Не играй со мной

Прошло три месяца с момента, как я вернулась в свою прошлую жизнь. А она все еще кажется мне сюрреалистичным сном. И я проживаю каждую минуту здесь в ожидании того, что вот-вот проснусь. Я поступила в колледж, как планировала когда-то. Исключительно благодаря тому, что вступительные экзамены были сданы до моей первой смерти, иначе я не поступила бы никуда. Интерес к жизни пропал совершенно. Вот уже месяц автоматически хожу в колледж, дежурно здороваясь со всеми, но ни с кем не общаясь. Мне не интересно. Мне не нужно. Только лицо твое неосознанно высматриваю. Знаю, что это невозможно, но ничего поделать с собой не могу, Если фигура мощная, или волосы темные… Да только все самообман. Понимаю, что не может так быть. Это было бы просто чудом. Отец не понимает, что со мной произошло. Только он меня и поддерживает, даже не зная причину моего изменения. Думает, что я рассталась с каким-то парнем, и страдаю. Отчасти он прав. Жаль, что так далек от истины. Конечно, я ничего ему не рассказала. Иногда мне самой начинает казаться, что это все мне привиделось: смерть, Небеса, мама, Мальбонте… Маль… Маль. Иногда я просыпаюсь со слезами на глазах и с твоим именем на губах. И тогда осознаю, что ничего мне не привиделось. Это нужно было либо сойти с ума, либо… Нет, только сойти с ума. В комнате пылятся холсты для картин, которые я когда-то мечтала написать. Но я даже кисть не могу взять в руки, уже сожалея о том, что поступила на художественное. Хорошо, что на первом курсе много теории. Сколько еще я так продержусь? Отец предлагал посетить психолога. Да только что я ему расскажу? Умерла однажды, прожила другую жизнь с крыльями, обрела любовь, и умерла во второй раз? Я бы посмеялась. Отца пытаюсь успокоить, выдавливаю вымученную улыбку сквозь стиснутые зубы. А когда отец начинает говорить о матери, сдержанно молчу, больше не поддерживая его в воспоминаниях. Ведь я-то знаю, какой она стала. И мне даже не интересно, жива ли она. Но я задаюсь вопросом, что стало с тобой? Вот та неизвестность, что меня убивает. Как ты мог поступить так со мной? Оборачиваясь назад, я понимаю, что лучше бы приняла смерть, чем это существование. Да, когда-то я скучала по мирской жизни, но это было до тебя. До того, как я встретила тебя и ощутила то состояние, что было с тобой. Страсть, защита, единение… Маленькая, глупая дура Вики Уокер. Открываю дверь колледжного шкафчика и закидываю уже не нужные мне книги внутрь. Лекции наконец-то подошли к концу и я могу спокойно направиться домой. Погода для осени стоит хорошая, а мне нет ничего приятнее, чем пройтись одной до дома. Час в одиночестве — чем не прекрасно… Выхожу за ворота школы и сворачиваю на пешеходную дорожку. — Эй, Уокер! — вдруг окликает меня сзади голос, и у меня сердце заходится в бешеном ритме, как обычно, когда оно, глупое, пытается во всем узнать тебя. И пусть похож голос, да только быть этого не может, никак не может. И интонация, и легкая хрипотца. Не верю, но все же останавливаюсь, медленно оборачиваюсь. И сумка сама собой валится с плеча в неверии того, что вижу. — Ну, здравствуй, чертовка моя, — кривая ухмылка озаряет его лицо, такая родная, такая его, такая любимая. До боли в грудине щимит, до спазма в легких. — Маль… — шепчу я, не веря собственным глазам. Он здесь, стоит передо мной в своей привычной тунике и широких штанах, смотрит с высоты своего роста и не двигается. И я начинаю бояться, что мое воображение играет со мной злую шутку. Подхожу ближе и протягиваю руку к его лицу. Легкая щетина царапает подушечки пальцев, и я осознаю, что так реалистично мой разум врать не научился. — Маль! Мальбонте обхватывает меня за талию и, приподняв в воздухе, начинает кружить. — Вики, — шепчет мне в волосы, уткнувшись носом, а мои глаза сами собой наполняются слезами. — Жива. — Не могу поверить, как?! Почему ты здесь? — задаю вереницу вопросов, не зная, что и думать, и с чего начать. — А ты не рада? — опускает меня на землю, но не отпускает из объятий. — Это не то слово, которым можно описать мое состояние, — мой голос срывается, я и смеюсь, и плачу одновременно. — Я думала, что схожу с ума, — снова протягиваю ладони к его лицу и глажу, щупаю его всего, не веря в то, что он рядом. — Но, нет, ты здесь. Ты — настоящий. Почему так долго?! — О, узнаю свою Уокер, — хмыкает на последний вопрос. — Ты специально медлил, ждал, пока я совсем из ума выживу? — Если ты забыла, то время здесь и на Небесах течет по-разному. И я сразу после битвы спустился к тебе. — Расскажи мне, — требую я, прижимаясь к Малю ближе. Хочу знать все, но ни за что от него не отлипну. По-дурацки боюсь, что исчезнет. А я этого не переживу. — Мне удалось… Скажем так, договориться с Шепфа. — Я слышала что-то, что ты кричал, перед смертью. — Шепфа внял моим словам, и мы вновь запечатали Шепфамаля. — Как он на это согласился? После того, что ты сделал, — удивленно вскидываю брови. — Думаю, у меня были весомые доводы. Ему было не выстоять против Шепфамаля и меня одному. Плюс, как я и говорил, половина Чистилища могла пробраться на Небеса. Он это понимал. Мимо проходила пожилая женщина, окинувшая нас подозрительным взглядом. Видимо, часть разговора показалась ей бредом сумасшедших. Мы переглянулись и по-ребячески хихикнули. — И что? Вы запечатали Шепфамаля и он скинул тебя с Небес, как твоих родителей? Маль поджимает губы, пряча улыбку: — Скинул. Только я сам попросил. — Ты — что? — К тебе, чертовка, — Маль обхватывает мой подбородок и приподнимает. — Потому что без тебя я сам с ума сойду, — и припадает к моим губам в долгожданном, сладком поцелуе, о котором я грезила чертову вечность.