***
«Это мой последний день рождения», — подумал Тони Старк, рассматривая завораживающий пейзаж, который открывался из его спальни. Мужчина стоял перед панорамным окном, в расстегнутой на все пуговицы рубашке, засунув руки в карманы брюк. Он горько усмехнулся. Ивану Ванко не стоило утруждаться, чтобы убить его. Он и сам вполне благополучно справлялся с этим. Каждой минутой своей гребаной жизни он сам себя заводил в могилу. — Джарвис, выведи на экран результаты последних анализов, — мрачно скомандовал Тони. — Сию минуту, сэр, — объявил дворецкий и панорамное стекло, которое к тому же служило электронным монитором пришло в движение. «89 процентов», мрачно прочитал Тони. Что ж, похоже ему осталось совсем немного. «Палладий у сердца, смерть полная боли» — так сказал ему Ванко в камере. Это была правда. С каждым днем, с каждым часом он чувствовал себя все более паршиво. Голова раскалывалась, тошнота усиливалась, тело находилось в постоянном ознобе, и слабость… сегодня утром он едва мог встать с кровати. Задумываясь о своей смерти, Тони никогда не думал, что умрет вот так вот. Медленно и постепенно угаснет, пока сил на жизнь не останется. Он всегда думал, что закончит свою жизнь резко. В автомобильной аварии или авиакатастрофе, или просто свернет себе шею во время одного из своих сумасбродных поступков. Возможно, признался он сам себе в глубине души, именно поэтому он и совершал все эти лихачества последние месяцы. В глубине души он надеялся, что что-то пойдет не так и он быстро закончит свою жизнь, больше не мучаясь от последствий отравления. Его взгляд упал на тонкие синие вены, что рассыпались по груди, словно паутина. Теперь они доходили почти до шеи. Зрелище настолько отвратительное, что ему самому было неприятно смотреть на себя. Что бы подумала другая женщина, увидев это? Что бы подумала Пеппер? Наверняка, она бы испытала отвращение. Он в этом не сомневался. Пеппер. Он будет тосковать по ней. Мысленно он уже давно смирился с тем, что умрет. Единственное, что ему не давало покоя, так это то, что он больше не увидит ее. Она не улыбнется ему, не рассмеется идиотской шутке, не поправит его галстук перед важной встречей. Но больше всего он жалел об упущенных возможностях. Жизнь — несправедливая штука. Он точно знал, какую женщину он хотел иметь рядом с собой, чьи губы хотел целовать каждую секунду, чье тело ублажать днем и ночью, с кем хотел разговаривать обо всем и ни о чем, но он никогда не сможет этого сделать. Господи, он превратился в сопливого идиота, думающего о романтическом бреде, но ничего не мог с собой поделать. Хотелось бы разбить свою голову, наказать за то, каким идиотом он был все эти годы. Если бы только не это отравление. Между ними все было бы иначе. Вместо того, чтобы заставить ее ненавидеть себя, он бы просил прощения за то, каким мудаком был по отношению к ней все эти годы. Он бы добился того, чтобы она доверилась ему, а когда она бы это сделала, он бы постарался сделать ее самой счастливой женщиной на свете. — Вы уже решили, какие вы наденете часы, мистер Старк? Голос Натали отвлек его от душераздирающих мыслей, и он начал торопливо застегивать пуговицы на рубашке. Он бы никому не показал то, что творится с его грудью, кроме Пеппер. Посторонней девушке — тем более. Натали Рашмэн зашла в его комнату, держа в руках один из футляров, в которых он хранил свои часы. Поставив шкатулку на стол, девушка взяла в руки шейкер и смешала мартини с водкой. Он уже и забыл, что попросил ее об этом. Боже, он и правда хотел выпить. — Дайте посмотрю, — отозвался Тони, застегивая последнюю пуговицу на рубашке. Он присел в кресло у окна, небрежным жестом подзывая новую ассистентку к себе. — Надо было отменить вечеринку, да? Он все время думал об этом. Вместо того, чтобы устраивать громкий праздник, он бы с удовольствием напился до бесчувствия дома, один, пока был бы не в состоянии стоять на ногах. Но одно дело — пожирать себя внутри, а другое