Все ради любви

Санса

Домик — по другому его назвать было нельзя — в котором она жила уже несколько дней у северной стены красного Замка, был скромен. Днем досаждал звон с кузнецы, а ночью нет-нет да раздавался протяжный вой с псарни. Все это раздражало Сансу. Она порывалась несколько раз прямо спросить Мэриана: «Почему?». Бросить ему в лицо все, что знает про его сговор с Робином, о его планах причинить ей, Королеве Севера, вред, о его коварстве под маской добродетели. Посмотреть в его хрустально чистые глаза и найти там хоть каплю страха и сожаления. Но Мэриан не давал ей повода начать разговор, а может, она сама не хотела, все откладывала этот конец. Они пару раз даже занимались любовью, иначе Санса не могла это назвать. Скованная вначале, после его ласк она быстро забывалась и отдавалась, полная страсти и желания. Она засыпала под его нежные поцелуи, а поутру ей было стыдно, и она внимательно вглядывалась в крепкую спину мужа, сверля его идеально белую рубашку взглядом, в надежде что он почувствует, поймет, что кроме досады и разочарования ничего уже не осталось. Бран же все время был занят: эта странная свадьба, потом ужасная казнь и смерть жены лорда Штормового Предела. Сколько раз она не пыталась встретиться с Королем Шести Королевств, ее неизменно разворачивали. Мейстер Альвинг, похожий на брыластую большую собаку, мягко улыбаясь, говорил: «Король принимает лекаря, леди Старк», «Король на встрече с очень важным человеком, леди Старк», «Король на Малом совете, леди Старк». Он неизменно называл ее леди, но Сансе надо было как можно скорее встретиться с Браном, поэтому она, мило улыбаясь, даже не пыталась спорить с ним, каждый раз говоря сама себе, что после того, как она поговорит с его Королем, он будет называть ее так, как и положено — Ваша Светлость, Королева Севера. Днем она старалась как можно меньше оставаться наедине с Мэрианом и, одев свое самое скромное платье, серебристое, с бледной вышивкой колокольчиками на рукавах и груди, отправлялась в город. Городской шум и гам успокаивал ее. Оставаясь в толпе, пусть и в окружении простых горожан, и скрытой за решеткой паланкина, вдыхая этот воздух, наполненный вонью, запахом металла, гнилых овощей и редким ароматом специй и духов — все это наполняло ее сверх меры, пусть до тошноты и головной боли, но вместе с тем вытесняло это колотящееся бесконечными молоточками чувство тревоги. Она посещала мастерскую ювелира, с искусной тончайшей резьбой на входных дверях, хозяин которой, приятный старик с жидкой длинной бородой в зеленой округлой шапочке, услужливо выкладывал перед ней лучше последние образцы колец, ожерелий и брошей. Нить черного жемчуга и рубиновая брошка в виде кровавой розы дополнили украшения в ее шкатулке. В салоне тканей она набрала столько, что из всей этой парчи, шелка и кружева можно было нашить нарядов, заполнивших бы те три больших сундука, что стояли вдоль стены в гостиной Большого Чертога Винтерфелла. Вечером, пока она крутилась перед высоким зеркалом, накидывая отрез себе на плечи — нежно-лиловую ткань, — к ней неожиданно подкрался Мэриан, ставший в последние дни тенью, и Санса вздрогнула, когда он мягко поцеловал ее в макушку.  — Тебе очень идет, дорогая, — она резко обернулась, сжимая на груди мягкий, струящийся шелк. — Что-то случилось?  — Нет, Мэриан, я просто устала, — она отвернулась, и в отражении многочисленных ярких свечей его взгляд показался ей совсем незнакомым. — Завтра я хочу встретиться с братом. Одна, — ей показалось, что его глаза вспыхнули огоньками, но тут же лицо озарила улыбка. «Конечно», — едва услышала она и закрыла усталые, начинающие зудеть глаза. А когда снова посмотрела в зеркало, там не было никого, кроме нее и этих чертовых огоньков. Но назавтра Санса опять не попала к Брану: с самого утра ее навестил мейстер Альвинг, и его рыхлое лицо, полное озабоченности, сразу не понравилось Сансе. Он извинился, и прошел немного вперед, шаркая по плотному багряному с черным ковру, отказался от вина, любезно предложенным Сансой, и даже не присел для удобства. Старик сообщил, что в Долине Арренов началась эпидемия серой хвори, а она с мужем гостили там на пути в Королевскую Гавань. И, как не прискорбно ему сообщить, но Король поручил ему осмотреть Королеву Севера и ее супруга на предмет заражения. Он так и сказал — «Королеву Севера», но Сансу уже это не радовало.  — Если бы я знала! — всплеснула она руками. — А как мой кузен, Робин? — «Дурак! Какой же он дурак!»  — Мы пока этого не знаем, — пожал Альвинг плечами и виновато, исподлобья посмотрел на Сансу. — Но я должен осмотреть вас. И вашего мужа.  — Я здорова, мейстер, у меня на коже ничего нет, — уверенно сказала она.  — Мне очень жаль, Ваша Светлость, — он склонил голову, — но без этой процедуры вы не сможете встретиться с Королем. Обычно серая хворь проявляется сразу. Но бывают случаи и позднего проявления симптомов. Вы можете даже не почувствовать ее поначалу. Только позже, когда кожа загрубеет и начнет приносить неудобства… В горле появился тошнотворный комок. Хорошо! Хорошо, мейстер Альвинг, — Санса нервно прошлась по комнате. Она посмотрела на открытое окно: сквозь решетчатые ставни было видно, как по дорожке Восточного двора гуляют разодетые в рюши и шелк дамы со своими спутниками. Что бы они сказали, узнай, что сестра Короля, которая находится всего в паре десятков шагов от них, возможно больна одной из самых страшных болезней в мире? Скривили бы в отвращении свои розовые рты и, глупо визжа, бросились наутек. Все бы отвернулись от нее. Санса подошла ближе и дернула плетеный шнурок, пыльная плотная ткань с шорохом скрыла улицу.  — Мне раздеться? Шершавые толстые пальцы осторожно и тепло прошлись по ее лодыжкам, и, на удивление, Санса не почувствовала ожидаемого отвращения от его прикосновений. Мейстер, кряхтя, тяжело встал с колен.  — Теперь руки, — она нехотя отняла их от горловины нижнего платья. — Хм… — пальцы замерли на плече, но Санса знала, что именно смутило Альвинга.  — Это просто шрам. Когда он склонился над обнаженным плечом рассмотреть ее увечья, на Сансу пахнуло запахом сальных волос и мыла. «Он мылся или нет?» — думать об этом казалось намного проще, чем ждать, когда он закончит свой осмотр. — Простите, Ваша Светлость, — тихо сказал он и осторожно поправил рукав рубашки. — Могу посоветовать вам одну мазь…  — Я все испробовала, мейстер Альвинг, лучше уже не будет, — это начинало раздражать. — Ну, что же там? Все эти горести, что выпали на ее долю, на долю ее семьи, разве этого мало? Еще ребенком она осталась здесь, в этом городе, в окружении врагов; потом предательство Бейлиша, Рамси, издевавшийся над ней, оставивший память о себе на ее теле на всю жизнь. А сколько сил она потратила на восстановление Севера! Предательство Мэриана… Санса готова была расплакаться. А теперь еще и серая хворь. За что?  — Все хорошо, Ваша Светлость, — откуда-то издалека, как сквозь вату, донесся его голос. — Я ничего не нашел. Она снова открыла окно, позволив свету заполнить комнату. Солнце уже намеревалось садиться, и его золото уже не слепило, но все еще делало все вокруг ярким и сочным. Посвежевший ветерок донес до нее аромат розового куста, что рос перед домом. А во дворе меж тем что-то происходило. Стражники бегали, гремя и звеня, рядом с арсеналом; собаки, вытянув хвосты саблей, звонко лаяли в предвкушении, пугая лошадей, а прогуливающиеся дамы что-то бурно обсуждали, качая головами и завитыми кудряшками. Даже здоровый конюх, а, быть может, кто другой, не проявляя никакого почтения знати, расставив свои слоноподобные ноги в широких штанах, замер, разглядывая всеобщую суету. Группа из дюжины солдат выстроилась стройной шеренгой и зашагала в сторону ворот, что разделяли восточный и западный двор. Санса туже затянула пояс халата и поправила высокий воротник, чувствуя, что нервозность начинает колоть затылок мелкими противными мурашками. Хлопнула дверь, и мурашки вонзились в виски иглами. Мэриан словно ворвался и, быстро направившись к ней, обнял, так крепко, как, должно быть, он обнимал ее когда-то, но она забыла.  — Санса… — он покрывал ее лицо поцелуями, а она старалась не дышать — так сильно от него пахло вином. И, судя по всему, не очень приличным.  — Мэриан, прекрати! Он нахмурился, когда она оттолкнула его. Ему было явно неприятно. Больно? Она растерянно всмотрелась в его лицо, на миг подумав, что это сожаление, эти скривившиеся красивые губы не лгут, а блестящие от алкоголя глаза, серые с темными крапинками, в которые ей так нравилось всматриваться до бесконечности, там есть любовь, есть надежда для них двоих. «Я не должна ему верить. Я должна быть сильной», — Санса распрямила плечи и сдержанно улыбнулась. Мэриан сразу сник.  — Я был у Джендри, если тебя это интересует. Он уезжает завтра. Ей было плевать на Джендри. Конечно, было жаль его глупую жену и так и не родившегося ребенка. Как поговаривали, лорд Штормового Предела изменил ей с какой-то шлюхой, но что можно было ожидать от еще вчерашнего бастарда из Блошиного переулка, никогда не знавшего ни матери, ни отца. Они конечно выразили ему свое сожаление, как подобает, а Мэриан завел еще одного друга. Ему всегда это удавалось — налаживать контакты, сочувствовать так, что люди верили ему, делать вид, что ему не безразлично. И она, Королева Севера, так же попалась на эту удочку. «Тебе тоже должно быть плевать на Джендри». Может быть, Мэриан обхаживал Джендри чтобы получше узнать, как все произошло, может быть, когда-нибудь и она, Санса, так же погибнет. Наткнется на пики, совершенно случайно. Упадет с обрыва. Сломает, упав с лошади, шею. «Нет уж. Этому не бывать, мой муж».  — Сегодня ты вряд ли встретишься с Королем, — сказал Мэриан, устало стягивая с себя свою рыжую куртку и расстегивая ворот рубахи. — Дейнерис пропала. Все ищут ее, — он обернулся. — Но я не хочу потерять тебя, Санса. Мэриан понуро пошел в спальню, а Санса все продолжала всматриваться в опустевший двор, наполненный звонкой синевой вечера. Услышав, как закряхтела кровать, она облегченно выдохнула. Она увидела, как, широко шагая, во дворе показалась Арья, ее сестра, и хотела было окликнуть ее, но та сама остановилась и посмотрела в окно. Лицо Арьи, как всегда, было хмурым и слегка надменным, словно лишь ей одной выпали все тяготы мира. Ее жесткий взгляд серых глаз всегда заставлял Сансу задуматься, что что-то идет не так, как она, Санса, считала до сих пор. На приветственный взмах руки сестра словно расслабилась, неожиданно улыбнувшись в ответ, и, стукнув в короткую траву сапогом, махнула головой, приглашая ее выйти на улицу. Каменная лавка уже остыла за вечер, и Санса поежилась, кутаясь в шерстяной плащ. Арье, казалось, было все равно. Она сидела, гордая, словно вытянутая стрела, плотно обернутая в свою потрепанную кожу. «Она повзрослела», — подумала Санса, отметив и круги под глазами, и пропавшую детскую округлость щек. И все же она была рада, что Арья сейчас находилась здесь, рядом с ней. Какие бы недомолвки не были между ними в прошлом, сейчас сестра казалась ей единственной, кто мог бы быть настолько близок, чтобы не чувствовать себя одинокой.  — Арья, я рада, что ты здесь, — Санса взяла ее за руку, сжав прохладную, грубую кожу перчатки.  — Я тоже, — в ее, с хрипотцой, голосе появились мягкие нотки, как и в сощуренном взгляде. Арья дернула тяжело свисающую ветку яблони, сорвав плод, и Санса поморщилась, когда она закинула его, мелкое и зеленое, в рот. Лицо Арьи скривилось, и она выплюнула дикое, недозревшее яблоко.  — Кисло… — сказала она, причмокивая и жмурясь. Сансе стало смешно, как когда-то в детстве, когда после споров и возни с сестрой они просто весело хохотали, валяясь на траве, не помня и не думая, кто начал первый. Арья подхватила ее тихий смех, плюясь и вытирая рот.  — Я принесу тебе воды, — Санса встала, продолжая смеяться. — А может, пойдем в дом? Стало прохладно…  — Спасибо, не стоит, — она так и не поняла — это относится к предложению попить или Арья отказывается от более теплого и комфортного места для разговора. Когда она вернулась, Арья все же взяла кувшин и с жадностью отпила несколько глотков.  — Знаешь, Арья, сегодня ко мне заходил Великий мейстер Брана. Он осмотрел меня, — испытующий взгляд сестры вынудил ее отвернуться. — По пути в Королевскую Гавань я была в Орлином Гнезде. У Робина Аррена.  — М-м… — Арья понимающе закивала головой, снова отпив из кувшина. — И как? Ты здорова?  — Да, все хорошо.  — Жаль, — неожиданно ответила Арья, притворно округлив глаза. — А я надеялась, что из нас двоих я наконец-то стану самой красивой.  — Арья!  — Прости. Это была шутка, — она широко улыбнулась, но ни ей, ни Сансе уже не было смешно. Вокруг уже стало настолько темно, что цвета померкли, листва почернела в синеве, а роз совсем не было видно среди ветвей. И снова мерзкий лай запертой гончей эхом разнесся по всему двору. Санса потерла озябшие ладони.  — Так куда подевалась Дейнерис? Ты знаешь что-нибудь? — Арья зашуршала своими одеждами, пожимая плечами. — А как Джон?  — Не думаю, что Джон имеет к этому отношение. Час назад я видела Призрака рядом с его домом, правда самого Джона там не было, как и его лошади. И я знаю, что ее друзья, Эли из Браавоса и Дитя Леса до сих пор в Красном Замке. Вряд ли бы она оставила их. Наверное, что-то случилось, — она вздохнула, пожав плечами, а Санса подумала, что было бы хорошо, если бы Дейнерис Таргариен никогда не вернулась.  — Откуда тебе знать это? Она сожгла тысячи ни в чем неповинных жителей этого города, что ей стоит бросить своих друзей или даже… Она могла отомстить Джону, убить его… — пришла на ум неожиданная догадка. — Как можно простить то, что он сделал? Что пытался сделать? Я бы не простила. Подул ветер, холодя виски и грудь, и длинные черные тени от света окна потянули к ее ногам свои когтистые ветви. Таргариен могла мстить не только Джону, но и всем им, включая Брана, за то, что занял ее место, и их, сестер Старк, особенно ей, Сансе.  — Ты самая умная, кого я знаю, — сказала Арья. — Что бы ты сделала, если бы должна была сделать плохое человеку, которому не желаешь зла? Если бы это был твой долг?  — Врагов надо уничтожать, даже если есть сомнения. И Бран должен был казнить Дейнерис, — в этом Санса была уверена, как никогда и ни в чем.  — Как это сделал наш брат? Санса теперь не была в этом уверена: в том, что Джон на самом деле пытался убить ее тогда. Ведь если бы это случилось, ее бы не было здесь, не было бы этой свадьбы. Но спорить она не стала.  — Да. Как это сделал Джон.  — А если ты сам не самый лучший человек? Или тот человек не так уж и плох? Есть ли у тебя право решать?  — Это неважно. Есть ты, и есть тот, кто мешает тебе быть собой. Вспомни Бейлиша. Он был умным, любил меня и спас не единожды. Но теперь его нет, и я сплю спокойно. Она спала спокойно, пока не позволила серым глазам проникнуть в свое сердце, завладеть её мыслями; спала спокойно, пока тот ворон, будь он неладен, не прилетел в Винтерфелл, чтобы принести весть о свадьбе ее брата. Как она могла довериться человеку, которого едва знала? Он не знал ее годы, жил своей жизнью, спал с шлюхами. Санса закрыла глаза, стараясь стереть мерзкие видения. Лучше быть одной, тогда никто не сможет подвести, никто не разочарует. На ней слишком большая ответственность — она Королева. Она тот самый единственный Старк в Винтерфелле, что хранит заветы своей семьи, хранит память предков.  — … а я опять совершила ошибку и опять погиб человек, даже два. Могу ли я, имею ли право? — оперевшись руками о камень, Арья монотонно разговаривала сама с собой. — Каждый мой следующий шаг лишь делает хуже. Санса взглянула на нее, на бледный профиль своей сестры размывающийся ночной тьмой. Она не слышала, с чего та начала свой монолог, да это было неважно.  — Арья, что бы ты не сделала — забудь и никому не говори об этом. Даже мне. Никому и никогда. Иначе кто-нибудь когда-нибудь непременно воспользуется твоими ошибками.  — Я хочу домой, — неожиданно жалобно сказала она, и Санса почувствовала, что Арья придвинулась ближе. — Хочу в Винтерфелл.  — Скоро мы сможем отправиться туда вместе, — как можно мягче постаралась ответить Санса, ответно прижавшись к ней плечом.  — Не хочу ждать, — Арья резко встала, и моментально ее фигура исчезла во тьме. — Пошли ворона в Винтерфелл, чтобы меня впустили! — раздался ее голос из ниоткуда, и Санса поняла, что сестра решила покинуть ее. — Вороны плохо летают нынче, — тихо ответила она пустоте, но спохватившись крикнула: — Но я пошлю! На следующее утро Королеву Севера наконец пропустили к Королю Шести Королевств. Бран встретился с ней в своих личных покоях, которые показались ей слишком тесными и темными. Едва войдя через толстую мореную дубовую дверь с вырезанным на ней вороном, Санса прилежно склонилась, а шагнув к Брану, тут же зацепилась широким рукавом плаща за странный торчащий крюк. Скрип который раздался от ее неловких движений привлек наконец внимание Короля, и он обернулся. Окно, тусклым холодным проемом зиявшее в стене, делили между собой почерневшее море и серое небо, словно стараясь поглотить друг друга. Бран черным изваянием сидел у стола, заваленным какими-то камнями и свитками, и этот беспорядок вкупе с холодом от открытого окна заставил ее поежиться — так все здесь было на удивление неуютно. И если бы она не знала, то ни за что бы не подумала, что у Брана есть жена: не было даже признака тени женской руки.  — Король, — она еще раз сделала реверанс.  — Рад тебя видеть, Санса, — ей даже показалось, что из его рта вырвалось облачко пара. — Сегодня прохладно, не правда ли?  — Да, погода опять испортилась, — на Севере тоже часто было прохладно, несмотря на лето, особенно по утрам, но здесь, на юге, ветер с моря был таким промозглым, что даже теплый плащ и меха казалось моментально становились влажно-холодными. — Где твои слуги? Почему открыто окно и не зажжен огонь? — ей было все равно, что ее брат теперь Король. Санса быстро прошла к стойке с оплывшими потухшими свечами, едва увернувшись от поручня, и, взяв одну свечу, зажгла ее о едва тлеющие дрова в очаге.  — Сегодня я отпустил Стэна. Думал, что справлюсь сам, — грустно сказал он. Когда все свечи в комнате зарделись танцующими огоньками, она закрыла окно, чуть не смахнув со стола разложенные вещи. Сквозь разноцветное стекло к ее удовлетворению не было видно никакой серости. Бран молчал и внимательно наблюдал за всеми ее действиями, и в какой-то момент от его взгляда в спину ей стало неудобно до такой степени, что она нервно свела лопатки и не смогла расслабиться, пока не оказалась к нему лицом.  — А где же ваша жена, Король? Жена должна заботиться о муже, — с утра Санса узнала, что Дейнерис нашлась, но, впрочем, сейчас ее это мало волновало. — Это конечно не мое дело, простите Ваше Величество. — Не твое, Санса, — острый подбородок Брана дернулся, и он улыбнулся. — Но ты же не за этим пришла, не для того, чтобы закрыть окно и зажечь свечи. Ей надо было собраться, Санса на миг закрыла глаза и сцепила свои холодные, твердые пальцы. Она присела на стул рядом с братом, осторожно отодвинув ворох бумаг на столе. Столешница из чардрева, испещренная мелкими трещинками, оказалась на удивление теплой, и она снова провела по ней рукой, цепляясь кожей пальцев за зазубрины. Стало легче.  — Бран, ты мой брат и я люблю тебя, — он моргнул своими казавшимися черными в полутьме глазами. — И если бы я знала, чем могу помочь тебе, то непременно бы помогла. Даже закрыть окно и зажечь свечи. Ведь мы семья. Старки. И именно на нас с тобой лежит груз ответственности за Вестерос. Мы должны помогать друг другу нести эту ношу, — она сглотнула комок в горле, не решаясь перейти к главному. Бран сощурил глаза и сцепил длинные белые пальцы на своем худом тонком теле.  — Ты устала править?  — Нет! — она смутилась и замотала головой. — Конечно, это тяжело, и, может быть, я бы хотела себе другой судьбы. Но на Севере всегда должен быть Старк, а если не я, то кто же?  — Разве кто-то оспаривает твое право на Север? Что случилось, Санса?  — Случилось. Случилось, Бран, — она склонилась к нему ближе, и, оглянувшись, прошептала: — Мэриан хочет убить меня. Он хочет забрать наш Север! И она все рассказала Брану: о том, что Мэриан о чем-то договорился с Робином, о вещи, которую он должен был привести ему из Эссоса, что сделает Север его, уничтожив Сансу. Быть может, это яд, болезнь, снадобье, что не распознает ни один мейстер. Как он заставил поверить ее в свою добродетель, леча крестьянских детишек и не боясь испачкать камзол тяжелой работой. Скромно блистая умом и заботясь о каждом ее желании, заставил поверить в свою искренность, усыпил ее бдительность, лишь с одной целью — забрать себе все, что было ее. Все, что принадлежало их семье — весь Север.  — А Робин, наш дорогой кузен, — с горечью добавила Санса, не скрывая слез на своих глазах, — он во всем поддержал его, и женщина что было с ним, Эмма кажется, она тоже смеялась над нами. И твой Мастер над монетой, Бронн Черноводный, он вел какие-то разговоры с Робином, — Санса, прикрыв лицо рукой, все же показала некоторую неуверенность в своих познаниях в этом вопросе. — Они что-то задумали, Бран. Ты должен это знать. Прости, что не сказала раньше, но меня не пускали к тебе. Бран молча смотрел на нее, ошеломленный, казалось, ее речью. В повисшей тишине тихо скрипнуло, и Бран качнулся на своем кресле. Она пригладила и без того гладкие волосы, думая, что, пожалуй, перегнула со страстью, что вложила в свои слова. Что, пожалуй, глупо было пытаться доказать что-то Брану, ведь он, возможно, знает даже больше нее. Его проницательность, его магические способности всегда казались ей чем-то нереальным, чем-то что нарушает такой привычный ход вещей, и сейчас он одним своим взглядом тоже, казалось, обесценивает все ее страхи и старания.  — Про Робина и сира Черноводного я знаю, Санса, — спокойно сказал Бран, едва улыбнувшись. — У меня же есть Мастер над шептунами. И, как не прискорбно мне это говорить, наш кузен никогда не спустится вниз из Орлиного Гнезда. Обычным способом, разумеется. И никогда не встретится больше с твоим мужем… — медленно растягивая слова закончил Бран. — А что будет с ним? — быстро спросила Санса.  — Я не знаю, — Бран пожал плечами и, осторожно взяв со стола какой-то камень, стал вертеть его в руках. — А почему ты сама ничего не сделала? Ты не веришь своим людям, не доверяешь никому. И не хочешь вступать в конфликт с его теткой, Барбри Дастин. Боишься вопросов от своих лордов — как же так, вчера еще признала бастарда, а сегодня уже он стал предателем? Какая недальновидность для Королевы! — спрашивая ее и сам отвечая, Бран был прав. — Ну, что ж, я готов тебе помочь, Санса. Чего бы ты хотела? Арест? Казнь? Пытки? Может быть, ты хочешь, чтобы Мэриан просто исчез? Или случайно подавился вином? Серая хворь? В последнем случае никто ничего не заподозрит.  — Не хочу пыток. Не хочу страданий. Просто не хочу его больше никогда видеть. Санса встала, не в силах больше неподвижно сидеть, и, сделав пару шагов, будучи невнимательной, тут же уперлась в один из поручней, что были расставлены по всей комнате. Она обернулась, вглядываясь в тени на потолке, серыми кляксами прятавшиеся в лепнине, в горящие свечи, что сливались в жаркие пылающие язвы. Ей стало нечем дышать.  — Я сделаю то, что ты хочешь, Санса. Но и от тебя мне понадобится услуга. И ты сделаешь это без лишних вопросов, — «А у меня есть выбор?» — И, знаешь, раз уж мы семья, я решил собрать нас всех вместе. Только нас, Старков. И мою жену, разумеется.