He could become my little problem

Леви отказался от предложения Эрвина подвести его до дома матери, и прошел весь путь в одиночку, сжимая в руках чемодан с вещами первой необходимости. Эрвин пообещал отправить оставшиеся в ближайшие дни. Ему хотелось, чтобы небо разверзлось и обрушило на него проливной дождь. Он упивался в жалости к самому себе и ненавидел себя за это. Однако небо, безоблачное, яркое, солнечное, предательски не соответствовала настроению Леви. Он инстинктивно двигался по знакомым улицам и вскоре вышел на дорожку, ведущую к его дому. Его мать стояла на пороге, со спутанными волосами и печалью, застывшей на лице. Никогда Леви не ощущал такого стыда. Она поприветствовала его и расставила руки, вовлекая его в крепкие объятья. Затем она повела Леви в дом. И когда он увидел свежую буханку печеного хлеба и котелок тушеного мяса, он почувствовал себя еще хуже. Раньше она часто готовила такое блюдо, когда Леви был нездоров. Неужели и сейчас он был болен? Он сел и хмуро приступил к пище, старательно избегая вопросы матери об отце. Она продолжала давить, но, наконец, сдалась. - Он же не… не отказался от тебя навсегда? Он не мог сделать этого, так ведь? - Он мог сделать, что угодно, мам, - ответил Леви. Он сглотнул, чувствуя, как в его горле застрял ком. Он вел себя так эгоистично. Ему даже в голову не пришло подумать о материальных последствиях, которые повлекла его гребаная истерика. Теперь его мать не сможет получать от отца деньги. Что они будут делать? - Думаю, я могу попытаться найти работу, - вздохнула его мать, вставая из-за стола и держась руками за больную спину. Сердце Леви сжалось. - Нет, - он нашел в себе силы произнести. Она посмотрела на него с нескрываемым удивлением. – Я не позволю тебе. У меня достаточно накоплений на банковском счету. И я сам найду работу. - Леви, дорогой, - начала она, дрожащим голосом, в манере, так хорошо знакомой Леви. – Ты должен ходить в школу и учиться, чтобы найти работу, когда подрастешь. Не беспокойся об этом сейчас. Учеба должна быть на первом месте для тебя. - Но у нас нет гребаных денег! – он перешел на крик и тут же пожалел об этом, когда мать инстинктивно прижалась спиной к плите. - Мама, - тихо начал он. – Проси. Я сожалею. Но я не могу спокойно сидеть, пока ты страдаешь. Это полностью моя вина, я совершил ошибку, и я должен бороться с последствиями. Он откинулся на спинку деревянного стула, громко вздохну. Он едва ли заметил, как мать подошла к нему сзади, прижимая его голову к своей груди, как она делала, когда он был маленьким. - Мужчина…, - начала она и запнулась. Она тяжело вздохнула и продолжила, - мужчина, с которым ты был…. Ты любил его? Мне ненавистна мысль, что ты был вовлечен во что-то подобное с тем, кто тебя не заботил. Леви открыл рот, но она не позволила ему ответить. – Я не закончила, - произнесла она с грустной улыбкой. – Я знаю, что ты был не один на этом видео, и что там был мужчина. Я бы хотела… Я бы так хотела, чтобы не делал этого. Ты слишком юн, мой мальчик. Но что сделано то сделано, прошлого не воротить, но я не злюсь. Я просто надеюсь, что тебя… тебя никто не принуждал. Леви в упор смотрел на мать. В ее голубые глаза. Такие похожие на глаза Эрвина. - Ты любил его? – она повторила свой вопрос, сильнее прижимая его к себе. - Я все еще люблю его. Она удивленно взглянула на него. - Но я никогда не смогу быть с ним. Никогда. Его голос сорвался. Он закрыл глаза и почувствовал, как дрожат губы в безмолвном плаче. - Мой бедный мальчик, - прошептала она, опустившись. – Мой несчастный мальчик…