Меньше, чем вчера.

Солнце садилось за горизонт. Ветер играл с розовыми облаками, толкая их по небу. Одинокий домик на отшибе, окружённый редкими деревьями, стоял тих и спокоен. В окнах то и дело мелькали чьи-то суетящиеся фигуры. Кто-то наблюдал за этой тихой, но такой завораживающей, красотой, на маленьком балкончике второго этажа. Раздалось рычание двигателя и к дому по виляющей тропинке подъехал мотоцикл. –Чимин, ужин готов! –Уже иду!-Чимин ещё раз посмотрел на небо, оборачиваясь назад. За несколько дней парни перевезли всё необходимое, некоторые даже успели найти работу, а дом наполнился уютом и всеми необходимыми благами. –Тебя приняли? –Нет. Придётся брать заказы через интернет,-Юнги снял шлем и отдал его в руки суетящемуся Сокджину, повёз мотоцикл под самодельный навес от дождя и прочего. Уже несколько дней Юнги пытается сказать Намджуну нечто важное, но, измотанные обязанностями и домашними хлопотами, ребята почти не говорили о чём-то, что обязанностью и хлопотой не является. Они напросто не вели бесед друг с другом с того момента, как зашли в дом. Но именно сегодня всё должно поменяться: обустройство временного жилища окончено и они могут вздохнуть спокойно. –Ты вовремя вернулся: ужин готов. –Спасибо,-Мин забрал шлем у Джина, вешая его на одну из ручек руля. Готовить ребята решили по очереди, отведя каждому из них определённый день недели по старшинству. Джин готовил по понедельникам, Чонгук–по воскресеньям. Что примечательно: график уборки после приёма пищи, включая мытьё посуды и вынос мусора, шёл в обратном порядке. –Я требую переделать график! Почему я готовлю и убираюсь в один и тот же день!? Давайте поменяем нас с Намджуном местами, мы, вообще-то, одного года рождения!-дулся Хосок, складывая на груди руки.-Пусть сам отмывает свои же сгоревшие сковородки, да, Чимин? –Мне не сложно, правда,-Чимин возил вилкой по тарелке.-Это омлет? –А?-Намджун появился в комнате с двумя последними тарелками ужина в руках.-Да, только улучшенная его версия: с луком, помидорами, сыром, колбасой и специями. –Даже не подгорел на этот раз?-Тэхён приподнял омлет, чтобы убедиться в его съедобности. –Эй! Вообще-то Намджун-хён только учится. Он говорил, что раньше практически не готовил сам,-Чонгук спустился со второго этажа и сел за стол. –Очень вкусный получился, между прочим! –Спасибо, Джини. *"Джини"?*–Юнги из последних сил старался сохранить спокойный вид. –Юнги, ты чего молчишь? Задумался о чём-то?-голос Джина ясно дал понять, что Мин молчит с тех самых пор, как сел за стол, и даже не участвует в обсуждении омлета. –Можно и так сказать, наверное. Парни рассуждали о чём-то, но Юнги их не слышал. Он вернулся к раздумьям, ничего вокруг не замечая. Не заметил он и того, как трапеза вдруг подошла к концу и все начали вставать из-за стола. –Юн, всё в порядке? Ты даже к еде не притронулся. Омлет наверняка уже остыл. –Ах, да...прости. Уверен: он получился замечательным. Я просто замечтался немного, вот и всё. –Ты уверен, что хочешь его съесть? –Да, уверен. Правда, Нам, я просто задумался. –Как знаешь,-Намджун поднялся наверх, на втором этаже была его комната. За окном тем временем стало совсем темно, птиц не было слышно, да и дороги не видно. Только звёзды, белые маленькие крохи, а с ними–брат полумесяц. Мин, в привычной своей манере быстрого едока, прикончил омлет за считанные секунды. Омлет и вправду был хорош, лучше прошлой запеканки, по крайней мере. *Намджун делает успехи в готовке,-подумал Мин,-хоть омлет и чуть проще запеканки* Он взял пустую тарелку, вроде как уже чистую и блестящую, чтобы отнести её на кухню. Мин и сам был готов помыть эту несчастную тарелку, если бы на кухне никого не оказалось. Лишь бы скорее очутиться в своей комнате-клетке и лежать, пялясь в потолок. Юнги услышал, как за деревянной дверью о чём-то беседуют Чимин и Тэхён, занятые по уши уборкой. Точнее, занят был именно Чимин, а Ким, по обыкновению, болтал с ним о разном. –Всё и впрямь...