дело — быть размазней на людях. Нет, этого никогда не будет. Никто не поймет, что у него что-то не так. — Возможно, — расплывчато ответила Натали, наливая его Мартини с водкой в бокал. Она начала идти к его креслу. — Мне кажется, это… — …не вовремя, — закончила она за него и подала ему напиток. — Это могут неверно понять. — Непременно, — снова с холодным спокойствием подтвердила девушка. Что-то было не так с этой девушкой, и он никак не мог понять, что его в ней смущало и напрягало одновременно. — Годится, на ваш вкус? — ее голос был мягким, с небольшой хрипотцой. Тони, который не пропускал ни одной юбки, наверняка нашёл бы ее голос сексуальным и возбуждающим, но сейчас ни один женский голос не возбуждал его так сильно, как голос Пеппер. — Золотые, бежевый браслет, — он прочистил горло, отпивая свой напиток. — «Джегер», — он назвал фирму часов. — Хочу взглянуть. — Присаживайтесь, — он взял из её рук шкатулку с часами, приглашая посидеть рядом с ним. Натали грациозно опустилась на подлокотник его кресла и будто ни в чем не бывало принялась гримировать один из его синяков. Ее пальцы легко, словно перышко коснулись его кожи, и Тони вздрогнул. Но не от того, что был возбужден. Это было неожиданно и непривычно. Никто, кроме Пеппер, никогда не делал этого. Он никому не позволял делать это. Когда это делала Пеппер, обычное прикосновение превращалось во что-то волшебное, что-то невозможно интимное. Это было во сто раз интимнее, чем когда его ласкали его нескончаемые любовницы. Эта девушка делала все со спокойной холоднокровностью. — Честно сказать, я что-то никак вас не пойму. Откуда вы? — вдруг спросил Тони, пытаясь не представлять на её месте Пеппер. — Из юротдела, — последовал короткий ответ. Она ни на секунду не переставала делать то, что делала. Натали была для него загадкой. Он никак не мог разгадать ее, никак не мог понять, пытается она его соблазнить или нет. Если она и правда хотела сделать это, то все ее действия изначально обречены на провал. Он никого не хотел, кроме той, что не мог получить. Ни её рыжие волосы, ни мягкая улыбка, ни роскошное тело не могли заставить забыть его о Пеппер. Она одна занимала его мысли. Рыжие волосы Натали были слишком рыжими, улыбка недостаточно мягкой, грудь была слишком большой, ноги недостаточно стройными, а пальцы недостаточно изящными. Слишком хриплый голос, слишком не то. Каждой клеточкой своего тела он хотел другую женщину. — Я могу задать вам один вопрос, — он обратился к ней, посмотрев вверх. — Странный, — уточнил Тони. Натали ничего не ответила, а лишь прекратила касаться его лица и отклонилась назад, видимо ожидая его вопроса. — Если бы это был ваш последний День Рождения, как бы вы его отмечали? — Я бы делала то, что захочу и с тем, с кем захочу, — тут же ответила загадочная Натали с мягкой улыбкой. Она закрыла пудру, которой замазывала его синяки и поднялась со своего места, выходя из спальни. Что он захочет и с кем он захочет. Тони на секунду откинулся в кресле задумываясь о её словах. Будь его воля, он бы провел весь этот день с Пеппер. Он бы не выпускал ее из постели, занимался бы с ней любовью весь день, обожествлял бы ее тело своими губами и руками. Это был бы его самый желанный и единственный подарок. Ничего другого он бы не хотел. Залпом он осушил свой Мартини с водкой. Он знал свой идеальный подарок и поскольку он не мог его получить…***
