Молчание морщерогих кизляков

– Руками ничего не трогать. Допустимые в камере чары строго ограничены регламентированным списком заклинаний… – Будничным тоном перечислял правила поведения охранник, обыскивая Гермиону при помощи волшебной палочки. – Вы ознакомились? – Что? А, да. Я ознакомилась. – Гермиона кивнула. Она нервничала так, словно пришла на свой первый экзамен по Зельям. Не помогало и то, что она выбрала ту же прическу и ту же одежду, в которой была на последнем заседании по делу Снейпа. Впрочем, визит в Азкабан был деловым, а из деловой одежды у нее была только эта. И пучок всегда казался ей максимально лаконичной и деловой прической. Количество тяжелых металлических дверей, через которые она прошла, было сопоставимо лишь с количеством магических засовов на них. Двери явно были новехонькие, ведь без дементоров удерживать преступников в Азкабане стало гораздо сложнее. Так или иначе, двери не распахивались, а отъезжали в потолок, и Гермионе на миг показалось, что она пришла в какой-то странный гараж. Каблуки гулко цокали по грубому камню – совсем как в тот день в Министерстве. В коридоре было темно и тихо. Взмокшие от пота кудряшки на загривке холодили ей шею. Охранник лениво шаркал позади, позевывая и разминая плечи на ходу. Гермиона была благодарна ему за расхлябанность. Это позволяло забыть, что они находятся в тюрьме для самых опасных преступников магической Великобритании. – Спокойно, Грейнджер. – Бормотала она себе под нос. – Ты не в Балтиморе, твой отец не работал в полиции, а у Снейпа нет ученой степени по психиатрии… – Вы что-то сказали? – Равнодушно поинтересовался охранник. – Нет. Долго еще идти? – Вторая дверь справа. Двери камер не отъезжали в потолок. На вид это были самые обычные тюремные двери из темного металла, расположенные на расстоянии порядка пятнадцати футов друг от друга. Не самые худшие условия – в магловских тюрьмах одиночные камеры бывают в разы меньше. Впрочем, может, в Азкабане просто очень толстые стены? – Я обязан напомнить, чтобы вы не пытались передать ему волшебную палочку, мисс. – Охранник остановился перед камерой и посмотрел на Гермиону так, словно она уже приготовила палочку, чтобы всучить ее Снейпу при первой возможности. – С этим у нас очень строго. – Я помню. Охранник немного помедлил, окинув Гермиону скучающим взглядом с едва заметным проблеском любопытства. Наверняка он гадал, зачем она приехала. Она не походила на министерскую крысу. Что ей понадобилось от этого гнусного предателя? Вздохнув, он махнул палочкой, сняв основной засов на двери, после чего коснулся замочной скважины. Гермиона невольно выпрямила спину, как только услышала противный скрип железа. – У вас пятнадцать минут. – Напомнил ей охранник. Грейнджер кивнула и шагнула в камеру с высоко поднятой головой. Внутри ничего не было. То есть, совсем ничего – только пустые стены из серого камня, кое-где покрытые облупившийся краской, которая когда-то была белой. Гермиона за пару шагов приблизилась к потертому стулу напротив металлической решетки с толстыми вертикальными прутьями, которые были призваны защитить входящего от физического контакта с заключенным. Решетка была старой. Наверное, о ней и рассказывал Сириус: расстояние между прутьями было достаточно велико, чтобы просунуть руку по самое плечо взрослому мужчине, так что отощавший пес, вероятно, как раз мог протиснуться между ними. Кроме решетки здесь было только отхожее место в дальнем левом углу и груда тряпок в правом, из которых Снейп, очевидно, соорудил себе спальное место. Сам он стоял в центре камеры, убрав руки