Сущность скрытая под маской

      Последующий день шиноби провели в дороге. После хорошего отдыха бодрость и энтузиазм этих двоих хлынули через край. Оба хотели поскорее добраться до деревни и оповестить пятую об удачно выполненной миссии. В особенности, этого желал малыш Наруто, уже представляя как Цунаде-сама похвалит его, а после будет назначать на более сложные миссии.       Бежали быстро, не сделав за весь день ни единого перерыва и привала. Наруто не настаивал, и Какаши не особо уставал. Горизонты по ходу их движения сменялись один за другим: лес, река, поляны. Что удивительно, была прекрасная погода ни разу не вызывающая подозрений, однако, многолетний опыт шиноби позволил Какаши предположить, что под вечер или же ночью начнётся дождь.       В этот раз никому не хотелось медлить и останавливаться. Ускоряясь, оба в спешке двигались вперёд, дабы добраться за один полный день до деревни. Сокомандники почти не разговаривали между собой, лишь иногда перекидываясь парочкой фраз или шуточек, в основном со стороны златовласого. Какаши всегда будет приятно слышать его голос, насколько бы нелепые высказывания не вылетали из его уст.       — «Ты навсегда останешься для меня самым любимым голубоглазым ангелочком.»       Чем ближе они приближались к деревне, тем темнее становилось на улице. Вечерело. Прохладный ветерок окутывал движущиеся против направления ветра тела, заставляя их обладателей прикладывать ещё больше сил, от чего в следствии они выматывались сильнее и покрывались потом. Растрёпанные волосы, грязная одежда, ярко выраженная усталость после целого дня беспрерывного бега, всё это несомненно преследовало этих двоих после нелёгкого дня.       — «Ну могло быть и хуже, я полагал, вернёмся куда позже.»       Размышлял про себя старший, пока краем глаза наблюдал за рядом бежавшим любимым учеником. Мальчик очевидно замедлился, устал, его движения стали более тяжёлыми и скованными. Прохладный ветер заставляет вздыматься его лёгкую одежду в виде чёрной футболки и незастёгнутой оранжевой ветровки на худом, но от того не менее подтянутом мальчишеском теле, а так же растрёпываться блондинистые волосы, что сейчас торчали в разные стороны куда больше обычного. Так и хотелось взъерошить их и уложить более правильно, но никак не идеально. Ведь в случае этого мальчишки, идеальным будут считаться слегка растрёпанные шелковистые пряди. Его волосам, будто судьбой предначертано торчать во все стороны и выглядеть при этом не менее привлекательно. Несмотря на очевидную усталость, Наруто как и всегда улыбался и с рвением бежал вперёд, что очень вдохновляло мужчину и заставляло того вновь задуматься — как в таком маленьком ребёнке столько энергии?       Вскоре перед глазами ниндзя стала виднеться их родная деревня, куда они и держали свой путь. Мысль о том, что они почти добрались мотивирует мальца, и он с криками несётся вперёд, из последних сил ускоряясь и подзывая за собой оставшегося позади учителя.       — Какаши-сенсей, быстрее! Наконец-то мы в деревне! Давайте скорее навестим бабулю Цунаде!       Вырываясь значительно вперёд, кричит младший, наспех оборачиваясь к пепельноволосому. Тот на это лишь усмехается и вздыхает, пытаясь смириться с мыслью, что этот подросток самый непредсказуемый и неугомонный из всех, кого он только знает. Мгновенно оказавшись перед мальчишкой, старший заставил его остановиться и в недоумении замешкаться. Удивлённый неожиданным препятствием мальчишка, резко затормозил и чуть было не упал на землю, вопросительно вскрикивая. Не встретиться с землёй лицом к лицу мальчишке удалось лишь благодаря сильным рукам учителя, что так вовремя и заботливо опустились на тонкую талию с целью его спасения от сей неловкой и неприятной ситуации.       — Наруто, спокойнее. Уже очень поздно, ты ведь тоже устал, вон, гляди, весь потный и запыхавшийся. Цунаде-сама никуда не денется, мы прибыли, сейчас спокойненько и дойдём.       