Гоулдграунд

Когда Эдвард открыл глаза, полковник уже встал. Его кровать была заправлена идеально, а сам Мустанг расчесывался. Элрик несколько раз хлопнул глазами, чтобы привыкнуть к свету, царившему в комнате. За окном стучал дождь. — О, а я уже думал, что ты будешь дрыхнуть весь оставшийся день, — ухмыльнулся полковник. — А вы, я смотрю, ранняя пташка. Ну ничего, я посмотрю как вы сон восполняете во время работы, уснув за столом. Эдвард присел на кровати. Взявшееся откуда-то одеяло укутывало его, согревая в воздухе прохладного утра. Почему-то вспомнился Ризембург и время, когда мама укрывала их с Алом, если те засыпали как попало. И дождливые дни, скрашиваемые родными. Элрик потёр один глаз рукой, всё ещё отгоняя сон. Как ни странно он был хорошим и запомнился. Как они с Альфонсом, в этом же возрасте, с Альфонсом, подросшим, как человек, приезжают в деревню, где их встречает мама, бабуля Пинако и Уинри. Они вместе слушают историю, как братьям посчастливилось обнаружить философский камень и провести успешное преобразование. Это была личная утопия Эда, к сожалению, совершенно нереальная. Во-первых, если бы их мама была жива, им бы даже не потребовалось искать философский камень, потому что они бы не совершали ошибочное преобразование и не теряли свои тела. Во-вторых, за годы, проведенные в поисках камня, Эдвард понял, что это не так просто. Камень не может просто взять и объявиться, до этого лежавший в какой-нибудь пыльной библиотеке или лаборатории. Ради камня стоит постараться. Мечта Эда была действительно за гранью фантастики. Но поэтому это и было мечтой. Сейчас же перед Эдвардом сидел полковник, одетый во всё, кроме кителя. Он уже сменил парадную форму на обычную, и будто бы выглядел очень напряжённым и уставшим. Эд решил свалить это на раннее утро. Ал был с Хавоком в гостинице, и Эдвард уже скоро с ними встретится. Схватив полотенце со спинки кровати, Элрик отправился в ванную. Пока он чистил зубы, его рука-автоброня отзывалась тянущей болью в области присоединения. Точно также отзывалась и стальная нога. Это было неприятное чувство, но за всё время, проведенное так, Эд уже привык к подобной боли, возникающей при дождливой погоде. Он и вчера почувствовал это, но старался не обращать внимания. Сейчас Эдвард вполне работоспособен. Единственное, если он будет заниматься алхимией, требующей осторожного и точного подхода, он просто не сможет сосредоточиться на преобразовании. Но для начала надо разобраться с работой, что конкретно требуется от Стального. Когда Эд заплёл волосы в косу, Мустанг уже ждал его, полностью одетый. Тот факт, что он вообще ждал, довольно удивителен. Тут до основного штаба рукой махнуть — практически из окна видно, не потеряется Элрик. — Думаю, мы тут задержимся, — сразу перешёл к делу полковник. — Это в каком смысле? — Антенка на голове Эда вопросительно изогнулись и снова встала прямо. Мустанг поправил шинель на сгибе руки. Затем он провёл по выключателю вниз. В комнате воцарилась темнота, лишь серый свет из окна разгонял её. — На улицу посмотри. Улица представляла из себя одну печаль. Дождь. Эд его уже заметил, но только сейчас решил приглядеться к сплошной стене воды, уже давно прибивший пыль улицы, теперь будто желающей и вовсе её уничтожить. Сероватое свечение неба было вызвано отсутствием чистого солнечного света, что был спрятан за слоями туч. Словно вся вода мира собралась здесь и упала на улицы Гоулдграунда. — И это как-то помешает нашей работе? — вопрошал Эд. — Ну если только твоей, — Мустанг закрыл дверь и засунул потрёпанный ключ в карман, — Пойдём завтракать. Эдвард недоверчиво покосился на своего старшего офицера и устремился за ним. — Я думал, мы подождём Ала и младшего лейтенанта. Коридоры были пусты. Наверное, все солдаты уже ушли. Но пока Эдвард с Мустангом были у себя в комнате, из-за двери не доносилось ни шороха. Половицы под ногами очень сильно скрипели при каждом шаге даже обычного человека. Да и простая ходьба, закрывание дверей, шелест одежды и, наверняка, разговоры должны были дать какой-то шум. Но было тихо. — Они придут после завтрака в гостинице. Когда комнаты закончились, алхимики оказались в коридоре, с обеих сторон которого были огромные окна. В обычный день это было бы довольно красиво. Эдвард был уверен, что пейзажи с такой высоты, а тем более города на холме, должны быть превосходными. Но всё тот же дождь, и теперь Элрик приметил туманную дымку, созданную из капель, уже ударившихся о землю и теперь рассыпавшихся на миллионы себе подобных. — Алу нежелательно выходить, на самом деле. Мустанг остановился и вопросительно посмотрел на подопечного. — На улице очень сильный дождь, — принялся объяснять Элрик, — Вода может попасть ему под шлем и стереть печать. Я уже говорил ему об этом, но он сказал, что ничего страшного, что единственная опасность — плавание. Но каждый раз выходя на улицу, он рискует своей жизнью. Полковник неожиданно наклонился к Эдварду, положив руку ему на плечо, и потянул его за собой: — Не стоит говорить об этом так громко. Особенно здесь, — угрожающим голосом выдал полковник, — А насчёт Ала, то я могу попросить для них машину, чтобы снизить риски. И… У вас есть зонт? Зонт? Серьёзно? Эдвард уже давно им не пользовался. Это всегда было лишним предметом в их путешествиях, будучи довольно объемным и занимающим лишнее место. — Нет. Ответом служил лишь нахмуренный взгляд Мустанга.