за спину – наверное, в такой позе ему полагалось встречать посетителей и охранников. Привычной одежды на нем не было – Гермиона вдруг поняла, что именно она и валялась в углу. Профессор был одет в стандартную тюремную робу – непонятного грязно-бурого оттенка в серую полоску. Или серого в грязно-бурую полоску? Трудно было сказать. Так или иначе, роба напоминала пижаму, которую носили уже не первый год, в том числе и на улице, и висела она на профессоре так, словно была размеров на пять больше необходимого. Снейп стоял к Гермионе спиной, поэтому лица его она не видела. Его тощим босым ногам вряд ли было уютно на сером камне, но в этой камере вообще не было ничего уютного. Гермиона невольно задумалась о том, чем профессор мог заниматься в этом помещении, где были только голые стены и маленькое окно под потолком – примерно в дюжине футов от пола. Было слышно, как снаружи свирепствовал ветер и шумело море, но эти звуки вряд ли можно было считать развлечением. Такой деловитый человек, как Снейп, наверняка чувствовал себя в этой камере просто ужасно. Здесь же совершенно нечего делать! Тут и без дементоров можно сойти с ума. Она бы точно сошла. Вздохнув, Гермиона опустилась на стул и услышала, как потертая кожа немного скрипнула под весом ее тела, а правая ножка с противным скрежетом металла по камню чуть-чуть отъехала в сторону. – Пришли позабавить меня своей жалостью, мисс Грейнджер? – Скучающим тоном поинтересовался Снейп. Его голос был немного хриплым, как будто простуженным. Наверное, из-за того, что в камере было холодно. Она знала, что ткани его глотки были полностью восстановлены профессиональными колдомедиками – так, что даже шрамов не осталось. По крайней мере, на плоти. – Я… – Гермиона осеклась, потому что именно со слов «мне жаль, что все так получилось» она и планировала начать свою речь. Впрочем, забавлять его она не собиралась. – Я могу уйти, если мое присутствие вам в тягость. – Сухо сказала она. Гермионе действительно было жаль, что ее бывший профессор оказался в тюрьме. Она действительно хотела ему помочь. Но это не значило, что она позволит ему издеваться над ей. Еще со времен школьной скамьи Гермиона усвоила, что Снейп не отличался повышенным чувством такта. Однако теперь ей не нужно было терпеть его колкости и притворяться, что все в порядке. Он больше не мог снимать очки с ее факультета и занижать ей оценки. Он даже отравить или заколдовать ее не мог. Теперь у него не было ничего, кроме хорошо подвешенного языка. Какая ирония. Ведь именно это всегда и было самым страшным оружием профессора. Так или иначе, терпеть его колкости и пренебрежение Гермиона не собиралась. Она вежливо улыбнулась и встала со стула, намереваясь уйти, но Снейп остановил ее. – Отчего же, выкладывайте, коль пришли. – Бросил он. – Выкладывать что? – Чуть теплее улыбнулась она. – Выкладывайте, зачем пришли. – Снейп пояснил это без особого раздражения. – Я пришла навестить вас, сэр. – Гермиона еще раз окинула взглядом камеру. – Должно быть, вам здесь одиноко. – Хватит паясничать, Грейнджер. Зачем вы пришли? – Снейп развернулся и посмотрел на нее в упор. Гермиона невольно открыла рот, потому что таким неухоженным она его еще не видела. Несмотря на сальные волосы, он всегда был гладко выбрит, а сейчас на его лице наметилась не просто щетина – это скорее была борода. Должно быть, местным узникам не позволяли бриться. Профессор казался изможденным – наверное, потому, что плохо спал. Но дело было не только в этом. Он по-прежнему был равнодушен к своей судьбе – она видела это по его потухшим черным глазам. Снейп