Спокойно отвечает мужчина, чуть обеспокоенным и довольным взглядом оглядывая младшего, вместе с тем пытаясь скрыть, как он сейчас наслаждается очередной незначительной близостью с любимым солнышком. Медленно, очевидно нехотя, убрав руки с талии своего подопечного, тот томно вздыхает и ожидающе, даже моляще смотрит на Наруто, в надежде услышать рациональный ответ.       Подобная забота не может не вызывать крайне смешанные чувства у невинного обладателя пшеничных волос. От каждого слова, произнесённого этим человеком, от его чуть хрипловатого бархатистого баритона в груди неестественно разливается очень тёплое, приятное чувство успокоения и некой безопасности, даже надёжности. Рука, лежащая на его талии уже давным-давно соскользнула, оставляя обескураженного Узумаки стоять на ватных ногах в попытке прийти в себя. От подобных мыслей щеки мальчика предательски наливаются румянцем, вынуждая замедлиться, то ли от неожиданности, то ли действительно не желая отстраняться. И, казалось бы, самое что ни на есть обыкновенное прикосновение, какие часто доводилось ощущать на себе от разных людей при разных обстоятельствах, но от чего-то, именно в этот момент, столь трепетно забилось сердце, а подсознание всё ещё не хочет воспринимать информацию о том, что его уже отпустили. Сейчас на мальчишку невозможно смотреть без умиления, смотреть на то, как он чуть обиженно дует покрасневшие от смущения щёки и отводит стыдливый, но не менее благодарный взгляд голубых глаз, обходя возникшее «препятствие» и продолжая идти вперёд бок о бок с преподавателем, лишь бы только оправиться от странной ситуации, а конкретнее, от тех чувств, что возникли у него при ощущение чужого прикосновения.       — «Прям как в ту ночь…»       — Ладно уж! Идёмте… Но после этого вместе сходим в Ичираку Рамен! Так сказать, отпразднуем выполнение миссии!       Неторопливо перебирая ногами, шагая рядом с идущим мальчишкой, Какаши, будто и не скрывая разглядывал его силуэт и лишь краем уха вслушивался в сказанные блондином слова. Однако, подмеченный им смысл сказанного ранее предложения очевидно ему не понравился.       — Наруто, прошу, давай только не сегодня. Я хочу поесть нормальной питательной еды. Планировал приготовить чего, так что…       — В смысле, даттебаё?! Вообще-то рамен — это самая вкусная еда! А ещё он очень питательный и полезный! А Вы, небось, опять своих овощей наготовите! Бе-е-е…       Выразил Наруто своё недовольство, показушно отворачиваясь от учителя и строя гримасу некого отвращения. Узумаки никогда не поймёт, как можно питаться тем, что ест Какаши. Вечно затирает про полезность и целостность пищи, но ведь это невкусно от слова совсем. По крайней мере, так он думает, ведь для старшего это вполне обычная, правильная еда, которой действительно можно наесться и остаться сытым. Крайнее непонимание вкусов друг друга сейчас создадут лишь разлад и споры, однако, глупый мальчик и не подозревает, что на самом деле своим поведением он вызывает лишь чувство умиления и превосходства над ним же. Так то оно так, Какаши действительно хотел приготовить лёгкий ужин из овощей, но теперь чуть ли не на зло скажет что угодно, но точно не признает, что мальчишка был прав.       — Наруто, овощи — это неотъемлемая часть любого хорошего блюда, если ты, конечно, хочешь сбалансированно питаться. Например, сегодня я хотел приготовить фунчозу с мясом, но и без овощей здесь не обойтись. Они придают вкус и сочность.       — «Как вообще можно не любить овощи?»       Какаши искренне не понимал, но этот говорливый, вечно активный и орущий парнишка умудрялся удивлять его лишь больше с каждым новым днём. Наруто на неожиданный ответ лишь распахнул глаза и даже остановился на секунду, пытаясь осмыслить сказанное, как вдруг на лице медленно стала появляться хитрая улыбка, означающая, что в его головушке уже закралась некая интересная, дай бог адекватная, идея. Блондинистая макушка медленно, словно нарочно мучая мужчину ожиданием, поворачивается в сторону преподавателя, прожигая того заинтересованным, горящим, аквамариновым взглядом. Даже учитывая то, что мальчишка искренне ненавидел овощи, он был бы вполне не против попробовать что-то, приготовленное его сенсеем. Да, чёрт возьми, что-либо созданное его руками, а тем более еда, не может быть невкусной. Эта мысль мгновенно закрадывалась в пшеничную головушку и не давала покоя, побуждая своё любопытство активно действовать.       — Какаши-сенсе-е-ей… Раз так, то как насчёт поужинать вместе у Вас? Могу помочь закупиться продуктами и приготовить! Вы ведь не откажете мне?       Скорчив миленькую мордочку, мальчишка как бы невзначай подошёл ближе, сделав шаг в сторону и невинно пряча руки за спину. Его жесты полностью оправданы тем, что в его планах упросить учителя на такую, казалось бы невозможную просьбу. Наруто был дома у Какаши лишь однажды, и с тех пор он никогда больше не посещал и не был приглашён в обитель сенсея. Вряд ли красивые глазки помогут Узумаки напроситься в гости к такому человеку, как Хатаке, так он думает, но жаль не учитывает, как безумно сильно Какаши любит смотреть в его искристые глаза и как сложно тому сопротивляться под напором любимого голубоглазого ученика. Эти выходки и попытки приблизиться на столь опасное расстояние, с точки зрения старшего, этот взгляд и чуть надутые пухловатые губы, подчёркивающие его невинность и наивность как никогда. Неужели тот нарочно привлекает его внимание, ни разу не опасаясь последствий? Мальчишка, будто по собственному желанию, без колебаний, пытается забраться в этот чёртов кипящий котёл пылающих огнём чувств, что испытывает Хатаке по отношению к нему. Этот факт естественно не может уйти от взора мужчины, а даже наоборот — он очень сильно привлекает его внимание.       — «Это запретный приём, малыш. Каким образом я должен отказать, когда ты смотришь на меня, словно бездомный котёнок?»       — Ох-х… Хорошо, Наруто-кун, но раз решил помогать, то помогать будешь по полной. И не смей отлынивать.       Очевидно, домыслы старшего — лишь глупые догадки и мечты, воспроизводимые его подсознанием, в связи с желанием того, чтобы всё было именно так, как он и думает. Но здравое мышление, которое так редко включалось в последнее время в связи с последними событиями, всё ещё пыталось держать Хатаке в узде. Мужчина понимает, как же это глупо — мечтать о чём-то столь непостижимом для такого как он, но сердцу, даже такому закалённому и израненному, как говорят в народе — не прикажешь…       —Да я… Да никогда!       Слышится со стороны голубоглазого, на что Какаши просто не в силах не улыбнуться. Его снисходительное выражение лица так контрастно выглядит наряду с наигранно-обиженным мальчишеским лицом. Его надутые щечки и сжатые кулачки, его громкий голосочек и крикливая манера речи. Какаши очень нравится наблюдать за его реакцией, за каждой мышцей лица: как морщится его аккуратный маленький носик, как в возмущении сводятся и искривляются его светлые брови, за тем, как он жмурится и вновь распахивает свои голубые омуты, взмахивая золотистыми ресницами, а в особенности, за приоткрывающимися пухловатыми губами алеющего лёгкого оттенка. То, как он обижается, дует щёчки и складывает руки на груди, а уже через несколько минут после этого, как ни в чём не бывало, улыбается и продолжает рассказывать что-нибудь незамысловатое. Эта простота и искренность кажется старшему столь привлекательной и уже обыденной, что он представить себе не может, как бы он существовал без этого блондинистого говорливого бедствия в этом жестоком мире.       