«Он напился до безумия», — пронеслось в голове у Пеппер, когда она увидела его посреди своей гостиной с бутылкой виски в руке. В костюме «Железного человека». Пьяным в дрезину. Пеппер стояла на пороге гостиной и не могла поверить в то, что видит. Он еле стоял на ногах. Она задохнулась от чувства отвращения ко всему, что видела перед собой. Он хотел отменить свою вечеринку в честь Дня Рождения? Что ж, наверное им стоило сделать это. Она ненавидела, когда он был пьяным. Она не была ханжей или заядлой трезвенницей и не имела ничего против употребления алкогольных напитков, но не так. Не тогда, когда он абсолютно переставал себя контролировать и становился отвратительным животным. Именно таким он и был сейчас. Роуди был вне себя от ярости. Он был военным человеком и то, что происходило перед его глазами, оценивал как военный. Он был возмущен до глубины души, яростно говорил о том, что еще немного такого поведения — и его начальство подкатит танки к подъездным воротам, выбьет двери и заберет костюм. Он был доведен до такой точки кипения, что был готов сам заняться этим. И наверняка не почувствовал бы за собой вины. — Позволь мне уладить это, — взмолилась Пеппер, останавливая разбушевавшегося мужчину. — Уладь, или Я займусь этим, — яростно процедил Роуди, но все же остался стоять на своем месте. Пеппер выдохнула и, преодолевая чувство собственной обеспокоенности и отвращения, двинулась к Тони. — Чаще всего люди меня спрашивают, «Тони как ты ходишь в туалет в костюме?» — заплетающимся языком объявил Тони, стоя в костюме возле пульта диджея с бутылкой в руках. Наверняка он чувствовал себя рок-звездой перед всеми этими тупоголовыми и такими же пьяными гостями, которых развлекало его вызывающее поведение. На несколько секунд его лицо приняло сосредоточенное выражение, прежде чем он весело изрек: — Вот так вот. Публика разразилась смехом и овациями, а Пеппер в который раз передернуло от отвращения. Она решительно двинулась на сцену, полностью уверенная в том, что в ближайшее время не сможет смотреть на него так, как раньше. Но прежде попытается отвести от их голов надвигающуюся катастрофу. Она поднялась на сцену и твердым движением забрала у него микрофон. — Да, закатывать вечеринки этот парень умеет, — с фальшивой жизнерадостностью произнесла рыжая в микрофон. Гости разразилась овациями. — Да, я вас люблю, — громко провозгласил Тони, рьяно улыбаясь и чуть пошатываясь на ногах. Пеппер не была до конца уверена, как он вообще способен держаться на ногах, когда на нем был костюм. — Да, огромное спасибо, Тони. Мы все страшно благодарны тебе за этот чудесный вечер, — все еще широко улыбаясь, дипломатично сказала Пеппер, держа в руках микрофон. — А теперь скажи всем спасибо за все и попроси… По дому прошлась волна недовольных возгласов гостей. Они хотели продолжения веселья. Еще бы, когда перед ними разыгрывался подобный спектакль. — Нет-нет-нет, постой, — Тони наклонился к ней настолько низко, что на секунду она опешила. Чтобы никто не слышал их разговор Пеппер поспешно убрала микрофон за спину. — Мы ещё не выносили торт, не задували свечи… — Тони, ты себя не контролируешь, — еле слышно, без обиняков сказала Пеппер. У нее никогда не было проблем в том, чтобы указывать на его ошибки и сказать, когда пора остановится. — Не контролирую? — переспросил он, заплетающимся языком. Она заметила, как его затуманенный алкоголем взгляд упал на её губы. — Ты — красавица, — выдохнул он и её снесло волной перегара. — Мне кажется, я тебя люблю. Поцелуй меня. В любой другой ситуации его слова произвели бы на нее впечатление, но сейчас она не ощутила ничего, кроме раздражения и злости. Никаких мурашек или приступа возбуждения, когда он говорил с ней так. Ничего, кроме мрачного раздражения. Она почувствовала, как его рука прикоснулась к её заднице и слегка сжала, а губы приблизились к ее. Пеппер решительно отодвинулась назад. — Нет, я не хочу целовать того, кто писает в костюм, — заявила она, её шея неестественно напряглась, чтобы избежать прикосновения его губ к собственным. Сейчас у Тони и следа не осталось от его обычного шарма и обаяния. — Там система фильтрации, — рьяно возразил он, все еще пытаясь поцеловать ее. — Просто отправляй гостей по домам, ладно? — она постаралась придать голосу твердость, но в тоже время мягкость. — Ладно. Как скажешь, — вдруг согласился он, всматриваясь в её лицо и криво улыбаясь. — Давай-ка я возьму это, — она постаралась нежно и как можно более деликатно забрать из его рук бутылку, — а