напоминал человека, который был изможден необходимостью существовать. Она не могла сказать ему, что пришла, потому что чувствовала за него ответственность. Потому что он был ее птичкой – птичкой, которую она спасла, и не хотела смириться с тем, что эта блядская птичка выбрала жизнь в клетке. Если это вообще можно было назвать жизнью. Впрочем, у Гермионы был и другой ответ – куда менее сентиментальный, но такой же правдивый. – Я не понимаю, почему, сэр. – Что «почему»? – Раздраженно переспросил Снейп. – Почему вы все бросили. – Гермиона почувствовала, как ее голос звенит искренним возмущением. – Почему вы решили смириться? Вы же были на нашей стороне. Но мы тогда ничего не знали. Мы не знали, что Гарри предстояло умереть, чтобы победить. Как вы могли приложить столько усилий к нашей борьбе и бросить все в решающий момент? Неужели такой предусмотрительный и умный человек, как вы, не догадался принять меры, чтобы спастись? Снейп вздохнул так, словно она спрашивала у него, как сварить зелье от фурункулов. – Во-первых, мисс Грейнджер, решением Визенгамота постановлено, что я не был на вашей стороне. Во-вторых! – С нажимом произнес он, когда Гермиона раскрыла рот, чтобы возразить ему. – Если бы вы догадались обыскать меня, пока я истекал кровью на полу чертовой хижины, вы бы обнаружили в левом кармане моего сюртука пузырек с настойкой бадьяна, на который я не забыл наложить Неразбиваемые чары. Гермиона невольно опустила глаза. Звон флакона с воспоминаниями профессора до сих пор стоял у нее в ушах. – Вы не ответили на мой вопрос, сэр. – Тихо сказала она. – Я ответил на ваши вопросы. – Не на тот, с которого я начала. – Гермиона подняла глаза и посмотрела на Снейпа в упор. – Почему вы решили смириться? Те воспоминания, которые вы отдали Гарри… – А. – Снейп осклабился. – Мальчик-у-которого-дыры-вместо-рук… – Почему? – Почти рявкнула Гермиона. – Мне бы тоже хотелось знать, почему у него дыры вместо рук, мисс Грейнджер. – Почему вы решили сдаться? – Упрямо повторила она. – Я увидела это в ваших глазах, когда разбился флакон. Что в нем было такого? О чем были эти воспоминания? – Эти воспоминания должен был увидеть Поттер в случае моей смерти. Гермиона нахмурилась. – Гарри? Это касалось Темного Лорда? – В какой-то степени. – Уклончиво ответил Снейп, пожимая плечами. – Значит, эти воспоминания действительно могли оправдать вас… – Гермиона закусила губу. – Я дважды ходатайствовала о том, чтобы их извлекли снова, но Визенгамот отказал мне, аргументировав свое решение тем, что мастер легилименции способен корректировать собственные воспоминания, а значит, установить их подлинность невозможно, и они не будут иметь юридической силы. – И слава Мерлину. – Поморщился Снейп. – Не хватало еще, чтобы их увидели эти идиоты из Министерства… – Но ведь они бы имели юридическую силу, если бы Гарри тогда не разбил флакон. – Гермиона внимательно изучала лицо Снейпа. – И вас бы оправдали. – Да. – Нехотя ответил он. – Однако я собирался отдать их Поттеру не поэтому. Как я уже сказал, он должен был получить их в случае моей смерти. – Но разве они сохранили бы свою юридическую силу? Разве вы не могли скорректировать их и в тот раз? Снейп подарил ей красноречивый взгляд. – Мисс Грейнджер, я едва видел перед собой вашего распрекрасного Поттера. Неужели вы думаете, что в таком состоянии я мог скорректировать что-то в своей голове? – О. – Она поджала губы. – Простите. Я знала, что легилименция и окклюменция могут сработать некорректно, если маг, применяющий их, испытывает сильные эмоции, но не подумала о физическом