***
В последнее время, после визита к Колбая, Рома начал слишком много думать. Мысли заставали его неожиданно. В любой момент он мог отключиться и уйти в себя, пока кто-нибудь его не позовёт. Садясь на холодный бетонный кусок, который служил неким ограждением от машин на дороге, Фильченков вновь теряется для остальных. Холодный ветер заставляет его поёжиться и поджать колени ближе к себе. На периферии сознания мелькают фигуры с красными повязками. Группа из сорока человек разгружала прибрежный склад с оружием и Лололошку назначили главным. Зря, наверное. С ним отправили Викторию, которая присела рядом с ним и молчала, всё ещё кутаясь в куртку Яра, которую одолжила у него на неопределённое время. Цепочка размышлений Ромы шла от Андрея и заканчивалась той самой миссией с выстрелом в Киселёва. Лаггер придерживался позиций насилия, жестокой расправы, тотального контроля над всем существующим. И что вышло из его идеологии? К чему привели его убеждения? К поколению таких же людей как он, к множеству его последователей и основателей новых направлений, к технологическим открытиям и куче жертв. Все кто был не согласен с ним сразу же умирали. И таких было много. Чертовски много. Почти все чиновники, главы фракций, знатные и богатые семьи. Большая их часть. Все они служили наглядным примером. Шавель играл с ними в игру, понятную только ему. И победитель всегда был один. А проигравших, разграбленных, пустых, выброшенных судьбой — уйма. Тысячи ложились, засыпали вечным сном, закрывали собой вековое поле трупов. Раньше Андрей не знал границ между людьми и утопленниками. Одни порождали других. И вся история начиналась с него. С того, кто поддерживал всё новое и откапывал старое, поручил это Ронжину и возводил КосКарт с самых низов. И ушёл, оставив за собой огромное наследство, состоящее из чистого насилия. И Рома принадлежал к этой сокровищнице до какого-то времени. Представлял собой начищенный до блеска голубой алмаз. А до какого? От Лаггера всё перешло к Ронжину, Киселёву и Леханову. И если Слава сторонился остальных и сидел в своих лабораториях, то Саша и Костя играли роль двух новых жнецов. Обходительно обращались лишь к близким им людям, оставляя их за своей спиной. Кровь реками лилась и сливалась в море, Мёртвые воды. И более некому их останавливать. Не найдётся на них мудрого Ярослава Косухина, спокойной и верной Виктории. И даже опоры в лице Аида и Теросера диктаторам не хватало. Демастер проводил свою политику тихо, но открыто. Все знали об этом, но молчали. Потому что все согласны с прошлыми убеждениями Андрея Шавеля, поддерживают тиранию. И Фильченков был одним из них. Последователем жестоких мер. Из-за этого он не видится с родителями, постоянно оборачивается за спину и много кому не доверяет. Так было до Колбая. Такого больше не повторится. Ведь промазал он не из-за ветра, не от слов «я люблю тебя», а потому что на грани его сознания промелькнула мысль, что так нельзя, Рома. Джонни был бы не согласен. Где-то в глубине Лошка понимал, что не хотел бы увидеть смерть Хелда. Нет, даже не так. Фильченков не хотел, чтобы Вячеслав Ронжин после этих слов ловил бездыханное тело в свои руки, касался губами пульса у виска и не ощущал его. Рома не видел всех этих деталей вокруг себя и смотрел на других скептично. А сейчас цепочка кончается где-то здесь. Когда Картер вновь ёжится, уже давно как не от холода, а всё перед Лололошкой рушится также стремительно и неожиданно, как и у Лаггера. Фильченков наконец улыбается, присаживается к Вике поближе и обнимает её одной рукой за плечи, возвращаясь в реальность вместе с ней. Девушка не против. Жмётся, тихо плачет. И снайпер до сих пор не чувствует свой промах ошибочным. Многим надо было осознать, что, вот, кончается эта нестабильная эра. Всё должно было пойти по плану, дать всем передышку и заставить обернуться назад. Розовые волосы волнами сползают по чёрной куртке, скрывают рукав белой толстовки и почему-то становится так непривычно тихо. Тонкие пальцы хватают его за колено, а карие опухшие глаза смотрят в голубые с вызовом. — Я ведь ещё твой босс, верно? — Рома кивает, давая ей продолжить, — Тогда вот тебе мой приказ. Верни его, слышишь? Верни этого труса обратно. Я сделаю для тебя всё чт-… — Постараюсь не допустить ещё одной ошибки, шеф. — И усмехается, прижимает к себе и ловит тихий смешок с её стороны.***