ты — это. — Взамен она передала ему микрофон, который он покорно забрал. — Пеппер Поттс, — объявил он в микрофон, вызывая редкие аплодисменты от гостей. Неудивительно, ведь она перебила им все веселье. — Она права, для меня эта вечеринка уже часа полтора как закончилась, а новая вечеринка начнется через 15 минут. Гости разразились овациями, а Пеппер на секунду прикрыла глаза, признавая поражение. С чего она решила, что он послушает ее. Такого просто не могло быть. В трезвом виде он был упертым бараном, а когда был пьян, то и подавно. — И, если кому-то, Пеппер, — он намеренно выделил ее имя, чтобы она знала, что проиграла, — Это не нравится — вон дверь. Он указал в сторону входной двери, но внезапно что-то пошло не так и в ладони костюма сработал один из репульсоров. Раздался выстрел и скульптура за 15 миллионов долларов разбилась в дребезги, как и стекло декоративного водопада, который закрывал собой лестницу на второй этаж. Пьяные гости разразились хохотом и восторженными криками, а Пеппер едва успела отмахнуться от осколков стекла, которые полетели в её сторону. Одной из приглашенных девушек понравилась идея с выстрелами, и она решила порадовать публику вместе с Тони. Она подбросила бутылку из-под шампанского в воздух, которую словно в тире тут же разбил Тони, делая новый выстрел из репульсора. Все веселились, а Пеппер с ужасом смотрела на происходящее. Все повторялось снова и снова и снова. Она стояла на своем месте и поверить не могла в то, что видит. Её виски распухли, голова раскалывалась, а губы раскрылись в немом возгласе. Из того, что он делал за последние полгода, это… это было самым ужасным и отвратительным поступком. Он совершенно вышел из-под контроля. Он был пьян и не контролировал себя, еще и с оружием в руках. А если он поранит кого-нибудь? Что им тогда делать? А если он поранит себя? Ее мозг лихорадочно описывал все варианты развития событий и то, как это возможно предотвратить, до тех пор, пока она не увидела на другой стороне гостиной еще один костюм. Серебристый — второй прототип костюма, который Тони сделал, когда вернулся из Афганистана. Она услышала голос Джима. По всей видимости, его терпению пришел конец и… Господи, что он собирался делать? — Все вон, — угрожающе произнес Роуди, и публика тут же ринулась в разные стороны. Пеппер как в тумане наблюдала за тем, как Тони громко рассмеялся, как он попросил диджея включить хороший трек и как Роуди ударил его. А возможно, это Тони ударил первым, она не могла точно определить. Она лишь помнила чувство ужаса, которое сорвало все ее тело. Если уж Джим, терпению которого мог позавидовать даже святой, был доведен до точки кипения, значит Тони действительно прошел точку невозврата. Оба мужчины в Железных костюмах колотили друг друга, будучи похожими на разъяренных роботов. Пеппер ринулась куда глаза глядят, пытаясь добраться до лаборатории Тони. Все это должно прекратиться. Джарвис должен отключить костюмы, заблокировать и прекратить это. За её спиной послышался грохот, а на голову посыпалась штукатурка. Она была в кухне, когда столкнулась с Натали Рашмэн. Яркое платье с леопардовым принтом как нельзя лучше характеризовало новую ассистентку Тони. И если до этого момента Пеппер была взволнована, испугана, то теперь этот леопардовый принт стал для нее своеобразной красной тряпкой. — Мисс Поттс, вы должны… — Натали попыталась что-то сказать ей, но Пеппер выставила вперед руку, заставляя ту замолчать. — О, не миссПоттскайте мне! — яростно закричала Пеппер. — С того самого момента, как вы появились… Резкий грохот — и вдруг в нескольких метрах от нее потолок обвалился, а на пол свалились два металлических костюма, которые осыпали друг друга ударами. За стеклом кухни собралось немало зрителей, кто-то даже снимал все на телефон. Роуди был военным, его долгие годы обучали боевым искусствам, а Тони был хорошо натренирован благодаря постоянным тренировкам с Хэппи. Хэппи всегда шутил, что