Наконец он сказал себе: «Хоть самому погибнуть, а надо постоять за своего господина!» Братья Гримм, «Верный Йоганесс»
Беда немного помялась на пороге, а потом решительно зашла в палату. Она никогда не любила больницы, хотя ей никогда и не приходилось иметь с ними дела. Больницы в ее голове были связаны со слабостью, неспособностью себя защитить, беспомощностью — словом, всеми теми вещами, которые она терпеть не могла. — Привет, — сказала она, не зная, как нужно обращаться с больными. — Я принесла гранатовый сок. Хотела взять цветы, но подумала, что это будет глупо. — Жаль, что не все оказались настолько сознательными. — Ву кивнул на два букета, стоявшие на тумбочке. — Розали и доктор Харпер. От последней вообще не ожидал. Думал, общение с трупами делает человека менее склонным к сентиментальности. Оказывается, наоборот — таких глубин сентиментальности я еще не встречал. — Здорово, — неуверенно улыбнулась Беда. — А как ты вообще, как себя чувствуешь? Почему-то разговаривать с Ву в больнице оказалось сложнее, чем дома или в компании. Здесь, в казенной обстановке с легким запахом лекарств, все выглядело как-то интимнее, словно обнажались самые тайные мотивы и слова приобретали другую окраску. — Отлично. — Ву пошевелил рукой в доказательство. — В меня влили три пинты крови менеджера высшего звена, и я чувствую настоятельную потребность управлять миром. Ну, или хотя бы крупной корпорацией. Беда засмеялась. — Так в чем проблема? Выздоравливай, а мы подыщем тебе новое место работы. В крайнем случае, свергнем какого-нибудь темного властелина. Шутки кончились, а молчание казалось неуместным. — Ты очень хорошо действовал, — сказала Беда. — Там, в лавке. Я помню, как было страшно видеть волну в первый раз. А ведь я Гримм. А ты — нет. — Я — нет, — согласился Ву. — Так ты думаешь, это было неплохо? — Слово Гримма, — серьезно ответила Беда. — Если бы я была поближе, мы бы справились. — Гримм всемогущий, — необидно подколол Ву. — Оставьте что-нибудь и нам, простым смертным. — Простым смертным мы оставляем простых преступников, — парировала Беда. — Вам и так работы хватает. Разговор затухал мгновенно, стоило одному из них замолчать больше, чем на полминуты. Беда не знала, о чем говорить, Ву, наверное, тоже. В одной из таких пауз Беда не выдержала. — Александр уехал, — рубанула она сплеча и замолчала, не представляя, как может прокомментировать эту новость. Ву просиял. Он не улыбнулся, не сменил позу, не пошевелился. Но что-то изменилось в нем так разительно, что этого нельзя было не заметить и не почувствовать. — Жаль, — сказал он наконец. — Ты лишилась возможности учиться у хорошего наставника. В его голосе сожаления явно не прозвучало. Зато в нем звучало нечто иное, заставившее Беду уткнуться взглядом в плиточный пол под ногами. — Ну, я еще зайду, — пообещала она, не поднимая головы. — Поправляйся. Опомнилась она в конце коридора, у лифта, обнаружив, что прижимается спиной к стене и глупо, по-дурацки улыбается. Никто не обращал на нее внимания — это была больница, здесь видели и не такое.* * *
Они прибыли в Портленд чикагским «Empire Builder» — шестеро разных людей, чем-то неуловимо схожих между собой. На станции Юнион гостей города никто не встречал — да они и сами не стремились афишировать свое прибытие. Отойдя подальше от основных пассажирских потоков, пересекавших вокзал вдоль и поперек, прибывшие обменялась несколькими репликами. Говорила в основном высокая, худая женщина, одна из двоих в группе. — Нам нужна будет машина. Эдди, арендуешь автомобиль. Выбирай быстрый и неброский, нам незачем привлекать внимание. Тот, кого назвали Эдди, невысокий худощавый парень лет двадцати восьми, молча кивнул и исчез. — Тиль успел сообщить адрес, а через наших родичей в Портленде я узнала два недостающих. Скорее всего, он находится по одному из этих адресов. Как и договаривались, действуем по двое. Разъезжаемся по точкам и ищем то, что нам нужно. Если кому-то повезет — сразу сообщайте остальным. Мы можем успеть на вечерний поезд. Но шансов очень мало. В случае неудачи дожидаемся