Не играй со мной

ВИКИ Откуда-то издалека доносится голос. Я будто в вакууме, но стремительно выплываю за его пределы. Звук доносится до моего разума все громче, обретая форму слов. — Эй… Эй! Очнись! Что ты сделала, красотка? — чувствую едва уловимое прикосновение к своему лицу. Мне не больно, я почти ничего не чувствую, но меня кто-то настойчиво тормошит, щипает за щеки, пытаясь разбудить. Потираю пальцы рук друг об друга, взываю к чувствительности. Ощущаю себя в центрифуге: голова кружится, перед глазами пляшут цветные мушки. Пытаюсь поднять непослушные веки. Они с трудом поддаются, и я сквозь ресницы вижу обеспокоенное лицо Ади, он хмурится. Между его бровями залегла неглубокая складка, такая нетипичная для него, всегда веселого. — Что ты сделала, красотка? — повторяет он. В его участливом голосе слышу непонимание и легкую панику. — Кого ты выпустила? Зачем? Поддаюсь настойчивому желанию закрыть глаза, но снова открываю, пытаюсь проморгаться. До меня постепенно начинает доходить смысл его слов. Что я сделала? Кого я выпустила? Перед глазами словно в фильме проносятся кадры последних событий, и я резко опускаю взгляд на свои руки. Красные… опороченные чужой кровью. Кровью демона, которого я убила. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что нахожусь в лагере Мальбонте на одной из улиц, прижатая спиной к зданию. — Ади… — в груди вновь поднимается волна паники и ужаса. Из горла вырывается сдавленный стон. Хочу броситься ему в объятия, но мои ноги приросли к земле, потому что я не знаю, что теперь он обо мне думает, как на самом деле смотрит. Что в его глазах, если не страх меня? — Ади, я не хотела, я… Я хотела их спасти, — мой голос надламывается, вместо ровного тона из моего рта выходит шипящий, сдавленный стон. Поднимаю руки, пытаюсь успокоить нарастающую боль в груди. Из горла вырывается всхлип, но это не слезы, а истерика. Ади хватает меня за плечо и в ту же секунду прижимает к себе. Крепко, не стесняясь окровавленных рук, что уперлись ему в грудь. Наверняка я сейчас запачкаю и его кровью мною убитого, я не хочу, нет, он не заслужил. Пытаюсь опустить вниз руки, но Ади обхватывает меня обеими руками и сильнее сжимает, утыкаясь носом в мою макушку. — Тиш, — тихо произносит он. — Мы же договаривались освободить пленных вместе. Почему ты не сказала мне о своем плане? — У меня его не было, — нервно всхлипываю и издаю истеричный смешок. В горле стоит ком невысказанных эмоций. Я вдруг поняла, что чудом осталась жива. — Ты не знаешь, что Мальбонте и Тенебри делают с пленными! У наших ребят нет времени на наши планы. Когда я все узнала, когда увидела ее в теле Энди… Мальбонте подтвердил мои догадки, и я поняла, что к моменту, когда нам удастся придумать план, они все уже будут мертвы, — чувствую, как руки вокруг меня замерли, и я поспешила освободиться. — Она пользуется ими, Ади. Каждый день новое тело, — на последнем слове у меня срывается голос и я с трудом сглатываю горький ком. — Сколько их там осталось? Единицы. — И ты решила, что сама справишься? Да. Черт, нет. — Я не знала, справлюсь ли я. Я была словно в трансе, когда решилась на это. Поняла, что не могу смотреть на это и бездействовать. Ади молчит, но взгляд его потемнел еще сильнее. — Кого ты там выпустила? — Я не знаю… Ты не знаешь тоже? — он качает головой, а я удивленно вскидываю брови. Мальбонте хранит свои секреты не только от нее. — Он не рассказывал тебе об этих существах? — спрашивает Ади, на что уже я отрицательно трясу головой. — Мальбонте так быстро загнал их обратно, не давая им и шагу ступить, будто они опасны для всех. — Я… Я не знаю, кто это или что. Я думала, там пленные, — во рту образовалась пустыня. До меня наконец начинает полноценно доходить последствия моего поступка. Демон, которого я убила. Существа, которых я выпустила. Мальбонте, которого я так опрометчиво