say yes to heaven, say yes to me

      Сегодня Лютик планировал немного поиграть на гитаре, немного спеть, а остальное время нежиться в руках Ламберта, наслаждаясь им.       Правда, все пошло как-то не по плану, потому что когда он постучался и его встретил Ламберт, тот сообщил ему, что сейчас уходит к портному, забрать рубашку, но он может сходить с ним.       Лютик вскинул бровь, скептически на него посмотрев. В этот же момент подул холодный ветер и раздался гром.       — Ты правда хочешь в такую погоду куда-то идти?       — Вроде, туча уходит, — Ламберт посмотрел на небо, растерянно почесав затылок.       — Ох, ну ладно, — пожал плечами Лютик, думая, что в конце концов они все равно окажутся в доме, в тепле, обнимаясь.       Ламберт улыбнулся и посмотрел на него. Сощурился и мягко притянул к себе за талию. Лютик ахнул и вздрогнул, но тут же взял себя в руки и прижался к нему в ответ. Ламберт ласково погладил его по спине, смотря в глаза, и сказала:       — Я поцелую тебя, ты не против?       Лютик вскинул брови.       — Тебе не нужно спрашивать на это разрешения каждый раз, Ламберт… — промямлил он, краснея.       — Разве у вас не так положено до замужества?       — Положено, но мы-то не там. Мы здесь, и я твой, весь и полностью, и без всякого замужества.       Лютику показалось, что глаза у Ламберта будто бы потемнели, и он прижал к себе до того сильно, что Лютик едва дышать мог. А потом поцеловал — мягко накрыл его губы своими, замер так на миг, а после медленно углубил поцелуй, будто спрашивал разрешения. Лютик чаще задышал, не зная, куда деваться — он чувствовал невозможное воодушевление и трепет, пока Ламберт его целовал, ему хотелось кричать и плакать от счастья.       Когда Ламберт отстранился от него, Лютик понял, что даже не дышал в этот момент, просто забыл.       Он посмотрел на Ламберта из-под ресниц и погладил его по шее, чувствуя, как горели щеки.       — Теперь я спокоен, что правильно тебя встретил, — усмехнулся Ламберт, погладив по спине.       — Я готов прощаться с тобой сто раз на дню, если ты так будешь меня встречать.       Ламберт рассмеялся.       — Не стоит прощаться. Просто скажи, чтобы я тебя поцеловал. Или, думаю, ты вполне можешь поцеловать меня и сам, — хмыкнул Ламберт и мягко убрал русую прядь за ухо. Лютик не понимал, зачем он это делал: то ли ему просто нравилось касаться его волос, то ли он пытался больше открыть его лицо. В любом случае Лютик таял от этого жеста.       — Я уже даже забыл, куда мы там идем… — пролепетал он еле слышно.       — К портному, — улыбнулся ему Ламберт и ослабил хватку своих рук, без желания выпуская Лютика.       Лютик кивнул и отдалился. Ламберт закрыл калитку, спрятал ключ в карман, а после поднял локоть. Лютик улыбнулся ему, взял его под локоть и прильнул к нему ближе.       — И как спалось сегодня? Выспался?       — Да, мне даже почти не мешали петухи… — кивнул Лютик.— Удивительно, тут идеальные условия, чтоб не сбить режим, но я его… сбил.       Ламберт хмыкнул.       — Ничего удивительно. Ночью просто всегда происходит все самое интересное.       Лютик кивнул, а после невольно покраснел, подумав о… о том, о чем омегам в его возрасте без мужа не стоило бы думать.       — Что ж, тогда я, кажется, пропустил около десяти лет веселья.       — Как хорошо, что тебе попался человек, с которым наверстать упущенное будет очень даже приятно.       Лютик улыбнулся ему, а после опомнился. Боязливо посмотрев на Ламберта, он спросил:       — Ты думаешь, что у нас выйдет задержаться здесь подольше?       — Я бы очень хотел в это верить. И сделать для этого все возможное. Ты говорил с Йеннифер? Если нет, то я мо...       — Я говорил, и она согласна написать моему отцу о том, что берет меня в ученики, — перебил его Лютик с гордостью.       Ламберт удивленно на него посмотрел.       — Уже хорошие новости.       — Но я понятия не имею, что ответит мой отец. Ответа ждать около недели, наверное… Не хочу об этом думать, я начинаю нервничать, — тяжело выдохнул Лютик. — Я искренне верю, что отец будет согласен. Ведь мое замужество для него в первую очередь далеко не удачная финансовая сделка.       — Хм? А что же тогда? — искренне удивился Ламберт.       — Попытка успокоить меня. Я крайне не спокойный омега, мне не сидится на месте и что-то да вытворю. Он уверен, что замужество это то, что успокоит меня. Даже если в этом плане не поможет муж, то, когда я рожу, мне просто не будет дела не до чего, только до моего ребенка. С одной стороны, мне кажется так и будет. Я очень люблю детей и мне физически больно, когда я вижу сирот или узнаю о жестоком к ним обращении… Но с другой… — Лютик прервался лишь на миг, чтоб кинуть в сторону Ламберта быстрый взгляд, боясь, что он мог его утомить.       Ламберт смотрел на него и выглядел очень заинтересованным, так что Лютик продолжил:       — Но ведь по примеру моей матери я знаю, что все может быть наоборот. Что я стану не собой, и, что хуже всего, я могу что-то сделать с собой или со своим ребенком. Это похоже на кошмар.       — И правда. Ты не думал сказать об этом отцу? Что, если он в самом деле желает тебе добра, то это не самый лучший вариант.       Лютик тяжело выдохнул, посмотрев под свои ноги.       Конечно он говорил об этом. Он сказал, что может повторить судьбу его матери, возненавидеть и ребенка, и себя. И убьет себя.       Его отец только сказал: «что ж, ты и без ребенка что-то делал с собой, так что… я просто выбираю меньшее из зол».       Лютик ощутил после тех слов лишь скользкое, липкое отчаяния.       — Говорил… — сказал он тихо. — Диалог не увенчался успехом.       Ламберт недовольно фыркнул.       — Ну и сомнительный твой отец персонаж… Понятия не имею, как к нему относится.       — Тебе и не надо к нему никак относится, — покачал головой Лютик.       — Если я претендую на роль твоего жениха, то, наверное, мне стоит все-таки этим озаботиться? — спросил Ламберт и с лукавой улыбкой посмотрел на Лютика.       Лютик покраснел и удивленно на его посмотрел. Не то чтобы в этих словах было что-то новое или неожиданное. Мужчина, флиртующий с тобой, которому ты отвечаешь симпатией как бы априори твой жених.       Но мысли о такой роли в отношении Ламберта… о, это было великолепно.       — Как только запретендуешь на полном серьезе на роль жениха, тогда и поговорим об этом, — серьезно сказал Лютик, пытаясь скрыть и румянец на щеках, и игривость в голосе.       Ламберт хмыкнул.       — Я уже очень даже серьезно претендую на роль твоего жениха. Если ты не против.       Лютик посмотрел на него с трудно скрываемой улыбкой.       — Не против, — кивнул он. — Но мы знакомы без малого неделю.       — И за это неделю ты сделал со мной то, что никто не мог сделать раньше за месяцы.       — И что же это?       — Ты сделал меня счастливым. Это очень многое для меня значит.       Лютик посмотрел на него с каким-то неясным восторгом во взгляде, и прижался к нему теснее, положив голову на его плечо и глядя на него.       — Я предельно рад этому, — сказал Лютик, сияя. — Что ж… А возможно тайно обвенчаться без разрешения моего отца?       — Пф, я тебя удивлю, Лютик, но без разрешения твоего отца можно сделать очень многое. И даже родить ребенка.       — Это же нечестно! Он должен познакомиться с внуком!       — Познакомиться. Когда тот родится. И если ты постараешься не убить ни себя, ни ребенка…       Лютик закатил глаза и цыкнул.       — Глупый, я же говорил в отношении ребенка от нелюбимого мужчины. А ты, кстати, мне и не муж пока, а жених. И то — в перспективе.       — Понял, — кивнул Ламберт. — Значит будем решать проблемы по мере их поступления?       — Именно, — мечтательно выдохнул Лютик, прикрывая глаза и уже представляя себя, живущим в доме Ламберта, укачивающего в колыбели их ребенка. И он вовсе не спешил!       