Арья
Все молчали. Дикси, Джек, Олдри, Лью и вся остальная потрепанная команда, едва ли насчитывающая дюжину человек. Арья, как и все, застыла, напряженно ожидая развязки, вглядываясь в голубое, покрытое редкими облаками небо. Лишь изредка она переводила взгляд на доставленных на борт двух людей и, не веря сама себе, снова поднимала глаза ввысь, ведь то, что было сверху, казалось ей сейчас куда опаснее и реальнее. Дракон летал достаточно высоко, делая уже второй круг вокруг их «Нимерии», но все же теплый ветер от его огромных черных крыльев достигал корабля, заставляя красно-синий вымпел дергаться в разные стороны, а волосы приподниматься на макушке. Игла осталась в каюте, а рука Арьи все порвалась схватиться за ее рукоять. Она снова взглянула на выловленных в воде: женщина и карлик. Женщина в красном плаще, какие носят Красные жрицы, мокрый, он обвис до самой палубы, растекаясь лужей у ее ног. Светлые волосы залепили лицо с впалыми щеками и трясущимися от холода губами. Очень светлые волосы. Очень знакомое лицо. А эти глаза. Эти глаза, цвета фиалок, Арья запомнила на всю жизнь. И они тоже не врали — глаза узнавали ее, Арью, она это ясно чувствовала. Черный дракон в небе и эти фиолетовые глаза, сомнений быть не могло, перед ней Драконья Королева — Дейнерис Таргариен. «Этого не может быть. Джон убил тебя». — Арья… — вкрадчиво и тихо сказал Олдри, не отрывая взгляда от неба. — Это дракон. — Я думаю, Олдри, он не тронет нас, — она посмотрела на Дейнерис. Та слегка моргнула глазами. — Я думаю, надо осторожно разойтись по каютам… А этих ко мне! — Да…да… — он все еще не мог оторваться от вида парящего в небе ужаса. — Матерь божья… Насколько знала Арья, никто из ее команды не знал в лицо Дейнерис Таргариен, никто из них не был в Королевской Гавани в то смутное время. Никто так и не понял, был ли наездник у дракона сейчас, когда тот подпалил пиратский корабль. Да и сама Арья в суматохе смутно видела на драконе что-то красное и, если бы перед ней воочию не стояла сама Драконья Королева, то она едва ли могла ответить на этот вопрос. Олдри решил, что женщина, барахтающаяся в море — это пленница пиратов, или просто женщина, а ведь женщин в море надо спасать. Так поступают благородные рыцари и лорды. — Миледи, Арья… — послышался хриплый голос Дикси из все еще замершей толпы. — Что нам делать? — Займитесь своими обязанностями, капитан, — она посмотрела на своих испуганных людей. Требовать от них что-либо сейчас было бесполезно. — Делайте, что хотите! Только не прыгайте в воду и не пытайтесь убить эту тварь. А я поговорю с пленными. Одна. Она решительно развернулась, дав рукой знак Олдри вести Дейнерис и ее спутника за ней. Когда они спустились в каюту, а Олдри вышел, Арья взяла в руки Иглу и крепко сжимая ее в руке, спросила: — Так он не убил тебя? — она подошла близко к Драконьей Королеве и испытывающее посмотрела ей в глаза. — Джон не убил тебя? «Он не убил тебя, а его судили. Судили и наказали по его же желанию из-за тебя». Дейнерис перевела взгляд на ее оружие и решительно расстегнула дрожащими руками свой плащ. Мокрый, он тяжело рухнул на пол, а Дейнерис осталась в легком, тонком платье. Она молча спустила липнущую, сырую ткань с плеч и оттянула ворот, обнажая свою грудь. Немного правее от центра Арья увидела шрам — розовый, выпуклый и чуть изогнутый, грубой каплей выступающий на белой, покрытой пупырышками коже. — Как ты выжила? Может он просто ранил тебя? Совсем чуть-чуть… — «Нет, шрам глубокий. Такие остаются только если на самом деле хочешь убить кого-то». Дейнерис молча пожала плечами и натянула влажную ткань на плечи. — Что ты делаешь здесь? Почему? — у Арьи были одни вопросы. — Мы не желаем вам зла, — подал голос карлик. Неожиданно тонкий девичий голос. «А ты-то кто?» Арья, ничуть не смущаясь, стянула с головы маленького человека капюшон. — Кто ты? — Арья впервые видела подобное существо — огромные золотые глаза, бугристая, морщинистая, зеленоватая кожа, острый подбородок и маленький рот. Но она видела таких на картинках в книге и слышала рассказы от Брана. — Дитя Леса? Да? Золотые глаза медленно моргнули, острые большие уши качнулись, и человечек кивнул, соглашаясь. — Ее зовут Грибочек, — подала наконец голос Дейнерис Таргариен. Слышать ее снова, растерянную и такую жалкую, было странно. — Хм-м!.. — Арья не могла сдержаться и ухмыльнулась, хотя внутри все клокотало от страха. Но она тут же снова взяла себя в руки. — И так, я снова спрашиваю: что вы тут делаете? — Делаем где? — осмелела Таргариен. — На этом свете? Среди живых? Это тебя волнует, Арья Старк? — Вы находитесь на моем корабле, — Игла качнулась в сторону Дейнерис. — Не забывай. — Мой дракон кружит над твоим кораблем, — с вызовом вздернула подбородок Королева Драконов. — И он спас этот корабль и тебя. Не забывай. — Мы не желаем вам зла, — снова раздался тоненький голос. — Арья. Тебя ведь зовут Арья? Просто летели по своим делам и увидели, что вам угрожает опасность. Дейнерис добра, она не могла пройти мимо. — Добра? — Арья не желала смеяться, но не смогла сдержаться. — Так какие дела остались у Драконьей Королевы на этом свете? — Мы летели в Вестерос, Арья, — шагнула навстречу ей Дитя Леса, не сводя с нее своих огромных, блестящих глаз. — Грибочек… — Арья услышала шепот Дейнерис — той явно не хотелось, чтобы кто-то знал об их планах. — В Вестерос? — Арья, послушай, — Дейнерис поежилась, было видно, что ей очень холодно. — Мы на самом деле не желаем никому зла, я не желаю никому… То, что было… Мне очень жаль, и это все в прошлом. «Ты сожгла целый город, ты хотела убить мою семью, а теперь это всего лишь прошлое для тебя. Досадное недоразумение». — Я должна доставить Грибочка в Вестерос, чтобы она могла встретиться со своим народом, с тем, что осталось от него. — Но… — Арья посмотрела на существо. — Их больше нет. Так говорил Бран. — Я знаю. Но все думали, и я сама думала, что меня больше нет и что драконов не существует больше. Так что… Ей просто надо вернуться домой… — она закашлялась, как будто ей не хватило воздуха. — Потом я вернусь обратно в Эссос. И никто никогда не увидит больше меня. Я надеюсь на это. — Думаешь, я поверила тебе? — «Может, она хотела сжечь мой корабль? Они ведь просто упали в воду». — Как я могу доказать тебе это? «Никак». Рука задрожала в предвкушении и она посмотрела на вздрогнувший кончик Иглы. «Всего один удар и все будет, как прежде». — Арья! Арья! — в дверь забарабанили. — Иди сюда! Арья, почти оттолкнув Таргариен, выскочила наружу, вверх по лестницам, на палубу. Под шум и улюлюканье ее команды, с радостными лицами смотревших вдаль, она увидела, что дракон улетает, что он стал уже похож просто на далекую птицу. — Куда он летит? — она обернулась на голос Дитя Леса. Та что-то шептала Дейнерис, кутающуюся во все еще мокрый плащ. — Домой, — ответила она с