настолько плохо?-Тэхён подвинул стул и сел на него, пока Чимин мыл посуду. Шаркающие шаги доносились то ближе, то чуть дальше от двери. –Шутишь? Да я ненавижу его! Что-то заставило Юнги отдёрнуть руку от дверной ручки. Сам того не желая, он начал вслушиваться в шипение Чимина. *Не надо...ничего хорошего из этого не выйдет* –Мне казалось, что ты ему нравишься. По крайней мере, складывается впечатление, будто ты ему не безразличен. Зачем-то по холодной спине пробежали мурашки, встряхивая, заставляя прийти в чувства. –Он ужасен. Хуже человека в жизни не встречал! Юнги уставился на дверь, трясущейся рукой не в состоянии открыть её. Его взгляд застыл на собственных пальцах, пытающихся толкнуть деревянные доски. –Ты боишься его? Взгляд перевело в какое-то случайное положение, Юнги перестал брать его во внимание. Оно было обращено на нечто более важное. –Этого отморозка? Конечно! Никогда не знаешь, что он выкинет в следующую секунду! Он настолько мне противен, ты бы знал... Чем он успел провиниться...снова? –Сукин сын. Тэхён вздыхал, увлечённо слушая Чимина. Юнги спиной о стену опёрся, чуть ли не задыхаясь, голову поднял. И хорошо было бы уйти, да вот только... –Всё, что ты рассказал о нём, ужасно. У меня нет слов. Никогда бы не подумал, что люди могут быть настолько...настолько жестоки. –Потому что он монстр! Я бы отдал собственную жизнь за шанс вернуться в прошлое и избавиться от него. Ноги перестали слушаться, предательски подкашиваясь. Тело само упало на пол, Мин не нашёл сил подняться на ноги в тёмном коридоре. –Он...он мой ночной кошмар, Тэ! А я сам виноват в том, что подпустил его слишком близко...что с твоими глазами? Ты, вроде как, обеспокоился чем-то? –П-просто непривычно. Ты постоянно пытаешься найти крупицу чего-то хорошего в каждом без исключения. Даже оправдывал ту старуху, чуть не обокравшую нас на рынке. Чимин выключил воду. Тихая минута стала для Юнги пыткой, почему-то очень сильно разболелась голова. Мин прижал её к коленям, ставя тарелку рядом с собой, накрывая затылок руками. Он с нетерпением ждал конца ужасающей исповеди. Уйти не смог–интересно ведь, кем видит тебя самый дорогой человек. –А вот если нет в нём даже крупицы? Что я могу с этим сделать? Я бы и счастлив найти ему оправдание, да только он этого не заслуживает. Юнги сидел, уставившись в стену напротив. Дышать тяжело, да и руки почему-то тряслись. Он не понимал почему. –Но знаешь,-Пак говорил устало и раздражённо, вся ненависть целого мира была сконцентрирована в его голосе,-мне кажется, что я не сдержусь и ударю его когда-нибудь. Не испугаюсь и буду бить до тех пор, пока он не потеряет сознание, пока мои силы не иссякнут. Мин закрыл рот ладонью, прикрыв глаза. В голове пронеслось только: «Я заслужил». –У меня нет привычки желать смерти живому существу, однако лучше бы он... Нож со всей силы врезался в разделочную доску, громким стуком пугая Тэхёна. Мин вздрогнул–"заслужил". –Скоро я и сам его возненавижу, но это чересчур, Чим. Не опускайся так!-еле слышно прохрипел Тэхён. –Ха...наверное, ты прав. Да, прости, я совершенно забылся. Пусть живёт. Пак вытащил загнанный в дерево нож. –Живёт и страдает,-добавляет Чимин, убирая нож в стол.

. . .

