – обижено заверещала незнакомка. И вот этот противный тон Уманова точно где-то слышала. Осталось только вспомнить где. — Тише ты, дура! – грозно зашипел мужчина, быстро отходя от Леси. – Завод может и заброшенный, но охрана на территории всё равно есть, а нам для полного счастья здесь только ментов не хватает. Оставаться в сознании стлало очень трудно, и девушка позволила себе вновь провалиться в темноту, услышав гулкий хлопок закрывающейся двери. Последней мыслью Олеси была радость наличию поблизости хоть каких-то людей. Если вдруг удастся сбежать, то она сможет обратиться за помощью.

***

При любых других обстоятельствах, Бизон бы уже прыгал от радости и гордости, ведь малышка впервые сказала слово "мама". Но единственное, что мог сейчас Тарасов – бездумно смотреть куда-то сквозь ребят, старясь унять внутри странный коктейль из гнева и паники. Он должен сообщить Булатову, нужно начать поиски, и понять, не связано ли похищение с их работой, только вот… Из мыслей мужчину выдернуло кряхтение маленького Саши, раздавшееся в машине. — Так, все! Хватит тут стоять и гипнотизировать фонарный столб. – прошипела Мура, укладывая заснувшую Алису в детское кресло. – Едем в КТЦ, и там будем со всем разбираться. Борис не стал спорить, и уже поплелся в сторону водительской двери, попутно доставая телефон из кармана куртки, но его тут же перехватил Кот. — Ой нет, командир, за руль ты не сядешь. Мы с Женькой ещё пожить хотим, да и дети твои были бы тоже не против. – пошутил Вася, практически силой усаживая капдва на заднее сидение. Стоило бы ожидать лекции, по поводу неуместного комментария и такого поведения со старшими по званию, но мужчина лишь мазнул по каплею недовольным взглядом, и тут же отвернулся к детям. Надеясь сместить фокус своего внимания, Тарасов решил всё же позвонить контр-адмиралу, но из-за постоянных попыток дозвониться до Олеси, смартфон разрядился ещё по дороге сюда, лишая мужчину такой возможности. — Бате … – начал Борис. — Уже звоню, не волнуйся. – перебила его девушка. – Ало, Бать. Доброй ночи, это Мура. … — Да, проверили. … — Ну что? Умку нашу похитили, вот что. … Слов собеседника в машине было не слышно, но по ответам Жени, догадаться, что спрашивает её Булатов, не составляло особого труда. — Вася с Борей поднимались, но квартира вроде как верх дном перевёрнута. — Бать, там явно что-то пытались найти. Возможно тайник. – подсказал Кот, говоря достаточно громко, чтобы быть услышанным, но при этом стараясь не разбудить малышей. — Слышал? – уточнила Мурашова. – Ну вот. Контр-адмирал снова что-то спрашивает у Жени, и она немного оборачивается в сторону Бизона, некоторое время всматриваясь в его хмурое лицо. — Ну а ты, как думаешь? … — Да, мы в КТЦ едем, у нас с Котом вроде как ещё дежурство не закончилось. … — Нет, Физика сейчас дёргать не надо. – уверенно говорит девушка, но глазами всё равно будто уточняет у сидящего рядом Ионова, правильно ли она поступает. – Там пока ничего не понято, так что пусть хоть один человек нормально поспит. … — А вот если тревога, то мы его заберём по дороге на вызов. Ты главное Рите всё это как-то помягче скажи, а то мало ли что. Из трубки послышалось недовольное бурчание, но слов всё ещё было не разобрать. — Никак нет, товарищ контр-адмирал! Больше никаких советов старшему командованию в отношении их личной жизни давать не буду! – шепотом отчеканила Мурашова, и уже спокойно добавила: – Я просто за подругу волнуюсь. … — Договорились, тогда ждём вас в КТЦ. – закончила разговор Мура. Ребячество девушки разрядило напряженную обстановку в машине, и даже Бизон немного улыбнулся краешком губ, но вскоре в салоне снова повисла тишина. Всю оставшуюся дорогу Ионов с Женей что-то тихо обсуждали между собой, а Тарасов, внимательно наблюдая за спящими детьми, старался ответить, хотя бы на один из вопросов, крутившихся у него в голове. Кто и зачем похитил Олесю? Как давно это произошло? Это связано с работой, тогда почему ему до сих пор не позвонили похитители? С кем оставить детей на время расследования? Или они теперь тоже в опасности? Что сейчас происходит с Умой, и где её искать?