— — –
–И куда ты собрался?! Просто так возьмёшь и уйдёшь? –Тэхён, всё ещё в замешательстве сидевший на кровати. –Тэ, неужели тебе всё равно? –Чонгук повернулся к старшему, смотря настолько чистыми и невинными глазами, словно пытался пробудить хоть крупицу заснувшей совести. Ему стыдно за себя, за то, что они оставили Юнги одного, хотя изначально были в одной лодке, за то, что он не подумал, к чему всё это может привести. Чонгуку стыдно и за Тэхёна, такого безжалостного по отношению к Мину, такого равнодушного к чужой беде.–Я не верю в это. –Мне не всё равно, но как же Чимин? О нём ты подумал? Нет, как и не думал о нём Юнги! Такие люди не меняются, пойми, никогда! Допустим, сейчас ему плохо, но что будет, когда он найдёт очередного мальца, неспособного противостоять этому давлению? Что тогда? А тогда он и забудет о Чимине, найдёт другую жертву для издёвок. Он эгоист, Гуки, ему не нужен Чимин, ему нужен чудак, который будет боготворить его, но становиться «ниже травы, тише воды», когда сам Юнги того пожелает. Ему нужен мальчик для битья, не больше! Чон…просто оставь его. –Чимин сделал свой выбор, не нам решать правильный он или ещё какой-то, но Юнги плохо сейчас, его нельзя оставлять наедине со своими тараканами, понимаешь? Таких, как он, нельзя. Хоть Чонгук и провёл с ним сравнительно не много времени, но резкость и решительность в характере Юнги сильно бросались в глаза. Он вспыльчив и Гук это понимал. –Он что, ребёнок по-твоему? Справится. Тем более у него есть семья, друзья, в конце концов. Лучше не лезь со своей помощью к тому, кто о ней даже не просил. Уверяю, он просто пошлёт тебя и вы никогда больше не встретитесь. Так что лучше ложись спать. –Он не из тех, кто будет просить о помощи… –Он из тех, кому этого всего не надо, –Тэ взбил подушки и кинул их к изголовью кровати. Его голос стал тихим и мягким, не таким, как несколько минут назад.–Гукки, правда, успокойся. Им обоим нужно время, рано или поздно оба остынут, и жизнь вернётся на круги своя. Пусть и друг без друга. –Хён, он не тот, кем кажется. В любом случае, нам есть о чём поговорить, –Чон надел толстовку поверх футболки и вышел. –Дурак, –вздохнул Тэхён.— –
*Почему Тэхён не понимает? Юнги проделал такой путь…не зря же всё это? * Чонгук шёл по ночному Пусану, невольно обещая себе погулять так когда-нибудь снова, может даже с Тэхёном. Сейчас ему некогда наслаждаться видами тёмных улиц, спящих под светом фанарных столбов, безлюдностью и невообразимо чистым воздухом, который хочется вдохнуть полной грудью. Его внутренний голос так и шепчет: «Остановись. Посмотри на город, насладись этим чувством. Включи музыку в наушниках и отправляйся туда, куда глаза глядят. Ты ведь не был тут так долго! Это же город твоего детства. С ним оно связано. Мы скоро уедем, останься тут ненадолго, хотя бы на миг остановись», но Гук понимал, что это ловушка: как только он расслабится, то не сможет вернуть своё прежнее состояние, если даст волю былым чувствам, то забудет, куда шёл и провалится в мир терпкой ностальгии. Нет, не бывать этому! *Раз, два, три…вот дом, вот другой, но не те. Да где же этот отель?! * –Ха, а это сложнее, чем я думал! Но ладно, судьба, трудности меня не пугают! Наоборот: чем дольше путь, тем слаще награда! –воодушевлённо сказал сам себе Чонгук. Это было чем-то наподобие мотивации. Мимо быстро пробежала пара-тройка ребят из соседнего двора. Они выглядели напуганными, но заинтересованными. Дети на улице одни и так поздно? Чонгука это смутило. –Бежим быстрее, а то не успеем! Чон удивился. Только посмотрев им вслед, он увидел клубы чёрного дыма над своей головой, они закрывали собой луну. Было сложно сказать наверняка, дым рассеивался, но, кажется, шёл откуда-то справа.