улыбкой. — Он летит в Валирию. — Почему он бросил тебя? — Арье казалось это странным. — Он не бросил, так и должно было быть. «Но теперь ты одна, и я могу убить тебя». — Послушай, Арья, я понимаю, у тебя нет причины верить мне. Но я сейчас здесь, без дракона, в твоей власти. И я говорю правду. Я никому не желаю зла, — Арья снова с удивлением услышала, что ее голос дрожит, как от непролитых слез. А, быть может, это был просто холод. — Я могу заплатить тебе. Золотом. А ты высадишь нас в первом же порту. Или просто дай нам лодку. Продай. И ты никогда не увидишь меня больше. И не услышишь обо мне. — Вам выделят каюту. Приведете себя в порядок. Отдохнете. Потом поговорим, — «Убить я всегда успею». Черные воды отражали дробящийся на волнах лунный свет. Они проплывали берега Старой Валирии, чьи разрушенные острые горы кутались в белеющем в темноте тумане. Арья плотнее закуталась в свой плащ, подбитый мехом, который она взяла еще тогда, когда отправлялась из дома в это полное опасностей путешествие. В туманных берегах Старой Валирии вспыхнул едва заметный огонек, словно кто-то развел на берегу костер. «Дракон?» Вполне могло быть и такое, драконам надо есть и много. Два дракона за день съедали не один десяток овец, о чем так сокрушалась Санса. Арья думала о том, что Дейнерис Таргариен появилась совсем не кстати. О том, что у нее могло быть желание мести. На ее месте, Арья желала бы. Она убила почти всех, кто обидел ее и ее семью. Только Серсея избежала своей участи быть убитой от ее, арьиных, рук — раздавленное тело ланнистерши нашли в разрушенных катакомбах Красного Замка. По иронии судьбы, именно Дейнерис сделала это, в бешенстве поливая дом своих предков драконьим огнем. Они обе были убийцами. Арья Старк и Драконья Королева. Только вся ее семья давно мертва, а у Арьи есть братья и сестра, и у Дейнерис есть причины ненавидеть их всех. Джон пытался убить ее, Санса разболтала то, что нельзя было говорить, а Бран теперь король и сидит на том месте, где стоял раньше Железный Трон. «Веская причина. Я бы не простила». Но Джона судили за то, что он так и не сделал. Его сослали на Стену. Арья знала, что это не самое худшее место для него, знала, что он все равно не остался бы с ними, все равно ушел бы туда, на Север. Но его судили, а они вынуждены были согласиться с этим, ради мира во всех королевствах. «Ей нельзя верить, нельзя, — шептало чутье внутри Арьи. — Убей ее. Воткни Иглу в сердце. Прямо в этот шрам, что под сердцем. Сделай то, что не смог сделать твой брат. Спаси свою семью, как это сделал Джон». — Думаешь о том, как лучше избавиться от меня? — Арья вздрогнула от ее голоса. — Тебе нельзя верить, — она решила говорить прямо. — Ты же понимаешь это. Ты угроза для моей семьи — для Брана, Сансы и Джона. — Что с ним? — едва слышный голос Дейнерис смешивался с шумом ночного моря. Арья обернулась к ней, удостовериться, что ей не показалось. Она стояла рядом, в уже высохшем красном плаще, вытянувшись, словно струна. Руки крепко вцепились в борт палубы, а словно высеченный из мрамора профиль белел в темноте. — Ты хочешь знать, что с Джоном? Его судили из-за тебя. — Он убил меня. — Да, как я вижу, — нет. — Что с Джоном? — спросила она громче напряженным голосом. — Его судили из-за тебя. Твои войска хотели казнить его, Север был против. Король… — Арья запнулась. «А что, если она не знает?» — Я знаю, что Король теперь твой брат — Бран. — Бран принял решение отправить его в Ночной Дозор. Вроде как ни вашим, ни нашим. Я была против, — быстро добавила она, как будто это имело значение, что подумает эта Таргариен. — Он жив? — Конечно он жив! — «Но ведь я не знаю этого точно. Многое могло измениться с тех пор». — Я… я видела его в последний раз, когда отплывала на Запад. Это было почти три года назад. — На Стене совсем холодно, холодней чем у вас, в Винтерфелле. «Да ты можешь говорить громче?! Холодно! Ты ничего не знаешь о нас. Ничего не смыслишь в нас, в Старках! » — Ему нравилось там, я знаю, — уверенно сказала Арья: ей хотелось, чтобы это была правда. — Наверное, он ушел за Стену со свободным народом, с одичалыми. С Призраком, со своими друзьями. Туда, где нет королей, где свобода и каждый живет, как хочет. — А если злой человек получит свободу? Он так же свободно может творить свои злые дела? — Тогда его просто убьют! — Как Джон убил меня, — в ее голосе Арье послышалась обида. — Да, именно так, — «И это было правильно». Ветер подул сильнее, и стало прохладнее. Мелкий дождик редкими каплями падал на лицо, попадал за шиворот. Тихий скрип мачт и плеск разбивающихся о борт волн казался умиротворенным, и даже этот странный разговор с Королевой, которую убил Джон, и которая стояла тут, рядом с Арьей, живой, выглядел не таким уж и странным. Уже ночь, а завтра длинный путь. Арья зевнула. Двое матросов прошли мимо них, пошатываясь и даже не замечая. — Джордан! — окрикнула Арья маленького и юркого северянина. Его кольчуга, перетянутая широким кожаным поясом, блестела во тьме, а бутылка, зажатая в руках, позвякивала о металл. — Тебе пора спать, — она шагнула к нему и, почувствовав сопротивление руки, державшей бутыль, дернула сильнее. Рука, повинуясь, ослабла. — Да, миледи. Пора спать. Они молча исчезли во тьме. — Ром, — она сделала большой глоток. Обжигающая, густая жидкость горячей волной прошлась по гортани. Арья протянула бутылку Дейнерис. Та, протестуя, замахала рукой. — Ты на моем корабле. И здесь мои правила. Дейнерис не стала больше возражать и отпила немного, поддерживая большую глиняную бутыль двумя руками. Не успев отнять ее от губ, она закашлялась. — Очень! Очень горько! — сдавленным голосом прохрипела она. — Тебе полезно, ты сильно вымокла сегодня в море, можешь заболеть, а у меня нет лекаря. Умер, — бедный старик лечил заболевших морской болезнью до последнего. Молча, самоотверженно, и умер так же, никого не побеспокоив. Арья присела на привязанный к корме короб и снова отпила из бутыли. После третьего глотка у нее загорелись щеки, и в голове закружило. Дейнерис, сидевшая рядом, видимо тоже почувствовала на себе действие крепчайшего квартийского рома. Она расслабилась и не выглядела больше как натянутая тонкая красная струна. Плечи опустились, и даже волосы ее, стянутые в пучок на макушке словно размякли — прядка выбилась с одной стороны и шевелилась от ветра. А глаза блестели, отражая свет качающегося фонаря. — Ты не должна возвращаться в Вестерос, Дейнерис. — Я знаю. Но я обещала Грибочку, — бутыль снова булькнула. — Если только… Ведь ты все равно плывешь туда, Арья, — она обернулась к ней. — Ты можешь помочь ей! — Да, могу, — она кивнула головой. — А куда отправишься ты? — Я не знаю. Я должна присмотреть за Дрогоном, он совсем одичал без меня. — Это дракон, — вздохнула она. «Дикий зверь». — Я всегда хотела полетать на драконе. — Может быть, еще полетаешь. Грибочек