Ламберт забрал у портного рубашку, заплатил, после пытливо посмотрел на Лютика. Лютик вскинул брови, посмотрев в ответ, и Ламберт резко спросил:       — Хочешь обновить себе гардероб? Какую-то сорочку или что-то еще?              Лютик удивленно на него посмотрел.       — Нет, Ламберт, что ты! Ты только вчера подарил мне браслет!       — Знайте, когда омега так говорит, это значит, что она не против, но просто стесняется, — подмигнул Ламберту портной, которым оказался омега где-то в возрасте тридцати лет, и Лютик покраснел от неловкости.       — Это вовсе не так! — он едва ногой не топнул, и Ламберт понимающе улыбнулся.       — Тогда помогите что-нибудь выбрать, — обратился Ламберт к портному, и Лютик искренне был недоволен, что его так игнорировали.       Парень оживился и тут же достал откуда-то целую стопку аккуратно сложенных сорочек.       Лютик тупо уставился на них, когда портной стал показывать их и говорить о их качестве.       Лютик молчал, сжавшись в плечах, чувствуя себя неловко и глупо. Ламберт успокаивающе погладил его по спине и сказал:       — Мне эта очень нравится, а тебе как?       Лютик посмотрел на ту, что указал Ламберт. Она была очень легкой и свободной. С широкими рукавами, кружевными манжетами и воротником.       — Кстати, это прекрасная ткань! В ней совсем не жарко, порой кажется, что ты вообще без нее!       Лютик вгляделся, потрогал, осмотрел ее. Да, выглядела очень даже симпатично. Очень легкой и нежной.       — Да, мне тоже нравится, — кивнул Лютик.       — Упакуйте, — сказал Ламберт, и портной довольно улыбнулся.       Пока он упаковывал сорочку, внезапно остановился и внимательно посмотрел на Лютика с Ламбертом.       — Извиняясь за нескромный вопрос, вы помолвлены?       Лютик растерялся, но выпалил:       — Да… Можно сказать, что и так.       Портной улыбнулся и лукаво сказал, глядя на Ламберта:       — Тогда выйдите на минуту, мне есть, что предложить вне ваших глаз.       Лютик готов был поклясться, что покраснел еще сильнее и готов был падать в обморок. Ламберт лишь понятливо кивнул и вышел. Лютик хотел побежать за ним, но он усилием воли заставил себя остаться. Он поднял нерешительный взгляд на портного, который рылся в коробках и, наконец, что-то достал.              — Так… я по вам вижу, что у вас брак по любви… Это так мило! — с восхищением сказал он, смотря на Лютика так, будто он в самом деле был за них рад.       Лютик, правда, радости особо не ощутил, поскольку не был уверен, что брак вообще будет.       — Да… Да, по любви.       — Тогда искренне советую купить это, — он достал… что-то. Лютика рассеянно моргнул, глядя на этот кружевной кусок ткани. — Для первой брачной ночи! — восхищенно крякнул портной.       Лютик снова моргнул.       — Это повязка на голову?.. — попытался выпутать Лютик.       Портной скептически на него посмотрел.       — Это нижнее белье.       Лютик в ужас едва не пришел. Нет, вообще-то… в первую брачную ночь он вообще голым должен быть, но, казалось, быть голым не так стыдно, как надеть… это.       Кажется, это был хлопок — очень хорошего качества. Белый, с кружевом. Он прикрывал грудь, живот и чуть ниже, открывая спину, и даже целомудренно прикрывал ягодицы. Очень частично. То, что должно было прикрывать, было шириной в ладонь Лютика.                    — Нижнее белье?.. Нижнее белье это сорочки!       Портной снова медленно моргнул.       — Ну, если вы вашего мужа радовать собрались сорочками, то я ему не завидую… — равнодушно сказал портной, забрав белье обратно.       А Лютик ощутил себя глубоко оскорбленным.       — Нет, я беру! — крякнул он недовольно, уперев руки в бока. Портной оживился и закивал.       А Лютик опомнился, что денег-то у него с собой и нет никак. Правда, когда он позвал Ламберта, тот сразу спросил, доставая кошелек:       — Что-то выбрали?       