разозлила… Последнее, что я помню, взбешенные черные глаза Маля, в глубине которых я видела обещающую наказание ярость. Удивительно, почему он не прибил меня прямо там. — Мальбонте пытался меня схватить, но дальше я отключилась. Что произошло? — Он выключил тебя, — хмыкает Ади, а я не перестаю удивляться силе Маля. — Взмахом руки загнал существ обратно! А потом пообещал прилюдно тебя наказать за убийство демона. Я вызвался провести тебя в комнату, но решил, что нам нужно поговорить, пока появилась возможность. Первая мысль, что меня посетила — «он убьет меня». Но эти слова отчего-то не резонируют с моей душой. Мне кажется, он не сделает этого. Наказать — да. Но это может оказаться худшим для меня вариантом. На что он способен? О, я знаю… Варианты возможного наказания мелькают перед глазами один за другим, но я усилием воли заставляю свое воображение заткнуться. Если он пообещал прилюдно, он не сможет этого избежать. Его авторитет, как лидера, пошатнется. Маль этого не допустит. А значит наказания мне не избежать. Но это не худшая из перспектив. Ужасно то, что я больше не смогу играть втихую. Я откровенно пошла против него и он больше ни за что мне не поверит, как и его соратники. Я перешла черту, после которой нет пути назад. — Тебе надо бежать, — твердый голос Ади прерывает ход моих мыслей, словно читая их. Наверняка он увидел страх в моих глазах, который я никак не могу скрыть. Я боюсь, чертовски боюсь, ведь теперь не знаю, чего ожидать от Мальбонте. — Тебе нельзя оставаться. Ты уже не сможешь ничего сделать. Он прав. Чертовски прав. После сегодняшнего я больше не смогу сыграть роль доверчивой идиотки, и тем более верного соратника, которого Маль хочет видеть во мне. Он может попытаться забрать свою силу из меня, не заботясь о моем благополучии. Это может убить меня. В лучшем случае запрет в темнице, где я и сгнию. Нет, мне больше нет здесь места. А если сбегу, то есть шанс, что я все еще смогу сделать что-то… Я протягиваю руку к Ади с желанием сжать его ладонь в своей руке, но вспоминаю, что мои руки омерзительно окровавлены. Остервенело тру руки об одежду, пытаясь стереть последствия убийства. — Ты тоже не сможешь остаться, если поможешь мне бежать, — говорю я. — Плевать. Я не могу потерять еще и тебя. Поднимаю взгляд на Ади. В глазах, в которых всегда плясали нахальные бесы, сейчас застыли боль и тоска. Сэми… Под ложечкой больно кольнуло. Я физически ощущаю горький привкус его потери. Делаю шаг вперед: — Бежим вместе? Сколько времени прошло с момента, пока я была без сознания? — Я привел тебя в чувства почти сразу, как увел. — Ади, бежим вместе. Когда он узнает, что ты не отвел меня в комнату, как было приказано, убьет тебя без сомнений! Вижу, как Ади колеблется. Он пошел за Мальбонте не просто так. Вопреки нашему осуждению. Он хотел отомстить… Я чертова дура. У него была своя цель, свой план, но из-за меня все рушится. Со мной всегда так… Долгое молчание, пока раздумывает Ади, кажется мне вечностью, и вот уже я готова броситься в его прощальные объятия, как он говорит: — Ну… У нас есть только один шанс, красотка, — губы Ади расползаются в его фирменной кривой ухмылке, от которой у меня теплеет на сердце, и я неосознанно расплываюсь в ответной. Соберись, Вики, ночь еще не закончена. Продолжаю пытаться оттереть руки от крови об одежду, но кровь уже засохла. Мне мерзко от того, как пальцы липнут друг другу, постоянно напоминая мне о собственной кровожадности. Мне мерзко от осознания себя, что я убила, но вспоминаю, что демон готов был меня убить первый, и это всего лишь самозащита. Пытаюсь успокоить совесть, но это плохо работает. Я не хотела никого убивать. И не хочу. Ади, не брезгуя, хватает меня за руку и дергает за собой. — Здесь из лагеря так просто не вылететь, — на ходу говорит он полушепотом, — стоит купол, защищающий его от обнаружения. Есть только один