***
Рома вернулся помятый и побледневший на пару тонов. Колбая был готов поклясться, что всего на секунду увидел в нём обезображенный силуэт одного из тех мертвецов, выползавших из моря. Но сердце у Фильченкова всё ещё билось, а Джонни был просто по-человечески рад. Рад тому, что смог увидеть шатена спустя пару дней после бесследного исчезновения, что глупый Роман Фильченков не получил себе очередной перелом, что не нашёл его вновь под обломками мусора с простреленной ногой. И где-то глубоко в душе отлегло. Что-то, что так долго терзало его, отпустило и ушло. Опять. Снова. Так всегда происходило, когда член Алой ветви оказывался на пороге и пытался улыбнуться. Получалось неловко и скомкано. Но на это у него есть Фляжка, который готов исправить эти маленькие ошибки. Под глубокими серо-голубыми омутами залегли синяки, вены проступают под кожей отчётливее, очки немного сбиты, линзы по краям не натёрты как обычно. Снайпер будто бы вернулся каким-то отстранённым, чужим, но невредимым. Видимо, Лололошка решил быть аккуратнее. Видимо, в этой светлой голове появилась та толика совести, которая заставила его быть, действовать. Видимо, делать что-то нормально у него всё же не особо получается. И Колбая позволяет себе выдохнуть, подумать о том, чтобы отобрать эту чёртову толстовку и застирать её. Позволяет наконец себе взять Рому за запястье и сказать: — Насколько же уродливо ты выглядишь, ужас. Ты решил пойти по пути Яра и утопиться в своей организации? — Я тоже рад тебя увидеть, дорогой, но давай без этого? Видишь, у меня был тяжёлый рабочий день? — Фильченков растроганным голосом язвит. Значит с ним всё не так плохо. — То есть ты уже заранее ставишь себя в пассивную роль, да? Как мило с твоей стороны уступить мне в… — Что? Не надейся на дружеский секс. Ты не в моём вкусе. — И усмехается, не решая сопротивляться и покорно следуя за Флэком. — И ты не отрицаешь, что тебе нравятся парни. Хм… — Продолжил Колбая, отпуская его руку и роясь в холодильнике, будто не замечая на себе недовольного взгляда. — Что? Гад, ты — блядский гад, Джонни. Брюнет тихо смеётся, понимая, что в холодильнике есть только малая доля нужных ему продуктов и решается приготовить что-то под наигранную перебранку с Ромой. Как же сильно ему не хватало этого раньше…***
Несмотря на холодный лёгкий ветер, погода была отвратительной, предвещающей скорый дождь и хороший шторм. Над землёй стояло облако душноты, заставляя даже при двадцатиградусной аномальной температуре снять ветровки и расстегнуться. На границе с морем было хорошо. В компании с Ромой намного лучше. Штормовое предупреждение их не особо пугало. Они сидели у одной из смотровых башен на границе Чёрной и Алой фракции. Её сотрудники по одному недовольному взгляду Лололошки скрылись где-то в помещении и лишний раз не отсвечивали. Атмосфера была абсолютно другой. Оба уже много раз приходили посидеть у берега, пусть Колбая, как гражданскому, сюда было нельзя. Никого это не волновало. Радовало, что им была дозволена такая маленькая радость, переросшая в своеобразную традицию. Когда Джонни хотелось проветриться и погулять, то Фильченков без всяких сомнений тащил его в какое-то определённое отдалённое место. Впервые они уселись у какого-то государственного строения и молчали. Колбая засматривался вдаль, задумывался о чём-то своём и только потом мог улыбаться как раньше. А сейчас он почему-то не мог оторвать свой взгляд от Ромы. Оказывается, он тоже смотрел куда-то вперёд, расслабившись и усевшись на удобном выступе. Руки в глубоких карманах, пистолет бледно блестел, валяясь рядом на случай опасности. Сгорбленная спина и опущенные натренированные плечи. Шоколадные волосы ласково перебирал ветер, заставляя чёлку из раза в раз наползать на толстые линзы начищенных до блеска очков. И эта картинка выглядела такой обыденной, нормальной, и приятной взгляду. Захотелось к нему прикоснуться. Провести пальцами по тонкой шее, зарыться в отросшие каштановые кудри, снять эти очки и заботливо сложить их в футляр. Смотреть и радоваться