say yes to heaven, say yes to me

      Дом Гервесов был хорош и достаточно величественен, чтобы говорить о высоком статусе его хозяев. Осматривая его, ещё пока ехал в карете, Лютик подумал, что данный кандидат, наверное, имел реальную выгоду, в отличии от всех остальных.       Это будет не только попытка укротить Лютика, но и совершить выгодную экономическую сделку. Лютику от этого стало немного паршиво.       Он старался быть… Той, своей тёмной стороной. Он не давал себе полностью впасть в это, боясь, что погрязнет в этом так же, как и в прошлый раз, только никто его не вытянет, так что он старался держать грань, чтобы быть спокойным, но и не терять контроля ни над ситуацией, ни над самим собой.       Они приехали немного раньше нужного, как обычно и полагалось, и Лютик попросил посмотреть сад. Отец недовольно на него посмотрел, но хозяин дома с радостью отпустил Лютика, позвав служанку, которая бы его сопровождала.       Лютик поблагодарил и присел в реверансе, и мужчина улыбнулся. По нему он видел: ему понравился Лютик.       Впрочем, Лютик всегда умел произвести безупречное впечатление. По крайней мере, пока он не открывал рот. Белолицый, с ангельской внешностью, прямой осанкой, он казался будто бы немного нерешительным со своим игривым взглядом из-под ресниц.       Да, Лютик очаровывал всех, кого встречал.       Потом, правда, он открывал рот…       И за это его полюбил Ламберт.       Он направился в сад, смотря на ведущую его служанку. Он не мог понять, относилась ли она к сплетницам и, кроме того, Лютик не знал, как начать диалог.       Его план был прост и должен был дать стопроцентный результат. Но сначала надо было как-то заговорить…       Они просто шли по саду, и Лютик все разглядывал, стараясь максимально оттянуть время, думая предлог, чтобы начать диалог.       В конце концов, он нашёлся сам собой.       Лютик заметил, как девушка переглянулась с молодым садовником, и тут же смущённо отвела взгляд, улыбаясь.       Лютик словил её взгляд и спросил, почти не думая:       — Ваш молодой человек?       — Д… В смысле, нет! Конечно же нет! Как можно во дво…       — У меня тоже был тайный роман, — лукаво улыбаясь, сказал Лютик.       Девушка замерла, удивлённо на него глядя, но интереса скрыть так и не смогла.       И Лютик начал рассказывать:       — Представляете, всю жизнь я думал, что мужчина не является… Мужчиной, пока он не твой муж. По крайней мере так я воспринимал всех альф. А потом… Потом я встретил его.       Девушка охнула, прикрыв рот рукой.              — Неужели вы… Прямо вот так?       — Да, — прошептал Лютик, подчеркивая, что все сказанное — по секрету. — И ни один раз… Знаете, это так… Ох, это было прекрасно, — Лютик мечтательно закатил глаза.       — А кем он был? — шёпотом спросила девушка.       — Бывший раб.       У неё аж глаза загорелись от такого объёма свежих сплетен.       Только подумать, возможный супруг будущего наследника знал мужчину! Бывшего раба! Это была сенсация, о которой бы не смогла смолчать даже самая сдержанная омега.       — Только по секрету! — всполошился Лютик так, будто бы испугался. Девушка активно закивала, едва не дрожа от желания рассказать кому-нибудь такую сплетню. — Ладно, я немного устал. Проводите меня обратно?       — Разумеется!       Шли назад они уже куда быстрее. Девушка все пыталась спрятать свой быстрый шаг, снова замедляясь, но выходило у неё это плохо. Лютик шёл, улыбаясь.       Теперь оставалось немного подождать.              Его провели в большой зал. Он аккуратно прошёл в него, оглядываясь. Да, он был очень хорош.       Перед ним кто-то встал и Лютик, вздрогнув, посмотрел перед собой.       