возращения хозяев дома и выбиваем информацию. — А если не получится? — спросил толстяк с тяжелым взглядом маленьких, грязновато-серых глаз. — Если никто не расколется? — Значит, вы плохо старались! — повысила голос женщина. — Неудачи быть не должно. Задача поставлена четко: мы забираем ключ и оставляем Портленду три трупа. За работу. Куда ехать после, вы знаете. Совещание не заняло и четырех минут. Эти шестеро явно понимали друг друга с полуслова. Позже четверо сели в машину — седан цвета «белой ночи», не новый и вместительный, а еще двое направились к остановке трамвая. Вокзал жил своей повседневной жизнью. Никто не обратил внимания на разношерстную компанию, прибывшую в Портленд, чтобы несколько сократить число его жителей.* * *
Ник задерживался на работе — и делал это с удовольствием. Никто не ждал его дома, никого он не заставлял нервничать и волноваться, и уже только поэтому на душе было тепло и спокойно. Ренард тоже задерживался, искал что-то в компьютере, звонил по телефону, хмурился. Ник время от времени отрывался от чтения старых баллистических экспертиз, не переведенных «в цифру», — он не терял надежды найти следы пистолета Сокрушителя, — смотрел на капитана сквозь стекло и улыбался, видя его сосредоточенность и деловитость. Он любил такого Ренарда — погруженного в свои мысли, обдумывающего какие-то планы, выбирающего единственно верное решение из десятка возможностей. То есть не любил, конечно, а… Звонок прервал его размышления. Ник вздрогнул от неожиданности и с ненавистью посмотрел на телефон, заранее ожидая неприятностей.* * *
— Слушай, Джин. — Эдди говорил быстро и нервно, поглядывая вокруг. — Тут такое дело… В доме у Гримма мы кое-что заметили — тут никаких мужских вещей, ни ванной, ни в шкафах, понимаешь. В общем, мы поговорили с соседями, так они сказали, что Гримм съехал. Уже, мол, несколько дней не появляется. Нет, они не знают, куда. Чего нам делать-то? А, ладно. Хорошо. Хорошо. Понял, будем. — Что она сказала? — спросила девица, доставшаяся Эдди в пару, — серая мышь по виду, если, конечно, бывают мыши ростом в пять с половиной футов и со ста пятьюдесятью фунтами мышц. — Что нам делать? — Гримм мог оставить ключ здесь. На всякий случай перетряхиваем дом, уезжаем и ждем остальных на месте. — А что с хозяйкой? — Дожидаться ее не надо, и не трогать не надо, если сама не нарвется. Джин говорит, нам заплатили за двоих, бесплатно мы не работаем. — Вот именно, что за двоих. Где Гримма искать будем? — Джин говорит, им все равно надо раздобыть у копа кой-какую информацию. — Эдди осклабился. — Заодно и адресок спросят. Неужто не поделится с добрыми людьми? — Тогда давай за работу. — «Мышь» не улыбалась, но взгляд, брошенный на Эдди, полностью одобрял его веселье.* * *
— Что случилось? — спросил Ник, увидев, что вызов от Джульетты. Это сорвалось с языка само собой — ему даже не пришло в голову, что она звонит, чтобы сделать шаг к примирению. И он оказался прав. — Твои… — Голос Джульетты дрожал и срывался, она была очень зла — и напугана. — Твои существа или черт их знает, кто еще, — они были здесь! Были у меня дома! Ты даже представить себе не можешь, что тут сейчас творится! Они просто разнесли дом! В клочья! В щепки! Ник, это невозможно, мне надоело! Почему мне не дают покоя, я ведь больше не имею к тебе никакого отношения?! — Я ведь говорил, съезжай оттуда. — Ник и в самом деле предлагал Джульетте переехать, не дожидаясь конца месяца, как сделал он сам, но она никак не могла найти подходящую квартиру. — Я сейчас буду. Выйди на улицу и жди меня. Будь осторожна. Я уверен, что они уже ушли, но все-таки смотри по сторонам. Или зайди к соседям. Да, я уже выезжаю. Собираясь, Ник бросил взгляд на кабинет Ренарда — хотел предупредить капитана о произошедшем, но кабинет был пуст. Ренард успел уйти, пока Ник разговаривал. — Черт. — Ник набрал номер Монро, рассудив, что тот будет сейчас полезнее Хэнка. — Можешь подъехать? Сейчас, да. К дому Джульетты. Там произошло что-то неприятное. Пунктуальный, как любимые им часы, Монро приехал на место лишь