летала со мной. Это было заманчиво. Может быть, когда-нибудь. Она не должна мечтать о полете на драконе. Она должна была убить ее. — Знаешь, Дейнерис, далеко-далеко отсюда я познакомилась с одним человеком. Его звали Матис. Мы провели вместе несколько месяцев, несколько лучших месяцев моей жизни на этом корабле… Я забеременела от него. — Арья… — Но я избавилась от ребенка. Асшайская ведьма помогла мне. И теперь все думаю — а что, если бы я поступила по-другому? Теперь у меня бы уже торчал живот, и я бы чувствовала, как он шевелится во мне. — Я теряла ребенка, я знаю, Арья, это больно. «Сочувствие, кому нужно это сочувствие. Я собираюсь убить тебя, лишь поэтому рассказываю то, что никто никогда не узнает». — Я не теряла его. Я убила его. Я убийца детей, Дейнерис. Как и ты. — Знаю, Арья. Знаю, что я убийца. «Но почему я больше этого не чувствую? Не ощущаю этого липкого страха, этой тьмы, что была в ней». — Я видела, как они горят, как вспыхивают факелами и, не сделав и пары шагов, падают. Женщины, дети, солдаты… Я сгорала вместе с ними, со всеми. Чувствовала, как кожа слезает с лица, а плоть с костей, — в ее словах была боль и страдания, словно это была правда. — И я бы умерла снова, если бы это могло воскресить их всех. Я готова была умереть, но судьба не дала мне этого шанса. Красные жрицы помогли мне, но лишь затем, чтобы снова убить меня. — Но ты не умерла… — «Получится ли у меня?» — Берик… один мой знакомый, возвращался с того света несколько раз лишь потому, что его смерть должна была спасти меня в определенный день и час. Красный бог оживлял его, и он умирал снова, и снова открывал свои глаза, чтобы снова умереть… — Я не хочу так, — она замотала головой. «Я могу убить ее, взять лицо и может быть дракон признает меня? И я смогу летать… Бред… Я просто пьяна…» — Мне жаль Дейнерис, но я не могу отпустить тебя, — Арья решила, что она должна знать, что умрет. Игла лежала на ее коленях, тонкая и острая. Драконья Королева ухмыльнулась и провела рукой по своим растрепанным волосам. — Ты все-таки решилась, — ее язык заплетался. — Так глупо. Я пролетела полмира, чтобы меня убил все так же кто-то из Старков. Может, и у тебя не получится, и следующей будет Санса. — Санса не умеет убивать. Она даже не знает, как держать нож! «И Санса уже убивала тебя, своим словом. Или ты забыла?» Дейнерис встала, нетвердой походкой подошла к борту и, вглядываясь в непроглядную темноту, спросила: — Раз уж ты решила, скажи мне — отчего вы меня так ненавидели? Почему твой брат предал меня? — Я не ненавидела тебя. Ты просто чужая нам. Вот и все. Даже Джону. То, что вы родственники, ничего не меняет. То, что он спал с тобой, тоже ничего не меняет, — ей хотелось сделать больно Дейнерис, хотелось, чтобы она в это поверила, как и она, Арья. — Вот как я. Матис предлагал мне быть вместе, но он чужой. А я должна попасть домой, и мне не нужен ребенок. Семья — это главное. Я сделала выбор, Джон сделал выбор. Мы — семья. Что бы не сделала Санса, чтобы не сделала я, он всегда будет на нашей стороне, на стороне Старков. Тебе не понять этого. Ведь ты — никто. Краем глаза она видела в темноте алое платье Дейнерис, как оно колышется во тьме в такт движениям Драконьей Королевы, наклоняется через высокие поручни в самую мглу моря, отступает, становясь похожей на тонкую линию, словно меч, измазанный кровью. «Черт! Из-за этого рома я ляпнула что-то лишнее…» — Ты помогла нам, не спорю. Твои чудные драконы помогли нам. Не думаю, что у меня бы вышло убить Короля Ночи без твоей помощи… Правда!.. — Арья постаралась вложить уверенность в свои слова, но они путались. Накатила жуткая усталость. — Но зря ты устроила это все, потом, в Королевской Гавани… Я видела. Я все видела… — Я тоже могла бы быть частью вашей семьи, — в ее словах звучала претензия, и это не нравилось Арье. — Как и этот, твой мужчина. — Его зовут Матис. Матис. «Матис». Ей нравилось, как звучит его имя. Как пенная волна, накатывающая на песок. Арья закрыла глаза и представила его. Большие, темно-синие с фиолетовым отливом глаза, такие темные, влажные… Улыбка… Его сильные руки, прижимающие к себе… «Матис». Она ясно видела, чувствовала его. Гладкая кожа на его крепкой груди, темно-коричневый сосок, его низкий смех у ее уха и теплый поцелуй в висок. Его рука движется по ноге, бедру, проскальзывает ниже живота, и дыхание начинает трепетать и сбиваться. «Матис. Матис». Она словно плыла в его объятьях, плыла в мягких облаках. Нежной пеной билась о желтый песчаный берег, растворяясь в нем. — Арья! Арья! Что с тобой? «Не трогай меня! Отпусти… Я должна убить тебя, проткнуть твое сердце…» — Давай, вставай… Вот так… — кто-то держал ее падающее тело слабыми руками, и Арья все время куда-то проваливалась. «Я видела водяного дракона, Дейнерис. На том конце света тоже есть драконы…» Она лежала на песке, ожидая Матиса, на теплом, мягком песке. Солнце быстро село, превратившись в узкую красную полоску над горизонтом и, вспыхнув в последний раз, яркой звездой исчезло, погрузив мир вокруг во тьму. Только звезды. Только звезды. Сложенные в созвездия, они словно ожили на небе, разыгрывая свой извечный спектакль. Звезды крутились и вертелись, становясь одной полосой, а посреди этого серебряного вихря качался фонарь, медленно, словно воздух был густой, как мед. Ее замутило, и Арья закрыла глаза. Сказать, что ей было плохо — ничего не сказать. Голова трещала, а в животе не переставая вертелся клубок змей. «Странный ром. Или день просто был странный». Без рома в море — никуда. Протухшая после многонедельного плаванья вода в бочках нуждалась в нем, иначе вся команда бы давно погибла от поноса и рвоты. Арья давно привыкла пить эту противную, сладковатую жижу под названием вода, и даже позволяла иногда пропустить пару глотков самого рома. Но вчера это было явно лишним. Она плеснула в лицо холодной водой из кувшина и из него же жадно отпила воды. Валяющаяся на полу Игла напомнила Арье, что она вчера хотела кое-кого убить. Затекшие пальцы едва не выронили оружие. Ей стало стыдно. Перед своей командой, перед Матисом, перед Сансой и Джоном, хотя никто из них и не видел ее вчера. «Мне помогла Дейнерис. А если был еще кто-то из своих?» Быстро причесав рукой непослушные волосы, одернув одежду Арья решила выйти на палубу. Как назло, день был солнечный, слепящий глаза, заливающий своим светом и теплом всю палубу, отчего все вокруг казалось неестественно ярким. Ронни, облаченный в жилетку, вертелся на рее вертлявой обезьяной, укрепляя канаты; Ди и Оран весело, одинаково двигаясь, наяривали щетками по палубе, что-то совсем не синхронно крича. Лысый, крупный Лью о чем-то вел разговор с Грибочком, внимательно и серьезно взирая на Дитя Леса сверху вниз. Он тяжело опустился перед ней на колени, склонив голову и круглые плечи, облаченные в словно вросшиеся в них кожаные