–Ты...куришь? –Что, если да? Что с того? –Я не видел тебя с сигаретой около полугода! Сдурел!? Бросай её живо! Намджун схватился руками за челюсть Юнги, старательно пытаясь её разжать, поднимая вверх голову Мина, чтобы в глаза посмотреть. А тот вцепился ногтями в запястья, сопротивляясь зажал сигарету зубами изо всех сил. –Выплёвывай, говорю! –Я тебе не пёс!-процедил старший сквозь зубы, пытаясь вырваться из мёртвой хватки раз за разом, безуспешно барахтаясь. Ким и не думал выпускать его. Он смотрел на искажённое гримасой гнева лицо, скрывающееся за упавшей на него чёлкой, и до ужаса печальные глаза, никаким образом с ним не сочетающиеся. Мин быстро выдохся, оказывая всё меньшее сопротивление. –Ты забыл, как кашлял, чуть ли не лёгкие выплёвывая!? Как все вещи сигаретным дымом только пахли, как тяжёло ты дышал!? Как мучительно бросал!? Неужели тебе это нравится... –А тебе?-пепел от ещё горевшей сигареты упал Юнги на щёку. Он, похоже, не обратил внимания и только язвительно улыбнулся.-Разве не забавно выходит, а? –Ты хоть понимаешь, к чему принуждаешь себя опять?-он всё ещё держал лицо Юнги поднятым вверх. –Всё, что ты говоришь, разве должно относиться только ко мне? Намджун вздохнул. –Я множество раз бросал, ты ведь знаешь. Ни один из них не увенчался успехом. Я ненавижу себя за слабохарактерность, за то, что не могу остановиться. Это гнилая зависимость, Мин, губящая тебя день за днём. Ну же! Ты только справился с ней! –Вот и следи за собой, Ким. –Да что с тобой случилось!? Зачем тебе это клеймо? Юнги не ответил, только взгляд в сторону отвёл. Намджун заметил торчащую из кармана джинс пачку сигарет. –Тебе не кажется, что пора бы меня отпустить? У меня всё тело затекло. Ким послушно опускает руки и Юнги отходит на метр, облокачивается на стенку балкона, и глядит на небо. –Откуда она у тебя?-Намджун вертит в руках белую пачку сигарет. –Мамина заначка. Не знал, что пригодится,-выгоревший бычок наконец выпал изо рта.-Выкинешь теперь... Сигаретный дым вокруг начал медленно рассеиваться. –Не выкину. Я тебе не нянька. Бессмысленно вправлять тебе мозги, если от них ничего и не осталось толком,-отдал пачку в руки владельцу. Намджун вздохнул и посмотрел на звёзды. Он ведь и сам пришёл на балкон с целью заполнить лёгкие пахучим дымом. Кто же знал, что такая чудесная ночь развернётся целой драмой. –И всё же: что с тобой происходит?-Ким встал рядом, так же оперевшись о стенку. –Ничего не происходит, а должно? –Ты себя со стороны хоть видел? У щенят в приюте вид более обнадёживающий. Тем более не стал бы ты возвращаться к сигарете просто так? –Да, ты прав. Наверное, я устал. Да, просто устал. За последние месяцы... столько всего произошло! С ума сойти можно. За всю жизнь столько не нервничал, вот и сказалось на продуктивности. Чувствую себя совсем другим человеком. Голос Юнги всё так же хрипел, но теперь он говорил так, будто и сам не заинтересован в том, что говорит, будто и сам себе не верит. –Да уж. Мин Юнги другой, а отмазки у него всё те же, со школьной скамьи. Придумал бы что-нибудь получше за столько лет, дружище. Впрочем...не хочешь–не говори, но знай, что мы с Хосоком всегда рядом, если захочешь обсудить что-то. –Да, вы буквально в соседней комнате. Намджун рассмеялся, легонько хлопнул Юнги по плечу и ушёл. Мин поднял глаза, всматриваясь в белоснежный месяц и звёзды-сестрички, заботливо его окружающие. Только сейчас он мог обдумать слова Чимина, настолько глубоко его ранившие, словно кухонным ножом изрезавшие ему душу. Юнги злится, но только на себя, да и не то чтобы злится, скорее он погряз в безысходности с головой. Он поклялся себе, что больше никогда не будет причиной страданий Чимина, не хочет больше доводить его до слёз и истерик. Бедному Чимину столько пришлось перетерпеть, а он и слова не сказал об этом Мину. Боится. Боится, что у старшего слетит крыша окончательно, что он принесёт боль или убьёт. Если не говорит–значит есть на то причина, значит Юнги и не важно услышать это лично от Чимина, значит ему пора прекращать мечтать и отстать наконец от парня. Пак только счастлив будет. Юнги знобит больше от мыслей, чем от ветра. В последний раз за этот вечер он смотрит на месяц и звёзды, случайно задевает рукой пачку сигарет, лежавшую рядом. Та падает на пол и Мин снова вспоминает, что через силу будет курить сигареты каждый день, а желательно по нескольку раз на дню, скорее всего давясь дымом и ненавидя себя за это. Будет. Умрёт от никотиновой зависимости, но будет раз за разом затягиваться. Когда пачка чуть не выпала из рук, Мин понял, что пора лечь спать, иначе он и соображать завтра не сможет, что уж говорить о домашних заботах. Юнги закрывает свою дверь, зашторивает окна и снова остаётся наедине с собой в своей маленькой тёмной клетке. –Ну почему я...такой?