***

Альфонс нашёл своего брата в столовой, пока тот ел непонятно какую порцию, судя по количеству грязной и пустой посуды, горой возвышающейся рядом с ним. Полковника видно рядом не было. — Говорит, сейчас с конкретной работой разбираться будет, но сегодня моей не будет, — откусывая мясо от кости, пробормотал старший. — Но это не повод бездельничать и наедаться в столовой! — возмутился Ал, — Мы можем попросить тренировочную площадку и спарринговаться, если у них библиотеки нет. Или, лучше всего, ты поможешь полковнику хотя бы в лёгких поручениях. Младший лейтенант сказал, что они так в Восточном штабе не работали, как здесь. — Ещё я ему помогать буду, многовато чести, — Эд положил руку на подбородок, — В любом случае, я взял несколько книг по биоалхимии, одна из которых называлась… А! «Особенности использования алхимии в Сине. Усовершенствованная биоалхимия». Думаю, можно будет ознакомиться с алхимией других стран, тем более эту книгу пропустила цензура. Альфонс опустил голову. — В любом случае, сейчас я ем, — наконец закончил Эдвард, засовывая в рот булочку, посыпанную пудрой. Казалось, что принявшись за еду, Эд ушёл в себя, поэтому Альфонс решил подождать брата, сидя у окна и смотря на дождь там. В столовой было шумно: стук посуды, разговоры офицеров и многие другие звуки. За окном же был только звук льющейся воды. Небо раскрылось и выпустило всю воду, что у него была. «Сейчас плотины не нужны» — подумалось Алу. В Ризембурге дождь означал большие проблемы. Такие же, как и в тот день, когда братья встретили своего будущего учителя. Альфонс глядел на капли дождя за окном, как они скользят по стеклу, и мысленно представлял определённую гонку. Он мечтал о том, что однажды он снова сможет почувствовать капли дождя на своей коже. — Я правду говорю! Своими глазами видел! — воскликнул какой-то солдат. — У человека отрубленная голова срослась, а сам человек воскрес от какого-то красного свечения? Не говори ерунды! — возразил ему другой. Альфонс невольно прислушался. — Ну это правда была. Этот чудодейственный доктор использует алхимию, поэтому у него всё получается. Мёртвые не вернутся, чтобы мы ни сделали… Альфонс встал, заинтересованный разговором, и подошёл к этой группе солдат. Если бы у него было сердце, оно бы билось с невероятной скоростью. Выслушав объяснения солдат, он подбежал к Элрику: — Брат!

