Просто сделай это 2

"Я понял, что люблю Диану. Тебя я просто хотел. Больше не пиши мне, я тебя не люблю. Пока." Леша смотрел на телефон и не понимал, что происходит. Он не верил, что это написал тот, кто первым все это начал. Но от этого только больше убеждался, что происходящее - вполне логичный исход. У Нурлана есть жена и дети, почему он должен выбрать какого-то мужчину? Ну конечно, другого и нельзя было ожидать. Для Леши это сообщение стало очевидной вещью. Но, несмотря на то, что он убеждал себя в ее предсказуемости, он никак не ожидал так быстро лишиться части тела. Зачем нужно было все это начинать? Просто...зачем? Зачем нужно было обнадеживать и приближаться на такое маленькое расстояние? Да какое там расстояние?! Его даже не было!!! А сейчас...сейчас они за полчаса езды друг от друга, но такое ощущение, будто в разных вселенных. А раньше...он был всегда рядом. Черт, зачем он доверился своим чувствам? Почему не думал головой? Все же так очевидно: с ним просто играли, потешаясь над чувствами. Как только Леша начал думать, что и как рассказать обо всем этом их женам, Нурлан просто оборвал связь. Конечно, сейчас он не берет трубку... Наверняка сидит с тещей и обсуждает тот позор, который навлек на себя Щербаков. Конечно, это был его план. Конечно, он просто хотел проверить его и поймать на слове, чтобы потом заставить сомневаться в своих мыслях, убеждениях и чувствовать себя мелким и жалким. Неужели Сабуров настолько коварен? Леша злился на него, злился на себя за то, что обманулся и позволил собой играть, но... Вскоре вместо злости и раздражения к груди подкатило чувство тревоги. Стало холодно и больно, слякотно и противно. И все еще больно. Он не хотел видеть в Нурлане человека, который способен на все эти манипуляции, поэтому закончил мысленно обвинять его. Он слишком хорошо знал своего друга. Видимо, он просто запутался, поэтому дал Леше ложную надежду на то, что их отношения в принципе возможны. Одно Щербаков знал точно - он не хочет, чтобы Нурлану было больно, поэтому готов принять всю боль на себя. Готов и...примет. Как бы это ни было неправильно, незрело и неприятно, он действительно любил этого человека. Наверное, теперь Сабурову будет противно видеть мужчину, с которым он вытворял подобные шалости. - Привет, Руслан, - Леша пытался сделать голос беззаботным и более-менее спокойным. У него это получалось, но с трудом. - Привет, что-то случилось, Лех? - оба на секунду зависли. - Говори быстрее, времени почти нет, - Руслан немного развеселил блондина своей картавостью, но... Даже это не спасло ситуацию от внезапного выплеска эмоций. Теперь Руслан мог слышать только сдавленные всхлипывания друга, который очень стеснялся при ком-то реветь. Кричать. И буквально биться в истерике. Естественно, Леша поехал не домой, а в студию, где сейчас не было абсолютно никого. Он бросил трубку и упал на диван. Руслан был в недоумении, но Щербаков был совершенно не в том состоянии, чтобы думать о том, что кто-то может за него переживать. Наоборот, сейчас он чувствовал, будто его никчемное...именно никчемное тело сбросили в темный колодец и накрыли крышкой. Это была отнюдь не сладкая боль, которой иногда тешат себя подростки-мазохисты. Эта была дрель, после которой остается не маленькая дырка для гвоздя. Это был молот, разбивающий и сердце, и голову. И после него у людей не остается права выбора. Когда приходит час расплаты, они пытаются укрыться. Спрятаться в самых потаенных уголках своей души. Кто-то бежит в голову, сознание. Пока этот беззащитный человек ищет место, в котором этот молот его не достанет, он пробегает по тоненьким струнам внутри себя. Эти струны начинают вибрировать. Чем быстрее он бежит и боится, тем сильнее колебания. Чем сильнее колебания, тем больше воспоминаний. Он бежит, а на лету ловит в руки картинки, постепенно выцветающие. Сколько цветов погубил страх, сколько эмоций и чувств пропали зря. Человечек чувствует, что, чем больше в его руках воспоминаний, тем тяжелее, он хочет их выкинуть, но лишь смотрит, смотрит, смотрит и...проваливается в них. Он переживает то же самое, только с каждым разом наблюдает все меньше красок, все больше боли в своих же глазах. Ему кажется, что уже тогда все говорило о том, как будет. Подсказывало, что не стоит. Нельзя. Леша не смог убежать от молота, который спрятался в самих воспоминаниях, разбивая и круша их изнутри. Как стеклянные шары, они падали в бездну и где-то там, глубоко в недрах сознания, разбивались о что-то твердое. Такое же твердое, как сердце теперь. Оно сжималось и пыталось вновь обрести свою привычную форму, но все безуспешно. Теперь оно каменное, а двери закрыты на железный замок, ключ от которого давно уже лежал в чужих руках. Но они, эти сильные и длинные, родные и теплые