выход. — И ты его знаешь? — с надеждой в голосе говорю я. — Обижаешь. Думаешь, я тут лагерь собой только украшаю? — Ади подмигивает мне, пытаясь приободрить, и меня действительно это ободряет. — Охранник, которого приставил ко мне Мальбонте, сказал, что мне приказано было не выходить за лагерь. Видимо, это была очередная проверка моей верности. Ади коротко хмыкает в ответ, а я удивляюсь, в каком капкане оказалась. Мальбонте все держал под контролем, а я так глупо попалась в его сети, упивалась испытываемыми чувствами. Сейчас тошно от себя. Мерзко. Противно. Я может не самый лучший экземпляр личности, но никогда не была такой… Бессердечной. Трясу головой, прогоняя мысли о Мале. Ненавижу погони. Это чудовищное чувство, когда тебя преследуют, а ты должен быть быстрее, сильнее, на грани своих возможностей быть лучше противника… Непроизвольно вспоминаю свой последний день на земле, когда я ехала на машине, и увидела в зеркало заднего вида погоню… «Даже если сбежишь — я все равно найду тебя», — свнезапно возникает в голове уверенные слова Мальбонте, и что-то ёкает в груди от мимолетного ощущения страха. Какова вероятность, что он все равно меня найдет? Отправит ли он своих псов за мной? Или придет сам? Где-то глубоко в душе теплится желание, что если он меня и найдет, то будет один. Несмотря на его сущность, наедине со мной он другой, я знаю. Я видела. И если настигнет меня, он будет другим. Не тем Мальбонте, что знают все, а тем, кого знаю только я. Он разный, но я его чувствую. Хотя вряд ли мне это поможет. Я предала его и собираюсь идти до конца: сбежать, нарушив слово. А он не из тех, кто способен на прощение. Мы бежим не настолько быстро, как мне хотелось бы. Я, словно гонимая чертями, а Ади идет осторожно, часто останавливаясь. Мне хочется сказать ему, что надо спешить, пока мы остаемся незаметными, но вовремя останавливаю свою панику. Повторяю себе, что все правильно, главное — осторожность. Отчего у меня такое чувство, что мне не сбежать? Почему в моей голове постоянно присутствует образ Мальбонте? Он словно следует за мной по пятам, не отставая ни на шаг. Так явно чувствую его стальные объятия, из которых мне не вырваться. Его злость в глазах и проникновенный, понимающий голос «Я знаю, что ты пыталась сделать» преследуют меня. Почему такое ощущение, что между нами есть что-то большее, чем только обещание верности, желания разрушить и поглощающей похоти? Как мне от этого избавиться? Сколько времени прошло, я не знаю. Для меня время бежит слишком медленно. Ади периодически резко останавливается и прячет нас то за углом построек, то за бочками. Он двигается четко, зная в какую сторону мы движемся. Кажется, знает каждый уголок этого лагеря… — Это здесь, вон за той постройкой, — шепчет мне Ади. — Там выход, похожий на водоворот, только меньше. — Тогда бежим, — говорю я. — Нет, стой. Ты же не думала, что выход не охраняется? — Ади красноречиво поднимает бровь, а я чувствую, как мои щеки розовеют от собственной глупости. — У водоворота всегда стоит охрана. Я пойду туда и попытаюсь обезвредить. Ты будь тут. — Справишься? — хватаю его за рукав. Мне так не хочется оставаться одной! — Я могу помочь. — Если ты появишься в поле зрения охранника, он сразу все поймет. Всем приказано не допускать тебя в эту часть лагеря. Поджимаю губы и нервно кусаю нижнюю. Дёргано киваю головой. — Не высовывайся. Я приду за тобой. — Жду здесь. Ади отвечает мне коротким кивком и, встряхнувшись и размяв шею, выходит из-за угла, скрываясь в тени другого здания. Продолжаю вглядываться в то место, где скрылся Ади, но больше ничего не вижу. Меня оглушает тишина, а вместе с ней и паника набирает обороты. Что, если у него не получится? Если он не успеет, охранник поднимет тревогу и тогда всему конец. А если охранник убьет Ади? Внутри все холодеет. Нет, он точно справится. Ловлю себя на ощущении