Перед ним стоял высокий, даже красивый молодой мужчина. Он улыбнулся Лютику и поклонился ему, взяв протянутую руку и поцеловал в тыльную сторону ладони. Альфа выпрямился и посмотрел Лютику в глаза, улыбаясь.       — Вы ещё прекраснее, чем о вас отзывался мой отец.       Лютик смущённо улыбнулся и отвёл взгляда.       — Право, не смущайтесь! Я не верю, что я первый, кто вам это говорит!       — Настолько искренне — да, — улыбнулся Лютик и позволил провести себя вперёд.       Весь ужин он ловил на себе довольные взгляды своего отца.       Да, Лютик очаровал всех. Он старался изо всех сил. Говорил спокойным, ласковым голосом, улыбался и тихо смеялся. Был вежлив и каждый раз смущённо краснел от взглядов Ричарда. Ну, стоило признать, что часть с Ричардом была не особо сложной. Он и вправду был хорош собой, а ещё — совершенно искренне с ним мил.       Кажется, ему в самом деле нравился Лютик.       К сожалению, Лютик собирался разбить ему сердце.       Под конец ужина, он был уверен, что произвол впечатление завидного супруга. Из хорошей семьи, воспитанный, невообразимо красивый, и для Ричарда он был в меру игривым. Он улыбался ему или смеялся над его шутками, но на каждый знак внимания смущённо опускал взгляд. Ричард был им очарован. Настолько, что после ужина попросил Лютика прогуляться с ним. Тот с радостью согласился.       В конце концов, Ричард тоже был частью его плана.       Во время прогулки, Ричард показался действительно очень приятным человеком, что было большой редкостью, и Лютик даже немного сожалел о том, что собирался сделать.       Когда Ричард рассказывал что-то там про политику, которую собирался поменять после того, как встанет во главу Дома, Лютик даже подумал о том, что с ним, вероятно, он даже смог бы стать счастливым.       Ричард был мил с ним, очень вежлив и, кажется, он был добрым.       В конце концов, он сказал, когда они вышли на один из балконов:       — Я знаю, что вы несколько раз срывали браки, и если вы сорвете этот — я пойму вас.       Лютик удивлённо на него посмотрел.       Так, тут надо было быть аккуратнее. Вероятно, его отец как-то мог договориться с Ричардом, узнать план Лютика.       — Неужели? — удивился Лютик.       — Да. Я тоже человек, и я тоже не хотел бы венчаться с кем-то, кто мне не симпатичен. Я отказывался от брака больше четырёх раз.       — Отказывались? — Лютик изумленно вскинул брови. — И с вами соглашались?       Ричард кивнул.       — Мне жаль, что вас принуждали силой. И, вероятно, ваше здесь нахождение тоже не добровольно. Но… Вы мне очень нравитесь. Я не буду настаивать на браке, пока вы не согласитесь, но… Я так же был бы рад, если бы вы дали мне шанс. Мы могли бы сходить на несколько свиданий…       Ричард смущённо откашлялся, а потом уверенно посмотрел на Лютика.       Тот улыбнулся ему, немного приободряя, и ему даже стало тепло от его слов. От понимания, что Ричард в самом деле был не таким. И он, вероятно, даже мог полюбить Лютика.       Но сам Лютик… Ричарду понравился образ милого, смущающегося омеги. Да, Лютик мог быть таким. А ещё он мог быть резким, постоянно подшучивать или даже ругаться. Он мог сесть и сказать ему, глядя в глаза: «знаешь, я убил человека». И что-то подсказывало Лютику, что Ричарду уже не так сильно он понравится.       Лютик не винил его за это.       Всё достойны своего счастья. И все имеют право выбора.       — Это очень мило с вашей стороны, — начал Лютик, заметив, как Ричард засиял. Возможно, он заметил, что вежливость Лютика несколько натянута и не искренняя, и он решил, что Лютик готов дать ему шанс. — Но я не уверен, насколько нужен этот брак вашему отцу.       Ричард растеряно моргнул.       — А в чем проблема? Если вы здесь, вероятно, он не против.       — Ох, он не знает? — Лютик прикрыл рот рукой, будто бы испугался. Ричард придвинулся к нему чуть ближе, будто старался успокоить, и растеряно покачал головой. — Наш Дом сейчас не очень устойчив. Мой отец договорился о поставках Дома Фридриха, чтобы в случае чего заручиться их поддержкой. У нас достаточное количество долгов и, я боюсь, если будет совершенно больше двух поставок, это означает, что мы в самом деле находимся в яме, а эти поставки — просто шанс спасти утопающих. Кроме того… Я знаю ещё кое-что… Слухи о Доме Фауст.       Ричард напрягся.       — Ваш отец… Хочет сотрудничать с ними?       — Мне это только предстоит узнать… Только, пожалуйста, не бейте тревогу раньше времени, пока договоры все-таки не войдут в силу…       Ричард посмотрел на него.       — Получается, и этот брак — вопрос лишь денег для вашего отца?       — Я боюсь… Боюсь, что за этим прячутся какие-то махинации. Я расскажу вам, когда узнаю о них.       Конечно же их Дом не находился на краю пропасти, но несколько договоров было — одноразовых. Даже если дела касались крайне сомнительного сотрудничества с Домами, работа с которыми говорила о полном их покровительсве, а значит о передаче власти, как было в случае с первым Домом. Или, например, даже если речь идёт о крайне... сложных в отношении репутации, как это было со вторым Домом. Но его отец любил подстраховаться, так что он всегда держал хорошие отношения с кем бы то ни было.       Но если слухи укоренятся, многие Дома решат окончить отношения с их Домом, что может быть привести к серьёзному упадку.                    Ричард задумчиво посмотрел на сад, поджав губы.       — Ситуация паршивая, но от этого вы не нравитесь мне меньше.              Лютик понимающие улыбнулся.       — Спасибо, но если хотите сделать мне приятно — в нужный момент скажите, что отказываетесь брать меня замуж.              Ричард тоскливо улыбнулся, но кивнул.       — Что ж, понятно… Жаль, но меньше всего мне бы хотелось к чему-то вас принуждать. Но вы уверены, что вам не придётся в итоге выйти замуж за вариант куда хуже?       — Я мало в чем уверен, но делаю, что могу. Спасибо за понимание. Проводите меня до покоев?       — Разумеется, — кивнул Ричард, протянув свой локоть.       — Спасибо, — Лютик взял его под руку. — Вы примерно не знаете, сколько ваш отец собирается нас тут терпеть?       Ричард усмехнулся.       — Полагаю, пока мы не решим насчёт женитьбы. Он всегда трепетно ждёт моего мнения, так что даёт много времени. Хотя сейчас, очевидно, он рассчитывает на быстрое решение вопроса.       Лютик пораженно вскинул брови.       — Почему же?       — Потому что вы очаровательны. Вряд ли мой отец думает, что вы не покорите моё сердце. Несмотря на то, что мы слышали… Кхм, достаточно о вас, вы все равно показали себя блестяще.       — И что же обо мне говорят?       — С чужих слов, о вашем тяжёлом нраве. И о том, что вы, учитывая строгость вашего отца, смогли избежать брака два раза. Удивительно.       — Нрав, возможно, у меня как раз и тяжёлый. Вы же совсем меня не знаете, — пожал плечами Лютик.       — Ну… У меня уже и не будет возможности это сделать, — Ричард тоскливо улыбнулся и, открыв перед Лютиком дверь в его комнату, сказал: — Спасибо за вечер. Сладких снов.       — И вам спасибо, — Лютик улыбнулся ему, а после скрылся в комнате.       Сплетни разошлись куда быстрее, чем Лютик ожидал.       Он думал, что это на это уйдёт несколько дней, но уже на следующее утро прислуга бросала в его стороны быстрые, косые взгляды, к обеду о нем шушукались, а на ужине… Ну, все уже было очевидно.       Когда он спустился на ужин, все на нем присутствующие смотрели на него в упор, выглядя напряжёнными. Только Ричард выглядел так, будто слухи, дошедшие до него, он расценивал просто как ложь Лютика, очередную уловку. Судя по взгляду его отца — раздражённому — он тоже так считал. Но мнение его отца вовсе не учитывалось, главное было, чтобы отец Ричарда ему поверил.       