Наруто всегда таким был. Он был, есть и будет жизнерадостной, непредсказуемой, ходячей катастрофой, с крышесносной улыбкой и прекрасным характером, смотря на которого хочется улыбаться и продолжать жить. И даже принимая во внимание всё это, мальчик далеко не глуп. Никогда он не станет воспринимать подобные упрёки от сенсея всерьёз, даже если сделает вид, что обиделся, ведь он знает…       Он знает, что Какаши смотрит. Какаши всегда смотрит на него, на его реакцию, на его обиженное личико и надутые щёчки. Он знает, что после всего этого, сенсей, уже обыденно, поворошит его непослушные волосы и снова, еле приметно улыбнётся, пусть даже эта улыбка скрывается под невзрачной маской, это неважно — Наруто знает о её существовании и ему очень нравится осознавать все эти действия и всю суть происходящего. Капризный ребёнок слишком сильно привык к этой схеме, и она его очень даже устраивает. Он снова и снова будет показывать все свои эмоции, говорить что угодно, лишь бы в конце концов получить должное внимание и надеяться вновь увидеть это снисходительное выражение лица, такое спокойное и… Родное. Он хотел быть объектом чьей-то заинтересованности и заинтересованности не абы кого, а именно его. Он хотел чувствовать на себе его неравнодушный, увлечённый взгляд и созерцать лёгкую улыбку.       Оба шиноби, сами того не заметив, погрузившись в свои глубокие размышления, добрались до резиденции Хокаге. Уже там их тепло приняла Цунаде-сама, откровенно удивлённая столь быстрым возвращением. Шизуне заполнила какие-то бумаги и побежала отметить что-то в архив, пока Какаши отчитывался об успешно выполненной миссии. Естественно не обошлось и без громких, никак иначе как уместных, комментариев со стороны крикливого, юного Узумаки. Однако это не мешало Цунаде понять всю суть того, как обстояли дела. Женщина была крайне удивлена всему сказанному, начиная от всего того, что кричал мальчишка, вплоть до спокойного разъяснения ситуации от старшего шиноби.       Оставшись довольной проделанной работой, она кратко поблагодарила подчинённых и любезно освободила их на неделю от каких-либо миссий. Хотя не сказать, что Наруто был этому шибко рад, а точнее, возмущению младшего не было предела.       — Как это так?! Я уж думал, нам ещё чего интересного дадут! Вот вернутся Саске с Сакурой, попрошу задание на всю команду, да такое, чтобы — Ух!       Наруто продолжал активно высказывать своё детское недовольство и разочарованность, а Какаши лишь молча слушал и тихо вздыхал, мысленно благодаря Цунаде-саму за небольшой отпуск, который явно был нужен им обоим, но кое-кто не может этого признать. Идти на новую миссию сейчас он точно не готов, тем более, после всего того, что произошло между ним и его учеником за столь короткое время. Хотя его это похоже вообще не волновало. А может, так только казалось?       — «Ох, Наруто, когда ты уже повзрослеешь и угомонишься?»       На лице старшего вновь отобразилась некая мимолётная, сентиментальная улыбка, подтверждающая его, на самом деле нежелание исполнения данного факта. Он сам не знает, как правильнее будет объяснить это чувство, но сейчас, вновь кладя на блондинистую головушку собственную пятерню, сейчас, вновь успокаивающее вороша непослушные, торчащие во все стороны, пряди, сейчас он понимает, что возможно, всё это когда-нибудь закончится. Он не сможет больше так просто прикасаться к тактильному Узумаки, как минимум из-за нелепости и неловкости подобной ситуации. Он не сможет больше обнимать его, как прежде, успокаивать, подбадривать и наставлять на путь истинный, по крайней мере, как учитель. Ученики вырастают, и даже надежды на сохранение хотя бы такой близости вовсе не остаётся. В таком случае, для Какаши не остаётся ничего…       — Наруто, не переживай по этому поводу. Шиноби тоже должны отдыхать. Я уверен, мы все вместе в будущем выполним ещё очень много сложных миссий.       — Эх-х… Вы правы, Какаши-сенсей. Как всегда правы.       Вечер этих двоих на первый взгляд ничем особенным не отличался, но они оба понимают, что атмосфера, парящая около них, удивительно своеобразная и необычная, по своему личная и такая родная.       — «И с каких пор мне стало так комфортно рядом с Какаши-сенсеем?»       — «И с каких пор Наруто не против помогать мне с приготовлением еды, так ещё и не рамена? Он слишком близко… Опасно близко.»       