боли от того, как ногти впиваются в ладони. До боли сжимаю кулаки и даже не осознаю, что причиняю себе боль. Силой воли разжимаю руки и встряхиваю. Трясутся. Снова пытаюсь обтереть руки об одежду, нервно, до умопомрачения, сумасшедше тру об штаны. — Пс, — слышу звук и резко поднимаю голову. Выглядываю из-за угла. Ади! Как ему удалось сделать все так тихо? Он машет мне рукой, чтобы шла к нему. Не медля, срываюсь с места, оглядываюсь по сторонам. Мне все время кажется, что за нами наблюдают. Но нас бы уже схватили, так ведь? Это паранойя. — Ты убил его? — первое, что приходит мне в голову, когда вижу валяющегося на земле демона. — Нет, только оглушил. Но возможно перестарался, прытким оказался, — кривится Ади, снова хватает меня за руку. Обхожу валяющегося демона стороной, не отрывая от него взгляда. — Идем, нужно попытаться сбежать как можно дальше, пока нас не хватились. Мы разбегаемся и синхронно прыгаем в водоворот. Нас подхватывает на воздушных волнах, даря ощущение невесомости и обманчивой легкости. Позволяю потокам воздуха нести меня вниз, оборачиваюсь лицом ко входу и с удивлением замечаю, что входа уже не видно. Нет двери, из которой мы выпрыгнули. А в следующую секунду ощущение невесомости пропадает и я чувствую силу притяжения и необходимость расправить крылья. Зависаю в воздухе и всматриваюсь в то место, где должна быть дверь в лагерь. Но вокруг нас глухое темное небо. Ни намека на то, что там целый город. — Невозможно… Его невозможно найти, — ошарашено шепчу я. Это какой силой нужно обладать, что суметь скрыть в Небесах такую большую территорию? — Вики, скорее! Оборачиваюсь на голос Ади и что есть силы, лечу за ним. — Ты знаешь, как далеко здесь от школы? — Нет. Придется лететь как можно дальше, пока не иссякнут силы, — он улыбается мне, но улыбка выходит вымученной. Каковы наши шансы спастись? Велика ли вероятность быть не найденными? Нет плана и даже вектора, куда лететь. Я вдруг осознаю, что наши действия — всего лишь отчаянная попытка приговоренных к смерти. Когда идешь ва-банк. Либо да, либо нет. Отчаянные. Отчаяние и является сейчас единственной мотивацией на пути к спасению. — Будем лететь как можно дольше, — упрямо говорю я, не собираясь сдаваться. То, что я еще жива — большая удача. Так может, она все еще не покинула меня? *** МАЛЬБОНТЕ Врываюсь в свою спальню, открыв дверь небрежным толчком руки. Ручка двери с грохотом бьется об стену, разрезая тишину глубокой ночи. Внутреннее подозрительное чутье не оставляет меня в покое, плохое предчувствие разъедает нутро. Что-то не так. Меня разрывает на части от злости и ярости на нее, что ослушалась и создала проблемы. Теперь мне придется придумать наказание для нее и сделать это прилюдно! Но сначала я хочу быть первым, кого она увидит, когда очнется. Чертова дрянь! Нет ей веры ни в чем. Моя ошибка, что позволил этому случиться. Позволил ей увидеть Тенебри. Рано или поздно она бы увидела знакомое тело… Идиот! Меня не покидает ощущение, что произошло что-то непоправимое. Оглядываю спальню. Кромешный мрак, заправленная постель и тишина. Разрываемая, долбящая набатом по перепонкам. Нет ни горящего камина, ни ее тихого дыхания. Нет ее. Где эта дрянь?! Он должен был уже привести ее сюда! Шумно втягиваю воздух через нос и прикрываю глаза. Ярость в груди молниями расходится по моему существу, разрывает нутро, и я рычу сквозь стиснутые зубы. Ебаные предатели… Разворачиваюсь, выхожу из спальни и в два шага достигаю дверей ее спальни. С ноги выбиваю гребаную дверь, уже наверняка зная, что я там увижу. Вики, тебе пиздец. Ади — ты не жилец. *** ВИКИ — Сколько мы уже летим? — спрашиваю я, пытаясь перекричать встречный ветер. — Мне кажется, прошло уже не менее двух часов. — Думаю, примерно так и есть, — отвечает Ади. Чувствую себя ужасно уставшей. Основание крыльев у лопаток уже затекло от беспрерывного парения