180 дней и 3 года

Просыпается Сяо Чжань резко, на уровне инстинкта чувствуя, что что-то не так, потому что сигнал телефона, под который он приходит в себя, совсем не похож на привычную трель будильника. Это звонок. Просто так ночью не звонят, и Чжань спросонья, не слишком понимая, что происходит, смотрит на экран, пытаясь понять, кто звонит, а дальше смахивает иконку звонка вправо. — Ибо? Что случилось? — голос Сяо Чжаня хриплый, он сам едва узнает его: видимо, успел уснуть довольно крепко. — Чжань? Чжань! — от дрожи в голосе Ван Ибо становится страшно. — Я не знаю, что делать… Сяо Чжань слышит густую панику, которая льется, как парализующий яд, сквозь телефонную трубку, и представить страшно, что случилось, чтобы этот парень пребывал в таком состоянии. — Что? Что такое? — пытается прийти в себя Чжань и осознать, что происходит. — Коржик, — выдыхают в трубку. — Ему плохо. Его тошнит… и он лежит прямо в луже из того, чем его вытошнило. Я не… Я не знаю… Не знаю, что с ним. — Что он ел? — Чжаня тоже начинает потряхивать, потому что страх друга оказывается слишком заразным. — Вечером ничего не стал есть, — почти кричит Ибо. — Я подумал, что это странно… — Он не мог съесть что-то несъедобное? — спрашивает Сяо Чжань, скатываясь с постели. Решение, что делать, приходит моментально. — Вряд ли. Тут нечего жрать… — Значит, он не ел с утра? — уточняет Чжань, выдергивая из шкафа джинсы и первую попавшуюся майку. — Ты же не заходил домой перед работой? — Не заходил… Боже, Чжань, его опять рвёт, — Ибо едва не плачет просто из-за того, что действительно не знает, как быть. — Успокойся, — Сяо Чжань сбегает вниз по лестнице, плечом зажимая телефон и пытаясь натянуть чёртову майку. — Я буду через десять минут. Поедем в ветклинику. Я знаю одну, которая работает 24 часа. Главное, успокойся, твоя паника ни к чему хорошему не приведет. Пока попробуй дать ему попить. Я отключаюсь, позвоню как буду у твоего дома. Собирай его пока. Чжань сбрасывает вызов, выбегает из дома, пробегает несколько метров по газону, прыгает в свою машину и тут же трогается с места, мысленно радуясь, что вчера не загнал автомобиль в гараж. Парень гонит что есть мочи, благо дороги пустые, и почти все светофоры горят зеленым. До дома Ван Ибо он добирается за обещанные десять минут, набирая номер друга. А дальше ждет, чувствуя, как волнение, которое он отодвинул на второй план, снова поднимается в душе. Коржик всегда был очень слабым, что если те травмы, которые он получил в прошлом, дают о себе знать. Дверца со стороны пассажирского сидения открывается, в машину сначала засовывается громоздкая переноска, которую подхватывает Чжань, чтобы Ибо мог спокойно устроиться на своем месте. А затем, когда хозяин несчастного кота оказывается внутри, передает ему переноску обратно. Сяо Чжань бросает быстрый взгляд на друга. Тот выглядит бледным как мел, когда накидывает на себя ремень безопасности, а еще помятым, потому что, кажется, он спал перед тем, как это началось. Он молчит, но Чжань чувствует, как воздух становится густым и как будто колким, поэтому он тоже не говорит ни слова, просто трогаясь с места. Они едут недолго, минут пять. За это время из переноски не слышится ни звука, но Ибо постоянно заглядывает внутрь, чтобы убедиться, что всё еще пока терпимо. И с каждым разом его лицо становится всё серее, это видно даже в неверном свете проносящихся мимо фонарей. Клиника оказывается небольшой, внутри очень ярко, лампы дневного света больно бьют по глазам, настроившимся на ночную темноту. Но всё это не имеет значения, потому что дальше события начинают разворачиваться еще быстрее. К счастью, дежурный врач оказывается свободен, поэтому Коржика сразу с ресепшена несут в смотровую. Врачом оказывается высокий молодой мужчина, который сначала выслушивает сбивчивое объяснение того, что случилось, в исполнении Ибо, слегка хмурясь, а затем вытаскивает котёнка из переноски, аккуратно прощупывая пузико того. После он берет анализы, но они явно не будут готовы сиюминутно, а зверьку помощь нужна срочно, поэтому дальше малыша уносят на узи. Ван Ибо напряженно переминается с ноги на ногу, Сяо Чжань бросает на него несколько обеспокоенных взглядов, пока врач уверенными движениями обривает животик несопротивляющегося котика. — Всё будет хорошо, — почти беззвучно произносит Чжань, касаясь кончиками пальцев ледяной руки друга, однако тот молчит, глядя только на то, как скользит ультразвуковой датчик по коже малыша. — Всё понятно, — после долгого молчания говорит ветеринар. — В его тонком кишечнике застрял комочек шерсти, которую он сам с себя и нализал. В итоге он настолько там скомковался, что вызвал непроходимость. Обычно мы ждём, чтобы он вышел сам, но учитывая то, как стремительно развиваются симптомы у этого малыша, единственным выходом будет срочная операция. — Операция? — синхронно переспрашивают парни. Чжань чувствует, как под его пальцами ладонь Вана сжимается в кулак. — Да, — утвердительно кивает врач. — Причём чем скорее, тем лучше. Котята менее жизнеспособны, чем взрослые кошки, поэтому время у нас ограничено… — Он может… — Ибо перебивает врача, его голос неконтролируемо срывается на дрожь. — Умереть? — Да, — весомо