Кастлвания. Зов Луны.

– Что бы псина ела за хозяйским столом наравне с господами?! Немыслимо! Псине должно разве что подбирать объедки с пола после господской трапезы!!! – А у нас здесь не принято мусорить, Боги! – спокойно ответила София. – У вас… да у вас вообще хрен пойми что за порядки! Столовые приборы из гребаного серебра, одни ручки позолоченные! – А что ты удивляешься, Боги, у моего отца недостаточно средств на чистое золото. Он не ты. – Хорошо, это я исправлю. И много чего еще. Но за каким хреном этот блохастый ублюдок Петро отправился с нами в галерею? Что он вообще понимает в искусстве?! Ладно этот шут гороховый Маркус, он хотя бы забавный. Так восхищался витражом в обеденном зале, будто увидел там какое откровение. Витраж, между прочим, христианской тематики. В трапезной темного лорда! Ну а сраный чайный сервиз мсье Козявка посчитал произведением высокого искусства. Видите ли, он китайский! При МОЕМ дворе Козявка был бы шутом, по совместительству. Хотя нет, слишком уж мутная тварь, как и весь его поганый род. Если только посадить его на цепь вместе с этим оборотнем! – Скажи это моему отцу, он непременно выслушает твое предложение. «Давай Боги, смелее. Говори со мной, доверься, будь откровенен!» – Только почему-то рядом с твоим отцом находится мсье Козявка, а не мы!!! Как это все понимать?! – Ну, может, у них есть общие темы для разговора? – Каков поп – таков и приход! Больше здесь нечего сказать!!! Гуляя по обширной и запутанной Мраморной галерее и разглядывая картины, София шла под руку с Богусом, точнее, это он держал ее за локоть, ненавязчиво, но с потаенной угрозой. Чуть в стороне и впереди шагали Петро и приодевшийся Якуб, в расшитом камзоле цвета осенних листьев. За завтраком, он, конечно, принял, но в рамках допустимого. Молодые мужчины веселились, делась историями и приключениями под пьяную лавочку, а так же обсуждали сорта пива и вин. Но София так же заметила, что Петро краем глаза наблюдает за ней с Богусом, как и было ему велено. Впереди чинно шествовали Орлок с Маркусом, а процессию замыкали два богусовских головореза – татуированный, и одноглазый. София уже не помнила их имен. Орлок, поигрывая неизменной тростью, горделиво демонстрировал полотна собственной кисти, и тут вправду было чем гордиться. На одном из полотен были изображены темные руины Замка, на обрыве у озера. Их эффектно подсвечивала багряная полоса Заката. Наверняка этот пейзаж Орлок писал с натуры. – Это и есть «Портрет Руин», отец? – спросила София. – Нет, дочь, это «Канун пробуждения». «Портрет Руин» в отдельном боковом зале. Пойдемте же взглянем на него. На искомом полотне был изображен вовсе не сам Замок, а тронный зал, где София еще не побывала. Но вряд ли он выглядел именно так. Вместо драпировок над троном висели половины разделанной туши какого-то животного. Они отдаленно напоминали сложенные кровавые крылья, сам же трон горел факелом, и мясо поджаривалось над этим огнем, капая кровью и жиром. А позади пылающего трона и мяса находилась гигантская каменная голова самого Дракулы, лишенная глаз и беспомощно приоткрывшая клыкастый рот. Придя в себя от впечатления, Маркус даже присвистнул: – Ох, вот это полотно – непревзойденный шедевр! Как великолепно в нем отражены ваши чувства, мой господин! Сколько здесь темной мощи! Слов нет!!! – Благодарю, друг мой Маркус, твое мнение ценно для меня. За спиной Маркуса Богус раздраженно прошипел на ухо Софии (а то никто не услышал): – Это что, сарказм? Или кукушка хвалит петуха? Сидел бы мсье Козявка в подвальной каморке со своими мертвецами, но… но лучше бы сейчас действительно правил Дракула! – это Богус произнес сдавленным шепотом прямо ну ухо Софии, – при нем я бы согласился и на пост советника! «Хо-хо, аж дым из ушей. Столько праведного гнева и возмущения! Отлично, значит, твоя зашита ослабла. Время аккуратно прощупать почву. Какие-то комплексы, да, Боги? Тебя в детстве поколотили оборотни? Или просто человеческое хулиганье? Ты кому-то завидовал? Кому-то более обеспеченному, признанному, способному? Готова поспорить, ты сам отчаянно искал возможность стать вампиром. Чтобы потом вечность доказывать, какой ты могучий, грабя, убивая, и насилуя. Стремясь к абсолютной власти. Бедный обиженный маленький мальчик. К несчастью, со способностями мага. О да, я знаю, как вытянуть из тебя силу». – Успокойся Боги, мсье Козявка и будет сидеть в каморке. Эта ночь – исключение. Но некромант необходим моему отцу, как и всем нам. София положила руку поверх руки вампира, и заглянула ему в глаза. – Только он тебе не конкурент. Тебе здесь почти никто не конкурент. К несчастью. – Да? А как же мое право на магию, КУКА?! – Ты получишь его после нашей помолвки, так сказал отец. Спроси у него сам. Через три дня, когда будут улажены