Беги

      Секунды превратились в вечность. Казалось, что прошло несколько лет, пока она почти невесомо касалась его волос и шептала молитву. Она не знала, сможет ли это помочь, но хвасталась за любую возможность спасти его, вытащить из той темноты, в которую сама же и отправила.       Ей нужно вернуть его, чтобы кошмары не свели её с ума. Муза была почти уверена, что именно Дэн приходил к ней. Она знала, как тот был привязан к Ривену, и отчего-то это позволяло ему тревожить её сон.       Но часы шли, а результата не было. Ривен по-прежнему был бледен и пуст. Она практически чувствовала, что в его теле не было души. Это удивляло и вводило в ужас одновременно. Но он всё ещё был мёртв, и это чувство поддавалось объяснению. До того, как его кожа медленно стала приобретать более живой оттенок. Его щёк коснулся румянец, губы приобрели светло-розовый цвет. Он медленно возвращался, и она следила за этим, затаив дыхание.       Муза вздрогнула, когда его грудная клетка поднялась и опустилась. Он стал дышать. А она готова была рассмеяться, но продолжала сохранять молчание, пока с губ не слетело шумный выдох. Ривен, до этого лежащий на холодной земле, вдруг распахнул глаза и подорвался, дёрнувшись в её сторону. Его руки заключили её в объятия.       Он часто дышал, словно не мог насытиться воздухом. Муза не двигалась, не зная, что ей стоит делать. Тем временем Ривен прижал её ещё ближе к себе, утыкаясь лбом в её шею.       — Прости меня, — почти простонал он, щекоча дыханием её кожу, но она не нашлась, что ответить. Слишком много всего, что она могла бы произнести, и слишком мало того, что решилась бы. Поэтому просто молча наблюдала за тем, как он медленно отстраняется, встречаясь с ней взглядом. — Прости меня, — повторил Ривен. В его глазах не было оттенка мести или жестокости, что удивило её. Она была готова к его ненависти. К его гневу, ярости. Но не к его раскаянию.       Муза кивнула и медленно поднялась с земли, следя за тем, как он встаёт следом. А в следующую секунду всё произошло слишком стремительно, чтобы она смогла предотвратить это: Ривен вдруг схватил её и прижал к стволу дерева, накрывая её губы своими. Его язык скользнул в её приоткрывшийся от шока рот, коснулся её собственного языка, сплетаясь с ним, но не получая никакого ответа. Он целовал её с напором, его губы требовали взаимности, сминая её. И она не могла понять, чего в этом поцелуе было больше: сожаления, желания перестать быть одиноким или отчаяния. Может, всё вместе. А, может, в нём было лишь банальное желание обладать ей. Поставить на ней своё клеймо. Обозначить своей собственностью.       Муза дёрнулась, когда он слегка оттянул её нижнюю губу, мягко прикусил, слыша её невольный стон от лёгкой боли, и тут же прошёлся языком по ранке, словно извиняясь. И когда он решил повторить это действие вновь, она, наконец, со всей силы оттолкнула его.       — Что ты делаешь? — зашипела она, касаясь ладонью губ.       Ривен ничего не ответил и снова подошёл к ней настолько близко, что она почувствовала его запах: аромат леса, смешанный со смертью.       — Я был слишком груб? — спросил он и коснулся её щеки. Она отмахнулась от его ладони.       — Нет, но... — Муза снова толкнула его в грудь. — Не нужно меня больше целовать, ладно?!       Ривен сглотнул, кивая.       — Прости, — произнёс он. — Я слышал, как ты звала меня. Я решил, что... Не важно. Это не имеет значения. Сейчас нам нужно понять, как найти Блум.       — Блум? — нахмурилась она и снова неосознанно коснулась слегка опухших губ. — Зачем?       Он словно удивился её вопросу.       — Блум вернула Розалинду. Из-за неё, в том числе, и начался весь хаос, — проговорил он, объясняя. — Она поможет нам всё исправить.       Муза нахмурилась сильнее, не понимая.       — Как?       — Она знает, — уверенно ответил парень. — Но сначала нам нужно найти её. И только ты знаешь, где искать.       Она прищурилась и отступила назад.       — С чего бы мне отводить тебя к ним? — выплюнула она. — Ты вполне можешь лгать. Считаешь, пара писем убедили меня в твоей невиновности? Ты всё ещё убийца. И на твоих руках всё ещё есть кровь.       Ривен покачал головой, признавая её правоту.       — Да. И я этого не отрицаю.       — Тогда не смей просить меня доверять тебе.       Ривен опустил глаза вниз и прошёлся взглядом по траве. Муза внимательно наблюдала за ним, хмуря брови, не понимая, чего он добивается, но когда он подошёл к ней с клинком в руке, вздрогнула, отступив назад. В горле образовался ком.       — Либо убей меня, Муза, либо помоги мне, — сказал он и прижал нож остриём к своей груди.       — Что ты...       — Если считаешь, что я лгу. Если уверена, что это часть какого-то плана, убей меня, — оборвал её он, продолжая. — Потому что я не могу требовать у тебя доверять мне. Не могу даже просить об этом. Поэтому если у тебя есть сомнения, убей меня. Пусть всё закончится раньше, чем я успею навредить тебе или кому-то ещё.       Она прикусила губу, чувствуя на языке металлический привкус от его поцелуя. Эта мысль вдруг ворвалась в её сознание, и она поняла, что не испытала отвращения, и это удивило её. Будь он немного нежнее, возможно, её мозг отказался бы посылать ей приказ оттолкнуть его.       Да, он всё ещё был убийцей. И да, он отравлял её жизнь. Но это не изменяло того, что они оказались связаны, по его воле. Возможно, именно в этом и была истина. Их связь не давала им потерять контакт. Он всегда находил её. А её подсознание, возможно, всегда жаждало этого. Жаждало его.       — Убей меня, — почти молил он.       Возможно, это могло бы стать чем-то большим, если бы они не были теми, кем были.       Она шумно выдохнула, опуская глаза.       — Я помогу тебе, — прошептала она, сдаваясь. И, принимая подобное решение, она отчего-то почувствовала вкус поражения на языке, на котором всё ещё витал привкус её крови и... его языка.