и ускорения, но эта боль стала уже постоянным спутником, которого я просто приняла как данность. Я бы сдалась еще час назад, если бы не стоял вопрос хуже, чем жизни и смерти. Знаю, что не могу позволить себе сдаться сейчас, иначе побег окажется бессмысленным. — Не уверен, что мы летим в правильном направлении, но нам главное улететь как можно дальше от лагеря. Там будет возможность затеряться, а спустя какое-то время и взять курс на школу. Как ты? — спрашивает меня Ади. — Ужасно, — с улыбкой отвечаю я. — Но это ничего. Я готова лететь сколько потребуется. — Такая непокорная и своенравная Непризнанная, — возвращает мне улыбку Ади. — А еще глупая и бесполезная. — Не говори так. Ты сильная. Ты сделала то, что вряд ли кто-то сможет сделать. — Что же? — Дала отпор Мальбонте, — Ади подмигивает мне, а я чувствую укол совести в груди. — Я не дала ему отпор, — качаю головой, — он отключил меня сразу же, как только я попыталась улететь. — Я не об этом. Несколько дней назад ты откинула Мальбонте своей силой на лопатки. Я был там рядом. Видел. Если это не часть его силы, то что? Наш разговор, изначально поверхностный, вдруг заставил меня задуматься о глубине собственной сути. Что на самом деле во мне есть такого, что манит Мальбонте? Его сила во мне? Она ли заставляет его хотеть меня так, как хочет только он? Она ли позволяла мне разжечь в нем огонь страсти и самой гореть также? И она ли заставляет меня ненавидеть его так рьяно? Я одинаково боюсь и фантазирую о моменте, если Мальбонте все же схватит меня. До мурашек по позвоночнику. До трясучки в руках и тремора в груди. Такое противоречивое желание видеть его и никогда больше не встречать. Мы летим еще некоторое время, погруженные каждый в свои мысли. — Узнаю эти места. Я уже был здесь, — говорит Ади. — Вон за теми скалами стоит город, если не ошибаюсь, Загрен. Вон те пики высокого здания — ратуши — визитная карточка города. — Никогда не слышала о нем. — А что о нем слышать? Это город ремесленников. Не всем же в судьбы людей вмешиваться, — с легкой улыбкой говорит Ади. — Благодаря этому городу мы, бессмертные, пользуемся всеми бытовыми благами. Они производят все: от зданий до посуды. — Странно, но я даже не задумывалась над тем, откуда это все и кто занимается такими простыми, но важными вещами, — веду плечом и вдруг ощущаю странное будоражащее чувство внутри. Я и так не перестаю испытывать стресс, но это чувство ярко выделяется на фоне общего состояния. Паника сильнее сжимает в тиски пересохшее горло. Начинаю дёргано оглядываться, но никого рядом с нами не вижу. — Нужно найти место, где мы сможем передохнуть и дождаться утра. В нынешней ситуации входить ночью в город опасно: мы сразу привлечем к себе внимание, а у Мальбонте везде шпионы. Мы огибаем город с другой стороны скал и пролетаем мимо некоторое время в поисках подходящего места. Наконец, находим под висящими на обрыве ветками дерева небольшую пещеру. — Не самое скрытое место, — говорю я, приземляясь на ноги, продолжая оглядываться. — Живя в Загрене, я бы обязательно заприметила такое сокровище, как это уединенное местечко. Мои крылья чуть ли не со скрипом складываются, неимоверная усталость тяжелым свинцом падает мне на плечи. Я не позволяла себе задуматься о том, что больше не могу лететь и нет сил. Это был как марш бросок навстречу свободе. Я летела на силе духа вопреки панике и не покидающему меня чувству, что он все равно рядом. — Согласен, — кивает Ади, — но скоро рассвет, нам нужно дождаться утра, пары часов хватит. Далеко улетели. Должна быть фора. — Думаешь, он уже отправил за нами охотников? — прохожу вглубь, разминая руки и ноги, пытаюсь отвлечься от нарастающего чувства, что Мальбонте сидит у нас на хвосте. Я никогда еще так долго не летала. Оглядываю небольшую пещеру: она достаточно просторная, но не глубокая. Свет ночных светил проникает внутрь и