Лютик потянулся к столовым приборам, но снова убрал руки и с детским недоумением осмотрел всех сидящих за столом.       — Прошу прощения, что-то случилось?       Отец Ричарда — Жан — опустил взгляд, будто думал замять это, но после внезапно заговорил в этой напряжённой тишине:       — Каким-то образом у нас начал гулять... странный слух. О вас.       Лютик наивно моргнул.       — О чем вы?       Гилбард сидел, напряжённый, поджав губы, но пока не вмешивался.              — Я не знаю, каким образом и кто пустил слух… Хотя говорят, якобы вы сами и проболтались служанке… Дай Бог, чтобы это было не так. Говорят, что вы имели… Связь с мужчиной.       Гилбард закрыл глаза и тяжело выдохнул. Он готов был взорваться.              Лютик густо покраснел и опустил взгляд. Покраснеть, когда ты не смущен, было крайне тяжело, так что он заранее вспомнил самую неловкую историю, какая с ним случалась.       Лютик начал мямлить:       — Я… Ох… Я не…       — Вы же понимаете, что мальчик просто выдумывает? — грубо пробасил Гилбард. — Вы наслышаны о его репутации и тяжёлом характере, когда дело касается брака. Наверняка этот слух он сам же и пустил, чтобы испортить ваше о нем впечатление. Я понимаю, это может пугать, но вы сами видели, что в остальное время он очарователен. Главное укоратить это в нем, и вы получите самого прекрасного супруга, о каком можно мечтать!       Лютик поднял на Гилбарда холодный, почти пустой взгляд.       То, как говорил его отец — это вывело его из себя. Он говорил о нем, как о собаке, которую можно выдрессировать.       Видел Бог, Лютик хотел действовать наиболее деликатно, чтобы слухи остались слухами, но пошатнули доверие к Лютику, но после слов отца он в миг потерял все свое самообладание.       Наивно смотря на Гилбарда, Лютик проговорил:       — Но ты же знаешь про Ламберта…       Гилбард вздрогнул и напрягся пуще прежнего. И Лютик видел — ещё чуть-чуть и он взорвётся. Бешенство и злость на Лютика перевалят, и он наорет на него при всех, скажет, что он позор их семьи, и тем самым превратит слухи в правду.       А это значило, что большинство возможных кандидатов заранее откажутся от помолвок с Лютиком.       Но каким-то чудом Гилбарду удалось устоять. И он сказал совершенно спокойным голосом:       — Юлиан, если ты думаешь, что я поведусь на такие сказки, то ты ошибаешься. Ты был слишком хорошо воспитан, а я тебя слишком хорошо знаю. Это было бы слишком даже для тебя.       Лютик сглотнул. Он говорил так уверенно, что на миг Лютик даже поверил в то, что он в самом деле так думает.       Жан, кажется, сбился с толку от всех этих новостей, и Лютик понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Ему, может, стоило залезть на стол и в подробностях описать весь процесс?       Но внезапно заговорил Ричард:       — Знаете, мне нет разницы, правда это или нет, я не собираюсь венчаться с человеком, о котором говорят такое — и чхать мне, правда это или нет. Если слухи пойдут дальше нашего дома? А что потом? Он забеременеет, а все будут говорить, что не от меня? Нет уж, спасибо, вынужден отказаться. Надеюсь, ты понимаешь меня, отец. А теперь я бы предпочёл отойти, подышать воздухом.       Под гробовую тишину он встал, и Лютик повернулся, смотря ему в след. Когда Ричард на миг повернулся к ним, Лютик улыбнулся ему и подмигнул. А потом, перепуганный, повернулся снова к столу.       Все какое-то время молчали. Наконец, Гилбард сказал:       — Что ж, наверное, я был слишком наивен.       И снова замолчал. Только через несколько мгновений Жан кивнул.       