Джонни, после долгой прогулки по всем ближайшим магазинам, наконец возвращался домой. Андрей и Ярослав так и не объявлялись, а Рома ушёл ещё позавчера утром. Обидно, но Колбая уже привык к таким неожиданным ситуациям. Впрочем, где-то в глубине души, ему всё же было обидно, что его так просто оставили. Одновременно с этим, Флэк понимал, это — их работа. От фракций зависит безопасность граждан от военного положения, или нашествия утопленников. И Джонни сам хотел пойти туда, пусть и на должность врача. Но сейчас у него нет работы, закончен университет, а Фильченков занят. Ему попросту нечего делать. Обычное чтение, пребывание за компьютером, прогулки и тому подобное не помогали выплёскивать всю энергию. А если чередовать между собой только эти пункты, то и они медленно начнут надоедать. Готовка и уборка становились рутинным делом. Наверное, именно поэтому Колбая не особо спешил вернуться домой. Когда Флэк наконец поднялся с тяжёлыми сумками на свой этаж, он достал ключи из кармана и замер. Ему в глаза бросилось что-то странное. Что-то определённо было не так. Какая-то маленькая деталь, меняющая атмосферу. Поковырявшись в замочной скважине, Джонни с немалым удивлением обнаружил, что дверь в его квартиру была открыта. «Неужели Лаггер спустя долгое время решил объявиться?» — Думается ему и он входит, не замечая шумного брюнета на горизонте. Обычно, тот уже маячил бы в проходе и не давал пройти, но нет. Свет был включён, но из вещей в коридоре ничего тронуто не было. Становилось страшно. Что это? Кража со взломом? Нет, не особо похоже. Колбая ставит пакеты на тумбочку и проходит вперёд. В голове хаотично летали мысли. Флэк на каком-то моменте хотел позвать Андрея, но не успел. На кухне, сидя за столом, сидел в телефоне и что-то активно тыкал в экране молодой брюнет. Он был немного ниже Фильченкова и даже Джонни, но явно был их ровесником. Дорогая, сшитая на заказ одежда с красовавшейся, выделяющейся эмблемой Лиловой фракции на плече. Рядом с ним было ещё два человека. Но не от них веяло опасностью, а от этого надувшего пухлые губы парня. Наконец, он отвлёкся и убрал гаджет, заинтересованно рассматривая хозяина квартиры снизу вверх. Его кожа чересчур бледная, под глазами нечётко виднеются синяки, а оливковые глаза игриво сверкают. На тонком лице медленно вырисовывается лёгкая непринуждённая улыбка. Шоколадные волосы, зачесанные немного назад, прядями сползают на лоб. Красивый, но опасный. И явно не с хорошими новостями для него. Можно было бы попробовать сбежать, но два бугая ему этого уж точно не дадут сделать. Как же хорошо, что имя Шавеля не успело проскочить между ними. — Хэ-эй, привет. Тебя зовут Джонни, да? — Приторным голосом спрашивает гость, — Меня — Саша. Ты не бойся моих ребят. Они просто тихо заберут тебя ко мне и там мы, обещаю, познакомимся поближе. Хорошо? Александр встал со своего места, откладывая гаджет в карман и приветливо улыбаясь. «Видимо, у Ромы большие проблемы. Вот гад…» — Думает Колбая и неловко улыбается в ответ, поправляя очки. — О, я не думаю что у меня есть выбор. Но почему бы и нет. Только сумки бы разобрать. Будет неловко перед соседями. — Флэк чешет затылок, стараясь отшутиться. — И то верно. Я с этим разберусь. Ну, а теперь, давай пройдёмся? — После этих слов, Джонни уже ничего не помнит.***