состоянии… Снейп скрестил руки на груди и вскинул подбородок. На миг Гермиона увидела в нем своего прежнего учителя Зельеварения – именно в такой позе он выслушивал тех, кого не намеревался уничтожить на месте своим презрением. – Но это не объясняет того, почему вы сдались. – Сощурилась она. Снейп закатил глаза. – Вы все так же невыносимы, мисс Грейнджер. Гермиона с трудом подавила улыбку. Почему-то сейчас ей не хотелось обижаться на эти слова, хотя когда-то она пыхтела от ярости при мысли о том, что Снейп посмел назвать ее невыносимой всезнайкой. – Так вы мне ответите? – Мягко спросила она. – А вы разве не можете найти ответ в какой-нибудь библиотеке? – Устало огрызнулся он. Гермиона улыбнулась и покачала головой. – К сожалению, нет. Снейп вздохнул и опустил подбородок. Его волосы были грязнее обычного – пряди казались тоньше и длиннее, из-за чего его и без того вытянутое лицо сделалось каким-то декадансово длинным. – Я смирился с тем, что умру, мисс Грейнджер, и отдал Поттеру то, что должен был отдать. Вот и все, что вам нужно знать. – Почему? Или это тоже был приказ Дамблдора? Снейп вздрогнул. Нет, не так – его передернуло, как если бы она бросила в него гной бубонтюбера. – Нет. – Сухо ответил он. – Это было мое собственное решение. – Но вы выжили. Почему вы опять сдались? – Потому что я не должен был выжить, мисс Грейнджер. – Раздраженно парировал Снейп. Гермиона не знала, что было больнее – мертвая птичка, или птичка, которая отказывалась жить. Одно казалось ей пронзительно мучительным, а другое – мучительно глупым. – Но война закончилась. – Не сдавалась она. – Да, вы многое пережили, но вы могли начать все заново, и необязательно здесь. Даже если бы магическая Великобритания не приняла бы вас, вы могли эмигрировать из страны и спокойно жить в любом другом уголке планеты. С вашими способностями… – Как вы идеалистичны, мисс Грейнджер. – Снейп с усмешкой покачал головой и склонил ее набок. – Вы были на всех заседаниях по моему делу, и прекрасно знаете, что Министерство оставило меня без единого кната. Я даже не уверен, что нашел бы работу на черном рынке. – Но это не повод опускать руки! – Возмутилась Гермиона, едва не вскочив со стула. – Если долго и упорно работать, можно добиться всего, чего вы захотите! Профессор вскинул бровь. – Мисс Грейнджер, вы, часом, факультетом не ошиблись? – Я не понимаю, почему вы не хотите стараться. – Гермиона проигнорировала его комментарий, хотя внутри нее и вспыхнуло раздражение. – Вы могли полностью изменить свою жизнь. Могли, наконец, начать жить ради себя, а не ради … – Хватит. – Оборвал ее Снейп тем самым тоном, которым обрывал бесполезный лепет первокурсников в своем классе. – Не вам решать мою судьбу, мисс Грейнджер. – Очень даже мне. – Возразила Гермиона. – Во-первых, сами вы ее решать не хотите, а во-вторых, именно я спасла вам жизнь. Если вы не в курсе. – Обиженно добавила она. – Займитесь лучше своей жизнью, Грейнджер. – Спокойно моргнул Снейп и окинул ее презрительным взглядом. – Этот костюм вам не идет. А когда вас раздует от первой беременности, вам вообще придется забыть о деловом стиле. – Усмехнулся он. Глаза Гермионы возмущенно расширились, а нос невольно втянул так много воздуха, что грудную клетку расперло до боли. – Я планировала выкинуть этот костюм после первой же зарплаты на стажировке! – Выпалила она. – И я не собираюсь беременеть в ближайшие годы! – Какая жалость. – Равнодушно бросил Снейп. – Молли так огорчится, когда узнает об этом… – Уже огорчилась! – Гермиона даже не заметила, как вскочила со стула. – Я ей уже сказала, что