Да, пожалуй эта неясная, до конца не понятая обоим ситуация немного смущала и настораживала. Однако все подозрения улетучиваются, стоит им только вновь прочувствовать присутствие друг друга и осознать своё необъяснимое влечение к совместному времяпровождению. Кто, как не Узумаки решит попросту забить на подобного рода мысли и просто продолжать наслаждаться моментом, и кто, как не Хатаке, так и не сумев разобраться в том, о чём думает этот неугомонный мальчишка, покорно сдастся в плен судьбы и обстоятельств.       Уже поздним вечером, когда стрелка на настенных часах в доме Хатаке указывала на цифру девять, шиноби разложили только что купленные продукты и принялись за приготовление задуманного ранее блюда. Как бы странно это не звучало, но Какаши поражало то, с каким рвением Наруто пытался выполнять все его указания. Его глаза в этот момент будто бы горели. Наруто ведь почти никогда и не готовил, если не считать заваривание лапши быстрого приготовления. Но сегодня мир перевернулся, от чего-то сей процесс завораживал, в особенности, от нахождения под контролем спокойного бархатистого баритона пепельноволосого. Каждая его просьба, уточнение, объяснение и наставление. Почему мальчишка стал вслушиваться и действительно… Стараться? Быть так близко — это удивительно. Да и речь идёт далеко не о физической близости. Скорее, ментальные ощущения, которые оба испытывают, проживая конкретно этот момент, как какой-то очень значимый. Пусть это и обычная готовка, но это их первая в жизни совместная ночь в доме Хатаке.       Именно так — ночь. Какаши довольно поздно, что удивительно, осознал, как это всё выглядит и как это могло бы закончиться. И, о нет, он никоим образом не стал бы пользоваться моментом. Ни за что. Так ведь?..       Однако же поздняя ночь, уже уставший, даже немного сонный Узумаки и только что приготовленная им же еда. Всё это в общей сумме наводит на мысль, что было бы правильнее позволить мальчишке остаться на ночь, если он, конечно, сам того захочет. Не выгонять же его посреди ночи, да и…       — «Ты очень хорошо постарался, малыш.»       В момент, когда Хатаке размышлял на эту незамысловатую тему, Наруто уже вовсю раскладывал порции приготовленного ими ужина по тарелкам. Даже здесь он старался действовать как можно более аккуратнее, хотя его рвение и постоянная спешка всё же иногда брали верх. На секунду он даже чуть не споткнулся о ножку стола. Нелепо и до одури забавно наблюдать за тем, как мелькающая блондинистая головушка метается по всей кухне, раскладывая столовые приборы и салфетки.       — «Ну что за прелесть.»       Подмечает Хатаке, чуть заметно посмеиваясь с такой милой картины, в то же время подходя к холодильнику. Конечно, сей смешок не уходит от внимания блондина, и он, очевидно, учитывая его любопытство, хочет знать что же так позабавило его многоуважаемого учителя.       — Какаши-сенсей, я что-то сделал не так? С чего Вы смеялись?       Больше хитро, нежели виновато поинтересовался Наруто, присаживаясь за кухонный, уже накрытый к ужину, стол. Облокотившись локтём о стол, подпирая тем самым собственную голову, младший заинтересованно вглядываться в силуэт, спиной стоящего к нему, учителя.       Тем временем, внимание Хатаке больше привлекал вовсе не вопрос мальчишки, а содержимое его собственного холодильника. А если быть точнее, его заинтересовала одна единственная, конкретная вещь, что в нём находилась. Бутылка хорошего, крепкого саке, которая стоит в холодильнике ещё с его прошедшего дня рождения. Какаши никогда не праздновал, но даже при этом ему не удавалось остаться без подарков, которые, к слову, обычно были бесполезны. Так, например, эту бутылку ему подарил его вечный друг и соперник — Гай. Не то чтобы он был любителем выпить, но отказываться от подарка было бы некрасиво, да и, зная Гая — невозможно.       Вглядываясь в манящую бутылку, на которую он решил обратить особое внимание именно сегодня, из уст вырывается тихий вздох безысходности. Однако и про заданный вопрос он тоже не забыл. Что ещё его удивило, так это то, что мальчик подозрительно затих, на что старший закусывая губу, чуть ухмыляясь, продумывает в своей голове незамысловатый план, как можно вывести из себя мальчишку или хотя бы заставить его покапризничать и повозмущаться. О нет, он не издевается. Он как будто играет с ним в игру с негласными правилами, устраивающую их обоих.       — Хм…       Только и доносится из его уст, пока рука медленно тянется за заветной бутылкой алкоголя.       Наруто искренне не догадывается, что сейчас происходит и с заинтересованностью, и любопытством ждёт хоть какое-нибудь слово или действие, и он его дождётся.       Какаши поворачивается лицом к Узумаки, держа в руках виновницу их недопонимания. Под его маской ухмылка, Наруто это замечает, но пока что не реагирует, больше сконцентрировавшись на незамысловатом продукте. В его голове сразу возникает немало вопросов, и распахнутые в недоумении голубые глазки очень хорошо говорят об этом факте. Какаши тут же ставит бутылку на стол и присаживается напротив парнишки. Сейчас он наслаждается его реакцией, а уже через мгновение решает ответить на все негласные, но всё равно понятые им, вопросы.       — Это саке.       — Мы будем пить?!       Реакция мгновенная, как будто он уже ожидал услышать этот ответ. Как только эта информация так быстро дошла до его молодого разума? Однако, это поражает, Какаши даже застопорился ненадолго.       — Не мы, а я. Несовершеннолетним мальчикам, вроде тебя, пока ещё нельзя пить спиртное.       Совершенно спокойно говорит старший, но Наруто улавливает эти нотки издёвки и провокации. Настолько тонкие и еле заметные, что если бы не чуть прищуренные чёрные глаза и вскинутые брови, он бы и не догадался вовсе, но такое отношение к себе очень сильно раздражает и, о да, ещё как провоцирует.       — «Вы ведь нарочно, сенсей, я прав?»       — Это мне-то нельзя? Подумаешь, несовершеннолетний! Да мне через четыре года восемнадцать!       — Ну вот как будет, тогда и поговорим.       — Да Вы издеваетесь надо мной…       — И не думал даже.       — Тогда к чему эти провокации, мол, я ребёнок. Пили бы своё саке, когда один.       — Хм… А ты считаешь себя достаточно взрослым для этого?       — И не сомневайтесь, от немножко бы ничего не случилось!       В процессе их дискуссии, Какаши старался улавливать каждую эмоцию. Вот он злится, надул щеки, нахмурил брови и даже покраснел немного. Вот он неловко пытается упрекнуть его, опускает и отводит полный разочарования взгляд, уже чуть тише бурча себе под нос. А вот он вновь с новым запалом и надеждой вглядывается в чёрные глаза сидящего напротив шиноби, будто бросая тому вызов.       — «Как всё-таки просто спровоцировать этого ребёнка. Ты ещё такой маленький, Наруто. Просто маленькое, наивное солнышко.»       — Ну что ж… Я подумаю. Как минимум, сейчас стоит начать трапезу. Как думаешь?       Наруто будто и думать забыл об их разговоре, вопрос лишь в том, надолго ли? Тема быстро переключилась в его голове, вновь заставляя обратить его внимание на еду.       — Да-да… Кстати да! Выглядит очень даже ничего. С раменом не сравнится, конечно, но я даже удивлён, что так круто получилось.       Пепельноволосый на это издал лишь тихий смешок, предварительно беря в руки палочки и вдыхая аромат ещё горячего блюда.       — Я тоже не ожидал, что получится настолько хорошо, ты молодец, но сначала всё же стоит попробовать, а потом делать вывод.       — Уверен, на вкус ещё лучше, чем на вид!       Наруто очевидно польщён такой похвале, он чуть ли не в первый раз готовил что-то настолько серьёзное, пусть и с постоянными указаниями и наставлениями, но он не простит себе, если ему не понравится конечный результат.       — Приятного аппетита, Наруто.       — Приятного!       Желают шиноби друг другу, наконец приступая к долгожданной трапезе. Что удивительно, получилось действительно очень вкусно. Фунчоза не переваренная, что подметил Хатаке, мясо сочное и приятное по структуре, овощи прекрасно вписались к заданному рецепту, добавляя некой сладости и ощутимого вкуса. Не то чтобы Какаши был неимоверно поражён, но, по крайней мере, приятное удивление точно присутствовало.       