***
— Открой глаза, я знаю, что ты не спишь. — Из груди вырывается вздох. Он всегда рядом. И приходит снова и снова. Точно знает, что я делаю, как и когда. Я едва сдерживаюсь от того, чтобы не заорать, когда он начинает вести себя вот так, как сейчас. Он совсем близко и я точно знаю, что открыв глаза, увижу, как он вновь рассматривает мое лицо. Не знаю, почему так. Это похоже на странную одержимость. Он и права оказывается почти надо мной, насколько возможно не соприкасаясь телами. На мне только теплое одеяло и длинная белая мужская футболка. Отказываюсь даже думать, кому она принадлежала раньше. Как на зло, единственное свое белье я постирала накануне и не успела надеть вместе с другой одеждой до его прихода. И он словно знал это все наперед… И как? Вспоминая, сколько раз я обшарила эту комнату в поисках скрытой камеры, до сих пор недоумеваю. Он приходит сюда далеко не каждый день, а однажды не появлялся около двух недель — если верить электронным часам с календарём, которые остались единственной моей связью с внешним миром. А ещё я отыскала пару книг, старый географический атлас и кубик Рубика — вот и все мои нехитрые занятия. А меж тем — я ни на йоту не приблизилась к разгадке тайны собственного нахождения здесь. Мой похититель предпочитал не отвечать на подобные вопросы. Меня кормили, не били, не трогали — из чего можно было заключить, что я нужна кому-то живой. Например, как предмет торга или ещё чего. Предупреждение сестры в её последнем «звонке» наталкивало на мысль, что это загадочное папино наследство может быть нужно очень и очень многим. К этим людям относится и Лау ТакВа. И парень, что держит меня здесь — его верный пёс. Тогда почему они не задали мне ни единого вопроса? Слишком странно. Этот ДоХван постепенно выводит меня из себя. Он не ограничивается простыми проверками и доставкой мне пищи. Он почти не говорит со мной. Только смотрит. Но очень редко приближается. Это третий раз за все время, и почему то мне кажется, что сейчас все будет совсем не так, как все разы до этого? — Ты такая красивая, ИнСон. Знала бы ты, как я не хочу отпускать тебя, хотя не имею права даже прикоснуться. — Я не могу оторвать взгляд от его лица, словно заколдованная. Это впервые, когда он говорит мне так много слов за раз. Но вгоняет в ступор именно выражение его глаз: в них что-то тёмное, словно неприкрытое желание или страсть. Я видела такой взгляд лишь однажды: у мужчины, который умирал на моем пороге, который потом спас мою жизнь, с которым я так и не успела испытать что-то большее. И вряд ли теперь смогу. Если только он не вытащит меня снова. Но этого человека я видела всего один раз в жизни до последних событий. Так откуда всё это? Еле разлепляю пересохшие губы: — Почему? — Он явно не ожидал, что я буду способна ещё и спрашивать. Его взгляд становится слишком пронизывающим, будто он пожирает меня глазами. Будто в его воображении нет никаких запретов и преград. От этого жутко. Будто на лезвии ножа. — Это не важно, ИнСон. Я не могу ничего. Если только ты сама не позволишь… — Мне стало ещё страшнее от этой маниакальной надежды в интонациях. Расстояние между нами резко сократилось, и я почувствовала тяжесть его тела так быстро, что даже не успела моргнуть. Боже, пусть этого не случиться. Я никогда не верила в Бога, может быть, поэтому все мои молитвы утонули в приближающихся чёрных глазах похитителя?***
— Я не намерена повторять это в третий раз, Сухо. — От холодного тона Змеи вздрогнули все присутствующие, кроме Лау и самого, собственно, Чунмена. Чанёля лидер, благоразумно, на эту очередную встречу не взял, потому что в прошлый раз его едва удалось успокоить. Хорошо, что Лау был так добр и любезно списал почти размахивания пушкой за «силу волнения влюбленного человека». И он был не так уж и далек от истины, но второго такого раза точно допускать было нельзя. Сухо понял, что вновь ничего не добьется и вышел из пентхауса к лифту, провожаемый многочисленными взглядами теней Дэшань. Лау ТакВа проводил парня задумчивым взглядом и в поле его зрения попала жена, которая опять выглядела безукоризненно бесстрастной. Словно ожившая статуя. Иногда это безумно раздражало мужчину, и он нередко расслаблялся в горячих объятиях любовниц, но не более. Идеальнее чем Арын спутницы жизни ему было не найти, ведь она была воспитана своим мудрым дядюшкой именно такой, какой должна быть жена крупнейшего авторитета Южной Кореи — идеальная, безукоризненная, трезвая и расчетливая, а ещё верная. Да, Лау мог похвастаться тем, что доверяет жене как самому себе. Мужчина снова окинул непроницаемое лицо жены взглядом. Она смотрела в огромное окно и было абсолютно непонятно насколько её мысли далеко отсюда. Мужчина слегка ухмыльнулся, наклоняя голову. Можно ли теперь сказать, что его доверие оправдано? — Милая, почему Сухо так уверен, что мы можем что-то знать о судьбе твоей сестры. — И вновь безупречно. Ни единого шанса усомниться. — Должно быть потому, что её судьба должна быть интересна нам по всем законам родственных связей. Быть может, с его стороны это уже крик о помощи. Видимо его верный пёс сильно сдал от отсутствия милой ИнСон, и Сухо обеспокоен тем, как пойдут его дела. Всё же — Счастливчик был одним из лучших. — Лау даже вздохнул украдкой от неуловимого раздражения, смешанного с восхищением. Да, идеальная женщина. Настолько, что и не подкопаешься. Осталось только ждать, когда она оступится. Лау поднялся из-за рабочего места и подошел к жене, чтобы властно приобнять за талию. — Твои логические заключения как всегда на высоте. — Мужчина увидел, как приподнялись краешки губ жены в холодной усмешке. — Стараюсь, дорогой.