Чон побежал за теми мальчишками, что так сильно боялись опоздать. Он, почему-то, боялся тоже. И вот они стоят напротив горящего горе-отеля. Хорошо, что дети не заметили за собой хвост, а то бы испугались, разбежались, и Чонгук никогда бы не нашёл это адское кострище. –Там ещё остались люди? Вокруг здания скопилась толпа зевак. Почему людям так интересно смотреть, как что-то горит? Это навсегда останется тайной. Но если в этом «что-то» горит кто-то? Это же волновало только Чонгука. Человек сто спокойно наблюдали за происходящим, перешёптываясь друг с другом, изредка охая и ахая. В одном из таких пустых разговоров Чон уловил знакомое имя: –Какой-то писатель…не знаю в общем, может стихи сжёг? –Кто-то остался внутри, как думаешь? –Это навряд ли, три оставшихся посетителя уехали ещё утром, тот паренёк только и остался, но он успел бы выбежать. –А как звали-то? Припоминаешь? –Ой! Что-то необычное. Юри что ли? Всегда забывала, поэтому по имени и не звала его никогда, сынком звать удобнее. –Юнги! -Чонгук забылся и выкрикнул имя.-он ещё там? -обратился он уже к женщине, позабыв о том, что вообще-то подслушал разговор двух, но разве это важно? –Не беспокойся, пожарные и скорая уже в пути. В доме нет никого, не переживай. –Он там, -прошептал Гук еле слышно и, скорее, самому себе. Решая не терять больше и так потерянного дрогоценного времени, Чонгук вбежал в горящий дом. Обжигающий холод сменился обжигающими языками пламени. –Он сумасшедший? -спрашивали одни. –Самоубийца! -отвечали другие. И только Чонгук знал, каково пробираться по углям, сквозь огонь, спотыкаться и падать, и вновь подниматься. Наверное, этот путь самый трудный из всех, что предстояло пройти Чонгуку. А может и последний, кто знает? Никого и это не волновало, Гука тем более. Он поставил себе цель: во что бы то ни стало найти Мина или…то, что от него осталось? *Нет, не может быть, он жив! * Гук снова упал, зацепившись одеждой за деревянные доски. На этот раз он разбил колено, что только мешало ему быстрее передвигаться. Он не ходил, местами полз, но вообще ему пришлось бежать на полусогнутых. Теперь к окровавленным локтям добавилось колено, но Чон ругал себя не за набитые синяки и кровоточащие раны, а за свои падения, отнимавшие столь драгоценные минуты, ведь весь счёт шёл на них. Наконец он добрался до последней двери, комнату за которой ещё не проверил. Чон даже не пытался открыть её, ручка наверняка раскалилась до занебесной температуры, поэтому он с лёгкостью выбил её плечом. Да, быть может, Чонгук не был качком, но и хиляком его не назвать. Вполне себе сильный парень и не только физически. –Юнги! Огонь ещё не коснулся волос парня, но он отключился. Ещё немного и Чонгук тоже отключится, тогда оба задохнутся в этом прокля́том отеле. Нельзя терять ни минуты! Чонгук снял с себя чёрную толстовку, чтобы прибить ей огонь вокруг Мина. На Юнги же горела его кожаная куртка, которую также пришлось снять. *Мы обязательно выберемся…я знаю, ты специально и возможно будешь проклинать меня, но так действительно будет лучше, даже если ты так не считаешь* Чонгук забрал тело Юнги. Он нёс его на спине так, что руки старшего свисали с плеч Гука и приходилось следить, чтобы они не зацепили горящие деревяшки. У Чонгука начала кружиться голова из-за запаха гари и нехватки кислорода. Выберется ли он отсюда живым? Это вопрос на миллион. Он качается, его ноги сами собой подкашиваются, а дополнительный груз в лице рэпера Мин Юнги ещё больше мешает нормально двигаться. Тело так и норовит соскользнуть в огонь. Выход. Он совсем близко, но силы Чонгука…они покидают его. Неужели всё закончится так? Чонгук понимает, что не может умереть. Нет, не сегодня. Он вспоминает о своих родителях, друзьях, о Тэхёне. Да, он видит перед собой образ Тэ, оплакивающего его бездыханное тело, он сидит на сырой земле и проклинает этот день, себя, за то, что не остановил Чона, Юнги проклинает, за то, что поджёг это долбаное здание. *Нет. Я буду жить. Мы будем* Чонгук доходит до выхода, в глазах темнеет и он не видит больше ничего, но продолжает идти. Вдруг холодный ветер обдул его лицо, и Гук так глубоко вздохнул свежий воздух, что чуть не захлебнулся им. Приятное чувство холодка в горле добавляло жизни. Кого-то любовь убивает, а кого-то заставляет жить. И вот Чон уже видит и тех парнишек, за которыми бежал, и толпу, больше похожее на стадо, и ту женщину, её округлившиеся глаза и её шок, но не видит скорой. *Плевать. Я сам донесу его, пустяки. Я хорошо себя чувствую, но живой ли Юнги? * Чон прижимается ухом к грудной клетке Мина. Раз–тишина. Два–тишина. Три–тишина. Удар! Ещё жив.