gold and ale.

Языки пламени с жадностью пожирали хворост, трепетно собранный Гэвином. Найти сухие ветки, неиспорченные холодами было также сложно, как развести костёр посреди глухого леса. Мысль заночевать в паре часов езды от деревни перестала казаться Риду такой уж практичной и экономной. Черт бы побрал этих корчмарей! Пятьдесят медяков за мешок сена, покрытый циновкой, от которой за версту чуешь сивушную вонь? Да ни в жизнь! — Не волнуйся, Быстряночка, завтра заработаю тебе на овёс, — буркнул Гэвин, потирая ладони меж собой. — И себе на доспех новый, и на рульку с табаком- Лошадь, мирно стоящая у дерева, дернула ухом. Мужчина замолк и прислушался к ночному лесу. Ни птиц, ни ветра. Странный звук повторился вновь. «Точно скрип изморози под подошвой… — подумал Гэвин, притягивая к себе меч. — Быть не может, чтобы ворье какое! Место же в самой глуши». Воин нахмурился, подобрался, уже решился идти в атаку на дикое зверьё, как тёмный силуэт осветило пламя. Бледный, как сама смерть, мужчина в дорогом кафтане, расшитом парчой, с интересом уставился на удивленного Гэвина. «Сразу видно — богатей какой-то, но какого хрена в лесу забыл? — подумал он. — Ещё и одет как на парад!». — Ты же смертный, верно? — наконец подал голос незнакомец. Гэвин нахмурился. Как пить дать: дворянчик заплутал и умом тронулся! — Я-то смертный, как видишь, — он хмыкнул в ответ, пристально изучая незваного гостя, — а ты, господин, видно бессмертный, раз в такую погоду решил топи местные обхаживать. Задумался незнакомец, опустил взгляд в землю. Всерьёз размышляет, что ли? Или к колкостям от простого люда не привык? Ничего, потерпит, раз погреться пришёл. — Нет. Смертный я, совсем как ты. — Так иди сюда, смертный, к костру, пока пальцы инеем не обросли. — Гэвин фыркнул, стягивая с себя накидку. — Звать как? — Ричард, — кратко кивнул господин, усаживаясь на павший ствол чуть поодаль от костра. Будто бы холодно ему не было вовсе. — Просто Ричард? А как же всякие титулы? Ни в жизнь не поверю, что ты — обычный крестьянин, за дровами в лес пошёл! — осёкся воин и прищурился, заглядывая в серые глаза собеседника. — Или ты южанин? Ричард покачал головой в ответ. Нет, конечно, он не южанин, по лицу видно. Южане все злые, как черти, с рожей перекошенной, кривым носом и глазами заискивающими. А этот… Этот спокойный и статный, точно из камня высеченный. — Не хочешь говорить — не надо. Меня Гэвин зовут. Гэвин Рид из Вербиц, — шумно хлебнув из кружки, мужчина глухо усмехнулся. — Вербиц уже как двадцать лет нет, поэтому можешь звать меня просто Гэвином. Пока дворянин завороженно пялился на костёр, Гэвин накинул на чужие плечи накидку из волчьей шкуры. Не мог он смотреть, как треплет ветер шелковую сорочку господина. — Это ещё зачем? — Ричард нахмурился и коснулся пальцами чёрного меха. — Чтоб тепло было. У меня от одного вида твоего яйца стынут, милсдарь! Может, подземному принцу и было зябко, но просить помощи он бы не стал, гордость не позволяла. Особенно у смертного. А этот человек мало что приютил, так ещё и вещь свою дал так легко и непринуждённо, хоть диву давайся. Ричард уткнулся носом в мех, обнял себя за плечи и глубоко задумался. Поставленная цель была выполнена: он вырвался из подземного царства с величайшим трудом, но что делать дальше? Куда путь держать? Где королевство Севера, а где Юга? Где восточные пустыни и западные степи? — Так