двумя-тремя минутами позже Ника, спина которого маячила в открытой двери дома. Заглянув через его плечо, Монро присвистнул. — Похоже, тут весь день трудились. — Вот именно, — хмуро согласился Ник. — Что-то искали. Что-то маленькое, но, видимо, очень ценное. Не деньги, не украшения — Джульетта говорит, все на месте, насколько она успела заметить. Маленькую, но очень ценную вещь в доме, где еще совсем недавно жил Гримм… — Думаешь, ключ? — А что же еще? — Ник пнул что-то, бывшее прежде частью красивого столика. — Они не знали, что я съехал. Или знали, но решили, что я могу по-прежнему прятать ключ здесь. Кто это, как ты думаешь? — А что тут думать? — Монро глубоко втянул воздух. — Сокрушители. Смердит, как в зоопарке. Двое, не меньше. И пробыли достаточно долго. Дом просто пропитан их запахом. — Сокрушители, — протянул Ник и схватился за телефон. — Надо позвонить Беде.* * *
— И что дальше? — спросил рыжий толстяк. Напарник швырнул в него бутылкой пива, которую тот ловко перехватил на лету. — Ждем. Когда-то же она должна вернуться домой. Вдвоем они быстро перевернули вверх дном крохотную квартирку со спартанской обстановкой и минимумом личных вещей, не нашли ничего стоящего и теперь маялись бездельем. — Слушай, а ты не боишься, что мы не справимся? — спросил первый спустя несколько минут. — Эта девчонка — Гримм. Ты имел дело с Гриммами? — Имел. — Толстяк был неразговорчив. — И как? — Жив, как видишь. — А что будет, если не справимся? За девчонку нам не платили. Думаешь, Джин разозлится, если мы просто уйдем? — Думаю, лучше это не проверять. Из-за девчонки погиб Тиль, это наш долг чести. А долги чести мы платим всегда, не забывай. — Да я и не спорю. — Собеседник толстяка съежился, будто стал меньше ростом. — Просто говорю, что надо как-то подготовиться, план придумать, что ли. — Какой тебе план? — хмыкнул толстяк. — Услышим, что к двери подошли — ты встанешь за косяк, откроет — двинешь ей в челюсть со всей дури. А я добавлю сверху вот этим. — Он приподнял пустую бутылку. — И пока не очухалась — нож под ребра. Главное, не тянуть, чтобы понять ничего не успела. Вот и все. — И все, — сомневающимся эхом повторил другой.* * *
— Беда, ты где? — Услышав ответ, Ник выдохнул. — Отлично. Не заезжай домой, поняла? Ни в коем случае. Прощайся с Ву и приезжай к моему бывшему дому. Тут у нас проблемы. Давай, ждем. — Думаешь, и ее навестили? — спросил Монро. — Практически уверен. Сокрушители преследовали ее, они знали, что родители Беды владели ключом. Было бы странно, если бы они обыскали мой дом, а ее оставили в покое. Наоборот, ее они могут поджидать. Сокрушители — одни из самых мстительных существ, ты же знаешь. — Это верно. — Монро с грустью оглядывал дом, который он помнил уютным и полным счастья, как тогда казалось. Впрочем, так и было — вряд ли у Ника и Джульетты возникали серьезные проблемы до того, как Ник стал тем, кем был от рождения. Иначе бы они не съехались. — Пойдешь поговорить с ней? — спросил он. — Надо бы, — безрадостно согласился Ник. — Пойду. Она сказала, что будет у Ричардсов, это там. — Он показал влево, на небольшой дом с розарием перед входом. — Позвони, когда приедет Беда. — Конечно, — сказал Монро. — Я пока осмотрюсь. — Отлично. — Ник знал, что Монро наблюдателен и умеет делать выводы. Пусть осмотрит дом, а уж потом они решат, что делать дальше. Не хватало еще, чтобы в Портленде бесчинствовали какие-то Сокрушители.* * *
Беда не заставила себя долго ждать. Ник с некоторым облегчением прервал разговор с Джульеттой и вышел к друзьям. Они успели договориться, что сегодня Джульетта переночует в отеле, а завтра подберет хотя бы временное жилье. В доме находиться было невозможно, да Джульетта и не горела желанием оставаться в нем. Кажется, обнаруженный сегодня погром окончательно оборвал все нити, которые связывали ее с их общим прошлым. — Все нормально? — спросил Монро, когда Ник вышел. — Да. Ты рассказал Беде, в чем дело? — Рассказал. Она тоже считает, что это Сокрушители. Очень похоже на их способ действия. — Ясно. Тогда я звоню Ренарду. Нужно