Аэлла

Тишина никогда не предвещает ничего хорошего. Злобная, абсолютная, едва сбиваемая дыханием, она проникает во все щели комнаты, заставляя замолчать бьющийся в оконное стекло ветер. Забирая пение пары несмышленных птиц, обосновавшихся на соседнем от корпуса дереве. Замораживая движение снаружи, захватывая в плен тела внутри. В конце своей коротенькой речи, старик внимательно рассматривал лицо мужчины и даже улыбнулся. Ваарлам молчал. Взгляд его был заострен на лице гхайца, но мысли были далеко за пределами шатра. Иногда его планы казались недостижимыми, и даже когда все были против, он оставался при своем мнении и делал так, как хотел. Слишком упрямый, чтобы сказать «нет» самому себе, он словно прогибал под себя мир. Разве кто-то мог подумать, что Ваарлам окруженный лишь войной и ее вечными спутниками — голодом и нищетой объединит и поднимет не только западные, но и северные леса? Далось это нелегко, но дорога на вершину не бывает простой для тех, кто стоит в самом низу. Он построил настоящую Империю потом и кровью, он дошел до самой северной точки, куда еще никто не добирался, и обрел сильнейшего союзника. — Вы должно быть знаете, каким образом ваша родовая ветвь, стала переплетена с королевской кровью, — старик загадочно прищурился, напрягая из без того ребристый лоб. — Выгодные браки, улучшение породы, смешение крови, дабы исключить перелом гена, все это сказки, Ваше Величество. Позвольте мне поведать вам правду, и то зачем я здесь. — Сказ, о Лунном короле переходила из уст в уста, но никому из живых не было ведомо, что дар в виде безграничной силы, был жестоким проклятьем. Не смотря на его могущество, слабость оказалось сильнее. Эдрастам Ланкастрброу был добр, и милосерден . О справедливости его ходили молвы, не меньше чем о его лике. Король привлекал много внимательных взглядов, ибо потому людей с такой внешностью было не сыскать, и даже во сне не увидеть. Гхайец проскользил взглядом по лицу захватчика. Настроение Ваарлама передавали прямые выразительные брови, сейчас в напряжении сведённые к центру.       Строгие, плотно сжатые губы и выделяющиеся скулы, явно находящиеся под давлением челюсти. Старик воспринял это, как знак и стал говорить ближе к сути, боясь что терпению молодого короля настанет конец. — Король был женат, и не раз. Женщины его были одна лучше другой. Так же при дворе был скромный гарем, но волею Создателя ни одна из его женщин не могла понести дитя. А те, кому удалось сохранить в себе королевское семя, вымирали вместе с плодом, будто проклятые. Ваарлам чувствовал, как раздражается. Разговоры вокруг да около никогда не были его любимой частью. — Одержав победу, в великой битве Красного рассвета молодой король в пылу эмоций, пропитанный кровью, и безумным блеском в глазах клялся. За спасенную жизнь Эдрастам, обещал сыну кузнеца отдать свое дитя, того кто будет подобен сердцу и лику Лунного Короля. Ваарлама отвлек шум за пределами шатра. Суету военного лагеря отличал особенный набор звуков. Он не затихал с наступлением сумерек — шаги, стук копыт, голоса, лязг металла и треск горящих поленьев в кострах. Солдаты пили и смеялись. Материя отведенного на ткань для шатра немного приглушала эти звуки, но ничто не давало забыть, что шум вокруг, это звуки захватчиков, присвоивших очередную цель. Король вернул свой взгляд на старца, и сейчас в невыгодном свете костра, он выглядел безумцем, слагающим легенды из своих снов, и пересуды портовых шлюх. Но он так же помнил, что старик перед ним не так прост, и слова слетающие из его уст на вес чистого золото. — … не будь он так в нем уверен, отдал бы он долгожданного отпрыска?! — старик возмущенно перебрал бороду, не находя себе места на мягких сиденьях. — Перепутались слова, и кровь Эдрастама Ланкастрброу , короля Лесных земель, и Алана Бамандуррида, сына кузнеца. Гхаец медленно выдыхает. Он будто физически чувствует, как тяжелый груз ответственности, в долгие долгие годы, покидает его беспокойную душу. — И тогда, в тот начинающий лунный цикл зарождается жизнь, — старейшина клана поддается давлению в черепной коробке, и закрывает глаза на долгие секунды. Ваарлам не сводит взгляда с собеседника, выискивая на его лице хоть малую часть сомнения или лжи. Мысли путаются. Все внутри, вроде бы выстроенное по полочкам, осторожно складываемое, будто книги в алфавитном порядке, обрушивается ураганом, громя чертову библиотеку. — Рождается наследница. Здоровая и прекрасная, так похожая… на мать, — осунувшееся лицо старца, трогает добрая улыбка. — Эдрастам держит слово, и юная Элья выходит замуж за младшего из сыновей Бамандуррида. Спустя недолгое время Король испускает последний вздох. Последние зимы Эдрастам был одержим. Разум покидал его долго, и мучительно. Глаза не видели покоя ночами. Во снах он видел девушку, похожую на него самого. Она молила исполнить данную им клятву. И только тогда, когда гонимый муками Лунный король пришел к моим предкам, понял что обрек себя сам… по сей день клятва не была исполнена, за что каждый из потомков великих кланов будет спрошен. Во время всего рассказа Ваарлам замер с неизменным выражением лица, словно его вылили из воска, но даже так в какой-то момент стало заметно, как сжимаются скулы мужчины. Всё сильнее и сильнее. — И я должен найти его? — …женится на ней. В следующую секунду любые его предположения рассыпались с таким треском, что он даже удивился, что помещение осталось таким же немым и тихим, когда в его голове вовсю галдел звук битого стекла.