На завтра было назначено очередное собрание между всеми главами фракций. Его созывал Ронжин, до этого молчавший на кровавой арене. Видимо, наконец понял, что пора действовать, что его деяния также быстро раскрыли, как и выстрел Романа Фильченкова. В ту штормовую ночь, когда утопленники бились о границы стен красной и чёрной ветви, Вячеслав дал ложную информацию о нападении на Синюю и Лиловую ветвь, подкупил шпионов. Вся эта авантюра изначально выглядела подозрительной. Утопленники были специфичны в плане поведения, но они всегда сбегались на лёгкую добычу и преследовали её до конца. То есть, тогда им кто-то дал повод выйти на сушу. Это более вероятно, чем версия с бурным течением, пусть и реализовывается сложнее. Учитывая, что Синяя фракция занимается исключительно наукой, у них явно были средства на такой манёвр. И всё это время, от шторма до сегодняшнего дня, Демастер и Аид ловко вели информационную войну между собой, не поставив никого в известность. Шпионов с двух сторон убирали раз за разом, скидывая трупы подальше в море, меняли поставки и самое странное — провели дело за спиной Косухина. Нет, конечно, все понимали, что сначала умным его делает ген, который он включает не всегда, а только потом образование и тому подобное. Возмущению Ярослава, казалось, не было предела. Он тяжёлыми шагами мерил кабинет, в очередной раз поглядывая на документы, заботливо разложенные на столе Костей. Леханов выиграл в этом сложном деле и, казалось, не особо беспокоился за происходящее вокруг, лениво попивая кофе за своим рабочим местом. Картер сидела на краю кресла и неизменно куталась в чёрную куртку. С другой стороны на него облокотился Подлёнов, а у входа в помещение стоял уставший и побледневший ещё на пару тонов Рома. Всё же, Мистик наконец остановился на месте и задумчиво посмотрел куда-то в потолок. — Я очень рад, что ты додумался активировать свой ген и использовать его по назначению, но такая твоя поза очень сильно напрягает. — Раздаётся хриплый и насмешливый голос Кости. — Сядь уже и выскажись, а не строй теории на пустом месте. Косухин недовольно цыкнул, но всё же сел и сложил руки на груди. Помимо случившегося, на границе были найдены члены Лиловой фракции, утаскивающие трупы и устраняющие странные разрушения. Яр решил не рисковать и приказал оставаться в стороне, оставив за собой фотографии и прикрепив группу слежения. Просмотрев все снимки, Мист затих и заметно занервничал, но упрямо отказывался говорить что с ним происходит и кто мог бы такое сотворить. Кроме него и изначальной группы фото никто не видел, что, однако, не ставит под сомнение их существование. — Твои язвительные комментарии сейчас не в тему. У нас, между прочим, очередные проблемы. Я не отрицаю, что ты сделал хороший ход и зажал действия Славы, но его любовник плевал на это и снова творит что-то на наших границах. — Взволнованно проговорил Косухин. — Наконец-то ты научился признавать свои ошибки и ценить чужие достижения. А если серьёзно, то я не понимаю твоей реакции. Она может возникнуть только в одном случае… — Дем отпил кофе и слишком громко поставил кружку на стол. — Где эти проблемы хотя бы произошли? — А ты ещё не знаешь? — Тихо спросила Картер. Девушка будто снова вернулась в реальность. Её глаза загорелись после слов Кости, а расстёгнутая куртка покоилась на плечах. Вика выпрямилась и отлипла от спинки дивана, становясь более похожей на вице-капитана Чёрной ветви. — Нет, Ярослав ещё не поставил никого в известность об этом. Кроме тебя, видимо. — Вступился Теросер и тоже выпрямился за ней, лениво переминаясь с ноги на ногу. — Между Лиловой и Алой фракцией, около конца жилых кварталов. Если быть точнее, у самого центра. Конкретнее пока не скажу. — Проигнорировал наглый тон Миши Косухин и недовольно фыркнул. Рома поёжился. Ему припомнился недавний «конфликт», его и Андрея, происходивший как раз приблизительно у центра города, а то есть рядом с нейтральной территорией, вполне мог вызвать такие последствия. Если учитывать взрывную способность у Шавеля и возможную слежку за одним из них… Да, Фильченков определённо был в этом виноват, но значит ли это, что… — То