что, может, хоть расскажешь, как оказался тут? Куда идёшь и откуда? Гэвин подбросил ещё хворостин и, упершись локтями в колени, уставился на молчаливого собеседника. Языком чесать Рид любил не меньше, чем махать мечом. — Не твоего ума дело, — бесцветно произнёс господин. — Ты охотник? «Неженка и гордец, как пить дать», — разочарованно подумал Гэвин, скривив губы. Чего ещё стоило ожидать от дворянина! — Почти угадал. Наймит я: за звонкую монету охочусь на всяких паскуд или тварей каких. После разорения Вербиц так и не смог Гэвин прибиться ни к одной деревне или городу. Вечно тянуло его скитаться с места на место. От скуки или от ветрености излишней — он и сам не знал. — А за сопровождение берёшься? — Ричард вопросительно склонил голову. Неужели и правда надеется, что Рид за гроши возьмётся провожать его, занозу такую? Хотя, у него и грошика за душой с неделю как не лежало… — Ну берусь, если цена устроит, — буркнул он в ответ. Дворянин потянулся к поясу, снял толстенный кошель и протянул Гэвину. — Столько хватит? Наёмник взвесил кошель, развязал веревочки и глянул, что внутри. Столько золотых он в жизни своей не видел! Сотня тут, нет, больше… Ещё и колечки какие-то, резные. — Грабанул кого-то? — Нет, — Ричард вздохнул и одарил Гэвина надменным холодным взглядом. — Моё это, но больше ничего нет. — И докуда вести тебя? — Не знаю, — дворянин пожал плечами. — Мир хочу посмотреть. У наёмника чуть челюсть не отвисла от таких вот заявлений. Бредит дворянчик или шутки шутить вздумал? — Оплату даешь немалую, но на целый мир моей жизни не хватит, — Гэвин глухо усмехнулся, почесывая затылок. — Значит, до конца жизни сопровождай. Гэвин хрипло рассмеялся, но видно не шутит господин. Серьёзен, как алкаш, играющий в карты на чарку водки. Наёмник еще раз зыркнул на монеты: маняще поблёскивают от огня, чертовки! Рид подцепил пальцами одну, покрутил в руках, на зуб попробовал — не знал он, какое золото на вкус, поэтому решил поверить в их подлинность. «Чем черт не шутит! — подумал Гэвин. — Хоть кобылу напою, да сам поем, а там — будь, что будет». — Пойдёт. Рид протянул ему ладонь, чтобы закрепить их договор. Недоверчиво посмотрел дворянин, но руку пожал. Холодными пальцы его оказались: совсем продрог, дурак, а к костру так и не придвинулся! — Садись ближе, огонь не кусается, если с ним быть ласковым, как с девкой. — С девкой? — Ричард вскинул бровь, явно будучи недовольным высказываниями своего наймита. — Привыкай! Я не буду речи нежные толкать, — Рид закатил глаза и кивнул на костёр. — Смотри. Он отставил в сторону недопитый эль и протянул руку к огню. С нежностью коснулся грубыми пальцами языков пламени, словно оглаживая их, и одернул руку, но ни ожогов, ни копоти на них не осталось. — Как тебе фокус? Брови Ричарда сошлись на переносице. Никогда он не совал руки в огонь, но и подумать не мог, что может пламя быть таким покорным и ласковым. Попытался принц повторить за наёмником, но тот тут же перехватил чужое запястье. — Твои-то мягкие ручки сразу ошпарит! — весело фыркнул Гэвин, разжимая пальцы. — Огонь такого не любит. — Много ты знаешь, я погляжу. — А то! Всю жизнь, считай, странствую, как птица перелётная. И начал Гэвин трещать без умолку, пока глаза слипаться не стали. Слушал его принц подземного царства и даже прерывать не стал. Впервые за десятки лет его заинтересовала простая беседа. Пусть даже с неотесанным смертным.