не собираюсь идти по ее стопам! – Представляю ее реакцию… – Усмехнулся профессор, почесывая свой заросший подбородок. – Вас еще не отлучили от визитов в Нору? – А хоть бы и отлучили! Не хочу жить в доме, который держится на соплях, и где вечно бардак, а все считают, что это нормально! – Дыхание сбивалось, но она не могла заставить себя остановиться. – Чего я там не видела? Или не слышала? Ораву детей – рыжих и не очень? Бесконечных претензий, в том числе и за глаза? «Из нее бы вышла такая чудесная невеста, как жаль, что она отбита на всю голову»! Нет уж! Больше я этого слышать не хочу! Гермиона тяжело дышала, глядя на Снейпа, и постепенно осознавала, что только что вывалила на него свои личные проблемы, хотя пришла сюда для того, чтобы помочь ему самому. – Простите. – Едва слышно пробормотала она, опуская глаза. – Отчего же, презабавная, хоть и дешевая драма. – Благодушно заметил Снейп. – Здесь таких не бывает. Самая большая трагедия – это сбежавшая из силка крыса, забравшая с собой твой сытный мясной обед. Гермиона поморщилась, ощутив, как к горлу поступает тошнота. – Вы едите крыс? – Да, если могу их поймать. – Равнодушно пожал плечами профессор. Она с трудом сглотнула. – Сырыми? – Помилуйте, Грейнджер. – Снейп в отвращении скривился. – Я ж не дикарь какой-нибудь… Местные охранники, будучи в хорошем расположении духа, готовы пожарить на вертеле тех крыс, которых умудрились поймать заключенные. – Он снова пожал плечами. – Местная забава, которая позволяет надсмотрщикам потешить свое эго, а узникам – относительно плотно пообедать. Я предпочитаю пользоваться этой возможностью. Так я хотя бы точно знаю, что именно я ем. Глаза Гермионы расширились. – Вас пытаются отравить? – Знаете, иногда мне тоже так кажется. – Снейп демонстративно уставился на алюминиевую миску на полу камеры возле решетки. Ее содержимое напоминало нечто среднее между детской неожиданностью и манной кашей с комочками. Гермиона невольно прикрыла рот рукой и порадовалась тому, что не чувствует запаха. В камере вообще не было никаких странных запахов, как будто она находилась в помещении с кондиционером. Наверное, это были какие-то чары. Вот только вряд ли они действуют по ту сторону решетки. – Ладно, Грейнджер. – Вздохнул Снейп и хрустнул шеей. – Поболтали и хватит. Возвращайтесь к своим маленьким рыжим трагедиям, а меня оставьте в покое. Гермиона нахмурилась – Вы мне не ответили. – И не отвечу. – Потому что сами не знаете. Снейп устало посмотрел в сердитое и упрямое лицо бывшей старосты Гриффиндора. – Потому что это вас не касается. – Теперь касается. – Улыбнулась она и выудила из своей дешевой сумочки тонкую папку с документами. Та неохотно увеличилась под действием чар, которые явно со скрипом работали в этой камере. – Потому что я оформила опеку. – Опеку? – Снейп непонимающе моргнул. – Да, опеку. Над вами. – Гермиона деловито раскрыла папку и вытащила из нее документы. – Министерство позволяет оформлять опеку над заключенным, даже если ему назначена смертная казнь. Потому что это платная услуга. – Сухо улыбнулась она. Снейп на секунду зажмурился и мотнул головой. – Зачем вы оформили надо мной опеку, мисс Грейнджер? – Мне не нравится, как вы живете. – Гермиона прошлась вдоль решетки, проигнорировав его вопрос так же, как он проигнорировал ее. – Как ваш опекун, я считаю эти условия неприемлемыми. Я уже подала прошение в Министерство о послаблении и переводе в более комфортную камеру, однако я сомневаюсь, что они ко мне прислушаются, поэтому я также написала начальнику тюрьмы, намекнув, что за умеренное вознаграждение