Теплые объятья

      Рубен отложил в сторону очередной документ и потëр виски пальцами. Он не ожидал, что накопится столько бумаг. Вроде теперь никто не стоит над его головой и не требует подать результат через пару минут после начала работы.       Хотя, это видимо и стало катализатором к спокойному отношению к работе. И сейчас Викториано видел в этом серьезные минусы.       Шаги, тихие, почти неслышные, отвлекли ученого от рассуждений. Рубен напрягся и осторожно вытащил из нижнего ящика стола орбитокласт, готовый в случае чего дать отпор. Это не паранойя, просто осторожность.       Чьи-то руки осторожно обвили его талию со спины и прижали учëного к теплой грудной клетке. Викториано уже готов был атаковать наглеца, когда его ухо опалил знакомый голос: — Sei di nuovo sveglia?* — Стефано. — Викториано выдохнул, расслабляя руку, которая сжимала «оружие». — Я запретил тебе врываться в кабинет. — Ты вновь загонял себя работой? Ты время видел? — Мы это обсуждали. Давно в мои ловушки не попадал? — Какая интересная угроза. — Художник даже не двинулся, продолжая прижимать Викториано к себе.       Рубен повернул голову на фотографа, недовольно сверкнув глазами. Стефано лишь засмеялся. — На меня это не работает. — А если я закрою крепко глаза, ты исчезнешь подобно кошмару? — тихо прошипел Рубен. — К сожалению для тебя, нет.       Рубен вздохнул и развернулся к работе. Если игнорировать раздражитель, то рано или поздно он исчезнет. Ведь это работает так?       Хотя нет. На Марсело это ни разу не сработало. И на других тоже. Значит, и фотограф не оставит его в покое. — Andiamo a dormire.** — Нет. — Опять будешь говорить о своей мигрени все утро и пить кофе, вцепившись в кружку словно зомби, нашедший свежие мозги. — Можешь закрыться в своей мастерской и не слушать. Дай нормально поработать.       В комнате повисла тишина. Рубен уткнулся в бумаги, стараясь не отвлекаться. Хотя какое-то неприятное чувство пронеслось в грудной клетке и голове. Наверное, это просто усталость. Да, именно она.       Руки, к удивлению Рубена, никуда не пропали. Художник осторожно поглаживал грудную клетку ученого, что-то тихо бурча на итальянском. Разобрать слова у Викториано не получалось, хотя было интересно. — Если я вновь налажу работу… — Может, я смогу чем-то помочь? — Да. Проверишь на себя яд, например. — Рубен хитро улыбнулся и отложил ещё один листок бумаги. — Язва. — Ты не лучше. — Без меня ты бы давно уже умер от перенапряжения. — Один-один? — Пошли спать.       Рубен откинул голову на грудную клетку мужчины сзади и хмыкнул, замечая, в каком беспорядке были волосы фотографа. Художник расплылся в хитрой улыбке и мотнул головой, возвращая челку на место. — Спать? — Именно. У меня завтра есть пару дел. Мне нужно к одному критику… — Нет.       Стефано засмеялся и крепче обнял учёного. — Собственник. — Ты не умеешь не втягивать себя в истории. — Рубен отложил ручку. — Пошли уже. На руках понести? — Нет. Не смей. * Ты опять не спишь? ** Пойдем спать.