Портной кивнул с довольной улыбкой, упаковывая и белье.       — Уверен, вам понравится.       Ламберт улыбнулся и кивнул, оплачивая покупки. Лютик облегченно выдохнул. Было бы крайне неловко, если бы ему пришлось самому платить.       Ламберт забрал одежду и снова подал Лютику локоть, когда они выходили. Лютик взял его под локоть и кивнул, выходя на улицу.       — И что же мне там понравится, м? — лукаво спросил Ламберт.       — Узнаешь, — буркнул Лютик, только сейчас осознавая, что… они же, видимо, займутся сексом!       Даже если у них не будет никакой брачной ночи, Лютику думалось, что все равно… это случится. Не может не случиться. Его влекло к Ламберту, ему жутко хотелось и в теории он может подождать свадьбы, но так же… но так же, если свадьбы не будет и терпеть будет незачем, то… то случится.       Он невольно вцепился в Ламберта, смущённый такими мыслями. Он ведь даже не знал, как это должно происходить! Знал, что куда суется, и что в теории это должно быть приятно, но ему плохо верилось, что он должен просто лежать и смотреть в потолок.       Ладно… Спросит, если что, у Ламберта. Это же нормально, так? Он неопытен и ничего не знает.       — Интригуешь, — хмыкнул довольно Ламберт, а Лютик постарался не представлять себя в этом. Ох, ну… ну хотя бы спереди вид отчасти приличный! — Кажется, дождь…       Лютик посмотрел на уже отчего-то почти ясное небо, а после на нос капнула вода. Ламберт увел его под дерево, но Лютик дернул его обратно.       — Лютик, там дождь, — напомнил ему Ламберт.       — И что? — с задором спросил Лютик. — Он же теплый! Потрогай! — и сам протянул руку за дерево, на ладонь закапал дождь — теплый, летний. — И солнце светит! Идем!       Ламберт посмотрел на него во все глаза, и Лютик, задорно улыбнувшись, снова потянул на себя. Ламберт покачал головой и, взяв его руку в свою, сделал шаг вперед. Лютик едва не засмеялся. Он прижался к нему, чувствуя, как капал теплый летний дождь.       — Видишь, он теплый!       — Но я не понимаю, зачем нам под ним находиться, — протянул Ламберт, улыбаясь.       Лютик посмотрел на него с хитрым прищуром и подался вперед, потеревшись своим носом о его. Он на миг замер, чувствуя, как по коже скользит влага.       Он может его поцеловать? Сам? В самом деле?              Он ощутил робость, какой-то страх, и вздрогнул, когда Ламберт погладил его по спине и расстегнул пару пуговиц дублета.       Лютик робко ему улыбнулся и позволил расстегнуть остальные, чувствуя, как трепетал внутри. Ламберт смотрел ему в глаза, расстегивая пуговицы, и Лютик улыбнулся ему, приободряя.       Дождь шел достаточно сильный, так что у Ламберта уже полностью намокли все волосы, и Лютик, как зачарованный, смотрел за тем, как по его лицу хаотично стекают капли дождя. Он с трудом подавил в себе желания слизать с него влагу.       Лютик снял с себя дублет, ощущая, что без него, пока так парило, было намного легче. Ламберт перехватил его, и прижал к себе Лютика за бока. Ткань на спине — тонкая и легкая — намокла за считанные секунды, и Лютик ощутил его руки почти что как на голой коже.       И это было восхитительно.       Кожа горела от стыда, от смущения, и приятно-прохладный дождь ее остужал.              Лютик прижался к Ламберту, смотря ему в глаза, чувствуя, как его широкие ладони гладили спину, руки, и он ощущал себя, как приласкавшаяся к нему кошка.       Лютик посмотрел ему в глаза, улыбнувшись, и Ламберт улыбался ему в ответ. Дождь усилился, хоть и был достаточно приятным, и Лютик ощущал, как задыхался непонятным напряжением между ними. Оно будто притягивало их сильнее, будто вшивала их друг к другу под кожу, и Лютик стремился быть еще ближе.       