сообщить ему, что происходит. Если мы правы, то Сокрушителей в городе трое или четверо. Это уже довольно масштабная операция. Нужно решить, как будем действовать. Он набрал номер и, хмурясь, слушал гудки. Потом сбросил вызов и попробовал снова. И снова. — Не отвечает, — озвучил он очевидное. — Странно. У капитана нет привычки отключать этот телефон. Он еще раз попробовал дозвониться, потом сунул телефон в карман. — Едем к нему. — Ник, ты думаешь, его тоже навестили? — с тревогой спросила Беда, хлопая дверцей. — Не знаю. — Ник рывком тронулся с места. — Надеюсь, что нет. Но если… Больше он ничего не сказал, только поглядывал на светофоры, которые, словно зная, что Гримм спешит, услужливо распахивали перед ним зеленый глаз.* * *
Автомобиль мчался по улицам Портленда. Ник поглядывал на часы с тревогой, усиливавшейся с каждым новым непринятым вызовом. Ренард ушел с работы не больше, чем за пять минут до него. Если он сразу поехал к себе, то оказался там раньше, чем Ник у своего бывшего дома, минут на двадцать. Потом Ник осматривал дом, ждал Беду, беседовал с Джульеттой. Это еще полчаса. У Сокрушителей было не меньше часа в запасе. Ник сжал руль. Почему он сразу не подумал, что капитан тоже под угрозой? Если Сокрушители наняты семьями, у них, конечно же, есть вся информация о бастарде. Почему гриммовское чутье так подвело его? И что могло случиться за час? Ник знал ответ. Могло случиться все, что угодно. Все. Он едва не вылетел на тротуар при резком торможении и побежал вверх по ступенькам к парадной двери, ловя каждый звук, каждое движение. Пока все было тихо, и от этой тишина тревога развернулась в полную силу, била в барабаны, орала сиреной у него в голове. «Только бы все было в порядке, — стучало в мозгу, словно старая печатная машинка. — Только бы все было в порядке, только бы…». Холл был пуст. Ник знал, что консьерж в этом доме всегда находится на своем месте, но сейчас его не было. Достав глок, Ник сделал Монро знак не приближаться, осторожно подошел к прозрачной перегородке, отделявшей рабочее место консьержа от остального холла, и заглянул за декоративный деревянный барьер. Из-под стола торчали ноги в начищенных до блеска ботинках. На правом было пятно — тусклое, уже подсохшее. — Монро, звони в полицию, — похолодевшими губами выговорил Ник. — Беда, ты со мной. Монро, догонишь нас. — Ага. — Монро бросил на него настороженный взгляд. — Ник, аккуратней, ладно? Ник обернулся. Глаза у него были черней ночи. — Если что-то случилось с капитаном, — сказал он, — ни один эксперт не соберет этих ублюдков по кускам. Гриммы бросились вверх по лестнице, а Монро набрал номер полиции.* * *
Дверь вышибать не пришлось — она была не заперта. Сокрушители всегда надеялись на свою силу и зачастую не считали нужным принимать меры предосторожности. Когда Ник и Беда ворвались в квартиру, убийцы повернулись к ним одновременно, с той синхронностью, что дает либо долгая совместная работа, либо врожденные повадки. — К нему, — кивнул в сторону мужчины Ник, мгновенно поняв, что главная в этой паре женщина. Беда перемахнула через диван, обрушиваясь на Сокрушителя, словно спущенная пружина. Женщина схлынула. — Гримм! — прорычала она, отступив на шаг, и бросила взгляд на Беду. — И второй Гримм! Как удачно! — Удачей для тебя будет умереть быстро, сука! — Ярость переполняла Ника, холодная и обжигающая, делающая его машиной для убийств — какими и были Гриммы когда-то, до создания советов и мирных договоренностей. Сейчас Ник, как никогда, был похож на далеких предков, считавших целью своей жизни истребление существ. Его целью тоже была смерть — смерть тех, кто посмел поднять руку на его капитана. Несколько минут растянулись в часы. Равные по силе, противники пытались нащупать уязвимые места друг друга. Беда наступала и отступала, словно змея, то и дело выбрасывая смертоносное жало, которым служил длинный узкий кинжал. Ник загнал свою противницу в угол, но та по-прежнему была полна сил и опасна. Он пока не позволял себе отвлечься и взглянуть на то, что было важнее всего. Нужно было как