Стоит ли говорить о реакции любителя рамена? Да он, кажется, и думать о нём забыл, как только приготовленная им же пища попала в его ротик.       — Какаши-сенсей это очень вкусно! Простите меня грешного, больше никогда об овощах и слова плохого не скажу.       — Наруто, не говори с набитым ртом, а то подавишься. Любой продукт, если его правильно приготовить, будет очень даже вкусным.       — Угу!       Даже не став спорить, только и промолвил мальчик, прислушавшись к совету старшего. Как бы странно это не выглядело, со стороны Наруто, но он был вполне не против такой милой заботы о себе.       — «Правда ведь заботитесь?»       А как иначе? Да и жаль, Наруто не знает, что Какаши, помимо принятия пищи, сейчас успевает с удовольствием наблюдать за тем, как его мальчик кушает, как пережёвывает пищу, сглатывает её и как вновь набивает свои румяные щёчки едой. Он кушает так быстро, что улавливать его движения порой сложно, но мужчина лишь продолжает есть, со спокойным видом наблюдая за напротив сидящим солнышком. Его глаза — в них будто разгораются тысячи пёстрых искорок каждый раз, когда он счастлив, и Какаши это заметил. И сейчас он будто на седьмом небе, на таком же лазурном, как его завораживающие глаза. Пепельноволосого всегда удивляла эта способность мальчика — радоваться даже самым обыденным мелочам, любить эту жизнь и верить в свои убеждения не смотря ни на что. А Наруто всегда восхищался тому, какой его сенсей умный, сильный, эрудированный и талантливый. Он всегда восхищался искренностью этого человека. Возможно, многие подумают, что такой вечно хмурый и холодный пофигист, как Хатаке вовсе и не умеет искренне выражать свои чувства, но только не Наруто. Он улавливает эти редкие, еле приметные улыбки, он вглядывается в каждую подрагивающую мышцу его лица, он обращает внимание на каждый вдох и выдох, пытаясь прочитать его, о чём он думает и чего он хочет. Да, пусть многого он не знает, пусть не всегда получается, но в те редкие моменты, когда Какаши не может скрыть свои эмоции от своего солнца, когда Наруто удаётся понять, что сейчас у него на уме, в эти самые трепетные моменты их жизни они могут немножечко побыть собой и тогда налаживается их собственный, понимающий ритм течения времени, которое они проводят никак иначе как вместе. Как же это ценно, как же это важно…       Сейчас именно такой момент. Когда обоим просто комфортно находиться рядом друг с другом, когда оба знают, что эти моменты для них крайне важны.       Вкусная еда имеет свойство заканчиваться, особенно, когда её едят два голодных шиноби, которые ничего не ели целый день.       — Чёрт, ну почему это так вкусно?!       — Это я у тебя спросить должен, сам же готовил.       — Э-э-э? Да нет же, если бы не Вы, оно бы и не вышло. Сами же показывали, что да как. Всё таки Вы прекрасный учитель, Какаши-сенсей!       — Хм-хм. Мне очень приятно, Наруто, если ты не против, я помою посуду.       Хотел уже Хатаке встать, как его тут же остановили.       — Можно мне, можно мне?       — Наруто, с тобой всё в порядке? Ты хочешь помыть посуду?..       — Это так удивительно?       —… Вообще-то да.       Тихое хихиканье мальчика и его резкое стремление к готовке, а теперь ещё и уборке очень сильно настораживает и поражает.       — «Наруто, с тобой точно всё в порядке? Может, температура, или ещё чего?»       — «Какаши-сенсея так легко удивить, ещё и переживает, видно. Хе-хе…»       Мда-а, тут ещё задуматься стоит, кто на чьих эмоциях играет. А пока последняя тарелка была очищена до блеска, Хатаке уже вовсю открывал бутылку крепкого, хорошего алкоголя, что, собственно, не ушло от внимания юного Узумаки.       — Так всё-таки…       — Нет.       Строго перебивает Какаши, уже наперёд предсказывая каким будет вопрос мальчика. Всё таки, что бы он не говорил, спаивать несовершеннолетнего он не имеет права.       — «Ага, а дрочить на него каждый божий день право ты имеешь? Я хоть думаю о чём думаю вообще?»       — Бака…       Слышится тихий шёпот из другого конца кухни, но Какаши решает на это не реагировать, сделав вид, что не услышал.