латы, а она положила свои тонкие ручки на его блестящую неровную голову и подняв глаза к небу говорила с ним. Дейнерис Таргариен все так же стояла у края борта и, казалось, и не уходила никуда с ночи. Руки спрятаны в широких красных рукавах, капюшон скрывал не только ее серебристые волосы, но и лицо. Вода лениво рябилась волнами, сверкая бликами солнца, и Арья с удовольствием вздохнула, подставив лицо свежему, теплому ветерку с моря. Думать о том, что с Дейнерис надо что-то решать, ей не хотелось, но она здесь, стоит рядом с ней, источник опасности для ее семьи. Такая спокойная и тихая сейчас, словно это море внизу, но Арья знала, что под этими мирными всплесками таится черная бесконечная пропасть, под безмятежностью и красотой спрятано немало погибших кораблей и скелетов. — Почему ты не сбежала? — слова песком застряли в горле, и Арья закашлялась. — Ты могла взять лодку и сбежать ночью. Дейнерис обернулась к ней: ее глаза после ночи казались еще больше, они блестели темным стеклом, неподвижно вцепившись в лицо Арьи. Лицо словно бледная маска, губы скорбно опущены, застывшие камнем. — Я обещала убить тебя, — сказанные ей самой слова казались чужими. Лицо, вздрогнуло, ожив; ее нечеловеческий взгляд скользнул по Арье, над ее головой, вдаль, как будто она была слепа, или как будто самой Арьи не существовало. Дейнерис вытащила руки из красных рукавов, на ее руке тускло блеснуло кольцо с большим голубым камнем, таким же непроницаемым, как и взгляд Дейнерис. Оно было явно велико для ее костлявой руки и, сползшее до костяшки, едва держалось на пальце. «Взгляд, как у безумной. Безумная Королева. Конечно, ей не понравились мои слова. А дракон не так уж и далеко…» Арья посмотрела на своих людей, которых осталось так мало после всего их путешествия. Они прошли больше половину пути, сделали так много, совершили столько открытий. После всего, что им пришлось пережить будет несправедливо погибнуть так рядом с домом. — Дейнерис, вчера, должно быть, мои слова задели тебя, — она пыталась прочесть хоть что-то на ее лице. Маска моргнула, тень прошлась по ее лицу, и губы шевельнулись, пытаясь издать какой-то звук. — Ты была права, ты права, Арья, — неестественно живой голос сорвался с ее губ. — Я все это знаю… Всегда это знала. Меня никто не ждал в Вестеросе, меня никто, никогда, нигде не ждал, — сказала она с нажимом. — Я чужая, я убийца, я поступила ужасно, мерзко с народом вашей страны. Считала, что Вестерос мой, по праву. Но он убил меня, так мне казалось тогда, а я хотела убить его. Это казалось справедливым. «Может, ты до сих пор так считаешь? И не сбежала лишь потому, что у тебя есть свой план? Притвориться, что сожалеешь. Думаешь я поверю тебе». — И, знаешь, что? Я не поплыву в Вестерос. Ты отвезешь туда Грибочка, — она обернулась назад, посмотрев в сторону Дитя Леса, которая все еще о чем-то беседовала с Лью, и улыбнулась. — У меня будет только одна просьба. То есть, две. — Какая? — «Что за игру ты затеяла?» — Высади меня в порту Пентоса. «Пока мы плывем, я в любой момент могу выкинуть тебя за борт. Так будет даже лучше, подальше от Старой Валирии, подальше от твоего дракона». — Еще? Глаза Дейнерис наполнились слезами, переливаясь словно волнующееся перед бурей море. — Умоляю тебя, прошу, не говори никому, что я жива, что ты меня видела, — она схватила Арью за руку, крепко сжав. — Я должна вернуться к Дрогону, к своему дракону. У него никого нет, кроме меня. Ты должна понять, он так же важен, как и вы друг для друга. Как твоя семья. Я обязана заботиться о нем, ради блага всех. — Джон должен знать. — Зачем? Пусть все будет, как есть. Пусть все будет для него не напрасно. — Он переживал за то, что ему пришлось сделать! Его отправили на Стену, на всю жизнь! — Поэтому преклонил колено перед новым королем и простил Сансу? Так ты вчера сказала? Пусть живет в своей правде, в своем неведении. Пусть все будет так, как он сам того захотел. «Все это будет не важно, когда ты окажешься за бортом, Драконья Королева. И Джон никогда не узнает об этом…» — Тебе надо измениться, — на слова Арьи Дейнерис непонимающе нахмурила брови. — Твои волосы. И глаза. Тебя может узнать кто-нибудь. Даже я не смогу заткнуть рты своим людям. А те пираты? Кто-то из них мог видеть тебя на драконе. Перед высадкой в Пентосе советую тебе покрасить волосы. Они проплыли холмистые земли земли Волантиса, миновали богатый белокаменный Лис, скалистые берега Ступеней, и достигли Кровавой башни, возвышавшейся в темном вечернем море своими серыми стенами у берегов Тироша. От ярких красок рябило в глазах. Жители Тироша были словно разноцветные яркие птицы, которых видела Арья в своих странствиях, одетые не только в разноцветные одежды, но и красившие свои волосы, бороды, усы во всевозможные цвета — красные, зеленые, золотые, сиреневые, все их оттенки. Все вокруг, как и в птичьей стае, было наполнено гомоном и шумом, а воздух напитан всевозможными ароматами. Они бродили меж маленьких магазинчиков и торговых палаток, пополняя запасы. И Дейнерис, и ее спутница так же выразили желание навестить этот город. Арья уже пожалела, что взяла их с собой: необходимую ей краску она могла купить и сама, а теперь приходилось все время смотреть за Дейнерис, которая выглядела так, будто кого-то пытается разглядеть в разноцветной толпе, оглядываясь по сторонам и замирая временами, не обращая внимания на спешащих по своим делам людей. «Может, это и к лучшему. — Арья отвернулась от них и зашла за выкрашенные разноцветной краской двери очередной лавки. — Пусть идут, куда хотят». В конце концов, Дейнерис спасла их от пиратов, да и бывшей в прошлом спеси, как заметила Арья, в ней поубавилось. Обычно она сидела в выделенной ей каюте и только по вечерам выбиралась на палубу, вглядываясь вдаль моря, думая о чем-то своем. Дитя Леса же прекрасно вписалось в команду, оказавшись кладезем удивительных историй и легенд своего древнего народа. И суровые, закаленные в море, соли и бурях мужчины, привыкнув к странному виду, уже с интересом слушали ее по вечерам, а кое-кто, видела Арья, украдкой смахивал скупую слезу, когда она пела. Арья вздохнула, она сама не знала зачем она здесь. Все эти страны, города, люди — все смешалось за эти годы в один сплошной цветной поток, как толпа на улицах Тироша. Она устала, просто устала, и ей так хотелось домой. Она вышла на улицу. Небо было подернуто дымкой, и влажный воздух многократно усиливал запах южных специй и душистой воды, делая его вязким, жирным до тошноты. «Чем пах мой дом?» — пыталась вспомнить она. Запах прелой земли и мха, хвои и крапивы… Лошадиной шкуры, простого хлеба… А цветы? Она никогда особо не жаловала их. Но теперь бы не отказалась вдохнуть их слабый, скромный северный аромат. Красный плащ Дейнерис пропал. Кольнувшая было тревога сразу затихла, когда она подумала, что ей больше не