руки, решили выкинуть его. "Щербаков, ты такой идиот!" - вертелась единственная мысль в его голове. Казалось, их было много, как винограда в горстке, но на самом деле мучила всего одна. Он не мог поверить, что позволил такому случиться. Но... Ничего не поделаешь, нужно жить дальше. Встать было очень сложно, ноги стали ватными, в глазах ничего. Он как-бы видел этот стул, но в пространстве был один. Только он, его мысли, он, его мысли. Наедине с собой оставаться всегда страшно. Как это выглядело бы со стороны для окружающих? Ты же, по сути, ничего не говоришь, ничего не делаешь, сидишь. Еще немного сидишь, а в голове что-то крутится. И вдруг человек, ранее абсолютно спокойный, начинает кричать навзрыд, хотя ни-че-го наяву не произошло. Именно мы себе все придумываем, именно мы выбираем страдать. Именно мы выбираем говорить с самими собой, именно мы... И никто больше. Никто. - Папа! - Леша не помнил, как добрался до дома. Он помнит только стул, не понимая, почему этот деревянный предмет вдруг превратился в его сына. Он пытается вернуться в реальность, но получается только наполовину. Сын крепко припал к его груди и начал гладить отца по спине. Говорят, дети чувствуют, когда что-то не так. Видимо, это правда. - Леш, чего ты так долго? - стоило Лене поднять глаза, как все вопросы разом отпали. Она поняла, в чем дело, и прекрасно знала, что в таком состоянии мужа лучше оставлять одного. Однако мужчине точно было, что обсудить. Да, все кончено между ним и Нурланом, но... Он может своими собственными руками (а точнее голосом, мозгом и словами) превратить произошедшую из порочного романа в красивую и незабываемую историю любви двух сердец, на миг слившихся и на вечность разорвавшихся. - Стой, не уходи, - он спустил ребенка на пол, и тот сразу побежал играть с младшим братом. - Что-то...есть что-то, о чем бы ты хотел рассказать? - ... - Это что-то насчет ваших взаимоотношений с Нурланом? - после этого вопроса застывший на несколько минут в дверном проеме мужчина вдруг ожил. В его глазах читался страх и неуверенность. И не от того, что придется раскрыть все карты. А от того, что историю может рассказать кто-то другой, не оставив ни малейшего прекрасного воспоминания. - Сядь, пожалуйста. И послушай меня, не перебивая, - он собрался с духом, - я тебе изменял. Изменял и изменяю. И буду изменять, - женщина побледнела, к ее горлу подступил ком, который она еле сдерживала, как и свои руки, чтобы не заехать по щеке мужа прямо сейчас, - Не физически, но, по крайней мере, мыслями я всегда буду...с ним. Теперь он говорил без капли стеснения и сомнения. Он любил, любит и будет любить. Самопожертвование еще ни к чему хорошему не приводило, но и обман тоже. - Я его люблю. Он дорог мне не просто как друг. Я люблю его, я хочу каждую секунду быть с ним, я хочу видеть его каждый день, я хочу слышать его голос. Я хочу только его. Не в стиле Леши было развивать монолог про любовь на двадцать пять тысяч страниц, он выражал свои мысли кратко и ясно, без лишних соплей. Жена, с которой они уже переступили порог супругов и стали друзьями по быту, встала и задала один единственный вопрос: - Сколько раз ты с ним переспал? - ее голос дрогнул, не смотря на то, что она пыталась держать тон ровным, чтобы не выдать боли. - Один, - ответил Леша, после чего сразу же получил по одной пощечине на каждую щеку. Повисла тишина. Они стояли друг напротив друга, а напряжение все больше росло. Росло и давило на их сердца, потрепанные и изношенные, уставшие от суеты этого мира и ото всех событий, вдруг окруживших их... Никто и подумать не мог, что все может разрешиться хорошо, но... Щербаков не мог взять в жены ненадежную девушку. И только сейчас он убедился в том, что не ошибся в своем выборе тогда: - Ну а теперь, - она пыталась подавить боль, но выходило очень нелепо и неестественно, - рассказывай все в подробностях, - она делала небольшие перерывы между предложениями. - Когда ты понял, что любишь его? И почему сегодня ты пришел таким опустошенным? Вы же были с ним? Лешины глаза, казалось, выкатились из глазниц. Непонятно, какая сила до сих пор удерживала их там. Он был в шоке. Сердце пропустило удар, стало так тепло и приятно. Было ощущение, что самый близкий друг принял его и готов успокоить. Он понял, что остался не один. Он понял, что здесь тоже был его дом. И здесь его никогда и никто не бросит. Он отвел взгляд, попытался удавить наступающий ком слез, но не сдержался. Мужчина сделал шаг к жене и прижал ее к себе так крепко, как только мог. Все это казалось ему сказочным сном. Они долго стояли и обнимали друг друга, а потом сели за стол, помолчали...И Леша начал с самого начала, а Лена понимающе кивала, пытаясь утешиться мыслями, что ее муж был хоть с кем-то так счастлив, как она с ним.