можно видеть силуэты каменных выступов. — А может сам полетел. От его слов меня передернуло. Чувство слежки и погони ни на секунду не покидает меня, вонзая в грудь когти паники, но я трясу головой, пытаясь прогнать это ощущение. — Так что, ждем утра? — храбрюсь, натянув нервозную улыбку. Нужно перестать думать о Мальбонте. Просто перестать думать и перестать себя загонять. — Да. Можешь пока прилечь на мягкие камни и отдохнуть, — улыбка трогает не только его губы, но и глаза, и я ничуть не сомневаюсь, что это искренне. Удивленно смотрю на него. — Как ты можешь оставаться спокойным, еще и так легко улыбаться, когда мы в такой ситуации? Он самодовольно вздергивает свою рыжую бровь и хмыкает: — В таких ситуациях наоборот нужно улыбаться как можно больше. Возможно, это последние часы нашей жизни, — Ади нахально вздергивает свою рыжую бровь. — Черный юмор, — хмыкаю я. — Проза бессмертной жизни. Знаешь, у вас там смертных говорят, что нужно каждый день жить так, словно он последний. Мне нравится эта философия, — Ади садится прямо на пол, складывает крылья под спину и, закинув руку за голову, ложится. — Если бы я пользовался этим правилом, то вел бы себя по-другому, — он на мгновение замолчал, а я кручу в своей голове эту идею. Как бы я себя вела, если бы это был последний день моей жизни? — Знаешь, а мы ведь с Сэми поссорились тогда, — вдруг снова заговорил он, — несколько дней не разговаривали… Как сейчас помню, вся эта суматоха с убийствами. Никто не знал, кто виноват, все друг друга обвиняли… Еще я приревновал его сильно к одному ангелу, с которым он сидел на уроке истории. Высказал ему все, развернулся и пошел, а он… Сэми мне вслед кричал «Адиас! Вернись и попроси прощения, ты, бессовестный!». Представляешь? Бессовестным меня назвал. Это самое худшее слово, каким Сэми называл меня, а я всегда смеялся с этого. Я хуже, чем бессовестный. Я кто угодно хуже, но не то, что Сэми видел во мне… А в следующую нашу встречу я уже держал его мертвое тело на своих руках. — Вы не успели помириться… — шепчу я и чувствую, как мне на глаза наворачиваются слезы. Никто не заслуживает такого груза вины, какой пал на плечи Ади. Его слова пропитаны разъедающей сердце агонией, что творится в его душе. — Игнорировал его несколько дней, — продолжил Ади, — думал, пусть помучается. Получал удовольствие от страдальческих взглядов, что бросал на меня Сэми. — Ты же не знал… Ади мне не отвечает. Он глубоко в себе, своей боли и печали от потери любимого. Да и не нужны ему мои слова, ничего не уймет его горе. Повинуясь порыву, подхожу к нему, присаживаюсь на колени и обнимаю. Я тоже скучаю по Сэми. Но не так, как он. Все слова поддержки ничтожны по сравнению с глубиной его потери. — Я отомщу за его смерть. И надеюсь, это будет стоить мне жизни. — Это легко устроить, — раздается властный голос со стороны входа. Мое сердце замирает, а затем ухает вниз, разбиваясь вдребезги на осколки безысходности. Резко вскакиваю на ноги и ошалело смотрю на Мальбонте. Его силуэт возвышается в проеме входа, обволакиваемый предрассветными сумерками. Не вижу его лица, но знаю, какое оно сейчас: каменное, непоколебимое, злое. Его взгляд прожигает меня до костей и я ежусь от передергивающего ощущения. Он один. Сам отправился за нами. За мной… Ади вскакивает вслед за мной и заслоняет меня своим телом. — Ты не заберешь ее, Мальбонте. — У тебя? — его голос сквозит сарказмом, и я знаю, что его глаза сужаются в злом прищуре. — Я приказал отвести ее в свою комнату. А ты решил украсть ее у меня? Знаешь, что я делаю с предателями? — Вики, когда я скажу, беги, — шепчет мне Ади, слегка повернув голову назад. Что он собирается делать? Неужели хочет сражаться с Мальбонте и дать мне возможность сбежать? Это самоубийство! Я не могу позволить ему умереть за меня! Так глупо и так бессмысленно. Словно я вещь, о которой они торгуются. Я