***
Вокруг них стояла тишина. И тишина эта была столь громкой, что казалось, воздух вокруг буквально вибрировал и с каждой пройденной секундой уплотнялся всё больше, сильнее давя на мозг. По крайней мере, так ощущал Юнги. Стоя напротив Джина, он неморгающим взглядом прожигал в том дыру, мысленно сосредоточившись на своей миссии. Но чем дольше он так стоял, тем сильнее начинала кружиться голова. Внимательно наблюдая за парнем напротив, Джин слабо выдохнул. Руки, что до этого были мирно сложены на груди, вдруг повисли вдоль тела, а сам волк размеренной, немного уставшей походкой преодолел те несколько метров, разделявших его и Юнги. — Так, хватит. Выдыхай. — сказал он, задумчиво смотря куда-то в сторону, а Юнги едва не упал, сделав глубокий вздох. Он и не заметил, что всё это время не дышал. Голова теперь кружится ещё сильнее. Едва пошатываясь, Юнги сделал пару шагов в сторону, надеясь прийти в норму, но в итоге едва не завалился в снег, благо вовремя замер на месте, сумев устоять на ногах. Переместив взгляд на усиленно делающего глубокие вдохи и выдохи Юнги, Джин едва покачал головой, чего сам парень, конечно же, не заметил, упрямо таращась на сверкающий в дневном свете снег. — Ты слишком стараешься. — от долгого молчания чужой голос прозвучал более низко и хрипло обычного, из-за чего Юнги невольно вздрогнул услышав. Уделив пару секунд обдумыванию услышанного, парень чуть нахмурил брови и резко поднял голову (о чём тут же пожалел, но постарался не подавать виду), недовольно посмотрев на Джина. — Но как иначе? — с едва уловимой ноткой обиды проговорил он. Пристально смотря на парня, Джин хмыкнул. Один уголок губ пополз вверх, изображая саркастичную ухмылку, а Юнги вдруг подумал, что несмотря на человеческий вид, Джин был похож сейчас на хищника. Он невольно сглотнул, подметив это. — Ты так и не понял принципа, — продолжая ухмыляться, спокойно начал Джин, — В первый раз ты смог обратиться, потому что поддался эмоциям. Тогда сработали инстинкты, а то, что пытаешься делать сейчас — буквально противоположное, — Юнги нахмурился сильнее, задумавшись, Джин же лишь тихо вздохнул, — Ты должен осознать. Процесс обращения для нас сродни тому, как обычный человек поднимает руку или делает шаг вперёд — быстро, легко. Мозг воспринимает это как само собой разумеющиеся. Ты же слишком сильно концентрируешься на том, чего хочешь, это невольно вызывает стресс, и подсознание срабатывает в обратную сторону. Хочешь одного, а выходит противоположное. Потому ничего и не получается. — закончив, он вновь сложил руки на груди, серьёзно посмотрев на парня. А тот... Растерялся. Джин уже говорил что-то подобное, но... Юнги был уверен, что понимает. Теперь же у него есть стойкое ощущение того, что всё это время он нещадно ошибался, толком не вникая в чужие слова. Юнги дурак. Зачем Джин его учит? Вроде бы этот "опыт" заведомо неудачен и грозит провалом. Уже провалился. Тонкие плечи невольно опустились, а взгляд поник. Он ведь старался, действительно старался, желая, чтобы всё получилось, как надо. По итогу же оказалось, что все его старания только мешали, сковывая инстинкты, изначально были заложенные в собственном организме. Просто поднять руку или сделать шаг вперёд... Так просто, ну и зачем он всё так усложнил?.. — Брось, волчонок, — вдруг громко заговорил Джин, привлекая к себе внимание, — Твои старания, конечно, похвальны, но мы же оба понимали, что подобное — лишь пустая трата времени, верно? — чужая речь звучала непривычно едко, из-за чего Юнги невольно впал в ступор, удивлённо хлопая глазами. Джин же лишь рассмеялся. Смех звучал утробно, неприятно отдаваясь в ушах. Юнги хотелось укутаться во что-нибудь, желательно с головой, чтобы спрятаться и от смеха и от того, кто его издавал. Почему Джин такой жестокий? Он ведь не был таким... — Слушай, то, что ты решил присоединиться к нам, — неплохо. В конце концов у нас есть Чонгук и Субин, которые в животных обращаться не умеют. Ты же, — он смерил парня презрительным взглядом, — Умеешь, но явно не можешь. И едва ли ещё когда-нибудь сможешь, — Джин хмыкнул, а у Юнги ладони непроизвольно сжались в кулаки, — Всю жизнь прожил как обычный мальчишка, им и останешься. Но это же не плохо, так? Даже, наверное, хорошо в твоём случае. Привычнее. — последнее слово он произнёс, как-то особенно выделив, при этом мерзко оскалившись, чем вывел расстроившегося Юнги из себя. — Да поч... — он шумно выдохнул через ноздри, надеясь успокоиться, но не вышло, — За что ты так? — парень возмущённо посмотрел на приподнявшего бровь Джина, из-за чего взбесился лишь сильнее, — Говоришь, словно считаешь людей слабыми и никчёмными. А если бы тебя слышал Чонгук? А маленький Субин? Это вообще-то несправедливо, и я... — он прервался, проглотив вязкий ком в горле, — И я всё смогу, ясно? Мне просто нужно немного больше времени. — Не рыпайся зря, волчонок. Как был слабым человечишкой, так им и останешься. — певуче протянув, Джин сильнее растянул губы, ухмыляясь, а Юнги аж запыхтел от возмущения: — Ты... Ты... — в голове сейчас бурлило столько неприятных слов, которыми хотелось бросить в Джина, но все возмущённые мысли вертелись в сознании так быстро, что парень не успевал за них зацепиться. Возмущённо пропыхтев что-то нечленораздельное, Юнги ринулся вперёд, решительно намереваясь пихнуть стоявшего перед ним в грудь. В нём сейчас горело множество неприятных, но сильных эмоций, которые хотелось выплеснуть, и парень надеялся это сделать, толкнув Джина, но... Что-то пошло не так. Шагнув вперёд, он вдруг понял, что теряет равновесие, падая куда-то вперёд. Это осознание так неожиданно поразило разум Юнги, что он даже не сообразил, как можно было бы избежать столкновения с холодным снегом. Он просто падал, вытянув вперёд... Лапы. Глаза сильнее расширились, когда, не достигнув сугробов, Юнги оказался в чужих объятиях, изумлённо таращась на свои лапы, прижатые к груди Джина. Где-то над головой послышалось тихое хмыканье.***
— "Я замёрз", — едва слышно постукивая клыками, Чимин недовольно нахохлился, плетясь где-то позади. — "А тебя кто-то просил валяться в снегу?" — спокойно, но с явными нотками недовольства отозвался впереди идущий Джин. Бежевато-рыжий волк лишь закатил глаза. Пристально наблюдающий за всеми Чонгук удивился, заметив манипуляции Чимина с глазами. Человек не думал, что волки умеют делать что-то подобное. — "Я там не один был, почему тебе не холодно?" — немного обиженно протянул дрожащий волк. — "Меня согрели." — безмятежно отозвался Джин, затылком ощущая растерянный взгляд смутившегося Юнги. Захотелось рассмеяться, но шрамированный волк сдержался. Что-то недовольно профырчав, Чимин сильнее втянул голову, стараясь согреться от собственной шкуры, что почему-то пока плохо работало. Не выдержав и пары шагов, волк чуть ускорился, догоняя идущего немного впереди Тэхёна. — "Тэхё-ё-ён", — проклацал он, на ходу прижимаясь к чужому тёмно-серому боку, — "К-как же х-холодно." Волк не стал закатывать глаза, он лишь устало их ненадолго прикрыл. Когда во время передвижения к тебе с силой жмутся, норовя не только сбить с пути, но и повалить в холодный снег, — идти становится довольно тяжело. Но Тэхён предпочёл молчать. Лишь недовольно поджал уши, сильнее упираясь лапами в снег, дабы не завалиться от силы чужого веса. — "Угомонись, шерсть скоро согреет." — послышался размеренный голос Джина, как тут же под ухом раздался протяжный вой. — "Да когда уже!" — прохныкал