рука у их начальника словно наковальня и он не хотел бы, чтобы Тони ударил его без перчаток. Пеппер вскрикнула, ошатнувшись назад, даже не замечая, что Натали успела испариться. Её уже не было рядом. Тони и Роуди продолжали колотить друг друга, будто хотели убить. Страх снова сковал все ее тело. Пеппер прижалась к кухонному прилавку и с выражением полнейшего ужаса наблюдала за картиной перед собой. Джарвис, она должна дать команду Джарвису, проносилось в её голове снова и снова, но она не могла пошевелиться. Ноги словно не слушались ее. — Пеппер! Внезапно рядом с ней оказался Хэппи, ловко хватая ее под локоть, и начиная тащить к двери. — Тебе нельзя здесь находиться. Быстрее, — рыкнул водитель и практически силой потащил ее в дверям. Она не знала, как это произошло, но через пять секунд ее бесцеремонно запихнули на заднее сиденье «Роллс-Ройса». В стороне дома послышался грохот, и она автоматически схватилась за дверную ручку, намереваясь открыть ее, но дверь заблокировалась и машина с резким рывком поехала вперед. — Ты что делаешь? — словно очнувшись от глубокого транса, Пеппер несколько раз дернула дверную ручку и обратилась к водителю. — Ты что делаешь, Хэппи? — Увожу тебя подальше от того мордобоя, который ты видела. Они себя не контролируют, Босс себя не контролирует, — объяснил Хэппи, выруливая на автостраду Малибу. — Вернись обратно, — скомандовала Пеппер. — Нет, — Хэппи не слишком деликатно подрезал «Шевроле» в крайнем правом ряду от них. — Хэппи, вернись обратно! — вдруг закричала девушка, что есть силы дергая дверь. — Вернись обратно! Её вдруг захлестнула истерика. Шок и ступор от увиденного прошли, и её захлестнула волна эмоций, на которые, как она считала, она была не способна. Она металась по салону автомобиля, как загнанная тигрица в клетке, то и дело дергая ручку двери, которая, естественно, была заблокирована. Что если они убьют друг друга? Тони был пьян, он не контролировал себя. — Вернись, черт возьми, обратно, Хэппи! — заорала она. — Ты должен… — Я должен держать тебя в безопасности, вот что я должен, — хладнокровно возразил Хэппи, проявляя небывалую стойкость к её истерике. — Кричи сколько хочешь, но туда мы не вернемся. Мне хватило Монако. Прости, Пеппер. — Они поубивают друг друга, — выдохнула девушка, снова дергая ручку двери. — Не поубивают. На самом деле, я надеюсь, что Роуди вышибет из Тони все дерьмо. Давно пора привести его в чувство, — мрачно сказал Хэппи, так и не сбавляя скорости. Пеппер посмотрела на друга в зеркало заднего вида и громко выдохнула, внезапно она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она вдруг почувствовала себя такой маленькой и беспомощной. Она каждый день боролась с чем-то неизвестным, и все никак не могла одержать победу. Наоборот, с каждым днем ей казалось, что она все больше и больше проигрывает эту битву. — Хэппи, я так устала, — выдохнула девушка, обессиленно опускаясь на спинку сидения. — Я не справляюсь. Хэппи молчал, давая ей возможность высказать все свои переживания. — Я не справляюсь, — повторила Пеппер, смахнув предательски навернувшиеся слезы на глаза. — И я не уверена, что хочу справляться и дальше. Все это слишком уже даже для меня, понимаешь? — громко всхлипнула она. Внезапно ее тело начали сотрясать безудержные рыдания. Все напряжение, накопившееся за последние полгода, вырвалось наружу. Плечи затряслись, как и руки, которые она прижимала к своему лицу. Пеппер была из тех людей, кто никогда не показывал кому бы то ни было свою уязвимость. Долгие годы в мире большого бизнеса научили ее, что слабости нет места на всеобщем обозрении, иначе окружающие тебя просто съедят. Все свои переживания она предпочитала прятать дома, за закрытыми дверьми, одна. В редких случаях она могла поделиться с Ри или сестрой, но никогда… никогда она не позволяла себе вдаваться в подобные истерики при других людях. Но сейчас эмоциональное и физическое истощение были настолько сильными, что