знаю, что меня воспринимают больше, чем ведь, но я не позволю решать за меня. Смерть Сэми не была напрасной. — Нет! — выхожу из-за Ади и подхожу ближе к Мальбонте. — Ади ни в чем не виноват. — Да что ты, — отзывается Маль. — Я очнулась раньше, чем он привел меня в комнату, и уговорила бежать. — Вики… — предупреждающим тоном зовет Ади, — ты закапываешь себя. Пусть так. Хоть совесть будет чиста. Мальбонте хочет убить Ади, и если я сейчас ничего не сделаю, то стану причиной его смерти. Я не прощу себе этого. — Он хотел отвести меня в комнату… — И что же, ты была так убедительна, что он передумал? — издевается над моими жалкими попытками оправдать друга, но мне ничего другого не остается. Я и только я отвечу за это. — Я… — Я хотел помочь ей спастись от тебя, Мальбонте, — вдруг встревает Ади и равняется со мной. — Она не сможет подарить тебе преданность, потому что в наших глазах ты убийца и мы никогда не пойдем за тобой. В долю секунды Мальбонте перемещается к нам и хватает Ади за горло на вытянутой руке. — И сколько еще таких предателей в моем лагере? — он бросает короткий, колючий взгляд на меня, и переводит на Ади: ледяной, жестокий. Будто ждет ответа на свой вопрос, но сжимает горло так сильно, что даже если бы Ади хотел, то не смог ответить. — Нет! — кричу я и бросаюсь Мальбонте на грудь, обхватываю его руками и крепко сжимаю его торс. — Пожалуйста, Мальбонте, оставь его, он не виноват! Я пойду с тобой, я сделаю все, что ты скажешь, оставь его, пожалуйста, прошу. Мое сердце колотится, я рвано дышу и его запах, аромат хвойных елок и реки, заполняет мои легкие. Сумасшедший, умопомрачительный запах, от которого мне сносит крышу и я это ненавижу. Ненавижу его и его влияние на меня. А еще промелькает мысль почему я решила остановить его именно таким способом, а не использовать силу… Ведь я знаю, что могу. Но отчего-то кажется, что все равно не выиграю, а лишь сильнее разозлю его. И Ади не спасу. — Пожалуйста, — прошу я снова, тихо, жалобно. Я правда пытаюсь разжалобить его, но он словно глыба льда: злой, холодный, неприступный. Знаю, что переступила порог его доброты ко мне, и не верю, что могу растопить его, а выхода другого нет. — Полагаю, понимаешь, что утратила шанс на доверие, — раздается его угрожающий, до костей проникающий голос над головой. — Да. Я пойду с тобой. Нужна твоя сила? Забирай! Плевать, если умру. Делай все, что хочешь. Улавливаю мгновение задержки в его дыхании. — Все? За его жизнь? — слышу в его голосе больше пренебрежения, чем удивления. Он не считает жизнь Ади чем-то важным, и от этого становится еще более горько. Проглатываю нервный ком в горле. Я не смогла спасти никого. Пожалуйста, Шепфа, дай мне шанс спасти Ади. — Да, — шепчу я так, что он больше слышит вибрацию моей груди, чем сам звук. Мгновение тишины длится вечность, когда я жду его вердикта, но не отпускаю его, держу крепко, а он не пытается меня от себя отшвырнуть. Осознаю, что меня охватывает дикое напряжение, что даже если бы он попытался меня от себя убрать, мои конечности уже не слушаются меня. — Что ж… Тогда поиграем, –почти вижу его кривую ухмылку с маниакальным блеском в глазах. Мое сердце в который раз замирает, пока я осмысливаю сказанное им. Рывком Мальбонте отталкивает от себя Ади в полуобмороком состоянии, и в этот момент вижу, как проем пещеры заполоняют солдаты Маля. — Заковать предателя в кандалы! — приказывает он, а следом вмиг отдирает мои руки от своего торса, разворачивает к себе спиной и, заломив руки назад, обхватывает горло. Перед моими глазами Ади окружают, бьют сзади по голени, заставляя упасть на колени, и скручивают руки. Он воинственно вскидывает голову и зло смотрит на Мальбонте, а затем переводит взгляд на меня. Наши глаза встречаются и между нами образуется понимание: словно мы оба знали, что этим все закончится. Меня постоянно преследовало