Чимин, заставляя прижатые к макушке уши Тэхёна прижиматься плотнее. — Слушайте, — неловкий, но отчего-то казавшийся немного недовольным голос Чонгука заставил всю компанию остановиться. Затормозив каждый на своём месте, все как один обернулись на возвышавшегося над ними человека. Перемещаясь от одного вопросительного взгляда к другому, Чонгук наконец отвернулся, устало глянув на держащего его за руку Субина. — Кажется, нас выкинули из компании. — всплеснул он свободной рукой. Тихо захихикав, мальчик прикрыл рот ладошкой, сильнее прижавшись боком к Чонгуку. — Я не знаю, почему вы все разом решили идти в волчьем облике, но... Вы же понимаете, что мы ничего не слышим, да? — как-то немного сонно проговорил он, продолжая бегать от одного вопросительного взгляда к другому. — "Но так теплее." — стушевавшись, промямлил Чимин. Остальные волки мысленно его поддержали, но так, чтобы сам парнишка этого не услышал. А по сему картина осталась неизменной. Постояв в тишине ещё пару минут, Чонгук понял, что если и получил какой-то ответ, то ясное дело — его не услышал. Перевоплощаться обратно, кажется, никто не намеревался, а потому, почувствовав, что замерзает без движения, парень лишь устало выдохнул, вновь двинувшись вперёд и больше не предпринимая попыток разговаривать. Лишь что-то невнятное бурчал под нос, смеша этим Субина ещё больше.***
Они продолжали не спеша идти, погружённые в умиротворяющую тишину леса. Время давно перевалило за полдень, близился вечер, когда в отдалении стали слышаться чьи-то невнятные голоса. Навострив уши и уловив отдалённую возню, Тэхён ускорился. Пройдя несколько десятков метров, они все вышли к концу леса, за которым открывалась открытая снежная поляна, в отдалении которой возвышались невысокие холмы гор. На самой поляне не было ни деревьев, ни кустов, зато дальше, ближе к горам, вырисовывались вытянутые треугольники палаток, серый дым костров и перемещающиеся силуэты людей. Нахмурившись, Тэхён замер меж деревьев, став пристально вглядываться. Подошедший ближе Юнги невольно опустил уши, став взволнованно смотреть в даль. Потянув тёмным носом морозный воздух, белый волк вдруг встрепенулся, вопросительно посмотрев на Джина. — "Там?.." — "Свои!" Не дав Юнги договорить, Чимин тут же подорвался с места, стремглав пустившись вперёд. — "Чимин, стой!" — громогласно позвал Джин, но волк уже умчался далеко вперёд, не отвечая. Взволнованно переглянувшись, Тэхён с Джином молча рванули следом. Где-то подсознательно Тэхён надеялся, что остальные просто останутся там в лесу и подождут их, но недовольный голос Джина в голове уведомил, что это не так. Не став оборачиваться назад, волк лишь понадеялся, что необдуманная радость Чимина не обернётся никому боком. Да, там впереди, судя по запаху, находились не люди, — волки. Но они этих волков не знают и бросаться к ним так рьяно всё же не стоило. — "Если что-то пойдёт не так, я его в снегу утоплю." — спокойно, но явно о чём-то переживая, отозвался Джин. Тэхён же лишь про себя отметил, что мешать не станет. Махая хвостом, будто домашняя собачонка, увидевшая хозяина, Чимин с искрящимися глазами ходил туда-сюда, перемещая любопытный взгляд с одного человека на другого и так далее. К тому моменту, когда волка догнали остальные, вокруг парнишки уже выстроилась небольшая толпа. С не менее явным любопытством и ярым восторгом, люди рассматривали приветливое животное, то и дело что-то говоря, а порой подходя, дабы погладить. Чимин был явно в восторге. А вот подбежавшие следом Тэхён и Джин — не очень. Несмотря на приветливые лица и очевидный доброжелательный настрой незнакомцев, волки настороженно приблизились к сгустившейся толпе, внимательно став осматривать всех вокруг. Если верить обонянию, то в этом месте вообще кроме волков больше никого нет. Стая?.. Через мгновение после того, как всех догнали Чонгук с мальчиком и Юнги, лёгкий гомон толпы тут же утих. Сперва Тэхён предположил, что это могла быть реакция на появление человека (или же Субина, что более вероятно), но потом он понял, что так эти люди выказывают своего рода уважение. Столпившийся небольшой поток людей в один момент разделился на две группки, меж которых прошли два человека, подойдя к прибывшим ближе всего. Внимательно пройдясь взглядом по каждому, тот, что стоял впереди и сперва казался серьёзно настроенным, вдруг одарил всех мягкой улыбкой, едва кивнув всей толпе. — Мне бы хотелось поговорить. Не могли бы вы вернуть обратно человечий облик? — сказано спокойно и размеренно, будто говорящий объяснял что-то маленькому ребёнку. В голове была тишина, никто ничего не говорил, лишь отдалённая мольба Чимина не упрямиться и поговорить слышалась где-то на периферии. От Юнги чувствовалось волнение. Став перед Чонгуком и Субином, он мысленно подбадривал себя, пытаясь настроиться на защиту, если понадобится. От Джина всё ещё явственно исходила настороженность. Волк молчал и даже не двигался, но Тэхён буквально всем своим существом чувствовал, как стоявший рядом сосредоточен и внимателен. Казалось, ещё чуть-чуть и Джин сорвётся с места, набросившись, но он продолжал стоять, не моргая наблюдал за тем, кто с ними заговорил. Не то чтобы у них был большой выбор. Поразмыслив пару секунд, Тэхён в последний раз оглядел стоявшую перед ним толпу. Он всё ещё не знал их, а потому не мог быть уверенным наверняка, но ни злобы, ни агрессии, ни враждебности в свою сторону ни от кого не ощущал. Едва выдохнув, он прикрыл на пару секунд глаза, вставая на своих двоих. По телу тут же пробежало слабое дуновение несильного ветра, заставившее невольно поёжиться. Без волчьей шкуры мороз ощущался более явственно, сразу стало некомфортно и зябко. Краем глаза Тэхён уловил, что и Джин принял свой человеческий вид, Чимин тоже уже восседал на снегу, заметно дрожа от холода, однако человек, который просил о разговоре, почему-то удивлённо смотрел именно на него. Не понимая такой реакции, парень пристально посмотрел в ответ, надеясь, что ему объяснят, чему удивились, но человек вновь расплылся в лёгкой улыбке, оглядев всех по новой, после чего слабо кивнул куда-то себе за спину. — Пойдёмте к огню, думаю там будет комфортнее. Чимин тут же вскочил с насиженного места, устремившись к ближайшему костру, чем вызвал у многих местных смех. Тэхён же всё ещё был насторожен, а от идущего позади Джина и вовсе чувствовалось вибрирующее напряжение. — Что ж, я... — сев напротив гостей на срубленный ствол дерева, незнакомец немного запнулся, явно теряясь в том, что следует сказать (по крайней мере, так казалось), — Признаться, я удивлён, — оторвавшись от полыхающего огня, он поднял на всех доброжелательный взгляд, — Сколько кочуем, а ваша стая первая, которая попалась на пути. Удивлённо распахнув глаза, Чимин согнулся, повернувшись лицом к сидящим рядом Джину и Тэхёну. — Мы — стая? — изумлённо спросил он полушёпотом, но вместо ответа Джин крепко обнял того одной рукой вокруг шеи, крепко прижав чужую голову к своей груди. Чимин что-то недовольно мычал и пытался брыкаться, но старший, даже не моргая толком, спокойно продолжал того держать, явно не позволяя Чимину более говорить. От человека напротив послышался приглушённый смех. — Прошу прощения, если ошибся, — продолжая улыбаться, он вновь стал осматривать всех напротив, — Стоило подумать, прежде чем предполагать. Вы первая стая, с которой я сталкиваюсь, где есть человек и.. — его взгляд остановился на Субине. Веки едва сузились, а взгляд стал более