И все поняли, что это означало. Гилбард прикрыл глаза и плотно сжал зубы. Лютик спрятал улыбку.              В этот же день они уехали.       Дорога прошла в напряженном молчании и Лютик просто смотрел в окно, думая о том, что делать дальше. Перед уездом, он шепнул Ричарду, чтобы тот рассказал отцу о положении Гилбарда в экономике. Просто так, ради перестраховки, так что ему оставалось ждать нужного момента.       Как оказалась, нужный момент наступил очень скоро.       Когда они приехали — солнце начало садиться.       Лютик вошёл в коридор. Слуги забрали их вещи и поспешили уйти. Лютик тоже хотел пойти вперёд, принять ванную и попытаться расслабиться. Но его окликнул его отец.       — Да? — Лютик повернулся к нему.       Следом раздался такой звонкий звук от удара, что Лютик даже не сразу понял, что это его ударили. Не может быть такого звука от просто удара по щеке!       Но Лютик отлетел к другой стене и, не устояв на ногах, сполз на пол, держась за щеку. Отец ударил сильно, с оттяжкой. Горела щека, болела голова и даже шея с плечом. Заныло и другое плечо, которым он ударился о стену.       Удар был такой сильный, что Лютик не сразу пришел в себя. Голова кружилась.       Первым он почувствовал вкус крови во рту и сплюнул на пол слюну вместе с кровью. Дрожащий рукой утер кровь с губ и поднял взгляд на своего отца. Злого, в бешенстве.       — Дрянь, — выплюнул он. — Ты ещё и спал с кем-то! Спал и смел разнести это все по чужому дому! Ты хоть представляешь, какая тебя ждёт репутация?! Не нравились тебе хорошие мужья? Хотел отребья, такое же, как и ты сам, да?!       Схватив его за руку, он заставил Лютика встать. Он выпрямился с болезненным стоном — в руке что-то хрустнуло, перед глазами потемнело, но Лютик смог быстро прийти в себя. Несмотря на то, в каком положении он находился, он чувствовал себя победителем.       И даже нечто в нем, эта пустота, которую он пытался отрицать в последние дни, снова заволокла сознание, но сейчас это было нужно. Она придала ему силы, стойкости и трезвости ума.       — А это только начало, — сказал Лютик. — Ты думаешь, не может быть хуже? Думаешь, что я не сделаю что-то хуже? Сделаю.       Гилбард зарычал.       — Что ты себе позволяешь? Думаешь, что ты имеешь на все это право? Ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать?       — Что я делаю? Хочу жить свою жизнь, а не навязанную тобой?       — И что это у тебя там за жизнь? Без денег, без образования и репутации, валяться под мужиком с таким же статусом как у тебя? А потом родить ему ребёнка и жить в нищете?       — А даже если и так? Какая тебе разница? Я же отброс, значит, и буду жить соответствующее.       Гилбард шумно выдохнул.       — Послушай меня, это последнее предупреждение. Если ты не…       — Засунь в жопу свои предупреждения! Мне надоело жить в тени!       — Заткнись!       Гилбард схватил его за волосы, откинув в сторону. Лютик вскрикнул, повалился на столик и упал в месте с ним. Раздался грохот, и Лютик зашипел, ощутив боль в руке. Одернув её, осознав, что он поранился о разбитую вазу.       Что-то внутри него было в ужасе. Часть Лютика не могла поверить, что это в самом деле происходило с ним. Да, его отец был строг и следовал странным мотивам, но он же любил его. Всегда любил и оберегал! Никогда не бил, не кричал.       А потом он вспомнил.       Так резко и внезапно, что замер, даже не дыша.       Те смазанные лица, кричащие друг на друга… Он все вспомнил, и так и застыл, не шевелясь.       На шум пришла мама. Она ахнула, увидев открывшуюся перед ней картину, и бросилась к Лютику.       — Что случилось?! — она помогла Лютику встать, и тот, придерживаясь порезанной рукой о стену, неловко пошатываясь, встал.       Боги, он вспомнил.       