можно быстрее уложить обоих Сокрушителей, чтобы получить возможность помочь Ренарду. Ник запрещал себе думать, что помощь, возможно, уже опоздала. Они успели. Они успели. Они не могли не успеть. Отбивая удар за ударом, пытаясь пробить твердую, словно железную шкуру Сокрушителя, Ник холодно и расчетливо обдумывал способы скорейшего завершения боя, словно мощный процессор, выполняя сразу две сложные задачи. Мраморный угол камина бросился ему в глаза. Ник шагнул влево, вынуждая противника повернуться и сдвинуться вправо. Теперь позиция была идеальной. Зацепив ногой торшер, Ник крутанул его, словно шест, подрезая Сокрушителя. Женщина не удержалась на ногах. Ник видел все, как в замедленной съемке: долгое падение, откидывающаяся по инерции назад и вбок голова, острый угол, на который натыкается висок, брызги крови, разлетающиеся во все стороны. Едва женщина оказалась на полу, Ник придавил коленом ее поясницу и заломил руки за спину. Несмотря на страшный удар, та даже не потеряла сознание и с диким ревом вырывалась из его захвата. Ник уже слышал внизу полицейские сирены. Еще две-три минуты, Беда продержится, Сокрушителей арестуют, и можно будет… Боковым зрением он увидел Ренарда между диваном и столиком. Рука дрогнула лишь на мгновение, но этого оказалась достаточно: женщина вывернулась, вскочила, отбросив его, швырнула кресло в Беду и бросилась к выходу. Второй Сокрушитель воспользовался предоставленным шансом и кинулся следом. Их шаги загрохотали на лестнице, следом послышался топот нескольких ног — полицейские вступили в дело, пытаясь задержать преступников, кто-то закричал, потом раздались выстрелы, но все это Ника уже не касалось. Не поднимаясь с колен, он добрался до залитого кровью Ренарда и застыл. — Ник! — окликнул его вошедший Хэнк. — Ник, все в порядке? Ник словно очнулся, схватил телефон, набрал номер парамедиков, сообщил адрес и снова склонился над капитаном. — Ник, он жив? — спросил Хэнк, не зная, что и думать. — Да. — Ник так и сидел, сгорбившись и глядя в никуда, запачкавшись в крови, пятна которой виднелись повсюду. — Он не может умереть, Хэнк. Это невозможно… да, где же, черт побери, медики?! Телефон врезался в стену, разлетаясь мельчайшими осколками. — Ник. — Хэнк обогнул диван, подошел ближе, машинально стараясь не наступать в кровавые пятна, сжал плечо друга. Ник поднял голову. — Я сейчас не могу уехать отсюда, — сказал он на удивление спокойно. — Возьмите их без меня. И будь осторожен. Это опасные ублюдки. Впрочем, тебе не привыкать. — Как скажешь. — Хэнк заметил, как на губах капитана надулся небольшой кровавый пузырек и лопнул. Ренард дышал, редко и слабо, но дышал. «Все обойдется, — подумал Хэнк, уверяя кого-то невидимого. — С ними обоими все будет хорошо». Он вышел, через плечо оглядываясь на Ника. Беда хотела что-то сказать, но передумала и вышла следом за Хэнком. Она знала, что сейчас Ник не услышит ничего, да ему это и не нужно. Ник действительно ничего не слышал и не видел. Его словно накрыло огромным душным колпаком, куда пробивались только отдельные фразы, взгляды, вопросы. Он хотел хоть чем-нибудь помочь, но опасался навредить еще больше неосторожным движением. На Ренарде не было живого места. Ник смотрел на равномерно вспухающий на губе пузырек, считал вдохи и молился неизвестно кому, чтобы двенадцатый, пятнадцатый, двадцатый вдох не оказался последним. — Пожалуйста, — попросил он беззвучно, душа в горле крик, когда Ренард пропустил вдох. — Пожалуйста, Шон, пожалуйста… Капитан словно услышал его и больше не сбивался с ритма. Медики появились на сто четырнадцатом вдохе. Ник молча смотрел, как на Ренарда надевают кислородную маску, укладывают на носилки и выносят из квартиры. Прежде чем уйти, он аккуратно запер дверь найденным на полу тут же, в прихожей, ключом. Нужно будет вызвать клининговую службу, подумал он, капитан не может вернуться в этот разгром. Он следовал за «неотложкой», будто привязанный к ней невидимой нитью; не подходя близко, проследил, как носилки выкатывают из машины, как Ренарда перекладывают на каталку, как