Даже внезапно для себя он обнял его так крепко, как мог, и Ламберт не скрыл удивленного взгляда. Он крепче сжал его бока и жадно огладил. Мокрая ткань задирались от резких, хаотичных касаний, и Лютик крупно вздрогнул, когда его ладонь коснулась голой кожи на спине. Это почти как ожог, которого Лютик испугался, дернулся, но после ощутил острую нужду ощутить это снова.       Лютик глубоко, судорожно вдохнул, а после подался вперед, прижавшись своим губами к его, поражаясь собственной смелости.       Ламберт шумно выдохнул в его губы, и это было почти похоже на стон, из-за чего у Лютика подкосились ноги и он удержался лишь за счет того, что Ламберт прижал его к себе так сильно, что упасть было просто невозможно при всем желании.       Ламберт ответил на поцелуй, и Лютик зарылся хаотичными движениями в его волосы, целуя и трясь о него, дурея от всего, что между ними сейчас происходило.       Его колени дрожали, а меж ног ощущалось какое-то странное давление и тяжесть — уже знакомое, но все равно непривычное. Он отчаянно потерся бедрами о Ламберта, ощутив, как от собственного действия снова покраснели щеки, и поцеловал еще более отчаянно, прижимаясь так, что едва было возможно дышать.       Ламберт судорожно выдохнул в его рот, будто делясь собственным дыханием, и словил его ритм, отвечая ему в такт.       Лютику казалось, что они не просто целовались — они дышали друг другом. И то, какими хаотичными, рваными движениями Ламберт его трогал, прижимая к себе — Лютика едва держали ноги.       Он отстранился от Ламберта с шумным выдохом, а после — глубоко вдохнул, пытаясь сконцентрировать свой взгляд на Ламберте. Он смотрел на него мутным, будто бы ничего не соображающим взглядом, и Лютик трепетал от этого взгляда еще больше.       Он едва не заскулил от пожирающего его желания, а после громко, шумно выдохнул — почти простонал — когда Ламберт забрался двумя ладонями под сорочку, гладя мокрыми ладонями и без того намокшую спину.       У Лютика задрожали колени, и он крепко обнял Ламберта за шею, прижавшись своими губами к его, дыша тяжело и сбито. Ламберт целовал его обрывисто, рвано и трогал под сорочкой — гладил и сжимал, и Лютик сам не контролировал то, как потирался о Ламберта снова и снова, не то пытаясь уйти от этих касаний, не то стараясь сбавить хоть как-то напряжение, которое прибивало его к земле (или к рукам Ламберта).       Ламберт провел ладонью по его боку, поднялся вверх, положив руку на затылок, заставив отдалиться, и посмотрел в глаза уверенным, мутным взглядом. Лютик шумно сглотнул, облизав губы. Он ощущал, как горело лицо несмотря на то, что оно было уже все мокрое от дождя.       Ламберт, не убирая руки с шеи, провел большим пальцем по его щеке, и Лютик, прикрыв глаза, шумно выдохнул. Он был как в тумане, ничего не соображая, и он прошептал еле слышно, под барабанящий звук дождя:       — Я люблю тебя, Ламберт.       Ламберт шумно вдохнул, и Лютик посмотрел на него из-под прикрытых ресниц, прижимаясь щекой к его ладони. Ламберт прижался своими губами к его виску, и, будто задыхаясь, прошептал:       — И я тебя, душа моя, и я тебя. Я люблю тебя больше жизни.       Лютик лихорадочно улыбнулся, так и замерев на миг, чувствуя, как приятно кололась щетина, и пытаясь ровно дышать.       Он погладил его по напряженной спине, слушая его дыхание и то, как барабанил дождь.       Ламберт ласково погладил его по мокрой пояснице и сказал:       — Я… не хочу портить момент, но мне прямо-таки срочно нужно скорее в дом.       Лютик отстранился и изумленно на него посмотрел, вскинув брови.       — Что такое?       — Думаю, честный ответ тебя смутит, так что скажу, что мне нужно в туалет.       Лютик потупил взгляд, а после, чувствуя, как краснели щеки, сказал:       — Думаю, после того, что мы тут делали… Можешь сказать мне правду.       Ламберт тяжело выдохнул и мягко улыбнулся, поглаживая его.       — Лютик, ты меня чертовски сильно возбудил. У меня стоит. А когда у альфы долго стоит и он ничего с этим не делает, становится очень… больно. Понятно? Ты же не предложишь мне пойти в кусты все сделать и вернуться к тебе?!       