серьёзным. Брови Тэхёна сдвинулись ближе к переносице, он вновь не понимал причины такой реакции. — Человека, — уверенно закончил за ним Чонгук, обращая на себя внимание, — Это мой маленький кузен по линии двоюродной тётушки, — добавил он, ближе притянув к себе мальчика за плечи, чем вызвал у последнего широкую улыбку, — Он не может говорить и видеть тоже, так что, если вдруг захотите пообщаться, будьте, пожалуйста, более внимательны с ним. — и изогнув уголки губ в улыбке, он резко кивнул, тем самым ставя точку в своём небольшом монологе. Изумлённо наблюдающий за ним человек тут же ответил на кивок, казавшись крайне серьёзным из-за услышанного. Тэхён еле подавил в себе желание усмехнуться, когда как сидящий рядом Джин уже во всю довольно скалился, с неким вызовом смотря на мужчину напротив. — Разумеется, — твёрдо отозвался человек и тут же спохватился, перемещая взгляд обратно на Тэхёна и Джина с Чимином, — А я ведь не представился, да? — ему никто не ответил, а он будто ответа и не ждал, продолжив: — Можете звать меня Джиён, я вожак этой стаи. — завершив представление, он вновь им улыбнулся. — Так вы все одна стая? — изумлённо вопросил выбравшийся из захвата Джина Чимин. Джин лишь устало закатил глаза, более даже не шевелясь. Вожак слабо кивнул в качестве подтверждения, улыбнувшись чуть шире. — Я присматриваю за этими волками уже довольно много лет, — он задумчиво огляделся вокруг, — Пару из которых мы кочуем. — Почему? — вдруг отозвался Джин, не дав Чимину вставить своего слова. — Мы все родом с востока. В последние годы там стало невероятно трудно существовать таким как мы, — кинув серьёзный взгляд на разговаривавших поодаль от них волков, он добавил: — Климат сильно испортился, из-за чего стала погибать растительность, а без растительности нет дикой живности, а как следствие, — и пищи. На какое-то мгновение воцарилось молчание. Сосредоточившись на потрескивании поленьев в костре, Тэхён задумался. Может, не стоило быть такими настороженными? Он по себе знает, что кочевникам порой бывает тяжко выживать. Сложно отыскать кров на ночь и уж тем более раздобыть пищу. А тут ещё и целая стая. Пусть постоянные путешествия не являлись их образом жизни, как для Тэхёна, а стали вынужденным поиском нового места обитания, они не плохо справлялись из того, что он успел углядеть. Кров таскают с собой в виде многочисленным палаток разных размеров и еду, судя по всему, тоже как-то находят. Волк не мог мысленно не восхититься Джиёном, едва ли бы у самого Тэхёна получилось следить за столь крупной стаей. — А на востоке волки сильно отличаются? — робко спросил Чимин, выводя всех из меланхоличной задумчивости. — Многим, но не так чтобы сильно. — усмехнувшись, уклончиво ответил тому вожак. — И даже легенды у вас свои? — не унимался парень, ёрзая на месте. — Некоторые. — Джиён звучал добродушно, хотя явно веселился с любопытного волка. Чимин вдруг фыркнул, едва нахмурив бровки. — Ну уж про лунный цветок-то должна быть похожа. — с видом знатока подметил он, кивнул собственным словам. Вожак не сразу ответил. Опустив взгляд на вздымающиеся к небу языки пламени, он вдруг задумался, став более серьёзным. — Вообще-то, на сколько я знаю, легенда про этот цветок у вас иная, — он на короткое время замолчал, продолжая любоваться огнём, прежде чем спокойно добавил: — На востоке считается, что лунный цветок приведёт мир к погибели. Рот Чимина в изумлении раскрылся. Тэхён удивлённо посмотрел на вожака местной стаи, краем подсознания улавливая вновь пробудившуюся в Джине настороженность и волнение от сзади стоявшего Юнги. Оторвав наконец задумчивый взгляд от пламени, Джиён поднял его на напротив сидящих, а заметив замешательство Тэхёна, вопросительно изогнул бровь. — Ты разве не знал? Ты ведь тоже с востока. Брови Тэхёна стремительно метнулись вверх в изумлении. Со всех сторон он ощущал пристальные вопросительные взгляды, но повернуться хоть к кому-нибудь и что-либо сказать он не мог, ведь сам был удивлён. Он невольно покачал головой, выражая слабое несогласие. Джиён едва нахмурился, внимательно смотря на парня. — Я не мог ошибиться. Цвет твоей шерсти не такой, как у волос, волчьи глаза ярко-синие, тогда как человечьи — тёмно-карие, — продолжая свою размеренную и вкрадчивую речь, он упёрся локтями в колени, — Волчий облик, никак не привязанный к человечьему, — это отличительная черта восточных волков. — заключил он, уперев подбородок о сложенные ладони. Невольно сместив взгляд поражённо расширенных глаз, Тэхён на какое-то время залип, невидяще смотря куда-то сквозь огонь. — Я... — он запнулся, не будучи уверенным, — стоит ли говорить, ведь это неважная мелочь, и всё же продолжил: — Сколько себя помню, я всё время куда-то шёл, а вот откуда, — не помню, — он плотнее сжал челюсть, сглатывая вязкий комок, — Самые ранние воспоминания приходятся где-то на шесть, может семь лет. Что было до этого, не знаю, — на секунду прервавшись, он поднял взгляд обратно на Джиёна, — Возможно, вы правы. Я, увы, знать не могу. — расслаблено закончил он, хотя внутри довольно отчётливо ощущал неприятный осадок от собственных слов. Тэхён так давно смирился с тем, что совсем не помнит раннего детства, что и не задумывался никогда о том, что когда-то сможет что-либо узнать или же вспомнить. Ну, воспоминаний как не было, так и до сих пор нет. Хотя бы теперь знает, откуда родом. Ни то чтобы это что-то меняло или привносило, но на мгновение он даже почувствовал лёгкое успокоение, что теперь в курсе, пусть мелочи, но такой, которую где-то подсознательно Тэхён всё же хотел узнать.***
— Вот, держите. — передав подбежавшему Юнги небольшую стопку из нетолстых одеял, мужчина широко улыбнулся, пройдясь взглядом по всем стоявшим в палатке. Хотя, не факт, что тот что-либо мог видеть. Во время улыбки его глаза так сильно сужаются, что визуально становились похожими лишь на продолговатые линии из тёмных ресниц. — Спасибо... — вежливо пролепетав, Юнги смущённо отвёл взгляд, не зная, как стоит обратиться к волку, ведь тот не представлялся. — Я Десон, если что-то ещё вдруг понадобится, — смело обращайтесь ко мне. — и кивнув всем, он поспешно скрылся за пределами палатки. Отчего-то Тэхён удивился, когда вожак предложил им переночевать в их, своего рода, лагере. Уже сильно стемнело, когда волки спохватились и, опомнившись, решили скорее продолжить путь, дабы быстрее добраться до виднеющихся вдалеке гор, чтобы, отыскав там какую-нибудь пещеру, остановиться на ночь, может, — две. Джиён не согласился их отпускать, беспокоясь о том, что блуждая в ночи, волки могут сбиться с дороги или вовсе нарваться на неприятности в виде незаметных оврагов. Про охотников вожак смолчал, хотя было очевидно, что тот и из-за них переживает. Соглашаться изначально хотел лишь Чимин, предвкушая тёплую постель и, возможно, какую-нибудь закуску. Остальным было банально неловко. Но стоило Джиёну перестать спрашивать и, просто направив их со своей правой рукой в сторону свободного места для новой палатки, все молча последовали за Десоном, мысленно благодаря за ночлег. Их кров был в виде небольшой тканевой палатки песочного цвета, что в совокупности с парой газовых фонариков, создавало впечатление тепла и даже некоего уюта. Разделив между собой принесённые Десоном одеяла, все стали разбредаться по выбранным углам, готовясь ко сну и тихо о чём-то ненавязчиво переговариваясь. Все, кроме Чимина. Устремив задумчивый взгляд себе под ноги, парнишка неуверенно