***

Эдвард залетел в кабинет удивлённого полковника с невероятной скоростью, такой, какой в Восточный штаб не залетал. Пока Мустанг ещё пытался сообразить, что происходит, Эд подошёл к столу и хлопнул по нему ладонями: — Мы с Алом едем в Тропро! Ответ полковника был незамедлителен: — Нет. — Почему?! — вскричал Элрик. — Потому что у тебя работа. — Там может быть философский камень! — У тебя работа, Стальной, а не свободное время. Или ты забыл условия нашего договора? Конечно, договор был: в свободное от поручений время, Эдвард может заниматься свободным исследованием. Но он обычно бросал работу, если и сделав, то наполовину, занимаясь философским камнем. Вернее, не сделав работу наполовину, а не отчитавшись. Поэтому Эдвард изначально не хотел ехать с полковником на задание. — Там может быть возможность вернуть наши тела, — прошипел Элрик. — Я это слышу на протяжении трёх с лишним лет. — Но, полковник! Мустанг выдохнул и вытащил стопку бумаг из стола ящика. Весь кабинет был арендован для него. — Ты можешь отправить только Альфонса. Он тоже талантливый алхимик, пусть и не государственный, тем более путешествует с тобой всё время. Выдели ему денег на поездку, а я напишу, чтобы ему оказывали помощь. — Ну, полковник… — Не ну-кай мне тут. Считай, что тебя призвали. Мустанг что-то начертил на листах, подписал, отдал Эду и продолжил заниматься своими делами, показывая, что разговор закончен. Элрик пытался добиться внимания вышестоящего, но это оказалось бесполезным, поэтому он плюнул на это дело и вышел в коридор, хлопнув дверью. Там уже стоял Ал, в нервном напряжении: — Ну что? Эдвард почувствовал, как едва исчезнувшая волна гнева опять поднимается. — Этот гад не разрешил мне ехать. Сказал тебе ехать одному. Вон, гляди, что намалевал. Элрик сунул лист, который ему дал полковник, в лицо озадаченному Алу. Тот довольно долго вчитывался в него. — Ну мне необязательно ночевать в гостинице. Да и есть мне не надо… Если только на дорогу… — замялся младший. — Я попрошу заехать в банк по дороге и дам тебе столько денег, сколько посчитаю нужным. О, гляди, Хавок идёт. По коридору продвигался младший лейтенант Хавок с солдатами. Они остановились перед братьями. — Полковник приказал проводить Альфонса до вокзала на вечерний поезд. "Когда успел?" — Я провожу его, — отрезал Эдвард слишком строгим голосом. Хавок в притворном испуге отпрянул от Эдварда и тут же улыбнулся. Сигарета забавно торчала из его зубов. — Не горячись, начальник. Никто и не спорит. Нужно ли взять какие-то вещи? — Нет, младший лейтенант, не надо. Можно, только мы заедем в местный банк? — выступил Ал. — Конечно, — затем Хавок обратился к солдатам, — Готовьте машину. Эдвард с Альфонсом последовали за военными, во главе с Хавоком, по полутёмному коридору. Свет иногда мигал, как при грозе, но Эд взял полковничье: «Опять схалатничали». Правая рука, также как и левая нога изнывали. Каждый шаг, каждое движение было адом. Раньше такого почти не было. Наверное, дожди в Гоулдграунде иные… Уже пройдя по завесой дождя и сев в машину, Эд услышал знакомый голос: — Стойте! Его "любимый" начальник бежал вниз по ступенькам штаба. Вся его грация пропала, и он спускался довольно неуклюже и смешно. Без шинели — в чём был, в том и выбежал. Мустанг махал машине, чтобы она остановилась. Окно открылось. В него влезла лохматая голова Мустанга, со стекающими каплями воды, падающими на обивку сиденья. — Вот, — он сунул внутрь чёрный свёрток, этой же рукой помахал, — Удачи. Тут же машина тронулась. В салоне пахло кожей, оставленным запахом дождя, грязью с их обуви. Заработала печка. Постепенно холодный воздух начал нагреваться. Ал прижимал свёрток, данный полковником. Эдвард приметил у этого ручку. — Что это? Младший Элрик оторвал свёрток от своего тела: — Зонтик. Стальной удивлённо посмотрел на предмет. Кожаная ручка была чуть потрёпанна, немного стёрта в местах, где непосредственно лежала рука Мустанга. Липучка, сдерживающая ткань зонта, едва соединялась между собой. Когда Альфонс, уже на вокзале, раскрыл зонт, он оказался довольно маленьким, в сравнении с массивными доспехами. Но Ал не отказался от него и держал над головой, чуть под углом, скрывая щель к печати от крупных капель. Эдвард сначала хотел посмеяться над этим, но почему-то не вышло. Он смотрел, как Ал вцепился в ручку зонта. Пусть так и будет.