надо думать о том, что факт того, что Дейнерис жива, обязывает ее что-то сделать. Пару мгновений она просто стояла, думая о том, что Олдри и Джек наверняка уже все закупили, осталось лишь найти их, сесть в лодку и отправиться на «Нимерию». И хоть они были совсем недалеко от Вестероса, впереди еще долгий путь на Север, в Браавос. «И я свободна. Свободна». «Чертова Драконья Королева!» — Арья все же решила найти ее. Маленький рост мешал ей в толпе, и она свернула к обочине, за торговый ряд, к высокому красно-желтому зданию, возвышающимся колоннами и высокими стенами, с изысканно вырезанными дверями из красного дерева. Взобравшись на каменную волну, белым шаром служившим основанием одной из колонн, она посмотрела поверх разноцветных голов. «Красный плащ!» Нет, женщина обернулась — на ее плече лежала голубая коса. За большой деревянной бочкой, в упряжке пары ослов, лениво дергающих длинными ушами, виднелся проход, красный блик мелькнул сквозь редкую зелень куста и исчез. Снова, словно кто-то махнул рукой, облаченный в красный широкий рукав. Арья спрыгнула с постамента и поспешила к проходу, ругая себя за странное беспокойство, все больше и больше отдающееся в груди. Лестница вниз, толпа, бочка, ослы, их хозяин, загорелый до черноты, с розовыми усами, в голубых ярких одеждах, иссохший, запыленный куст, арка, а вот и они — и Дейнерис, и Дитя Леса. И какой-то громила. Арья вжалась в стену стараясь не дышать. — Отпусти ее! — смешались и красные одежды, и визг Грибочка, и руки, большие, сильные с зажатым в руке тесаком. Крик, вой, стук. Грибочек упал на мощенные камни, а Дейнерис оказалась зажата в сильных, волосатых руках. — А ты ничего! — толстые пальцы залезли под плащ, над головой Дейнерис мелькнули неестественно рыжие волосы. — Люблю вас, Красных шлюх! Дейнерис изогнулась, издав стон, нож опасно прижался к горлу. — Зад, что орех! — громила в кожаных шортах, весь покрытый черными волосами прижал ее грудью к каменной стене, и его рука полезла ей между ног. — Не дергайся… — рычал он с придыханием. — Хотя, свежие трупы трахать тоже приятно… Грибочек повизгивая отползла на карачках, держась за горло, мотая повисшей головой. Игла давно была в руке Арьи, но она не спешила. Насильник не видел ее и с упоением продолжал щупать Дейнерис, которая вскрикивая, прижимая ладони к мшистым камням, пыталась выскользнуть из-под его большого тела. «Убей ее. Убей же». Дейнерис взглянула на Арью. Расширенные от страха глаза, перекошенный окровавленный рот, выбившиеся серебряные волосы. «Арья…» — беззвучно прошептала она. Кончик большого ножа впился в горло, и Арья отчетливо увидела красное пятнышко. «Не дергайся, дура, а то ведь на самом деле отрежет твою красивую голову». Игла, как масло, проткнула толстую шею и, замерев, мужчина рухнул набок, изогнув тонкий клинок. Дейнерис со вздохом упала с ним, под тяжестью его рук. — Арья… — сидя на земле, она облокотилась спиной о камни. — Арья… — Какого черта, Дейнерис? — ее возмущению не было предела. Арья вытерла меч о золоченый жилет бандита. — Ты пыталась сбежать? Она замотала головой, прижимая руку к ране на шее. — Не ври мне! Я видела! Кого ты искала? — Это так важно? Я все равно не нашла, — она осторожно покашляла, а ее рука была вся в крови. — Просто, был один человек, родом отсюда. Может пойдем? — она пыталась встать, скользя по камням. — Дейнерис! — к ней бросилась Дитя Леса. — Кровь! — Это не смертельно, — сказала Арья, но все же подумала, что жаль. Уже на корабле Грибочек рассказала, что Дейнерис почудилось что-то в темноте, они пошли туда, меж домов и сначала бандит схватил Дитя Леса. Только Старые боги знают, что он хотел он нее, но Дейнерис стукнула камнем по его голове и сама оказалась в ловушке. — У тебя даже шрама не останется. Арья как можно более аккуратно завязала узлы повязки. «Красота никогда не была моей сильной стороной», — подумала она, любуясь на вкривь и вкось обвязанную шею Дейнерис. — Ты не хотела спасать меня. Я это видела, — это был даже не вопрос. Дейнерис сидела на своей узкой кровати, вцепившись в ее края. Арья внимательно посмотрела на нее и достала Иглу из-за пояса. Дейнерис закрыла глаза и сжала губы. — Да что с тобой происходит? — крикнула на нее Арья. Это все просто бесило ее. — Почему ты не борешься? Почему не сопротивляешься? Хочешь сдохнуть? Так иди! Иди и выбросся в море! Твоя подружка говорит, что ты почти не ешь, плохо спишь и говоришь сама с собой. Ты возродила драконов, сожгла целый город, умерла и воскресла, пролетела полмира и снова хочешь подохнуть? Я не понимаю! Должно быть, ты и правда сумасшедшая. — Мне снятся кошмары, — сказала Дейнерис куда-то в пустоту. — С тех самых пор, как я горела на костре в храме Рглора. Все эти люди, что погибли из-за меня. Их крики, их тела, запах горелого мяса. — Я знаю, что это. Я была там, внизу, — она тоже убивала и много, но жертвы не мучали Арью. — Знаешь, я убила ребенка, — словно бы не она сказала эти слова. — Это делают все женщины в мире, тебе не за что винить себя. Щеки Арьи вспыхнули, когда она вспомнила, что разболтала под воздействием рома. — Нет, другого. Я не хотела. Это вышло случайно, — она смутно помнила, как он выглядел. Смуглая кожа, черные глаза… В его лицо, спрятанное на дне кованого сундука, она так ни разу не посмотрела. — Меня тебе все равно не догнать. — Да уж, — усмехнулась Арья. Она села рядом с Дейнерис и положила Иглу на колени. — Это Игла. Такое имя я придумала, когда Джон подарил мне ее, — она провела по узкому клинку пальцами, чувствуя засохшую кровь. — Однажды он спросил, приходилось ли мне ее использовать в деле. И я все думаю, если я убью тебя, что, если он меня снова спросит. Что я отвечу ему? Смогу ли солгать? Я сказала, что он простил Сансу. Но он не простил, я это знаю. И меня он тогда не простит. А ближе него у меня никого нет. А я так скучаю. Так хочу обнять его. — Вы обязательно встретитесь, и ты еще обнимешь его. И он всегда простит тебя, Арья. Я знаю его, он такой. Добрый, — Дейнерис грустно улыбнулась, едва качнув головой, положила руку на ее пальцы и сжала. — Да уж. Он такой, — она сжала ее пальцы в ответ, чувствуя горечь и слезы в горле. Корабль скрипел все громче с каждым мгновеньем, Арья все не могла уснуть, все смотрела в черные балки на потолке, и они казались ей все ниже и ниже. И этот скрип просоленной морем древесины, так сверлящий уши. Она в который раз провела рукой по своему тщедушному телу. Ее грудь стала больше за это время, что она провела в море. Но левая меньше, чем правая. «Матис никогда не говорил об этом. Имеет ли это значение для мужчин?» Ребра выступали, как у дохлой, сгнившей рыбины, а бедра казались слишком толстыми, мускулистыми. Арья согнула ногу. Круглая, костлявая коленка с шершавой кожей. «Что он нашел во мне? Наверное, ничего. То же, что и тот тип, что пытался изнасиловать