топтался у входа в палатку. Заламывая руки за спиной, он усиленно о чём-то думал, пока наконец не приподнял голову, посмотрев на всех исподлобья. — А нам точно стоит делать это? Тихая робкая речь парня разом заглушила все прочие голоса. Замерев, каждый на своём месте, все вопросительно посмотрели на рыжеволосого, ожидая дополнения, ведь никто так сразу и не сообразил, о чём именно сейчас заговорил Чимин — Я про рай. — он направил немного виноватый взгляд на севшего у стенки палатки Субина. Мальчик с явным волнением и беспокойством невидяще смотрел туда, откуда до него доносился чужой голос. Ребёнок выглядел так, будто хотел что-то спросить, но лишь молча продолжал сидеть не шевелясь, лишь сильнее сжимая бледные руки в кулачки. Будто не выдерживая чужого непонимания и замешательства, Чимин отвёл взгляд в сторону, сильнее хмуря брови. Он казался огорчённым и определённо чем-то взволнованным. Выпустив из ладони ткань тёмного одеяла, Джин сделал пару шагов в сторону выхода, ближе приблизившись. — А почему нет? — изогнув одну бровь, старший устремил на парня выжидающий взгляд. Чимин нервно сглотнул, посмотрев на волка в ответ. — Вы же слышали, что про эту легенду говорил вожак. А что, если это правда? Что если мы все приближаемся не к раю, а к своей гибели? — на одном дыхании протараторил он, взволнованно смотря в тёмные глаза. Выглядевший сперва лишь сосредоточенным, теперь Джин казался серьёзным. Взгляд потемнел, а отражающиеся в нём блики фонарей ледяным лезвием неприятно пронзали кожу. Сделав медленный глубокий вдох, он резко выдохнул, заставив Чимина невольно дёрнуться. — Это всего лишь сказка, восточная версия легенды о лунном цветке. Почему ты вдруг решил, что она может быть правдивой? — он весь стал вдруг каким-то острым: голос, взгляд, черты лица, — всё что сейчас касалось Джина, будто даже ментально причиняло боль. Чимин чувствовал, что в старшем начал медленно закипать гнев, но отступиться от своих переживай так просто был не согласен, настойчиво продолжив гнуть своё. — А с чего ты решил, что наша версия верна? — на чужом лице застыла суровая маска, но парень продолжил: — Почему-то же они верят в обратное. Не могло это взяться из неоткуда. Чимин всплеснул руками, не замечая, как с каждой новой репликой становится более эмоциональным. — Да? Ему это скажи. — глухо отозвался Джин, резким кивком указав на опустившего голову Субина. Парень нервно выдохнул, заметив поникшее настроение мальчика. — Чимин, это же легенда и очень старая, насколько я знаю. Наверняка, в разных частях света существуют десятки версий и интерпретаций того, что означает лунный цветок, и к чему он может привести волков. — стараясь звучать мягко и ненавязчиво, сидящий до сих пор Чонгук медленно привстал, взволнованно смотря на рыжего паренька у входа. — Вот именно! — вдруг воскликнул Чимин, — Мы не можем знать наверняка, а значит наша смерть, как итог пути, так же возможна, как и всё остальное! — учащённо дыша и нервно бегая взглядом по каждому в палатке, он, кажется, уже был готов кричать о том, что боится, — Мы же можем погибнуть, — всхлипнув, уже более тихо добавил он, — Давайте не пойдём дальше, я не хочу чтоб... — Трус. Подавившись воздухом, Чимин на мгновение замер, перестав дышать. Округлёнными глазами он смотрел на стоявшего чуть поодаль Джина. Тот смотрел строго, с чётко читаемым презрением и разочарованием. Парень кое-как проглотил застрявший в горле ком. — Но... — Ты трус, — сказал, как отрезал, не дав Чимину и слова вставить, — Как был им ещё тогда, сидя в клетке, так им и остаёшься, — Джин сделал пару шагов вперёд, дабы приблизиться, — Я уже начал забывать, думая, что волк наконец повзрослел, а он, как оказалось, всё так же остаётся маленьким трусливым волчонком. Не замечая возмущённого взгляда Юнги, Джин неотрывно смотрел в стремительно заполняющиеся слезами глаза Чимина. — Я не... — едва издавая звуки начал он, но его тут же вновь прервали. — Чимин, — низкий голос Тэхёна приятной волной отозвался в ушах парня, привлекая к себе внимание, — Тогда, когда мы убегали из того места, — задумчивый взгляд направился на вздрогнувшего Чимина, — Был момент, когда мне показалось, что ты вовсе не хочешь сбегать, — брови парнишки медленно поползли вверх в полном замешательстве, — Почему? Тэхён не давил, говорил спокойно, явно просто интересуясь, вспомнив. Но Чимину захотелось взвыть и броситься прочь. Возвышавшийся над парнем Джин ядовито хмыкнул. — Даже так, — пройдясь языком по поверхности зубов, он на мгновение оскалился, раздражаясь сильнее, — Крыша над головой есть, еда была... Так не всё ли равно, что в клетке, правда? — глухо спросил шрамированный, явно не ожидая услышать ответ. — Я не к этому. — появившиеся стальные нотки в голосе Тэхёна звучали с опаской, будто намекая на возможную угрозу. Однако Джин к нему даже не обернулся, игнорируя чужой тон и недовольство. Он кипел от ярости и бесился ещё сильнее от того, что парень, заваривший всё это, сейчас просто стоит и молчит. — А какая разница? — Джин усмехнулся, — Молчание разве не считается подтверждением? Разве нет, Чимин? Окажись мы все в затруднительном положении, ты же первым бы поджал хвост и сбежал, верно? — он невесело хмыкнул, наблюдая как блестящие глаза напротив начинают сверкать сильнее, наполняясь слезами. Побледневшие губы дрогнули, то ли силясь что-то произнести, то ли не выдерживая накатывающей истерики. Почувствовав, как по собственным щекам пробежали горячие дорожки первых слезинок, Чимин резко сорвался с места, выбежав на пределы палатки. — Стой! — тут же рванул за ним Джин, но чужая, цепкая ладонь на собственном запястье вынудила остановиться. Обернувшись, Джин непонимающе посмотрел на приблизившегося Юнги. Беловолосый казался недовольным и определённо чем-то расстроенным. Мечась взглядом по чужому бледному лицу, Джин немного умерил пыл, даже не пытаясь вырвать руку. — Доверяй ему чуть больше, он не ребёнок. — вкрадчиво заговорил Юнги, стараясь звучать спокойно. — Ему шестнадцать, а интеллект на уровне семилетки. — рявкнул Джин, однако с места всё так же не двигался. Юнги покачал головой. — Хватит. Прекрати злиться, иначе он и вовсе не вернётся. — в чужой речи проскользнуло волнение. — А почему ты думаешь я это делаю? Я злюсь, как раз потому что доверял. — нахмурив брови, Джин устало прикрыл глаза, опустив голову. Чужая ладонь всё так же цеплялась за его запястье, но уже не впивалась мёртвой хваткой, желая остановить, а мягко поддерживала, пока вместо тепла чужой руки Джин вдруг не почувствовал холодную ткань одеяла. Приоткрыв веки, он тут же зацепился взглядом за подобранный с пола предмет, который теперь вновь покоился в его руках, ожидая дальнейших действий. Вспомнив, что за пределами палатки ночь и жгучий мороз, Джин недовольно клацнул зубами, думая лишь о том, что кое-кто может не вернуться ещё и из-за того, что насмерть замёрзнет. Когда до слуха Субина донёсся громкий всхлип и последовавший за ним звук колыхания ткани, говорящий о том, что кто-то покинул их небольшое убежище, — мальчик резко выпрямился, встав со своего одеяла, тут же кинувшись следом за выбежавшим, но чьи-то крепкие объятия его остановили, не позволив сделать и пары шагов. — Не надо. — только и произнёс Тэхён, сдерживая собственное волнение и беспокойство. Прижав к себе крохотное тело плотнее, он не отпуская, продолжил обнимать ребёнка, чувствуя слабую дрожь в чужом теле.***