***

— Ну что, Рой, как продвигается работа? Весёлый голос Маэса Хьюза послышался на другой стороне линии. Мустанг облокотился на стену, рядом с подвешенным телефоном. У него не было запасной формы, помимо парадной, поэтому единственное, что он действительно мог сделать — повесить китель на спинку кресла, чтобы он хоть немного просох. Вода стекала с едва высушенных волос. — Отвратительно. — Что-то не так? Рой выдохнул, в некоторой попытке успокоиться. Сейчас его раздражало всё и вся. — Они попросили в помощи в серийных убийствах. — Оу. Было слышно как Хьюз явно заинтересовался. — Убивают без разбора. Я просмотрел все данные, и нет ни единой связи между всеми этими людьми. Единственное — один точный удар по шее, и голова теперь отдельно от тела. У меня вообще ничего не выходит, я же не следователь, а алхимик! — начал возмущаться Рой. — А ты беседовал с их семьями, соседями… Не опираясь на выданное Гоулдграундом? — Это по твоей части, мистер «возглавляю-отдел-служебных-расследований-важная-и-умная-шишка» — Ага-ага. Ладно. Забыли. Я посмотрю, есть ли какие данные по Гоулдграунду в архиве и сообщу тебе. — Спасибо. На полминуты воцарилась тишина. Рой слушал как стучали капли. — Говорят, у вас дождь, — начал разговор Маэс. — Да, — выдохнул Мустанг. — Как оно?.. Болит? Рой обхватил себя рукой, подняв её до спины. Его пальцы коснулись лопаток, и он вздрогнул. Там, под тканью лёгкой рубашки, небольшой линией, равной ширине обожжённого клинка, шёл шрам. — Очень, — он всхлипнул.

***

Эдвард взял обещание с Альфонса о звонке, когда тот доберётся до гостиницы. До нужного города необходимо было ехать всего пару часов. Весь оставшийся день его терзало напряжение, пока, уже в комнатах, он не услышал трель звонка. Сейчас же он мог лечь спать со спокойной душой. Ему ничего не снилось. Вернее, он не мог уснуть. Эдвард ворочался и ворочался, приминая простыни, несколько раз скидывая подушку на пол. Небо уже начинало светлеть. Ему было жарко. Как будто все печки в здании заработали разом и собрались воедино, окружая его. Он скинул на пол одеяло, полностью развалившись на кровати. Так он и лежал, пока вновь не зазвонил телефон. Используя повод, Эд взглянул на часы. Полтретьего утра. Рановато же здесь светлеет. Взяв телефон, Эдвард сначала услышал шумы в телефоне, но списал это на линии во время дождя. Потом зазвучал голос Альфонса: — Брат. — Ал! — воскликнул Эд, — Чего ты так рано? Или поздно?.. Если ты не спишь, то это не значит, что я тоже, -- продолжил он более весело. — Брат, — вновь пустым голосом прервал его Альфонс. — М? — Почему ты уничтожил моё тело? А, брат? Эдвард выронил трубку и отшатнулся от телефона. Со стороны входа послышался лязг. Эд в панике посмотрел туда. И страх сковал его тело. Там, в предрассветном времени стояла огромная фигура Альфонса. Его глаза-огоньки смотрели гневно. В руке доспеха была трубка телефона. Оборванный провод хвостиком отвисал. Сердце Эдварда забилось быстрее. Он не решался раскрыть рта, лишь испуганно смотрел на Альфонса, прижимаясь к столу. Его взгляд быстро упал в сторону полковника, взгляд, молящий о помощи, но командира не обнаружилось. Кровать была пуста и заправлена. Чуть приглядевшись, Эдвард заметил, что и вещей Мустанга тоже не было. Он пропал. Эдвард здесь совершенно один, помимо брата. — Зачем, брат? Ты меня настолько сильно ненавидел? Хотел избавиться? Почему тебе оторвало только ногу? Каков был твой договор? Эд сглотнул. — Ал, я… — Молчи! — крикнул Альфонс, кинув трубку о стену. Она разбилась, — Ненавижу тебя! Ненавижу! Исчезни! — Ал, я… — начал было Эдвард, но не нашёл слов. Что он мог сказать? Он не хотел? Нет. Он хотел. Он предложил воскресить маму. Альфонс несколько раз пытался остановиться сам и остановить брата, но запал последнего был силён. Ал, это маленькое, доброе чудо по вине Эдварда лишилось возможности нормальной жизни. Вина полностью лежала на Эде. Что-то ледяное коснулось руки Эдварда. Он замер и широко раскрытыми глазами посмотрел вниз, не смея дышать. Это было что-то вроде белой, полупрозрачной ткани. И тогда Эдвард заметил. На улице было не утро. На улице была кромешная тьма. Это неизвестного происхождения ткань окутала здание, в котором был Элрик. Это белое схватило Эдварда за запястье. — Исчезни! — крикнул Альфонс. Оно потянуло Эда за собой в сторону окна. — Ал… Ещё больше белой ткани схватило Эдварда за разные части тела, подобно Вратам. Оно цеплялось, выворачивало кожу, рвало ткань, но упорно тащило за собой. Оно пришло вплотную к окну. Нечто с ещё большей силой потянуло мальчика, прикладывая о стекло. Оно разбилось. Множество острых краёв начало царапать кожу. Проступила кровь от порезов. Потом Эд почувствовал невесомость. Последнее, что он видел, это чёрное небо, скрытое полупрозрачным нечто. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ал!