есть, было вмешательство в политику с третьей стороны. — Подытоживает Картер и прожигающим взглядом оглядывает Фильченкова, автоматически кивающего ей. Мист обернулся, закидывая руку на спинку кресла, а Демастер заинтересованно глянул на него, отлипая от кружки. Всё внимание перешло к снайперу, который не хотел принимать в конфликтах и интригах участие и только сейчас понял, к чему всё идёт. — Вот оно как. Было, значит… — Бурчит Константин и после ошалело улыбается. Косухин ещё пару минут удивлённо хлопает своими голубыми глазами, а потом растерянно поворачивается обратно. Яр испытывал противоречивые чувства, одолевающие его с двух сторон, но всё же промолчал. Лишь Михаил вертелся из стороны в сторону и не мог понять, будут ли решать эту проблему, или оставят как есть? Видимо, главам фракций было плевать, ибо Мистик, спустя пару минут, спокойно распорядился принести нужные ему документы и пару кружек чая с чем-нибудь сладким. «Странные они…» — Думается Подлёнову, пока тот снова опирается о диван и замолкает.***
Кабинет был ярким. Обставленный большими аквариумами, зеленью и имеющий пару больших окон, пропускающих тусклый дневной свет. Свободную поверхность бетонных стен украшали знамёна Синей фракции, контрастирующие с белым фоном. На гладкой поверхности серого пластикового стола со стеклянными вставками расположилась бутылка красного полусухого вина вместе с лёгкими закусками. Документы, аппаратура и лишнее освещение были отставлены в сторону и заброшены в одну из коробок в дальнем углу. Два мягких кресла в синей обивке стояли друг напротив друга. Ронжин лёгкими движениями разливал алкоголь по бокалам, тепло посматривая на расслабившегося Киселёва. Они решили провести этот вечер вместе, впервые за долгое время просто поболтать. Без неприятностей, не упоминая ранения Хелда и промахи их сотрудников. Слава решил, что лучшего момента для таких посиделок и не придумаешь. Когда их неприятели совсем закрылись от них и никакой снайпер Роман Фильченков им не помешает. Наверное, Аид переборщил с охраной территории… Но это того стоило. Чтобы спокойно сесть, изящным движением поднять бокал шампанского в воздух и не чувствовать прицела на своей спине, увидеть любимую улыбку и насладиться последними спокойными моментами перед очередной бурей. Саша поддерживает его и они, еле соприкасаясь бокалами, чокаются. — За наши успехи в настоящем и будущем, полагаю? — Спрашивает со смешком Хелд и свободной рукой поправляет свисающую на глаза чёлку. — Можно и за это. Но я бы выпил за преданность и уверенность. Мне кажется, эти качества очень важны нам в задуманном. — Хмыкает Слава и Киселёв молча с ним соглашается. Ронжин всегда слишком хорошо понимал его. Ему не обязательно слышать какой-то ответ, увидеть поддерживающую мимику. И также Аид знал, что это качество Хелд ценит в нём больше всего, пусть сам так пока и не научился. Вячеслав был сложным человеком. У него нет биполярного расстройства, или увлечения какой-то идеологией. Определённо нет. Зато у Славы был Саша и наука. И это уже нельзя убрать из его жизни. — Так… Что насчёт тех улик? — Киселёв буквально прожёвывает слово «трупы, » но не кривится и вопросительно смотрит на Ронжина. — Ну, если всё правда так и обстоит… И если это не чей-то весёлый розыгрыш, то у нас проблемы. Но мы вроде договаривались?.. — Мне интересно. — Перебивает его Хелд и улыбается ему, не оставляя вариантов увильнуть. — Походу, предыдущий глава Чёрной фракции решил вернуться. И могу предположить, что за этим стоит не Косухин и даже не Картер. Но это только догадки. Так, знаешь, не похоже, чтобы они готовились к его приходу. — Пожимает плечами Ронжин и замолкает, пристально смотря в оливковые глаза Киселёва. Но Саша промолчал, дуя губы и задумчиво разглядывая почти пустой бокал. Они придумают что им делать немного позже. Когда окончательно протрезвеют. А сейчас, у них ещё действует договорённость говорить только о хорошем.