Дейнерис». Она повернулась на бок. Карты давно были убраны со стола, а кованный небольшой сундук, стоявший в углу, чернел словно драконье стекло. Она потерла зазудевшее лицо и решительно вскочила с кровати, думая, что это просто глупо — бояться саму себя. Крышка тяжело открылась, на самом дне сундука лежал сверток. Сложенная грубая ткань, сотканная на том конце света. Арья аккуратно развернула и достала его — лицо, уродливую мягкую маску, сложившуюся в ее руках. Темно-коричневая кожа казалась мягкой и теплой. Брови тонкие, волосок к волоску. Она приложила ее к своему лицу и сразу стала казаться себе еще меньше. Сразу почувствовала, что штаны сползают с нее и едва успела подхватить пояс. Она потуже затянула ремень, заправила вывалившуюся пузырем рубаху. Сапоги пришлось скинуть — они неприятно хлюпали на сделавшихся маленькими ступнях. Теперь она была ребенком, маленьким мальчиком, что хотели принести в жертву жестоким богам. Выйдя на палубу, мальчик внимательно оглядел все вокруг. Высокие мачты, реи, канаты и паруса. Проскользнув под опущенной реей, обмотанной густо тросом, перепрыгнув через цепь, легко пробежав меж тюков, бочек и взбежав по небольшим лестница на корму он перегнулся за борт. Лютоволк выставил вперед свой облупленный нос и лапу, скаля пасть навстречу ветру. Волны бились и растворялись пеной. А впереди, в темноте, словно сгусток звезд сиял город. «Вот и Пентос». — Эй! Арья! Что-то случилось? — Нет, Дикси, все в порядке. Дикси выплыл из темноты, широко махая руками. — Что с твоим голосом? — его обеспокоенный голос и взгляд буквально впились в спину Арьи, холодными мурашками сверлили ее. «Вот черт». — Все нормально, — не оборачиваясь к нему, она пыталась подражать сама себе. — Это все вчерашний ром… — Гы-ы!.. — он хохотнул, смачно хрюкнув эхом в ночи, и краем глаза она увидела, как Дикси исчез в темноте. Мальчишка снова быстро пересек почти весь корабль и со вздохом облегчения захлопнул двери в каюте Арьи.***
Вдоль гравийной дорожки высились деревья, словно колонны, с плотно прижатыми к стволу ветвями. За ними зеленел сад, аккуратный, сочный, белели скульптуры и вазоны с яркими цветами, дорожки, выложенные из разноцветных плит, уходили вдаль. Людей не было, и стояла странная тишина. — Здесь живет твой друг? — Арья смотрела на большой дом, больше похожий на дворец. Большая резная веранда рядом с домом, софа, небрежно накрытая зеленым бархатом, шторы колышутся на ветру, путаясь большими золотыми кистями. На изысканном столике золотой кувшин и бокал. Опрокинутый, он качался на своем круглом боку, стукаясь со звоном об изысканное блюдо. — Он не друг мне. Скорее враг, — Дейнерис медленно поднялась по бесконечным ступенькам, к дверям дома. — Тут есть кто-нибудь? — крикнула она в приоткрытые металлические ставни. — И что мы тогда тут делаем? Две особы женского пола. В доме врага. Дейнерис удивляла Арью. Она словно всегда сама напрашивалась, чтобы ее кто-нибудь да убил. Может, она просто привыкла? Привыкла быть королевой, уверенной, что за ней армия, а в небе драконы. Но здесь нет ни драконов, ни Безупречных с дикими дотракийцами, только тишина и опасность, которую отчетливо чувствовала Арья. — Я не желаю ему зла, — «Да, ты никому нынче не желаешь зла. Очевидно, это должно напугать врагов». — Просто хочу спросить. Узнать. Дейнерис исчезла, проскользнув в приоткрытую дверь, и из дома почти сразу донесся ее возглас. Арья бросилась следом, на миг замерев у двери. Но все же решилась и бесшумно вошла в дом. Там, на пушистом ковре, она увидела то, что напугало Дейнерис — ноги, огромные ноги, обутые в белые, с загнутым носком сапоги. Выше ног тело, такое же мощное, облаченное в шелковые бледно-розовые одежды, лежало распростертым, раскинув мускулистые обнаженные руки, от кистей до локтей покрытые извилистыми татуировками. Стеклянные глаза, приоткрытый рот, по бледным губам ползает жирная муха. От чего умер этот громила, было не понятно — ни крови, ни явных следов удушения видно не было. — Это он? — Нет, — голос Дейнерис дрожал. — Этот похож на стражника. Арья явственно понимала, что они зря пришли в этот дом. Если есть один труп, то могут быть и другие. Дом богатый, хозяин очевидно тоже, а значит это может создать проблемы. Дейнерис прошла вглубь комнаты, на противоположной стороне которых на всю стену разноцветными стеклышками переливались двери. Стены были украшены головами животных — оленей, кабанов, зебр и даже странной мордой, никогда прежде не виданной Арьей: круглый черный большой тупой нос на круглой желтоватой морде и растянутые в улыбке черные губы. Животное было похоже на медведя и мышь одновременно. Яркий свет залил комнату, глаза странного животного заблестели в солнечном свете, когда Дейнерис распахнула цветные двери. — Стой! — крикнула Арья. — Я пойду первой. Она легонько толкнула ее и прошла вперед, на террасу. Мягкие ковры повсюду скрадывали шаги, а бархат и плотный атлас на шторах прятал их от взора врагов, а врагов от них. Арья отодвинула Иглой свисающую ткань. Ничего. Кусты, цветы и голубое небо. — Это он. Иллирио Мопатис, — в какой-то прострации произнесла Дейнерис. Ее Иллирио, мертвый, лежал в огромном, как и его толстое тело, кресле. Желтая раздвоенная борода почти в тон торчащим из-за синих губ желтым выступающим зубам. Пальцы сосисками все увешаны кольцами с различными камнями. Багровый, обшитый по воротнику золотом, халат разъехался, обнажив большой, с выступающим горкой пупком; бледный живот с редкими торчащими черными волосками, покрытый синими пятнами. Грудь была залита кровью. Кровью из разверзшейся на шее ране, от уха до уха, зияющей словно злая улыбка. Арья подошла ближе. Вгляделась в это искаженное смертью лицо, в толстые, в каплях крови, щеки, крупный мясистый нос, пальцы, увешанные кольцами и перстнями. Над всем телом летали мухи, сладострастно жужжа, копошась в его страшной ране. Она хотела подойти еще ближе, но ее нога словно прилипла. Арья дернула ее. Под креслом и вокруг разлилась лужа крови. Превратившаяся уже в черную, спекшуюся липкую патоку. Она обтерла сапог о ковер. — Мне кажется, я видела его раньше, — Арья смутно помнила это. В Красном Замке, в подвале с черепами драконов, когда еще был жив ее отец. Это было так давно. Он говорил с Варисом. Только намного позже она поняла, что они обсуждали измену и роль ее отца в их интригах. — Да, он был врагом, — в этом она с Дейнерис была согласна. — Иллирио мертв, — «Как будто это и так не понятно». — Как же я теперь узнаю? — Нам надо уходить отсюда, Дейнерис. Чужие мертвецы приносят еще больше проблем, чем свои. Раздавшийся стон заставил Арью вздрогнуть. За террасой, на улице, рядом с обнаженной, развратно раскинув свои белые ноги статуей, лежала девушка. Почти голая, в легком красном платье, с золотыми пряжками на шее и поясе. Она приподнималась на локтях, а ее