Несмотря на всю моральную подготовку Лютик очень смутился, чувствуя, как начали гореть щеки. Он почти что дернулся, но в один момент замер и нерешительно опустил взгляд вниз. Это просто интерес, и совсем ничего такого!       В конце концов, ничего такого он там и не увидел. Лютик снова поднял взгляд на Ламберта, смотря во все глаза.       Ламберт выругался себе под нос, а после внезапно снова поцеловал. Лютик шумно выдохнул, не понимая происходящего. Ламберт же… домой хотел, нет?       Но Лютик, конечно же, с жаром ответил на поцелуй, тесно прижавшись и обняв его. Ламберт прижался своими бедрами к его и Лютик крупно вздрогнул, ощущая вполне ясную твердость. Сердце тут же забилось сильнее, и он хоть и смутно понимал, что там придумал Ламберт, но он заранее был на это согласен.       Лютик чаще задышал в поцелуй, и Ламберт сделал шаг назад, утягивая за собой. Он встали под дерево, скрываясь от дождя, и Лютик шумно, непонимающе выдохнул, когда Ламберт отстранился от него и, перевернув к себе спиной, прижал к дереву. Лютик моргнул, когда Ламберт снова к нему прижался и укусил за мочку уха.       Сердце забилось быстрее и тяжелее, Лютик будто бы потерялся в пространстве. Мокрая ткань сорочки липла к мокрой коже, пока Ламберт гладил его живот, бока и спину. Внезапно, замерев, Ламберт хрипло спросил:       — Я пугаю тебя этими действиями? Скажи мне, и я останавливаюсь. Не хочу налегать на тебя.       Вообще-то Лютик не понимал, что он там вообще делал и делал ли что-то в принципе, но он дрожал всем телом, его колени были мягкими, а меж ног ощущалось это тяжелое, невыносимое напряжение, которое сбавилось лишь тогда, когда Ламберт целовал его или трогал. Так что да, он понятия не имел, что между ними происходит, но он чувствовал, что не хотел, чтобы это заканчивалось.       Поэтому он прошептал:       — Нет, не останавливайся… Приятно…       Ламберт шумно выдохнул, огладив его бока. Ткань снова задралась, и Лютик вздрогнул, вновь ощутив его руки на своей коже.       Лютик как-то отдаленно в панике думал: «что же он делает? так же нельзя!». Думал, как это неправильно и ужасно, что так нельзя. Ламберт — альфа и не его муж. Да, близкий его сердцу альфа и, возможно, жених, и они признались друг другу в чувствах, но так же нельзя!       Но каким же незначительным было это «нельзя» по сравнению с этим чувством тяжести и давления меж его ног. Каким-то образом оно затмевало все нельзя, все против и «но». Мир будто бы кончился, и начался Ламберт. Его руки, его губы, его тело.       Они — оба мокрые от дождя — жмущиеся друг к другу, потирающеися и целующиеся, стали единственной константой в мире Лютика.       — Приятно? — хрипло уточнил Ламберт, прижавшись своими бедрами к его ягодицам. Лютик чувствовал то, насколько твердым он был, и закусил губу, когда Ламберт стал ритмично о него тереться. Его руки плавно залезли под сорочку и огладили мокрые бока.       — Да… — тихо всхлипнул Лютик, дурея от происходящего. Он обеспокоенно огляделся, но все еще был дождь и никого рядом не было.       — Где именно?       Лютик не ответил, уткнувшись лбом в жесткую кору дерева. Ламберт продолжал тереться о него. Он укусил его за мочку уха, за шею, и мягко поцеловал.       — Здесь, да? — Ламберт зажал кожу на шее зубами и проскользнул рукой меж ног Лютика.       Лютик тихо вскрикнул и схватил его за запястье, убирая.       Каким бы возбужденным он ни был, и как бы хорошо ему ни было, он даже в таком состоянии считал недопустимым, чтобы альфа средь бела дня… вот так делал!..       — Не надо…       — Понял. Прости, — Ламберт ласково поцеловал его в шею и успокаивающе погладил по бокам, снова начав тереться о его ягодицы, чаще задышав в его шею.       