этому спокойному выражению лица, поглощающим душу голубым омутам, забыться в этой роковой тишине. Стереть неуверенность с бледного строгого лица, пригладить складки большой для парня толстовки. Это явно ненормально. Колбая не задумывался о своей ориентации до этого момента, не придавал этому значения и ждал. Ждал чего-то волшебного. А в итоге нашёл это чудесное у мусорных баков перед очередным непроходимым ливнем. Раненое чудо было уже без сознания, поблеклое и до жути язвительное, молчаливое и острящее. Кидая шпильку за шпилькой в нового друга, снайпер казался самым отвратительным подарком. Их менталитет был разным, представления о жизни не такие схожие, но темы для споров и разговоров между ними не иссякали. И мнение менялось как изношенные перчатки. Джонни каждый раз радовал их маленький побег из серого КосКарта. В нём сейчас жизнь бьёт ключом, внутри фракций что-то намечается, а оба отдыхают здесь, вдали от всех насущных проблем. В их непонятной прочной дружбе это было главным обрывом с обыденностью. Маленьким островком спасения. Но Колбая всегда смотрел прямо перед собой, а не на надуманные мыслями фантазии. Приятные облачные картины сжигались за ненадобностью и парень должен был поставить себе очередную цель, да только это не типичная ситуация из жизни, где можно было найти логическое объяснение. Нет, найти его было можно, но выпутаться из своих чувств и эмоций было сложно. Раньше, Флэк считал проблемными людьми тех, кто не мог отвечать за свои поступки. Сейчас он считает таковым и себя. Неоправданное влечение всё больше накатывало волнами. Привязанность была между ними уже давно. Раскладывать себя по полкам, выжигать кусками память сложно даже для такого стабильного человека как Джонни. Грозовые облака увлекали своим размахом, набором тёмных красок, но не так, как задумчивый Роман Фильченков. Такого больше никто не увидит. В руках Колбая было бесценное сокровище. И оно вызывало улыбку совершенно неосознанно, и улыбка была намного ярче, чем при взгляде на море. Но брюнет, сам того не желая, отвернулся, вставая со своего места. — Помнишь, я говорил, что помогу найти тебе место в Алой фракции? — Неожиданно начинает разговор Лошка и хмурится. — Да. Я планировал… — Давай немного отложим это, ладно? На пару месяцев, — Прерывает его Рома и встаёт, смотрит в его глаза с нежностью и грустью. Будто бы он в чём-то провинился, — Проветрись после института, задрот. — И Джонни хмыкает на это. — Да ну тебя, сам задрот. — Отмахивается Колбая и делает шаг навстречу железной стене. Возвращаться не особо хотелось.***
Произошло то, чего так опасались главы Алой и Чёрной фракции. Буквально через три дня после случившегося инцидента, как только Киселёв очнулся от своих ранений, начался хаос. Вторая союзная сторона начала раскачивать былое хрупкое мирное положение. Море взволновалось, разбивая волны о берег. Новости пестрили, захлёбывались в доводах конфликта. И вместе с этим медленно топили Торговую федерацию, хватая руками Костю и Яра за шею, крепко сжимая, медленно несли к смерти. Картер не было видно. Она занялась мобилизацией сил и проверкой ресурсов, проглатывая противную невидимую желчь и кривясь. Даже эта неугомонная девушка устала. Во всём винил себя подбитый своими же пулями Рома. Но лишний раз обдумывать ему это не давал лишь Косухин, захвативший временную власть в двух ветвях. Не высыпающийся Мистик немного пугает. Тридцать первый нависал над главным зданием серой тучей, не пропуская даже мельчайших подробностей. Синяки под его глазами чуть ли не светились в этом бардаке. Почему-то, пока Фильченков бегает туда-сюда, он не чувствовал усталости. После своего провала и проведённых с Колбая дней снайпер чувствует себя обновлённо, уже не таким загнанным. Лошке не привыкать. Раньше он был настоящим трудоголиком. Однако, с приходом Джонни, всё кардинально изменилось. Хотелось оставаться у него в квартире, изредка переписываться с родителями, хотя раньше он в принципе про них забывал, и слушать монотонный бубнёж. Даже сейчас, пока Рома переминается