Уже было далеко за полночь, когда едва колышущаяся от морозных дуновений ткань приподнялась, и в темноту палатки тихо вошёл Чимин. Не проходя дальше, он застыл у входа, став пристально вглядываться в царившую темень. Холодный серебристо-бледный свет луны тонкой линией проникал внутрь, позволяя парню лучше видеть. Он медленным взглядом блуждал от одного мерно дышащего тела к другому, пока вдруг не замер, заметив наконец сидевшего у тканевой стенки Джина. Вытянув одну ногу, а вторую согнув в колене, Джин не шевелился, задумчиво смотря куда-то наверх. Слабый отблеск лунного свете блеснул в чужих глазах, благодаря чему Чимин и заметил неспящего, после чего тут же развернулся на месте, желая тихо удалиться прочь, но вновь замер, услышав чужой полушёпот: — Постой. Застыв на мгновение, Чимин всё же неуверенно обернулся через плечо, украдкой посмотрев на Джина. Тот молча смотрел на него и, едва сузив глаза, парень пытался разглядеть, смотрят ли на него с ненавистью или же злобой. Но ничего такого не было. Джин казался спокойным, немного грустным и чуточку уставшим. Собравшись с духом, рыжеволосый развернулся всем корпусом, а повоевав с собственным волнением ещё пару секунд, как можно более тихо прошёл дальше внутрь палатки, молча сев рядом с Джином. Сперва Чимин мысленно заругал себя, что всё-таки послушался и решил остаться. Он думал, что не сможет нормально поговорить и объясниться. Думал, что снова начнёт сильно нервничать, а это утомляло и только сильней расстраивало. Но всё было иначе. Они молча сидели недалеко друг от друга, слушая размеренное дыхание спящих, и это... Успокоило Чимина окончательно. Он переживал, стоит ли ему возвращаться в палатку. Стоит ли вообще вновь идти к ним. Думал, что выгонят, что вновь станут ругать. Но вокруг стояла умиротворяющая тишина, а от сидевшего рядом Джина и вовсе исходила уверенность в собственной безопасности. — Почему ты не хотел убегать оттуда? — приглушённый голос Джина обволакивающей волной проник в чужое сознание, прося внимания. Сейчас он говорил с ним как Тэхён, — не давя, лишь интересуясь. — Я испугался, — от долгого молчания голос парня предательски треснул, но ни он, ни Джин не обратили на это внимание, — Знаешь, до того, как тебя поймали и посадили ко мне в клетку, я провёл там две недели, — шрамированный чуть склонил голову к плечу, посмотрев на чужой профиль, — Изначально, когда я только попался патрульным, то сильно испугался, но потом, сидя в клетке, я... Обрадовался. — он невесело хмыкнул, опустив взгляд на собственные руки. Джин не стал комментировать, чему парень был очень благодарен. Тот лишь молча продолжал смотреть, очевидно ожидая продолжения. Что ж... — Это был мой первый день в самостоятельной жизни. И я попался, — он вновь хмыкнул, на пару секунд замолчав, — Не знаю, что случилось, но меня совсем маленьким у кромки леса нашла бабуля. Она рассказывала, что я спал, свернувшись в клубок, и не двигался до тех пор, пока она не принесла меня в дом. Тот момент я помню очень слабо, а то, что было до него — не помню совсем, — губы парня вдруг растянулись в горькой улыбке, — Она думала, что я бродячий, которого бросили, или чьи родители погибли. А я... Мне было всё равно. У бабули всегда было тепло, сытно. Я будто жил в непрекращающейся дрёме, это было здорово, — улыбка стала более тёплой при мысли о старушке, — Она заботилась обо мне, играла со мной, часто разговаривала и много всякого рассказывала. Я был просто домашней собакой, даже не подозревавшей, что на самом деле являюсь волком. И мне было всё равно. Я был счастлив. Тяжко выдохнув, он приподнял голову, смотря куда-то сквозь ткань палатки, которая в ночи отчего-то казалась тёмно-синей. — Помнишь, там в камере, Тэхён рассказывал, что ночевал в сожжённой деревеньке недалеко от столицы? — Джин слабо кивнул, хотя Чимин на него не смотрел, чтобы это увидеть, — Это та деревенька, где мы жили вместе с бабулей. — закончив предложение, парень снова растянул губы в улыбке. Внимательный взгляд Джина стал вопросительным, но волк продолжал молчать, ничего не говоря и не требуя ответов на свои вопросы, хотя на краю сознания уже мелькали варианты того, что же там случилось. Он лишь надеялся, что ошибается, что всё куда проще. Но слабый блеск в чужих глазах говорил об обратном. Джин уже не раз видел у парня этот взгляд, и каждый раз он появлялся в тот момент, когда рыжеволосый вспоминал про свою бабулю. — Знаешь, я никогда прежде из дома не выходил. Бабуля иногда куда-то уходила, но всегда возвращалась, принося еду, какие-то вещи, лекарства... Но в какой-то момент это стало невозможным. На улице началась сильная буря, дверь и даже окна замело. Даже если бы она попыталась, выйти бы всё равно не смогла. И такая погода продолжалась на протяжении недели. За это время я стал замечать, что бабуле нездоровится. Изначально думал, что она просто могла простудиться или же переволновалась из-за погоды, но чем дольше мы сидели дома, тем хуже ей становилось. Её кожа сильно побледнела, она плохо спала, дыхание стало каким-то сиплым, а глаза очень часто стали слезиться. Я не понимал, в чём дело, а бабуля молчала, — он вдруг хмыкнул, — Ну да, смысл что-то объяснять собаке? — и повернувшись на мгновение к Джину лицом, он улыбнулся, отчего старший чуть свёл брови ближе к переносице, — Она начала сильно грустить, много времени проводила лёжа в кровати, это начало сильно меня беспокоить, но я... Я всё ещё думал, что являюсь просто собакой, — с каким-то горьким надрывом проговорил Чимин, — А что может предпринять собака, желая помочь? — очередная усмешка, — Разумеется, — поиграть. — прикусив нижнюю губу, парень спрятал лицо за ладонями, оперевшись локтями о согнутые колени. На этот раз Чимин замолчал надолго, так и не отнимая ладоней от лица. Несмотря на клокотавшее внутри беспокойство, Джин терпеливо ждал, когда парень соберётся и продолжит, хотя кое-какие догадки уже крутились в его голове. Наконец Чимин опустил руки. Несмотря на царившую в палатке темноту, Джин довольно отчётливо видел потерянное выражение лица и взгляд, направленный куда-то сквозь пространство. — В момент, когда она шла от окна к кровати, я прыгнул на неё, подкараулив. Я не ожидал, что она не выдержит моего веса и упадёт, но не особо обратил на это внимание. Тыкался в неё носом, лизал щёки и руки... Совершенно не замечал, что она просила остановиться и пыталась отодвинуться, — парень тяжело вздохнул, прикрыв глаза, — Но в какой-то момент она перестала это делать. Просто лежала, позволяя мне играться, пока я таки не заметил, что она не двигается совсем, не моргает и не дышит, — он шмыгнул носом, не меняясь в лице, — Я тогда так сильно испугался, что впервые на своей памяти принял человеческий вид. Сперва так удивился, а потом, спохватившись, стал бегать по дому, ища лекарства, — парень вдруг хмыкнул, — Передвигаться на ногах было так непривычно, я всё время падал, — глухо рассмеявшись, он умолк, прежде чем снова продолжил, — Лекарства я нашёл, но все коробочки были пустыми. Я, вообще-то, плохо умею читать, хотя пытался научиться, следя за бабулей, когда она читала что-то вслух. И всё же у меня получилось разобрать, что все те пустые коробки, которые я отыскал, были от лекарств от аллергии, — он низко опустил голову, так, что Джину открывался лишь вид на взъерошенную макушку, — У бабули была аллергия на шерсть животных, но она жила на таблетках, потому что не хотела прогонять меня, — послышалось очередное шмыганье, — В тот период, когда мы не