черные глаза были широко открыты и наполнены ужасом. Хриплое урчание издавал ее перекошенный пухлый большой рот, словно в горле булькало вино, и она никак не могла проглотить его. «Платье белое. Оно все в крови», — поняла Арья подойдя ближе. Лоскутки ткани и кожи многочисленными разрезами свисали с ее тела. — Мы поможем тебе! — бросилась к несчастной Дейнерис, но та словно не осознавала, что они не имеют к драме разыгравшейся в этом доме никакого отношения и в ужасе, мыча и отталкиваясь от земли ногами отпрянула от нее. — Дейнерис! — осекла ее Арья. Она обернулась в недоумении. Арья подошла к девушке и достала Иглу. — Она видела нас. А я назвала твое имя. Даже если мы сбежим сейчас, нас будут искать. Искать, если найдут ее тут живой. Дейнерис замотала головой, поняв к чему клонит Арья. — Не делай этого, Арья. Мы можем сами рассказать, как все было, что мы не имеем к этому отношения. А она, — махнула рукой в сторону девушки, — мало ли что она слышала. Может ей показалось. Она просто напугана. — Ты знаешь, как тут все устроено? Они могут пытать нас. Ты сломаешься и расскажешь все. Все про себя. Я — Старк. А ты — Драконья Королева, что сожгла всю Королевскую Гавань, и тебя убил мой брат. Тебе не кажется, что это выглядит немного странно? Хотя, может, они примут тебя. Но кто тогда буду я для них? Заложница? — она отвернулась от Дейнерис, пнув пыль под ногами и ее сапог сразу покрылся желтым песком, прилипнув к крови Иллирио. — Я не хочу проблем Брану. Не хочу проблем своей семье. — Давай просто уйдем. Сбежим. А ей, — она снова махнула на девушку, — все могло показаться. Прошу тебя. — Хорошо, — Арья развернулась и пошла к выходу, сожалея о том, что идет на поводу у Дейнерис. — Только прямо сейчас. И быстро! Она обернулась и вздохнула, когда увидела, что Дейнерис уже успела схватить кувшин со стола и поставила его рядом с тяжело дышащей девушкой. «Она все равно может не выжить. Ран много, а тут еще жара и эти мухи». Выйдя со двора Иллирио Мопатиса они попали прямо в руки городской стражи Пентоса. Арья не была к этому готова: будь она одна и не будь вокруг столь много людей, не составило бы большого труда избежать неприятностей. Но Дейнерис в виде балласта, видевшая их служанка и множество людей вокруг… Взвесив все за и против, она решила не устраивать драку. В любом случае, если ей надоест все это, она просто сбежит, оставив Дейнерис на произвол судьбы и стражи Пентоса. — Кто вы, миледи? — пожилой человек, словно высохшая надломленная палка, облаченная в темно-сиреневый камзол с частыми мелкими перламутровыми пуговицами, снова склонился над ней, вглядываясь своим голубым глазом сквозь круглое стеклышко. — И что вы делали в доме многоуважаемого господина Мопатиса? Арья молчала.***
— Оружие которое мы забрали у вас, остро и опасно, но наш судебный мейстер вынес вердикт, что не им были убиты люди в доме. Но на вашей обуви кровь, а след от вашего миниатюрного сапога оставил отпечаток рядом с телом убиенного. Вы были там, в доме? — Я была в доме. Но я не убивала вашего многоуважаемого господина. Я вообще его не знаю, — она посмотрела на худое, гладко-выбритое лицо старика. — Мы заблудились. И случайно зашли в дом. Пить очень хотелось, — Арья снова откинулась на каменную шершавую стену своей камеры. — Кругом полно лавок, а у вас найдены деньги. И немало. Зачем вам просить, если можно купить все, что захочешь? Старик вытащил из-за спины свиток и зачитал Арье. По его словам выходило, что завтра должен был быть суд, где их или оправдают, или признают виновными. Все зашло слишком далеко. А она не знала, что важней тамошней власти — правда или чтобы просто назначить виновного? Может, они сами и убили своего Мопатиса. Может, он всем мешал. Что было бы неудивительно, следуя из того, что ей было известно. — Постойте! — крикнула она в его уходящую сгорбленную спину. — Я Арья Старк! Сестра короля Шести Королевств, сестра Королевы Севера! Вы же не хотите проблем со всем Вестеросом? — М-м? — старик повел лицом, словно принюхиваясь. — Мой корабль стоит в вашей гавани. Моя команда ждет меня. «Нимерия», на ее парусах изображены лютоволки. Вы знаете, что это за звери? — Х-м. Это, возможно, многое меняет. Только не знаю пока в какую сторону. Я посоветуюсь с многоуважаемыми господами. Арья Старк, — он кивнул своей крысиной головой и вышел. Арью и Дейнерис посадили в деревянные клетки, чьи толстые прутья покрывала замысловатая резьба, изображающая виноградную лозу, обвивавшую тонкую решетку. Арья потрогала темно-коричневое дерево, гладкое, но все же под пальцами чувствовались маленькие трещинки и изъяны. Позади них был пустой зал, наполненный пустыми лавками. А впереди на трибуне сидели их судьи. Вчерашний старик, теперь на его лысой голове был водружен колпак, такого же цвета, как и костюм, высокий, со множеством складок. Седовласый мужчина, с умным лицом, в богато расшитой тунике, ярко-красной, с серебряными птицами на груди, в темном плаще подбитым коротким бурым мехом, одна рука его была засунута в прорезь в накидке, а другая свободна, и он внимательно читал какой-то свиток, поглядывая изредка то на Арью, то на Дейнерис. Еще один с въедливыми блестящими глазами, издалека Арья не могла разглядеть их светлый цвет, но от него ей становилось не по себе. Его длинные волосы, черные, прямые, были сцеплены сзади то ли в хвост, то ли в косу, а ядовито-желтый дуплет торчал на плечах острыми оборками. Кроме разглядывания подсудимых, казалось, его заботят только его шелковые широкие рукава, которые он постоянно разглаживал, что-то выискивая в складках, стянутых на запястье в кожаные высокие обшлаги. — Красная жрица Рейлла, подданная великого города Асшая, и Арья Старк подданная Вестероса, — старик в шляпе громко прокаркал и посмотрел в пустой зал. Потом перевел взгляд на Арью. — Кстати, подданной какого королевства является леди Старк? — он склонился над своими записями. — Я из Винтерфелла. — Значит, Севера… — пробурчал он себе под нос. — Так и запишем. Дейнерис казалась спокойной. Но стоило Арье задержать на ней взгляд, как она сразу почувствовала ее напряжение, увидела, как спина выпрямилась, а в ее больших глазах повис вопрос. «Если бы я знала, что делать». — Служительница культа божества Рглора, Рейлла! Встаньте! — старик подошел ближе, а седовласый и человек с острым взглядом с интересом уставились на нее. — Объясните нам, что вы делали в доме господина Иллирио Мопатиса? — Мы заблудились с леди Старк. Увидели красивый дом и решили, что люди, которые живут в столь прекрасном месте, обязательно помогут нам найти дорогу. — Но на улицах Пентоса много других многоуважаемых людей, которые могли помочь вам. — И еще мы хотели пить! — крикнула Арья. — Леди Старк! — шикнул старик. — Да, — поспешно согласилась Дейнерис, — мы хотели пить. Старик склонился над другими судьями, и они что-то