с ноги на ногу и командует огромными отрядами членов обоих фракций, ему хочется вернуться. Многим хотелось бы возвращаться каждый день туда, где их из раза в раз ждут после тяжёлой работы. И Лололошка один из того большинства. Он готов был терпеть шутки Шавеля, проигрыш в карты, поздний приход в их квартиру Мистика, который настойчиво и без лишних слов забирает Андрея, перекидывая его через плечо. Лошка, с каким-то ненормальным упоением, настроен поспорить с Джонни, посоревноваться в колкостях, украсть у парня из-под носа газировку и выпить залпом, пока брюнет не успел отомстить ему. У Фильченкова внутри, как выжженное клеймо, остаётся некое ощущение вины. Колбая наверняка хочет услышать от него более конкретных объяснений, но шатен не хочет его втягивать во всё то, что теперь, собственно, происходит в фракциях. Флэк тут не при чём, и ему незачем расплачиваться своим спокойствием. Со стороны Ромы это было бы грубо. Джонни и так слишком много подарил ему за это время. Из мыслей его выводит чужой хриплый голос. Теросер стоял рядом с ним и легонько тряс за плечо, заставляя перевести на себя взгляд. — Хей, Лош? Тебя Дем зовёт. — А?.. Ага, уже иду. И приходится соображать на лету. Позади остаются занимающиеся разгрузкой оружия люди, шум волнующегося моря и минуты спокойствия. Впереди его ждут тяжёлые разговоры и мысли о том, как ему выкрутиться из ситуации. И пара идей у него уже есть. А на другом конце Алой ветви, в пустой трёхкомнатной квартире слишком тихо. Дождь вновь бьёт в окна. Шавель сидит на подоконнике и хмурится. От его рук идёт тёмная струйка дыма. Ему это затишье категорически не нравится.***
— Если честно, то на это отвратительно смотреть. Ты так обречённо выглядишь, прямо как Яр. — Говорит Андрей, делая очередной глоток чёрного чая и не отрывая белых глаз от книги. Они решили посидеть и переждать очередной шторм вместе. Косухин как всегда отсутствовал, оставив Шавеля одного в огромной квартире, не писал и не звонил. Джонни бы такого не выдержал. Он уже слишком сильно привык к присутствию Ромы в квартире каждый раз, как его шеф отставал от него и не давал поручений. Фильченкова вновь нет. Он пропадает каждый день во фракции и Колбая его прекрасно понимает. У него ответственная работа, много обязанностей, наседающее начальство и много косяков. Но последнее Лошка обязательно исправит. Флэк в него искренне верит и попытается поддержать. В чём-то с Андреем Джонни очень даже похож. Они следуют одной цели, у них одинаковые вкусы в выборе чая, и оба знают, что рано или поздно, эти двое вернутся и сядут снова с ними на одном диване, незаинтересованно рассказывая о изменениях на работе. И дни потекут так же тихо и монотонно, как обычно. Ничего особо не поменяется после того, как Колбая наконец устроится в Алую фракцию к Роме. Разве что, наверное, они с Шавелем будут видеться немного реже. Но это поправимо. Им нечем было заняться. Провода временно накрыло, включили экстренное питание, а дождь не собирался успокаиваться. Такое у них часто. Ничего необычного. Но не хотелось залипать в текст как Лаггер. Джонни уже давно хватило института. Можно было вызвать его на партию в шахматы, однако лень было даже встать. А в голове только размышления о будущем и ничего о настоящем. Ему звонили обеспокоенные родители. Колбая не помнит, о чём был их разговор в семь минут. Память в последнее время на таких моментах подводит его. Зато он помнит как правильно вскрывать человека и все его болевые точки. Это намного полезнее, да? А ещё брюнет думал о том, как там может быть Рома. Куда же без него? Флэк не сразу понял, о чём с таким отвращением говорит ему друг. Слова влетели и вылетели из головы. Смысл дошёл, но предложения будто стёрлись. — Что?.. — Неуверенно переспрашивает брюнет. — Ты неисправим, Джонни. Сделай уже с этим что-нибудь. Попозже. Смотреть так на Рому и ничего ему не говорить о своих чувствах — кощунство. — И захлопнул свою книгу, откидываясь на спинку дивана. В последнее время даже он не выдерживает стоящего в воздухе напряжения.