Теперь он вспомнил все. И все понял.       — Гилбард, это ты… Ты сделал?.. — спросила она сиплым голосом, задрожав. И Лютик опомнился: все боялись его отца. В гневе он был страшен. В гневе, как… как сейчас. Но Лютик не боялся. Точнее, он не давал боящейся части взять вверх.       Гилбард сначала не ответил. Кажется, и он был поражён тем, что сделал. Но он сказал:       — Он заслужил. Кажется, на него сильно сказалось то, что мы его не били в детстве. Мне рассказать тебе, что он сделал на этот раз? Поздравь его! Теперь во всей аристократии будут шептаться о том, что наш сын спал с мужчиной!       Мама сжала руку Лютика и прошептала:       — Это не ужаснее того, что было раньше.       — Не ужаснее. Но с меня хватит. Каждый раз он делает что-то, что может опозорить нас или…       — Или разрушить. Я достаточно долго терпел. Я просто пытался сказать тебе: отпусти меня. Я хочу сам выбирать. Но ты не слушал. И если ты думаешь, что я не могу разрушить твою репутацию и власть, то ты глубоко ошибаешься. Я уже начал. Кто знает, к чему приведёт твоя следующая сделка? Только не удивляйся, когда люди начнут от тебя отво…       Он замолчал, когда отец пошёл на него. Мама, испуганно охнув, чуть отпрянула. Лютик с места не сдвинулся.       Отец подошёл к нему вплотную.       — Я понятия не имею, в какую игру ты играешь, но заканчивай, или…       — Так убей меня! — выкрикнул Лютик. — Убей! Сделай так, чтобы никто не узнал о твоём главном позоре — обо мне! Чтобы я никогда больше ничего не смог испортить! Убей меня, так же, как ты убил графа Колинза!       Мама тихо охнула, и комната погрузилась в тяжёлое молчание.       Лютик стоял, привалившись к стене, тяжело была. Рука щипала, щека и шея все ещё болели. Сердце билось как бешеное, но он стоял и смотрел на человека, которого должен был бояться, без крупицы ужаса.       — Не верь ему. Он придумывает, — сухо бросил Гилбард.       — Не выдумываю, и ты это знаешь. А я же так долго думал… Как отец нашёл меня? Почему был таким спокойным? Потому что это ты был там, ты убил его, потому что он забеременел от тебя и не хотел избавляться от беременности. Ты сделал это не специально, нет, но ты убил его. А потом вернулся за мной, и обнял, боясь, что я все расскажу, но чудом я не запомнил почти ничего…       — Вот именно. Не запомнил. Ты только что это выдумал.       — Нет… — не то прошептал, не то прошипел Лютик. — Ты убил его! Убил при мне. Из-за тебя я такой, из-за тебя во мне появилась эта гребаная пустота! Она всегда была, всегда, когда случалось что-то, я впадал в ступор, в котором жил потом месяцами! Из-за тебя я половину жизни провел, смотря на себя со стороны, даже сейчас это происходит! — кричал Лютик. — Я не боюсь тебя, не боюсь твоих ударов, не боюсь разрушать это, потому что смотрю на это со стороны, я даже больше не чувствую себя! Я был собой только там, только с ним, потому что там было безопасно! Там меня любили просто за то, что я есть, а не за то, что чуть не убили меня в детстве, и не за то, что я не выдал твой страшный секрет!       Он замолчал, пытаясь восстановить дыхание.       Снова повисла тишина. Дьявол, как же болела рука!       Гилбард пробасил:       — Анна-Мария, выйди.       — Но…       — Быстро.       Она была белой и еле стояла на ногах. Лютик проводил её сочувствующим взглядом. Это было лишним… Нет, видео Бог, он никогда не винил маму. Никогда.       — Чего ты хочешь? — сухо спросил Гилбард.       — Уйти отсюда. Уйти, зная, что ты не пойдёшь за мной.       Гилбард кивнул.       — Хорошо. Уходи.       — Чт…       — Проваливай! — гаркнул он так, что Лютик пошатнулся, но смог удержать равновесие, ухватиться за стену, оставив на ней кровавый опечаток.       