***

Сон без снов — привычное дело. Либо кошмары, либо без снов. Это была установка, знакомая Мустангу со времён Ишвара. Но спасибо таблеткам, усыпляющим его в пару мгновений, спасающим от многочисленных ужасных дум. Они не дарили сновидений, но были эффективными. Рой мог спать. Но в этот раз было что-то не то. Он вроде спал, а вроде и не спал. Сквозь толщу приглушённого шума слышался крик. Крик отчаяния… Как же это… — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ал! Рой распахнул глаза. Крик был в реальности. Он закладывал уши, он ужасал своей беспомощностью. Никто не должен так отчаянно надрывать глотку. Рядом с ним, на соседней кровати, от страха корчился мальчик. Это было реально. Осознание ударило в голову. Мустанг вскочил с места и сбросил одеяло на пол. Оно запуталось в ногах, заставив Роя упасть, в попытке быстро добежать до Элрика. — Альфо-о-о-о-о-о-о-о-о-онс! Рой буквально кинулся на кровать, схватив мальчишку в охапку. Тот боролся, пытаясь вырваться из хватки. Мустангу было тяжело собрать его воедино, но в конце концов ему это удалось. Голова мальчика уткнулась ему в ключицу, прижатая сильной рукой. Элрик продолжал кричать, и Мустанг мог поклясться, что все его кости практически вибрировали. — Стальной! — крикнул полковник, когда ор Эдварда перешёл в рыдания, — Стальной! Стальной! Чёрт тебя дери, Эдвард! Эд! Эдвард пытался что-то сказать, схватившись за плечо Мустанга, но не получалось. Рой не мог услышать то, что он говорил. И это бесило. Его невозможность что-либо сделать, чем-нибудь помочь. Это бесило. — Эд, — он мягко сказал, — Тише, это просто сон. Рой освободил руку и начал поглаживать Эдвард по волосам. Они были мягкими, приятными на ощупь. Как ребёнок умудряется в условиях своей жизни ухаживать за ними? Тело Эдварда начало меньше трястись. Его хватка ослабла, а сила голоса уменьшилась. Вероятно, мальчик начал уставать. — Ш-ш-ш-ш, это просто сон, — продолжал Мустанг, уже не держа, а приобнимая Стального. Рой был не уверен, что мальчику снился просто сон. Он знал, какой кошмар пришлось пройти Эдварду. Обоим братьям Элрикам. Он мог только догадываться об этих ужасах. Они были всего лишь детьми. Мустанг не заметил, как уснул, обнимая ребёнка, как был: спиной оперевшись одновременно о спинку кровати и стену, подогнув ногу под себя. А Эдвард спал и думал, по какой причине он снова чувствует мамино тепло.