могли выйти из дома, её лекарство как раз закончилось, потому ей было так плохо, а накинувшись на слабую старушку, я, кажется, самолично убил её, — на последних словах голос сорвался, и на какое-то время парень ненадолго прервался, — Я отказывался понимать, что она умерла. Сидел рядом и всё ждал, когда же она очнётся, — он наконец приподнял голову, — Буря продолжалась ещё несколько дней, и в последний все дома вдруг загорелись. Не знаю почему, наверное, из-за сильного ветра сломался какой-нибудь фонарный столб с электрическим проводом или ещё что. Когда дом полностью запылал, я уже не мог оставаться внутри, а оказавшись снаружи, увидел, что горит вся деревня, — голос стал ещё тише, едва достигая чужого слуха, — Бабуля так и не проснулась, а моих сил не хватило, чтобы вытащить её из дома, — Чимин снова замолчал, но после вдруг резко выпрямился, протерев нос сжатым кулаком, — И в тот же день меня поймали. Я, когда из дома вышел, поблизости увидел лишь лес с одной стороны и город — с другой. Было очень холодно, потому вновь став волком, я направился в город. Думал, там будет безопаснее и легче найти еду, но... Шанса попробовать пожить одному мне не дали. — он усмехнулся, наконец закончив. А Джин всё-таки не угадал. Он предполагал, что бабули Чимина уже нет в живых, из-за чего парень порой грустит, вспоминая о ней, но... Даже не предполагал, что дела обстояли вот так. Отвернувшись от паренька, волк задумался, когда из дум его вновь вывел голос рыжеволосого. — Поэтому я боялся убегать из того места. Да, я жил в клетке, да, еда была только благодаря Чонгуку, но... Эта была хоть слабая, но видимость чего-то привычного. Как жить без крыши над головой, которая есть всегда, как искать еду, которая прежде всегда появлялась сама... Я не знал и боялся пробовать. Боялся, что снова ошибусь и попаду в более плохое место или же вовсе погибну где-нибудь, — он снова шмыгнул, — Ты был прав. Кажется, я и правда трус. Воцарилось недолгое молчание. Услышав последнюю фразу парнишки, Джину сразу же захотелось возразить и, осознав этот порыв, ему ещё больше захотелось как-то поддержать. Но всё, что он мог — это поделиться. — Бояться — нормально. Даже естественно, — немного хрипя из-за долго молчания, проговорил он, — Я стал вожаком в четырнадцать. Отец едва ли не с рождения готовил меня к этому, всё время чему-то учил, но... Я не был готов к тому, что так скоро потеряю его, став новым главой стаи. Я был совсем юн, неопытен, а за мной шли более взрослые, более умные, более младшие и более достойные, разумеется. Но все они следовали за мной, просили совета у меня, а я, сталкиваясь с новой проблемой, даже самой заурядной, был готов поджать хвост и сбежать, — Джин краем глаза уловил, как Чимин на него внимательно смотрит, сверкая влажными глазками в темноте палатки, — Знал бы ты, сколько раз я думал о том, чтобы всё бросить. Убеждал себя, что это правильно, что стая не потеряется, они непременно выберут кого-то вроде моего отца, а обо мне забудут, — он глубоко вздохнул, — Я так часто думал об этом, что в голове нарисовался целый сценарий, и он был таким ярким, прокручивался в голове подобно воспоминаниям, и меня однажды испугало это. Пока остальные преданно шли за мной, как за вожаком, я лелеял мечты, в которых бросаю их, — лицо Джина невольно скривилось от недовольства, — Стало так мерзко от самого себя, я возненавидел эти мысли, — глубоко втянув носом воздух, он добавил: — Я всё ещё был слишком юн и неопытен для того, чтобы кого-то вести и, конечно же, часто ошибался, но... — Джин повернулся лицом к Чимину, — Я не мог их бросить, несмотря на свои страхи, — округлённые глаза Чимина поражённо смотрели на шрамированного, невольно вызвав у того смешок, — Страх — естественное чувство, испытывать его нормально и поддаваться ему порой тоже — нормально, но иногда стоит через него переступать. Главное, — знать, что оно того действительно стоит. Замолчав, Джин едва изогнул уголки губ в слабой улыбке, вновь отвернувшись от задумавшегося парня. Палатка вновь погрузилась в сонную тишину, лишь мерное дыхание и слабое колыхание ткани разбавляло общую атмосферу, делая её лишь ещё более сонной. — Мы обязательно дойдём до рая, — вдруг уверенно проговорил Чимин, вновь обратив внимание Джина на себя, — Риск того, что всё может кончиться не очень хорошо всё ещё есть, но... — растянув губы в улыбке, он повернулся лицом к Джину, — Оно того стоит. — Джин хмыкнул, кинув на парня довольный взгляд. Они больше ничего не говорили и, кажется, даже не думали. Просто сидели бок об бок, наслаждаясь царившим спокойствием и внутренним умиротворением. И несмотря на острый волчий слух у обоих, они так и не обратили внимание, что в палатке, вопреки довольно отчётливому сопению, никто так и не сомкнул глаз. Ровно до того момента, пока сами Джин с Чимином не задремали на своих одеялах, игнорируя посветлевшее на рассвете серое небо.***
Невзирая на довольно-таки сильный холод и тёмно-серые тучи, что густым паром нависали над снежной пустошью, восточные волки одной дружной гурьбой спешно к чему-то готовились, весело о чём-то переговариваясь. — Что это? Вышедший из палатки первым, Чимин удивлённо стал озираться по сторонам, не зная, на чём стоит концентрироваться. Все двигались, что-то делали, о чём-то говорили. Каждый был чем-то занят и, казалось, что все от своих дел испытывали удовольствие. Блуждая взглядом от небольших групп волков до одиноких лиц, рыжеволосый вдруг заметил девушку, что напевая себе что-то под нос, увлечённо связывала между собой колосья соломы и груды разнообразных цветов. Приблизившись ближе, парень изумлённо стал рассматривать валяющиеся на снегу цветы. Их было так много, что в глазах рябило. Где стая умудрилась столько достать?.. — Пока ничего, но когда я закончу, будет цветочное чучело. — усмехнувшись, ответила парню волчица, не отрываясь от своего ремесла. Чимин задумался. А пока он думал, зачем делать чучело из цветов, к нему вышли остальные, наконец выбравшись из палатки. Оглядевшись по сторонам, Тэхён невольно нахмурился, пытаясь понять, что именно делают эти люди. Заметив замешательство волка, к ним подошёл Джиён. Вожак что-то усердно вырезал складным ножиком, отчего небольшой бросок палена в его руках медленно, но верно покрывался витиеватыми узорами. — Мы готовимся к празднику. — улыбнувшись куску дерева, проговорил Джиён, обращаясь однако к Тэхёну. Нахмурившись сильнее тот повернулся к подошедшему. — Какому? Джиён вдруг рассмеялся. — Ночь багряной луны. Оторвавшись наконец от созерцания всевозможных цветов, Чимин резко обернулся, услышав разговор от недалеко стоящих. — Разве луна бывает багряной? — удивлённо спросил парень, смотря то на Тэхёна, то на вождя. Чужие губы сильнее растянулись в улыбке. Джиён приоткрыл рот, явно намереваясь что-то ответить, но тут же отвлёкся на резкий мелодичный возглас. Чуть развернувшись на месте, он с уже серьёзным видом наблюдал, как со всех ног к нему бежит Десон. — Майя снова упала. — запыхавшись, тут же сказал волк, не давая себе времени на передышку. — Несносное дитя, — устало, с очевидными нотками негодования проговорил Джиён, не отрывая сосредоточенного взгляда от своего палена, — Показывай. — спустя несколько секунд молчания сказал он, наконец перестав практиковаться в древесной живописи. Резко кивнув и шумно выдохнув, Десон тут же направился обратно, и вместе с широко шагающим за ним вожаком, они вскоре скрылись из виду, завернув за