ей было все равно, что она рыдает перед Хэппи, как маленькая школьница. Она даже не заметила, как Хэппи еле слышно четырехнулся, как машина замедлила ход, как остановилась на обочине. Задняя дверь машины открылась и Хэппи оказался рядом, мягким движением прижимая к себе ее трясущееся от рыданий тело. Он был большим и мягким, и Пеппер слепо устроилась у друга под боком, то и дело всхлипывая. — Пеппер, умоляю, не плачь. Я совсем не знаю, что делать с женщинами, когда они плачут, — буркнул добродушный здоровяк, неумело поглаживая ее хрупкие плечи. — Прости, прости, что вывалила все это на тебя. Я просто больше не могу так, Хэппи. Я не могу смотреть на то, что он делает с собой, — прошептала сквозь слезы рыжая. Секунда — и она снова разразилась рыданиями. — Пеппер, умоляю, не плачь, — смущенно пробормотал Хэппи, по-братски прижимая ее ближе к своему боку. — Ради бога, успокойся. Если Тони узнает, что ты плакала, он с меня шкуру сдерет… — Плевать мне на то, что он узнает, а что нет, — яростно воскликнула девушка, шмыгая носом. — Тони плевать на всех, кроме него самого. — Господи, Пеппер, да это же очевидно, что он с ума по тебе схо… — Хэппи очнулся на полуслове, чтобы не сболтнуть лишнего. Он не лез в это девять лет и не собирался сейчас. Они сами разберутся. Но злость на начальника внезапно накрыла его такой же волной, как истерика Пеппер. Тони был чертовым идиотом, но он был влюбленным идиотом. Неважно, что там творилось у него в голове все эти месяцы, но, кажется, он не отдавал себе отчета в том, что женщина, от которой он без ума, на грани истощения и нервного срыва. Его босс — придурок. — Господи, как же я хочу сам выбить из него все дерьмо прямо сейчас, — угрюмо пролепетал бывший боксер, поглаживая Пеппер по плечам. Девушка громко шмыгнула носом и слегка рассмеялась. — Джим сделает это за тебя, — шепнула она с налетом легкой улыбки. Хэппи с облегчением вздохнул, расслабляясь. Кажется, она немного успокоилась и истерика начала стихать. Хэппи считал Пеппер младшей сестренкой. Он выбил бы дух из любого, кто посмел бы ее обидеть. Но, к сожалению, этим кем-то был мужчина, к которому она была неравнодушна и которому прощала любые его косяки. Эти двое друг друга стоили, и один Бог знает, почему они все никак не могли найти точки соприкосновения и признать, что без ума один от другого. Помоги ему Бог, он не хотел разбираться в этих тонких материях. Но видеть, как Пеппер плачет, было невыносимо. Она слегка пошевелилась в его объятиях, вытирая глаза от слез. — Ну как, тебе стало полегче? — пролепетал здоровяк, немного смущенный той ситуацией, в которой оказался. — Да, — хрипло сказала девушка, выпрямляясь. — Господи, Хэппи, ты ведь знаешь, что я не истеричка, — смущенно пролепетала она. — Конечно, нет. Уверен, если бы я разрыдался, ты бы точно так же меня утешила, верно? — отшутился Хэппи, ласково потрепав её по щеке. — Я могила, Босс. Пеппер улыбнулась, поцеловав его в щеку солеными от слез губами. — Спасибо, Хэппи. Спасибо тебе за все. — Домой? — Домой, — тихо согласилась девушка, снова вытирая заплаканное лицо. Через минуту чёрный «Роллс-Ройс» лениво плыл в ночном потоке машин Малибу. Пеппер смотрела в окно, успокаиваясь ночным пейзажем Санта-Моники за окном, и совершенно не заметила маленький огонёк, пролетевший в небе. Это был Джеймс Роудс, который только что хорошенько отделал своего лучшего друга. Комментарий от автора: Ну привет, мои крошки)) Как вам новая глава?) У Пеппер понемногу окончательно сдают нервы) но ничего, буквально через пару глав мы поправим это её состояние) Хэппи и Роуди - герои этой главы) Хэппи, как настоящий старший брат, всегда пригреет и утешит, ну а Роуди просто красавчик) бейте меня тапками, но Тони не мешахо хоть кому-нибудь хорошенько отделать за все, что он делал) Так мило писать ревность Пеппер к Натали)) когда всем очевидно, кто именно является объектом желаний Тони) хотя "исполнял" он, конечно, капитально))