***

Корчма в ближайшей деревне оказалась не самой лучшей, но Гэвин, после сна на стылом спальнике, был рад любому пристанищу. Даже такому обветшалому и многолюдному. Ричарду вообще было всё равно, где находиться, лишь бы не стоять на месте. Ни свет ни заря он как мог оседлал Быстрянку и растолкал наймита — так уж ему не терпелось увидеть эту деревушку, Лыковку. — Теперь доволен, господин? — устало вздохнул Гэвин, мешком рухнув на свободную скамью. — Доволен, — кивнул Ричард, усаживаясь напротив. — А что здесь подают к столу? — Не знаю, может эль какой да похлёбку. Не думай, что тебе тут жареных голубей в яблоках настряпают. — Никогда не пробовал. — Чего не пробовал? — наёмник огляделся в поисках девки. — Голубей жареных? — Эля и похлёбки. — Шутишь, что ли? Ладно похлёбка — не для богатых хрючево, но эль! Ричард непонимающе наклонил голову. Гэвин выглядел чуть ли не оскорбленным таким заявлением. Принц едва заметно приподнял уголки губ. Он не подозревал, что такая мелочь может обидеть наёмника. — Сейчас исправим твоё печальное положение, — Риду удалось выцепить девку взглядом. — Эй, поди сюда! Нерасторопной оказалась девица, но хоть принесла всё и даже с улыбкой на устах. Не Гэвину она, конечно, улыбалась, но тот в обиде не остался: и дураку ясно, что дворянчик был в разы красивее наёмника. Не только из-за дорогой одежды. Кожа Ричарда была бледная, аристократичная с аккуратной россыпью родинок, нос ровный и прямой, глаза только холодные, как стужа зимняя. Куда там Риду с грубой кожей, щетиной и шрамом на носу соперничать с такой нетронутой красотой? — Что-то не так? — заметив чужой пытливый взгляд, Ричард смутился. — Всё так, господин, — ответил Гэвин, опустив глаза вниз, а про себя подумал: «Ты больно ладен да складен — рядом с тобой чувствуешь себя мешком с крысиным помётом!». — Пробуй свой эль, но если не понравится — пеняй на себя. Уже уплачено за него и за еду. Ричард кивнул и сделал глоток. Рид пристально уставился на него, ожидая реакции. Эль тут был мерзкий и кислый. Не оценит дворянин, разбалованный винами и прочими роскошествами. — Ну как? — не вытерпел Гэвин. — Гадко, — Ричард слабо улыбнулся. — Гадко, но мне нравится. — Честно? — наёмник чуть ли не засиял, будто бы ему похвала предназначалась, а не хмельному напитку. Повернулся снова к девке и громко окликнул её. — Неси ещё элю! Господину дрянь ваша местная понравилась! Вздрогнула девка, лицо скривила, но пошла за добавкой. Гэвин тем временем принялся похлёбку уплетать за обе щеки, горячая она была и сытная. Для того, кто впроголодь неделю жил — самое то. — Гэвин? Он с неохотой оторвался от трапезы и вопросительно зыркнул на своего попутчика. — Гэвин, ты веришь в богов? — Кто ж не верит. — Молишься кому-нибудь? — Чёрта с два! — Гэвин презрительно сплюнул на пол. — Боги — ворьё, разбойники и лгуны. Только о себе и думают. Мы для них — букашки и разменная монета. Наконец выпустив пар, наёмник замолк и выдохнул. Он всем сердцем ненавидел богов и всех их прихвостней. От них только одни беды: вечные войны, монстры и проклятия. Одни только гули да волколаки чего стоят! Гнев постепенно отпустил Гэвина, сошла пелена с глаз и он увидел лицо господина, печалью помутнённое. — Если ты им молишься, то я осуждать не буду… — Нет. Правду ты сказал, — Ричард моргнул и пелена грусти тут же сошла на нет. — Боги именно такие. Эгоистичные лгуны. Сказал дворянин как отрезал. Помолчали они немного, а когда принесли ещё выпивки, так и забыли о теме неловкой. *** Закончив с трапезой, наёмник сунул руку в барский кошель и достал один золотой. Вся их сегодняшняя пирушка вместе с обслуживанием Быстряночки обходилась всего в два серебряных. «Значит, и сдача причитается немалая!» — довольно оскалился Гэвин. — Ну что, корчмарь, подавай нам с господином лучшие покои! — Наймит протянул мужчине золотой. — И с девяносто восемь серебрянников! — Из лучшего: две койки на чердаке. — Не разделяя чужого веселья, нахмурился корчмарь. — Откуда у такого доходяги деньги? — Заработал. — Честно ответил Гэвин. Мужчина оценил золотой недоверчивым взглядом, но все-таки перенял его из грубых рук северянина. Рассмотрел. Взгляд его намётан был на монеты всякие — не зря его таверна на перекрёстке стояла. Всякий люд проходил: и богатый и бедный, деньги также всякие несли. Не раз пытались обмануть корчмаря, но сейчас правда была на стороне наёмника. — Держи ключи, — корчмарь протянул связку и мешочек с серебряными монетами, — и деньги свои. Можешь пересчитать, коли мне не веришь Гэвин лишь хмыкнул в ответ, подозвал к себе господина своего и бодрым шагом направился на чердак. — Кто эти люди? — раздался глухой голос и кружка ухнула о стол рядом с корчмарём.