все дела. «Коли влез в кроличью нору – ползи же дальше!» – Кука, можно подумать, ты так этого хочешь! Ты же меня ни хрена не любишь. Даже не симпатизируешь, лицемерная ты сучка! – Чего я хочу, так это мира, не нужна нам здесь междоусобица. Ты тоже меня не любишь, Боги, но ты хочешь власти. Так докажи, что можешь быть мудрым политиком, советником, а не только свирепым воином! На это Богус довольно громко рассмеялся, и если Орлок никак явно не отреагировал, будто вампира-мага вообще здесь не было, Маркус резко обернулся, и его острый взгляд на мгновение пересекся со взглядом Софии: «Я уж почти поверил!» «Вот и чудесно. Пока все получается. Только не смотри!» Взглянув вновь на вампирского лорда, Маркус кашлянул: – Мой господин, простите, вы что-то сказали о Дракуле? Орлок равнодушно пожал плечами: – Насчет моего отношения к Дракуле весьма верно подмечено, друг мой Маркус. Не скажу, чтобы я питал теплые чувства к своему родителю. Однако ж и темным чувствам я не позволяю довлеть над собой, разъедать себя. Для любых помех в моей жизни у меня одно решение – устранение!!! Даже если это помехи в моей собственной душе. Вновь обратив взор на картину, Орлок зловеще улыбнулся, обнажив длинные клыки. Но Маркуса, похоже, это ни капли не смутило. – Весьма мудро, мой господин. Это пример? – Да, друг мой. И учти, никакая самозваная тварь не посмеет покуситься на мою законную власть, на мой законный трон, понял, Маркус, ублюдок!!! Иначе я вот так же подвешу разделанную тушку самозванца над СВОИМ настоящим троном!!! Это ясно?!! – Яснее некуда, мой господин. Богус дернулся. Двое его вампиров переглянулись. Якуб отвернулся, принявшись разглядывать какую-то скульптуру, ну а Петро, наоборот, напрягся как сжатая пружина. Затем двое, будто забыв о существовании Софии с Богусом, неспешно прошествовали дальше по галерее. Богус же остановился, и сжал локоть Софии так, что тот едва не хрустнул. Демоница сдавленно ахнула и невольно съежилась. Отец и муж, несомненно, услышали ее, но вновь не подали виду, спокойно принявшись обсуждать статую некой крылатой богини, находящуюся довольно далеко впереди. – Но за что, Боги? Алые глаза Белнадеса пылали кровавым огнем, а красивое лицо перекосила злоба: – Не знаю как ты, но я более не намерен терпеть весь этот фарс. И, коли на то пошло, мне здесь вообще ничего не интересно. Пойдем отсюда, Кука! – Но… – Да, Кука!!! – Но Боги, ты ни в коем случае не должен показать себя перед моим отцом в проигрышном свете. Тем более, что ему есть с кем сравнивать. У следующей картины – группового портрета, Орлок вновь задержался, обратившись уже непосредственно к дочери: – А вот этот идиллический семейный портрет принадлежит уже не моей кисти. Это старинная работа, на которой изображена официальная семья Тепешей. Мой, отец, его законная жена Лиза и их единственный сын Адриан. Да, на их месте могли бы быть моя мать Жанетт и я, его первенец. Но Дракулу этот вариант отчего-то не устроил. Он пожелал ангелоподобную жену-питомицу и ангелоподобного же ребенка. А твою бабушку, Софи, Дракула потом выследил и уничтожил. Хорошо, что она успела меня спрятать. Впрочем, Дракула мертв, его жена тоже, а вот его сын стал нашим врагом – предателем крови. Впрочем, чего еще можно ожидать от избалованного полукровки! София тяжело вздохнула. А кто же, получается, она сама? Незаконная дочь незаконного сына с фамилией Браунер? И она гордится этой фамилией. – Но официально Адриан не отказался от наследства. – Нет, не отказался, это попросту невозможно. Но теперь Адриан считает отца своим заклятым врагом даже после его смерти, и живет во владениях Бельмонтов, что в Грешите. Или… скажем, просто существует там. Но это не уменьшает его потенциальной опасности, ведь он единственный дампир, способный превращаться еще и волка. Тому остались свидетели. Отсюда вопрос, была ли его мать Лиза полностью человеком? Адриан – опаснейшая помесь вампира, оборотня и человека, обладающая всеми способностями названных темных, не боящаяся солнца, и владеющая магией. Что скажешь, Софи? – Думаю, он не стремится к власти над этими землями, и есть возможность решить все мирным путем. – Мирным?! – фыркнул Богус, – с чего бы вам опасаться этого заморенного полукровку, ваша СВЕТЛОСТЬ, когда у вас есть я? – Вам таки охота вновь жертвовать СВОИМИ вампирами, Белнадес? Если Адриан решит принять наши условия, письменно отказаться от наследства, и навсегда покинуть Трансильванию – не вижу причин для конфликта. – Именно если! – Дракула мертв. И таковым останется. А он – главная цель нашего вампир-оборотня. До прочих Адриану большого дела нет. Если только его не сподвигнет молодой да ранний Рихтер Бельмонт. Так что, подданные мои, будьте начеку. Это в первую очередь касается вас с Петро, друг мой Маркус.