очередную палатку. — О-х, — поражённо выдохнул Чимин, всё ещё смотря туда, куда ушли волки, — Когда дело касается стаи, он такой серьёзный. — восхищённо подметил он, слабо кивая собственным словам. Где-то рядом послышался звонкий смешок всё продолжавшей работать девушки. — Ну, разумеется, он ведь наш предводитель. — сказала она, продолжая ладонями копаться в цветах. — А что это за праздник? — подойдя к девушке чуть ближе, полюбопытствовал Чонгук. — Да, точно! И что за багряная луна? Я никогда такой не видел. — поймав настрой человека, к нему тут же присоединился Чимин. Девушка захихикала, переплетая несколько колосьев между собой. — На самом деле это скорее традиция, нежели праздник. Но на востоке её соблюдают уже очень много лет как обязательный ритуал, — расслабленно улыбаясь, девушка продолжала объяснять, по-прежнему не отрываясь от своего дела, — Есть легенда, рассказывающая о волке, который в каждое полнолуние сжигал самодельное чучело, собранное из цветов. Однажды он устроил такой большой костёр, что тот поднимался выше его роста, и когда волк смотрел на луну, мог видеть её лишь через языки пламени. И рассматривая лунный диск таким образом, он уверял, что светило казалось багряным. — А-а... Так отсюда название, да? — задумчиво протянул Чимин. — Но это невозможно, — вдруг заметил Юнги, — Если смотреть на луну через костёр, то её либо не будет видно, либо будет едва заметно, но с оттенком огня, а не багрянца. — неуверенно рассудил он, сосредоточенно смотря на улыбающуюся девушку. Та лишь молча пожала плечами, немного погодя добавив: — По легенде тот волк жил много-много веков назад, и если он и вправду существовал, то не факт, что его история сохранилась до нашего времени такой, какой была на самом деле. Её могли переврать или же вовсе выдумать. — напевно порассуждала она. Все трое с серьёзными лицами медленно закивали, задумчиво смотря кто куда. Наблюдающий за ними Джин невольно усмехнулся, фыркнув от чужой реакции. — Но зачем делать чучело из цветов? — спохватившись, спросил Чонгук. Стоявший чуть в стороне Тэхён уже как несколько минут сидел на корточках перед Субином. Мальчик зевал, всё ещё до конца не проснувшись и заметив его растрёпанный вид, волк стал аккуратно разглаживать чужие сиреневатые прядки, внимательно слушая разговор остальных. Но стоило Чонгуку начать задавать вопросы, как у парня неосознанно уголки губ поползли чуть вверх. Этот человек с его неугомонным любопытством... — Цветочное чучело — это символ лунного цветка, — вновь заговорила девушка, — В легенде говорится, что тот волк очень боялся за свою жизнь. Настолько, что его страх превратился в паранойю. Он каждое полнолуние собирал все цветы, какие только мог отыскать, а потом сжигал их, надеясь, что всевышние боги примут чучело, как подношение, и позволят ему прожить ещё немного. Чонгук удивлённо уставился на девушку. Она всё так же не поднимала на них глаза, увлечённо возясь со своими цветами, пока параллельно отвечала на вопросы. — Но... — не найдя сразу, что сказать, Чимин прервался, пройдясь взволнованным взглядом по разбросанным по снегу цветам, — Зачем сейчас так делать? Если верить их новой знакомой, то волк, создавший эту традицию, жил очень давно и, кажется, был очень суеверным. А ещё немножечко сумасшедшим. Но почему за его действиями стали повторять, да ещё продолжают это делать до сих пор?.. Чимин не понимал. — Я ведь сказала, это просто традиция, — усмехнувшись, ответила волчица, — На востоке она закрепилась как что-то само собой разумеющиеся, потому каждое полнолуние мы сжигаем цветочное чучело, танцуем вокруг костров и поём песни. Это весело, детям очень нравится, да и сам обряд, как символ того, что жизнь непременно будет идти дальше, несмотря ни на что, одухотворяет. — оторвав на мгновение взгляд от своего сооружения из колосьев и цветов, она широко улыбнулась, подмигнув удивлённому Чимину. Вчера он сильно забеспокоился касательно того, стоит ли им идти дальше. Действительно ли они достигнут рая в конце или же просто погибнут?.. Он засомневался в их пути из-за слов Джиёна, но послушав эту девушку сейчас, ему стало казаться, что на востоке слишком приукрашивают пагубность лунного цветка, в который, кажется, верят всем сердцем и уже очень много лет. Хотя, признаться честно, мысли о танцах вокруг костра кажутся заманчивыми. Это наверняка очень весело и Чимину хотелось бы хоть раз такое попробовать, но... Сжигать чучело, олицетворяющее Субина, он бы не хотел.***
Уже стемнело, когда одухотворённые приближением праздника волки наконец остановили все свои приготовления и стали разбредаться по палаткам в надежде скрыться от усилившегося мороза. Из своих Чимин, наверное, первым подорвался, чтобы убежав в палатку, укутаться в одеяло. Но пока парень включал газовые фонарики, оставленные ещё со вчерашней ночи, ему вдруг вспомнился разговор с Джином. Чимин — трус. Принимать такое достаточно неприятно, но... Джин сказал, что бояться — нормально. Даже естественно. Он сам когда-то очень сильно боялся и, наверное, временами чего-то боится и сейчас, хотя такое трудно представить. Рыжеволосый на самом деле долго отнекивался и даже обижался, когда речь заходила о его боязливости, но стоит признать, — он и правда трусишка. Парень тяжело вздохнул, плюхаясь на холодное одеяло. Пока остальные всё ещё где-то бродили, направляясь к палатке, сидящий внутри Чимин впал в уныние... А потом вдруг резко воодушевился, вскочив с быстро нагревшегося места. Согреться он ещё обязательно успеет, сперва нужно себя побороть. Он уже сделал первый шажок вперёд, когда принял решение не останавливаться и продолжить идти дальше со всеми к раю, но этого мало. Чимину хотелось чего-то ещё, чего-то более существенного, чем принятое решение (пусть это решение и было довольно-таки важным, как для него самого, так и для остальных). Так и не дождавшись, когда волки с человеком и мальчиком придут в палатку для ночлега, парнишка выбежал прочь, быстрым шагом направившись дальше по лагерю. Ещё днём, когда Чимин блуждал по всей территории, помогая кому-то то тут, то там (по большей части, просто приставая с расспросами о восточных традициях), он заметил, как Джиён выходил из крупной палатки тёмно-бордового цвета. У парня тогда промелькнула мысль, что та палатка, должно быть, принадлежала лично вождю, а после он отвлёкся на бегающего у его ног Колина. Сейчас, пока Колин зарылся в одеяло Чимина, а прочие волки уже давно разошлись по своим "жилищам", сам парень решил найти ту палатку и проскользнуть в неё, пока никто не видит. Зачем? Да незачем вообще-то... Просто он хочет проверить себя на храбрость, и единственное, что пришло ему в голову сейчас, в данном месте, — проникновение в личное пространство местного вождя. Если тот узнает, то у Чимина, скорее всего, будут серьёзные проблемы. Но главное — не трусить! Чимин слышал, как Джиён с Десоном обсуждали вечерний обход лагеря. Рассуждали, стоит ли оставлять караульных в такой дикий холод, ведь пока они тут остановились, ничего серьёзного со стаей не происходило. В тот момент Чимин не придал значения услышанному, но сейчас понял, что ему представился отличный шанс. Именно сейчас волки расходятся по своим небольшим "жилищам", а значит именно в это время Джиён с Десоном будут обходить лагерь, проверяя всё ли у всех спокойно. Идеальная возможность. Бегло оглядываясь по сторонам и стараясь никому лишний раз не попадаться на глаза, Чимин лихо петлял меж расставленных