Он плотнее его обнял за живот, прижимая к себе, и Лютик посмотрел на него через плечо. Ламберт посмотрел в ответ и быстро выловил его губы, целуя. Лютик шумно выдохнул и совсем расслабился. А потом, в один момент, Ламберт сильнее вжался в его ягодицы и так и замер, шумно выдохнув в его рот. Хватка тут же ослабла, хоть он и продолжал держать и прижимать к себе.       Ламберт отстранился от его губ и, посмотрев в глаза, сказал:       — Ну… проблема решена.       Лютик непонимающе моргнул и сначала улыбнулся ему, а потом, когда до него дошло, резко отвернулся, уставившись в кору дерева.       Ламберт ласково рассмеялся и погладил его по бокам. Он отстранился от него и за бока повернул к себе.       Лютик посмотрел на него мутным взглядом, чувствуя, как ухало сердце.       — Я даже не знаю, как к этому относиться… — пролепетал он растерянно, глядя на Ламберта. — Мне понравилось, но мне так стыдно!       — А мне стыдно, что ты…       — Я?..       — Не кончил.       Лютик видел, что Ламберту трудно было говорить такие вещи при нем — точнее, он сдерживался, чтобы не смутить лишний раз, понимая, что к таким темам Лютик не был готов.       Он опустил взгляд, сглотнув, чувствуя, как горели щеки.       — Я знаю, что у вас, омег, нет таких проблем с возбуждением… но все равно. Я не хочу, чтобы ты думал, что я тобой просто воспользовался.       — Я так вовсе не думаю! — возмутился Лютик. Ведь Ламберт спрашивал его разрешения и остановился, когда Лютик об этом попросил. — Но просто… просто… Поверить не могу, что что-то такое случилось… вот так! — он закрыл лицо руками, абсолютно не понимая, как это вообще могло произойти!       Его строго воспитывали и такое позволено было только с мужем! И хоть Ламберт ему не какой-то незнакомый человек, ему все равно не верилось в произошедшее!              Ламберт рассмеялся и, отойдя, поднял с земли сумку, и тут же прикрыл ей пах. Лютик шмыгнул и потер шею руками.       — Лютик, в этом нет ничего постыдного, — серьезно сказал Ламберт, успокаивая. Он оперся о дерево рядом с Лютиком. — Какая разница, случилось бы это после свадьбы или до? Ведь я никак не изменюсь, и, по факту, происходит все абсолютно то же самое, а вопрос лишь в какой-то формальности! Ведь венчание не дает никакой гарантии, а чувства появляются задолго до него. У нас они появились.       — Но если это так, зачем же тогда это правило?..       — Не знаю, это у вас его придумали, — хмыкнул Ламберт. — Мне кажется, это для ваших кругов выгодно: чтобы когда омегу отдадут замуж черт пойми за кого, она была девственной. Иначе же позор и все такое. Не так?       — Так… — согласился Лютик и посмотрел на успокаивающийся дождь. — Ты это сказал вслух, и мне показалось, что я какая-то вещь, выходит… Чтоб вот новенькая и никогда якобы не пользованная. Но ведь я — не вещь, а то… то, что мы сейчас делали — это не пользование. Это те же чувства, те же поцелуи, просто иного рода…       Ламберт кивнул и обнял его за талию.       — Верные мысли. И верно то, что к тебе в этом случае относятся как к вещи. Без любви тебя выдают замуж, к тому же девственным, черт пойми зачем.       — Какая мерзость, — сказал Лютик с искреннем отвращением, сморщив нос.       Теперь ему совсем не было стыдно за то, что тут между ними произошло. Это было нормально, — думал Лютик, — это страсть, их чувства, влечение, это было добровольно и приятно. А вот мерзко то, что по этим тупым правилам Лютик — вещь.       Его это так разозлило, что захотелось прямо сейчас прибежать домой и… сделать все по-серьезному. Но он отбросил эту мысль — ему казалось, что он пока не готов к этому как человек. Как омега.       — Мерзость, — согласился Ламберт с тяжёлым выдохом. — Поэтому надеюсь, что ты останешься здесь… Со мной… — он мягко взял его руку в свою, и Лютик улыбнулся, ощутив, как отвращение сменилось теплотой и нежностью.       Он посмотрел с любовью на Ламберта, улыбаясь, и Ламберт улыбнулся ему в ответ.       Дождь почти закончился.