Лютик кивнул и сделал шаг назад, встав в стекло. Под хруст стекла он прошептал:       — В ближайшее время не заключай поставок с Фридрихом и Фаустом… Если не хочешь ничего разрушить.       Гилбард помолчал, а потом кивнул.       Лютик кинулся прочь       Вещи собирал он впопыхах, схватил украшения, одежду, немного книг и дневник Ламберта, а после сбежал через заднюю дверь.              В крови, избитый и дрожащий, он сбежал, бросившись к ещё не ушедшему кучеру, приказав ехать в порт.       Тот посмотрел на него безумным взглядом и кивнул.       Весь путь Лютик держался. Он хорошо держался, хоть и дрожал и снаружи, и внутри.       Приехав в порт, он кинулся вдоль причала, выглядывая корабли, прижимая к себе сумку со своим небольшим багажом. В толпе он заметил знакомые лица, и бросился к нему, едва не споткнувшись.       Мужчина, издалека заметив Лютика, помахал ему, а после замер, увидев лицо Лютика.       — Ох, Светлость, кто ж вас…       — Вы не едете в Италию? Я могу заплатить! У меня есть украшения! Пожалуйста!       Лютику надо было сбежать.       Отсюда, от этого места, от всего, что здесь происходило, от всех раненных и изуродованных людей.       Пират замер, а после просто кивнул на борт.       Лютик, не боясь ничего, бросился на него.       С него не взяли денег и просто усадили на борт, дав ему немного выпивки и влажную тряпицу, чтобы он смог утереться от крови.       Только ночью, когда он все ещё не тронул ни выпивку, ни тряпицу, к нему заглянул один из пиратов. Тот, кто, кажется, предложил ему пива на утро после того, как Лютик напился.       Оглядев его вид, он только покачал головой.       — Хотел попытаться тебя разговорить, но, видно, не выйдет… Ладно. К раннему утру будем на месте.       — Вы не возьмёте денег?.. — сипло спросил Лютик. Свой голос он слышал эхом.       — Ты друг Геральта, а значит наш друг. А друзей в беде не бросают.       Лютик слабо кивнул и снова опустил взгляд. Пират, тяжело выдохнув, ушёл, а Лютик остался сидеть один.       Там, в коридоре, он был таким сильным, а теперь все это пропало, и он сидел, глотая слезы и дрожа.       Он так много разрушил за этот вечер… Он разрушил любовь отца к нему, и доверие матери к отцу… Он сказал, что никогда не верил в её любовь. Он так много разрушил.       Даже пусть это все было иллюзией, но оно же было! Оно было… Иллюзия нормальности и счастья, благополучия и любви. Лютик все разрушил, чтобы сбежать. Он чувствовал себя так, будто облил весь их дом керосином, кинул спичку и сбежал.       Он сидел и дрожал, чувствуя, как все в нем тряслось от ужаса, боли и страха.       Он пытался дотянуться до пустоты в нем, до той маски, но нащупал только мелкие осколки, на которые у него не было сил, чтобы собирать что-то настолько разбитое.       Ночь была долгой, а утром стало ещё больнее.       Он сошел с корабля, и пошёл в сторону. Сначала он даже не знал, куда идти и куда шёл. Просто бродил по округе, смотря, как встаёт солнце, пока не заметил лавочку с выпечкой. Теперь он шёл строго к Ламберту, и чем ближе подходил, тем сильнее дрожал.       Ох, Боги… Боги…       Почему же он не чувствует себя счастливым?       Стучась в калитку, не думая о том, что было ранее утро, он заплакал. Уронив сумку, он стучал двумя руками и плакал.       Калитка резко открылась, и Лютик чуть не повалился вперёд. Ламберт перехватил его за руки и испуганно дёрнулся, завидев его, в крови, с разбитой губой и опухшими от слез и бессонной ночи глазами.       — Лютик… — в ужасе прошептал Ламберт. Он побледнел. — Что…       — Я хотел убить его… Я хотел убить своего отца… Но, Боги, … Ламберт, я сделал что-то хуже…       И снова заплакал. Ламберт прижал его к себе, ничего не спрашивая, просто обнимая.       И Лютик плакал, дрожа всем телом.