ощущение, что Мальбонте нас поймает, а Ади изначально был фатально настроен. Два обреченных и отчаявшихся смертника пытались бежать. Ади бросает мне свою фирменную кривую ухмылку, которая всегда вселяла в меня надежду. — Ты собиралась от меня сбежать, Вики… — угрожающе шепчет Маль мне на ухо, чтобы слышала только я. — Забыла, что моя? В носу сильно защипало. Крепко жмурюсь и стараюсь глубоко дышать. Мальбонте склоняется к моей шее и глубоко вдыхает мой запах, словно наркоман. Как я несколькими мгновениями ранее. Возможно, мы оба слишком больные… — За непослушание, — его низкий голос вдруг превращается в сталь. Он говорит громко и четко, теперь это предназначается не мне, — за противодействие и попытку побега, Вики Уокер понесет наказание от моих рук. Все еще спиной прижатая к его телу я оглядываюсь. Вижу, как все присутствующие солдаты замерли и обратили свои взгляды на нас. А в следующий момент Мальбонте толкает меня на землю и я падаю на колени. Одной рукой хватает меня за крылья у самого основания лопаток. Я вскидываю голову и в ужасе понимаю, что сейчас произойдет. Дикая, пронзающая боль охватывает мою спину, когда я чувствую мощный рывок из моих лопаток. Адские молнии расползаются по всему телу, и я кричу. Удивительная, болезнетворная легкость опускается на мою спину и я падаю на каменный пол, а рядом со мной — мои окровавленные серые крылья. Мне больно, я чувствую открытые раны в области лопаток, они кровоточат и зудят. Но я не позволяю себе плакать, потому что сквозь боль пробивается мысль, что это глупое наказание. Легкое, которое несет за собой всего лишь физическую боль. Я переживу ее, как пережила уже один раз, и у меня вырастут новые крылья, лучше, сильнее, красивее… Мальбонте либо облажался, либо не хотел причинять мне настоящие страдания. Знакомый зуд в ранах начинает пробиваться сквозь боль — предвестник новых крыльев. Я начинаю поднимать голову, собираясь встать, готовлюсь к тому, что сейчас выпорхнут новые перья из ран, как внезапно ладонь Маля ложится на мои раны. Горячая ладонь источает тепло, а дальше набирает температуру и превращается в огонь, прижигающий кровоточащие места. И я снова кричу в агонии. Моя спина в огне. Пытаюсь отодвинуться вперед, но Мальбонте хватает меня за волосы, удерживая на месте, заставляет терпеть эту пытку. Он прижигает мне раны. Больше нет зуда рвущихся наружу новых крыльев, я чувствую только боль от огня. Мой лоб покрывается испариной, а голос надрывается от пронзительных криков боли. Перед глазами все плывет, я на грани обморока, но что-то удерживает меня в сознании. Он заставляет меня все это чувствовать. Наказывает за то, что ослушалась… Показательно для всех. Боль постепенно притупляется, огонь в ранах стихает. Тепло покрывалом ложится мне на спину. Я наконец заставляю себя открыть глаза. Они смотрят. На их лицах ни капли жалости и сожаления. Все хотели моей боли. Ублюдки. — У нее больше никогда не будет крыльев. Возвращайтесь в лагерь, предателя в карцер. Его ладонь пропадает с моей спины и он отпускает мои волосы. Я без сил падаю на пол, позволяя себе расслабиться. Мечтаю умереть или хотя бы потерять сознание. У меня больше не будет крыльев… Он запечатал раны, не давая возможности крыльям пробиться сквозь плоть. Не хочу его видеть, ненавижу… но Мальбонте не позволяет мне отключиться. Садится рядом со мной, берет мою левую руку в свои и я снова начинаю чувствовать исходящий от его рук жар. Шепфа, неужели он хочет сжечь мне и руки? — Я хотел, чтобы это было по твоему согласию, — наконец тихо, только для меня говорит он. Поднимаю взгляд, но не могу прочитать его выражение лица. Каменное, высеченное из гранита. И глаза его холодны, как вечная мерзлота… А ведь только вчера он смотрел на меня совсем по-другому. На руке, которую он держит, появляется странный узор, светящийся красным. — Впрочем, так оно и получается.