Просто сделай это 2

Напряжение повисло в воздухе. Нурлан сидел напротив своей тещи и смотрел на нее. Точнее, сквозь нее. Что теперь будет с ним и Лешей? Его не волновало, что именно скажет жена, как будет кричать эта пожилая женщина, которая застала их в столь неподходящий момент. Как они могли допустить такую оплошность? Можно же было все сказать самим, но... А почему сейчас нельзя? - Я сам расскажу все Диане, - он помолчал еще десять секунд, каждая из которых для него стала вечностью, - сегодня же. Что сейчас происходит с Лешей? Нурлану так больно за него. Представить страшно уровень смущения обнаженного человека, которого застукали за столь непристойным занятием. Еще и с мужчиной. Все знали Щербакова как ярого гомофоба, но что теперь будет? Что, если хоть кто-то узнает об этом? Это самое страшное в данной ситуации. Уже плевать на себя, плевать на то, что Сабуров прославится умением отсасывать у мужчин, плевать на потерю имени и денег. Все, чего он хотел - защитить Лешу от дурной славы. Он понимал, что единственный человек, от которого зависит дальнейший исход - его теща. Та женщина, которая прямо сейчас пожирала его взглядом и думала, что сказать. - Нет, - произнесла она. Эта женщина, как и все в стране, прекрасно знали про Лешино отношение к геям. Никогда еще мужчина не думал, что в этой женщине скрывается столько злости, эгоизма и желчи. - Но... - Нурлан не понимал, почему нет. Но "деловая" дама перебила его. - Ты не будешь ничего говорить Диане. Будешь держать рот на замке и никогда больше не станешь общаться с этим человеком. Работа, не более, ты меня услышал? - она холодно смотрела на брюнета, слегка задрав голову и скрестив руки на коленях. Черно-красное платье в пол подходило к образу разрушительницы или...просто ведьмы. - Я скажу. Мы с ним, - он остановился и отвел глаза; затем снова посмотрел на женщину, уже с полной уверенностью и решимостью, - я не перестану общаться с ним. Мы любим друг друга, - он выпрямился, - и я сам скажу об этом вашей дочери сего... - Ты должен понимать, что на тебе семья. Из-за своих опытов ты не имеешь права делать больно моей дочери и лишать ее радости жизни, - она все еще продолжала спокойно сидеть. У нее явно был припасен козырь в рукаве. - Я скажу, - он сказал это гораздо жестче, чтобы показать, что так просто не сдастся. Но пожилая дама прекрасно знала его характер, поэтому расплылась в мягкой улыбке, которая уже через секунду превратилась в надменную и жестокую. - Не думала, что тебе так плевать на всех, кроме себя, - она злобно ухмыльнулась, - ты ведь готов причинить боль стольким людям. Хорошо, - она сменила позу, перекинув одно колено через другое и вновь обхватив его руками, - но как отреагируют люди, если в интернете появится новенькое гей-порно? Ты же не думал, что я позволю испортить тебе жизнь моей дочери безнаказанно? Ни тебе, - в ее глазах теперь читалось еще большее отвращение, - ни ему. - Хах, - Нурлан не позволит себе выражать беспокойство при врагах, хоть по спине и пробегает холод, а руки начинают дрожать от волнения и злости, - я не думал, что вы такая подлая. Ради счастья дочери готовы испоганить жизнь других людей... - Всего одного человека, - она подняла руку и ткнула в сторону Нурлана указательным пальцем, - такого омерзительного, гнусного и неблагодарного человека, - женщина постепенно начала переходить на крик. - Как ты посмел так с ней поступить? Что она такого тебе сделала, что ты променял ее на этого дешевого дворового пса без капли морали?! Интересно, как отреагируют люди на видео с участием этой шавки? - Не смей, - Сабуров вскочил на ноги и с грозным видом навис над женщиной, которой теперь пришлось задрать голову, чтобы видеть не его сжатые кулаки, а разъяренные, полные боли, отчаяния и злости глаза, - не смей так его называть. Он ничего не сделал. А если и хочешь чего-то в замен на видео, говори! - В тебе говорит страсть, не более. И скоро ты сам это поймешь, - она прыснула и снова ухмыльнулась, - ты больше не будешь с ним видеться так часто, ты не расскажешь ничего Диане и останешься в семье. Первый месяц, раз уж я тут, послежу за тобой. После же Диана везде будет с тобой, на всех шоу. Если не выполнишь мое условие, видео появится в сети. Я хоть и пожилая, но очень хорошо понимаю, что сейчас ненавидят люди. А этот...Щербаков, - она произносила его фамилию с максимальным отвращением, - сам завел себя в могилу, расхваливая свою гомофобию. - Вы... - костяшки побелели, а ногти впились в ладонь. Нурлан начал глазами искать телефон женщины, дабы разбить вдребезги, но она, судя по всему, уже успела его куда-то убрать. - Ну так что? - она чувствовала себя победительницей в этой битве, поэтому спокойно сидела и наблюдала за реакцией Нурлана. В его глазах почти уже стояли слезы, взгляд метался по комнате в попытках найти спасение или убежать. Выхода нет. Он ощущает себя загнанной в угол мышью. Ему без разницы на свою карьеру, но он не может подставить Лешу. Он слишком сильно его любит. Он не может сказать ему о сделке, ибо не хочет ставить его перед тем выбором, перед которым стоит сейчас сам. Нет, он не стоит. Он падает. Падает перед несправедливостью мира в лице жалкой старухи, в дряхлых руках которой была жизнь человека. Человека, который любил, любит и будет любить. Именно поэтому готов загубить свою жизнь, ради его. Он не может ранить чувства того, кем дышит. Если он это сделает, просто никогда не простит себя, не сможет жить. - Договорились, - он опустил голову и развернулся, чтобы выйти, но женщина вновь заговорила. - Дай мне телефон, - она протянула руку. Делать было нечего. Он разблокировал телефон с разрывающимся на части сердцем, скулящим от неприятных ощущений. От самых неприятных, которые ему удавалось испытывать за последний десяток лет. Это была совокупность всей существующей боли, всех ножей и лезвий, одновременно вонзаемых в чувственную плоть, отныне безжизненную. Когда Нурлан вернул свой телефон, он моментально проверил переписку с "Моим дурачком" и не нашел ничего, кроме одного короткого сообщения. "Я понял, что люблю Диану. Тебя я просто хотел. Больше не пиши мне, я тебя не люблю. Пока." Нурлан зашел в ванную и спустился по стене с дрожащими руками. Он кинул телефон в стену и закрыл лицо, которое было полностью в слезах. Он сжимал зубы от боли, стараясь не закричать. Слезы не переставали течь из глаз реками. Их невозможно было остановить. Он лежал на теплом полу и обнимал свое тело руками, периодически вздрагивая и всхлипывая. Он бил кулаком по полу, видимо, пытаясь достучаться до черствых сердец людей, но у него ничего не выходило. Все, чего он добился - кровь на костяшках и кафеле, разбитый телефон и ощущение конца. Да, это было сопоставимо с концом жизни. Такой прекрасной и незабываемой. Такой короткой... В его голове крутилось одно единственное слово. "Прости".