по пустоши палаток, пока наконец не вышел к той самой, которую заметил днём. Вот только... Внутри горел свет. — Ну нет, не может быть. — недовольно пробурчав, парень решил приблизиться, чтобы удостовериться. Пусть свет горит, это всё равно не означает, что хозяин палатки находится внутри. Может, он специально включил фонарики, чтобы те немного согрели палатку, пока тот обходит лагерь. К тому же, так будет в разы легче и удобнее её найти. Да, наверняка всё именно так. Настраивая себя на позитивный лад, Чимин, пригнувшись, приблизился к тканевому домику. Ни звуков, ни теней он не заметил, пока приближался, а потому, мысленно возликовав, уже хотел было войти внутрь, как вдруг... — Я не совсем понимаю, они ведь не опасны. Раздавшийся изнутри голос Десона заставил рыжеволосого вовремя притормозить. Ещё бы чуть-чуть и его поймали. — Сами по себе — нет. Замерев на месте, дабы не шуметь, Чимин невольно прислушался. — Тогда с чего... — С того, Десон, что я хотел бы и дальше видеть свою стаю живой, здоровой и невредимой. — спокойный голос Джиёна с некой сталью в тембре невольно вызывал мурашки по коже. Слышать вожака таким было как-то непривычно, кажется, тот чем-то сильно обеспокоен. — Не обратил внимания на слепого ребёнка, который пришёл вместе с ними? Тихий размеренный голос заставил Чимина раскрыть рот в немом вопросе. Джиён говорил сейчас о Субине, это почему-то сильно взволновало парня, хотя тот ещё не понимает почему. — Странноватый парнишка, но... — Это он. Он — лунный цветок. Чужая речь отдавала некой угрозой и даже злобой. Чимин сглотнул вязкий ком в горле, пытаясь держать эмоции под контролем. — Не может быть... Ребёнок? Удивлённый вопрос Десона прервался чужой невесёлой усмешкой. — Я тоже не сразу понял, хотя кое-какие подозрения были, но теперь я точно уверен. Этот мальчик — лунный цветок, а цветок, окружённый волками, может означать лишь одно. — Он ведёт их к раю. — с придыханием отозвался Десон, кажется, новость его поразила. Чимин забегал взволнованным взглядом по снегу под ногами. Почему они так реагируют? Субин — маленький слепой мальчик, который никому не несёт угрозы. Да, он является лунным цветком. Да, он ведёт их к раю. Но в этом же и есть суть его существования, разве нет? Он столько лет спал и ждал, когда разбудят, только для того, чтобы привести волков к тому счастью, которое они ищут. Так почему же?.. — Мы не будем говорить с ними? — уже более собранно спросил Десон. — Боюсь, в этом уже нет смысла, — послышался тяжёлый вздох, — Я говорил им, к чему приведёт цветок, но они, судя по всему, приняли решение этому не верить и продолжить путь. Настала тишина. Чимин занервничал, топчась на месте. Уже стоит убегать, сломя голову, или ещё подождать?.. — Предупреди нескольких ребят, вдвоём мы не справимся. Пусть будут готовы к рассвету, — парень навострил уши, — Ещё до того, как все проснутся, — чужаки умрут. Не хочу, чтобы кто-нибудь из волчат это видел, так что сделаем всё быстро и тихо. — Я понял. А вот Чимин ничего не понял кроме того, что надо срочно бежать. Он надеялся, что его не заметили. Надеялся, что убежав именно сейчас, не пропустит что-то важное. Но оставаться там и дальше было уже нельзя. Нужно как можно скорее рассказать остальным. Игнорируя неприятное жжение в горле из-за резких вдохов морозного воздуха, парень пулей преодолел половину лагеря, затормозив лишь уже в самой палатке, резко налетев на удивлённо ахнувшего Юнги. — Чимин, ты ч... — Нам нужно уходить отсюда. Нет, бежать! Срочно! Вскочив с пола, парень ошалелым взглядом стал бегать по удивлённый лицам, нервно переминаясь с ноги на ногу. — "Что случилось?" — в миг посерьёзнев, спросил Тэхён, который до сих пор дремал, разместив голову на вытянутых ногах Чонгука. — Я... Там... В общем... Так, — задыхаясь от волнения и переполненных воздухом лёгких, Чимин невнятно тараторил, пока наконец не остановился, сделав пару глубоких вздохов, чтобы привести дыхание хоть в какую-то норму, — Я случайно подслушал разговор Джиёна с Десоном. Они говорили о нас, — все тут же напряглись, — Джиён понял, что Субин является лунным цветком. Кажется, он всерьёз верит в то, что цветок приведёт всех к гибели, и потому приказал Десону, чтобы тот вместе с какими-то другими волками убили нас на рассвете, пока остальные не проснулись. — закончив, он наконец сделал глубокий вдох, осознав, что пока говорил, не дышал вовсе. Настало минутное затишье, а после все резко сорвались со своих мест, став бегло собираться. Попружинив на месте пару секунд, Чимин, спохватившись, вытащил из-под одеяла спящего Колина. — "Оборачивайся", — пронёсся в сознании твёрдый голос Джина. Глянув в бок, он вместо высокого парня увидел крупного чёрного волка с массивным шрамом поперёк морды. Оглядевшись, Чимин заметил, что Тэхён так же не возвращал свой человеческий вид. Осмотревшись на предмет забытых вещей, он молча ударил мордой под коленями у Чонгука, вынуждая парня упасть себе на спину. По-прежнему не умеющий обращаться по своему желанию Юнги аккуратно взобрался на Джина, стараясь лишний раз не двигаться, явно переживая, что может быть слишком тяжёлым, чтобы таскать его на спине. Джину, казалось, было всё равно. Поразмыслив пару секунд и кивнув собственным размышлениям, Чимин так же опустился на волчьи лапы. Дождавшись, пока пробудившаяся белка взберётся волку на макушку, он приблизился к Субину. Мальчик выглядел непривычно серьёзно и как будто даже злился. Словно новость об их возможной скорой казни заставила его гневаться. Кажется, Чимин ещё ни разу не замечал за мальчиком подобных эмоций, это невольно удивило, заставив на мгновение притормозить. Подойдя ближе, волк аккуратно прошёлся холодным носом по сжатому кулачку ребёнка. Вздрогнув от прикосновения с холодным, Субин вдруг резко заморгал, а после найдя ладонью пушистую шею Чимина, ухватился за шерсть последнего, аккуратно взобравшись на чужую спину. Не заметив никого из восточной стаи снаружи, волки бросились прочь обратно в лес. Тот был большой и тянулся далеко, им стоило сразу идти через него, а не сворачивать сюда. Лишь набрели на неприятности.***
Стоя со сложенными руками у самых дальних палаток, Десон молча наблюдал за стремительно удаляющимися силуэтами вдали. Ещё пара секунд и чужие тени вовсе скрылись в ночной мгле, вынуждая волка недовольно качать головой. Он надеялся, что всё пройдёт, как можно быстро, и вся эта тема с убийствами скоро закроется, более не поднимаясь. Но, кажется, им ещё предстояло повозиться. Устало выдохнув белый пар, Десон повернулся назад. Сжав промёрзшие ладони в кулаки, он вернулся обратно в палатку вожака. — М? — заметив возвращение волка, Джиён вопросительно изогнул бровь дугой, не понимая чужого поникшего настроения. — Они сбежали. — сухо донёс друг, прекрасно осознавая, чем это может им грозить. — Х-м, — задумчиво хмыкнув, вожак поджал губы, сосредоточившись на своих мыслях, — Что ж, — спокойно и даже как-то немного лениво начал он, — Раз быстро с этим расправиться не получилось, значит будем действовать по-другому. Сложив ладони вместе, он острым взглядом прожигал ткань своего "жилища". Когда спустя недолгое время размышлений, Десон заметил, как чужие челюсти плотнее сжались, а желваки заиграли на лице, он понял, что Джиён начинает злиться. — Ещё не говорил с нашими? — чрезмерно спокойно спросил он. — Не успел. — Хорошо, — повернувшись к Десону целиком, он добавил, — Теперь вместо казни поговори с ними о погоне. Сейчас же.