бурно начали обсуждать. «К чему вся эта комедия, — думала Арья, — ведь ясно как божий день, что мы врем. И дураку было бы ясно, что мы не убивали Мопатиса, он умер, самое меньшее, за день до того, как мой корабль причалил к берегу». Человек с черными волосами скривил лицо и зло посмотрел на Арью. «Он явно что-то имеет против меня». — Вы Старк, не правда ли? Ваш отец — Эддард Старк? — его голос оказался таким же противным, как и лицо. — Да, это мой отец, — Арья гордо вскинула голову. — Вам известно что-нибудь о причинах его казни? О людях… — он сказал это тише, — Которые в то время могли встретиться с ним. Насколько я знаю, в то время вы были с ним в Королевской Гавани. «Понятно куда ты клонишь, но мой отец никогда не участвовал в ваших грязных играх». — Я была тогда слишком мала, ваша милость. Сколько мне было лет? — Арья возвела глаза кверху. — Кажется…восемь? Меня больше интересовали кошки, чем люди вокруг. — Кошки? — Да. Они такие милые, — она надеялась, что и ее улыбка выглядит милой, а совсем не кровожадной, как ей хотелось бы в душе. — Герберт! Зачем же ты мучаешь нашу гостью! Что скажут короли Вестероса! — седовласый не зря понравился Арье. «Только гостья ли я, сидя в клетке?» — Да, отставим в сторону дела давно минувших дней, — закачал головой старик, соглашаясь. Герберд, раздраженно провел по виску рукой и задрав нос, свысока посмотрел на Арью, словно пытался убить взглядом. — И у нас ведь есть свидетель, — Седой откинув плащ, посмотрел в сторону выхода. Дверь с шорохом открылась и два стражника, облаченные в легкие позвякивающие латы, сцепленные кольцами, ввели женщину в белом плаще. Ее лицо было скрыто под белым капюшоном. Она тихо прошла по залу и оказавшись впереди Арьи, скинула свою накидку. Она постаралась скрыть изумление, и, глянув на Дейнерис, так же увидела, насколько той тяжело не подавать виду. — Леди Мойра Лэнг? — Да, ваша светлость, — она присела в поклоне. Черные курчавые волосы, смуглая кожа и крупный пухлый рот — это была именно та девушка, которую они нашли раненой в доме Мопатиса. Но теперь ничто не говорило о том, что еще вчера она была смертельно ранена, что всю ее грудь густо покрыли глубокими ранами. Она двигалась легко, словно не чувствовала никакой боли, а ее лицо было свежо и выглядело вполне здоровым и спокойным. — Вы работаете служанкой в доме Иллирио Мопатиса? — Да, ваша светлость, это мой господин, — она хитро улыбнулась и прикрыла глаза. Но тут же сделалась серьезной и добавила. — Был мой господин. Мойра поведала, что еще день назад к Иллирио пришли какие-то люди, не знакомые ей. Была ссора, они убили его и стражу, а она спряталась в подвале. Ни Арью, ни Дейнерис она не видела, и только на утро выбравшись из своего укрытия, ужасаясь увиденному, плакала до полудня, пока не появились эти милые девушки, выглядевшие растерянными и говорящие меж собой о потерянном пути и жажде. Ее они не заметили, а увидев убитых, в страхе бросились из дома ее хозяина. «Странно. Все это странно. Кто-то спасает нас». Их отпустили, а когда Арья и Дейнерис вышли из зала и спустились по лестницам, перед ними сразу же остановились четверо жилистых носильщиков в ошейниках, равнодушно смотревших вперед и опустили резной паланкин, скрытый под тяжелыми голубыми шторами с бахромой. Шторка открылась и показалась смуглая женская рука, а за ней и лицо с блестящими черными глазами. Мойра с улыбкой мотнула головой, приглашая присоединиться к ней, что они и сделали — хотелось скорей и подальше скрыться от судей, от их странных вопросов и поспешного решения, основанного на словах девушки, которая должна была быть мертва. Когда они удобно расселись на цветных подушках, напротив них сидела уже не Мойра. — Якен Хгар! Он гордо откинул в сторону прядь седых волос и улыбнулся. — А где она? — растерянно спросила Дейнерис. — Не беспокойтесь, леди Красная жрица, — он взял ее руку и, склонившись, смачно поцеловал. — Какой интересный перстень. Дейнерис выдернула руку. — Якен! К чему этот театр? Мог бы сразу помочь нам. Он откинулся на подушки и откусил невесть откуда взявшийся персик в руке. — М-м… — сок брызнул на его лицо, и Якен обтер его ладонью. — Я и не собирался помогать тебе. Думал, ты и сама справишься, но что-то ты, Арья, теряешь хватку. — Что происходит, Арья? — растерянно спросила Дейнерис. — Наша Арья не хочет служить своему богу, — он довольно улыбнулся, прищурив зеленые глаза. — Использует его дар в личных целях! — Я сделала то, что ты просил! — Отлично! Встретимся в Браавосе! Он стукнул по стенке и паланкин, дернувшись, встал. Якен отдернул тяжелую занавесь, намереваясь выйти. — Якен! Я могу отдать тебе это. Оно на моем корабле! Зачем нам ждать до Браавоса? Снова сев напротив них, он вздохнул. — Мне некогда, девочка, у меня много дел. Кроме того, не забывай, я опять спас тебя, а значит у тебя долг перед Черно-Белым Домом! — внутри Арьи словно что-то оборвалось. — Да и твоя подружка тоже хочет в Браавос. Ведь так, Дейнерис Таргариен, Матерь драконов? — Я все сделала, как ты просил! Я ничего не должна больше! — внутри кипела обида. — Это не так, и ты знаешь это. Мне жаль. Правда. Когда ты прибудешь в Браавос, я скажу тебе ещё одно имя. Всего одно, — он снова нацелился на выход. — И постарайся больше никуда не впутываться, иначе долг твой будет вечен. «Вас довезут до порта!» — послышалось уже с улицы. Когда Арья выглянула вслед, то не увидела его в толпе, а может просто не могла разглядеть. «Нет! Нет! Нет!» — она стучала ладонями по мягкому сиденью. — Откуда он знает мое имя? — Я не знаю, Дейнерис. Я ничего не знаю… Дикси громко возмущался из-за того, что их не было целые сутки, что Олдри и Джек обыскали весь город, и что так не делается, когда они уже почти дома. — Я знала, что вы вернетесь, — будто оправдываясь, сказала Грибочек, — Я кидала руны. Они сказали мне, что все будет хорошо. — Милая! — Дейнерис присела, обняв Дитя Леса. «Теперь только мне не хватало пустить слезу над этой благодатью». Арья собралась было к Дикси, обсудить дальнейший путь, но передумала, вспомнив, что сказал Якен Хгар о Дейнерис. — Дейнерис, кстати, а тебе-то зачем в Браавос? Твой дракон в другой стороне, в Валирии, и я не видела там ни одного чардрева. — Зачем тебе в Браавос, Дейнерис? — в тонком голосе Грибочка послышался страх. «Впрочем, она вечно напугана». — Я… Я об этом хотела поговорить с Иллирио, Арья, — она нервно крутила кольцо на пальце. — В Браавосе был мой дом. Не настоящий дом! Но там я была счастлива. Мне так казалось. Это большой город, я знаю. Думала, что Мопатис знает, где именно он был. Поможет мне. Я очень плохо помню его. Но вы все стремитесь домой, может, если я найду свой, найду то место, — она прикрыла глаза, будто вспоминая. — Может что-то изменится во мне. В моей жизни. — Ясно, — Арья не знала, что сказать. — Ладно. Мы все плывем в Браавос.