поднимают по пандусу и увозят вглубь больницы. Потом он вошел внутрь и вежливо спросил у дежурной номер палаты. — Опять вы, — приветствовала его та, словно давняя знакомая. — Что ж вы совсем за ним не следите? Второй раз за месяц в больницу укладывается! — Я буду следить, — пообещал ей Ник. — Обязательно буду. Шторы в палате были задернуты. Ник уже начал волноваться, когда медсестры и врачи вышли оттуда, и жалюзи отдернули. Ник увидел, что Ренарда привели в порядок: смыли кровь, перевязали, поставили капельницу. Кислородную маску еще не сняли — наверное, что-то было с легкими, но не слишком серьезное, раз операции не потребовалось. Ник потер лицо руками, наощупь добрался до диванчика и сел. У него подкашивались ноги, будто он снова лишился силы. Звонок телефона прозвучал, словно из другого мира. — Да, Хэнк. — С капитаном все в порядке? — спросил напарник. Ник бросил взгляд за стекло. — Будет. Обязательно. Что у вас? — Мы попытались загнать их в угол, но они пробили ограждение моста и сиганули в Уилламетт. Когда машину вытащили, там никого не было. — Ясно. Сокрушители способны на подобные фортели. — И что делать, Ник? — Хэнк тяжело дышал — видимо, только что прочесывал берег в поисках места, где беглецы выбрались на сушу. Ник на секунду задумался. — Я позвоню Монро. Может быть, у него получится выследить этих тварей. Как только мы их найдем, я сообщу. Съезди в трейлер за ружьем, пожалуйста, и будьте с Бедой наготове. Боюсь, выспаться вам сегодня не придется. И, Хэнк, это будет не полицейская операция. — Да уж понятно, — хмыкнул тот. Ник переговорил с Монро, убрал в карман телефон и попросил у медсестры разрешения войти в палату. Та пожала плечами и не стала препятствовать. Ренард выглядел хуже, чем в прошлый раз — лицо заплыло, гематомы расползлись черно-синими слизнями, но дыхание, хоть и слабое, было ровным. «Когда я решила, что Ву погиб, мне тоже захотелось умереть», — вспомнил Ник слова Беды. Тогда он не задумался над ними, сочтя просто оборотом речи, способом передать отчаянье. Только сейчас он понял, что сказанное нужно было воспринимать буквально, во всей его убийственной простоте. Есть люди, смерть которых невыносима, горестна, о которых жалеешь до конца своих дней, которых всегда не хватает, память о которых несешь сквозь годы, словно самую большую драгоценность. А есть другие, после смерти которых хочется лечь и умереть — потому что все остальные поступки теряют смысл. Ник и не подозревал, что Ренард относится ко второй категории. Нику не раз приходилось сталкиваться со смертью, начиная с детства, и чем дальше — тем чаще. Каждый день его жизни с той или иной долей вероятности имел шансы стать последним — для него самого или для кого-то из его близких. Так уж сложилось, и Ник принимал этот факт как данность. Смерть всегда слонялась поблизости и могла указать костлявым пальцем на кого угодно. Ник это знал. Но сейчас он узнал еще кое-что. Кем бы ни был для него Ренард — начальником, принцем, другом, — его смерть была бы для Ника чем-то большим, чем просто смертью. А значит, и сам Ренард был чем-то большим, чем капитан или союзник. Чем-то гораздо большим. Это новое понимание вещей ошеломило Ника. Мир сдвинулся на секунду, почти не изменившись — и став совсем другим. С этим следовало разобраться — сразу же, как Ренард придет в себя. Пока же следовало разобраться с Сокрушителями. Монро уже ждал внизу. Ник улыбнулся ему. Монро попятился. — Мы всего лишь поохотимся, — пообещал Ник. — Будет весело! — Особенно Сокрушителям, я чувствую, — пробормотал Монро, садясь в его машину.* * *
Адалинда смотрела вниз, в долину, на небольшой белый дом, возле которого темноволосая женщина играла с ребенком. Девочка в манеже заливалась смехом, и Адалинде казалось, что пустыня расцветает от этих звуков. Ради этого смеха можно было пойти на все — предать, убить и предать еще раз. — Гримм, — проворчал Мартин за спиной, и Адалинда очнулась. — Отобрать у нее ребенка будет непросто. Что ты намерена делать? — Это будет трудно, — согласилась Адалинда. — Но у меня есть план.