я готова взять на себя расходы на ваше питание. Снейп снова зажмурился и потер пальцами лоб, как будто это могло помочь ему осознать услышанное. – Вы собираетесь дать взятку начальнику Азкабана, чтобы получить возможность оплачивать мое питание? Зачем? – Разве это не очевидно? Чтобы вы больше не питались вот э т и м . – Она брезгливо кивнула в сторону алюминиевой миски с баландой. Профессор раздраженно вздохнул и скрестил руки на груди. – Мисс Грейнджер, лучше направьте свой неуемный материнский инстинкт на пополнение родословной семейства Уизли. – Я считаю. – Как ни в чем не бывало продолжила Гермиона, расхаживая вдоль решетки. – Что вы должны получать полноценное трехразовое питание. Завтрак, обед и ужин. Если мои расходы мне это позволят, я добавлю еще послеобеденный чай. Какой вы предпочитаете? – Я предпочитаю, чтобы вы ушли. – Процедил сквозь зубы Снейп. – Значит, будете пить тот, который выберу я. – Невозмутимо продолжала Гермиона. – Вы очень раздражительны, так что я выберу что-нибудь с мятой. Надеюсь, у вас нет на нее аллергии? Снейп не ответил, продолжая молча наблюдать за ней и скрипеть зубами. – Я также добьюсь изменений в пункте 14.1. – Нахмурившись, Гермиона перевернула несколько листов бумаги. – Вот здесь: «Заключенный имеет доступ к душевой один раз в неделю, конкретный день зависит от категории заключенного». Душ раз в неделю – это неприемлемо. У вас есть мыло? По лицу Снейпа Гермиона поняла, что если бы оно у него было, он бы с удовольствием запихнул его ей в рот. – Я выберу мыло по своему вкусу. – Она достала из кармана шариковую ручку и сделала пометку в бумагах. – Магловское, чтобы никто не придрался к волшебности предмета. Здесь вообще очень много ограничений на магию. – Немного помолчав, она постучала ручкой по губам. – С бритвой будет сложнее. Она расценивается, как опасный предмет, который запрещен к проносу в здание тюрьмы. Электрическая просто не будет здесь работать, как и та, что на батарейках. Возможно, я смогу добиться разрешения для одноразовых станков… – Мисс Грейнджер. – Не выдержал Снейп. – Зачем вы это делаете? Вам что, нечем заняться? Она некоторое время молчала, хмурясь и изучая бумаги. – Я куплю вам тапочки. – Наконец сказала она и посмотрела на Снейпа. – Какой у вас размер ноги? – Мисс Грейнджер. – Угрожающе зарычал профессор, подавшись к решетке вплотную. – Прекратите этот фарс. – Это не фарс. – Она помахала документами. – Я правда собираюсь всем этим заняться. – Зачем? Гермиона сощурилась. – А зачем вы поставили на своей жизни крест? Он сжал губы в плотную линию, гневно глядя на нее в ответ. – Вот и договорились. – Улыбнулась Гермиона. Входная дверь скрипнула, явив в проеме охранника. – Время вышло. – Скучающим тоном оповестил он. – Уже иду. – Гермиона засунула бумаги обратно в папку и запихнула ее в сумочку. – Я приду к вам на следующей неделе, профессор. – Я больше не профессор. – Процедил Снейп. – Простите. – Она пожала плечами и улыбнулась. – Привычка. – На выход. – Поторопил ее охранник. – Иду, иду. – Гермиона повесила сумочку на плечо и еще раз посмотрела на Снейпа. – До встречи, сэр. Обещаю, в следующий раз я приду с хорошими новостями. Я поставлю на уши эту тюрьму, если у меня ничего не получится. Она подарила ему лучезарную улыбку и покинула камеру. Охранник цокнул языком и покачал головой, глядя ей вслед. – Во дает. – Усмехнувшись, он посмотрел на Снейпа и тут же помрачнел. – И чем ты только заслужил эту цыпочку? – Охранник брезгливо сплюнул на пол и захлопнул за собой дверь. Снейп почесал свой немытый затылок, размышляя о том же.