отвечает мужчина. — Если мы не поторопимся. — Делайте, что нужно, — Чжаня тоже потряхивает, а потому его самого удивляет то, как спокойно и жестко звучит его голос. — Хорошо. Я прикажу подготовить операционную. Вам лучше подождать в коридоре. Сяо Чжань подхватывает Ибо под руку, пытаясь утянуть его за собой, но тот задерживается еще на миг, чтобы еще разок взглянуть на Коржика, прежде чем позволить Чжаню себя увести. Парни усаживаются на стулья в пустынном коридоре. Больничные коридоры — это то место, где время идет иначе, место, где оно как будто растягивается, становится густым и выматывающим. Ибо упирается локтями в колени, наклоняясь вперед и обхватывая голову руками. Чжань смотрит на него, не зная, что сказать, а затем опускает ладонь на его спину и легонько похлопывает. — Ибо? — негромко зовет Сяо Чжань спустя несколько минут. — Всё будет в порядке. У многих котов такое бывает… — Я не уследил, — качает головой Ван Ибо, отрывая руки от лица и поворачиваясь к другу. — Ты не можешь следить за тем, чтобы он не вылизывался, — мягко улыбается Сяо Чжань, прихватывая друга за плечо и потягивая на себя, заставляя выпрямиться. — Это в их природе. Коржик просто очень пушистый. — Я плохой хозяин, — не желает слушать аргументов друга Ибо, снова отворачиваясь. — Я практически угробил кота, которого ты мне доверил. — Ты хороший хозяин, — Чжань наклоняет голову в сторону, пытаясь заглянуть в глаза парня, что сидит рядом и явно его взгляда избегает. — Я рад, что Коржика взял именно ты. И я рад, что ты так привязался к нему за такое короткое время. «Ага, а сам-то?» — ехидничает внутренний голос, от которого Чжань мысленно отмахивается. — И я думаю, что та наша с тобой встреча, — Сяо Чжань, оставив тщетные попытки, просто подхватывает Ван Ибо за кончик подбородка, заставляя посмотреть на себя. — Это лучший расклад для Коржика. Вряд ли он бы выжил в приюте с другими котятами, вряд ли я бы смог приглядывать за ним, возьми его кто-то другой… Поэтому перестань раскисать. Сейчас ему сделают операцию, и будет как новенький. И Чжань молчит про то, что считает ту простую встречу судьбоносной не только для котёнка. Его собственная судьба, кажется, тоже изменилась в тот день, впустив в себя нового человека, а от того став ярче и светлее. — Надеюсь на это, — выдыхает Ибо, глядя в глаза Сяо Чжаня, кажется, утопая без надежды на то, чтобы быть спасённым. И сейчас не самое подходящее время для этого, но он чувствует, как ёкает в сердце, как внутри всё дрожит от этого взгляда. Но на этот раз не от страха. Ван Ибо поднимает руку и касается пальцами руки Чжаня, а когда тот, вздрагивая, собирается ее отдернуть, не позволяет этого сделать, сжимая в своей. — Ибо, — Чжань не отталкивает друга, хотя объяснения такому поведению не находит. Он подумает об этом позднее, когда критическая ситуация минует их. — Он не умрёт. Насколько я знаю, это несложная операция. Но вопреки словам Чжаня, операция длится около полутора часов. На часах, висящих в коридоре, стрелка как раз переваливает за четыре часа утра, когда дверь операционной открывается и оттуда показывается хирург. Парни моментально вскакивают, практически подбегая к врачу, который выглядит крайне устало, однако ободряюще улыбается двум молодым людям. — Всё прошло хорошо, — отчитывается врач, переводя взгляд с одного парня на другого. — Мы удалили объект, проходимость должна восстановиться. Но он очень маленький и довольно слабый, поэтому я настаиваю на том, чтобы он остался в клинике еще хотя бы на день под нашим наблюдением. — Хорошо, — кивает Чжань, будто забывая, что речь идет не о его коте. — Еще потребуется курс антибиотикотерапии, — продолжает доктор. — Я выпишу вам рецепт. Купить можно в ветаптеке, ну или в человеческой. Там тоже такое продается. Сегодня уколы мы сделаем ему здесь. Если всё будет хорошо, то вечером отдадим его вам. — Спасибо, — выдыхает Ибо, чувствуя, как от того, что адреналин постепенно отпускает, ноги становятся как будто ватными. — А вы езжайте домой и немного отдохните, — советует врач. — Кажется, вы переволновались. Заключение мужчина делает по очевидной бледности этих двоих и по тому, как тот, что чуть пониже, судорожно цепляется за запястье того, что выше, выдавая свое нервное перенапряжение. — Хорошо, док, — слабо улыбается Сяо Чжань. — Мы пойдем. Парни выходят в начинающееся утро. Небо все еще темное, но в воздухе уже висит утренняя свежесть, будто подготавливая новый день. — Извини, что разбудил тебя посреди ночи и заставил ехать, — наконец, произносит Ибо, медленно спускаясь по ступеням, чувствуя, как ощущение реальности чуть расплывается. Такое случается, если не спать целую ночь: новый день накладывается на старый, и кажется, что ни того, ни другого не существует на самом деле. — Ты не заставлял меня никуда ехать, — Чжань тоже идёт медленно, глядя в землю. — Не извиняйся за такое. Я тоже несу ответственность за Коржика. — Знаю, — кивает Ибо, поднимая взгляд на друга. — Ты не мог не приехать. Ты слишком хороший, ты знаешь? — Ничего подобного, — фыркает Сяо Чжань, однако наперекор своим словам расплываясь в улыбке. — И что дальше? — задает Ван Ибо простой вопрос, однако он приводит Чжаня в замешательство. Он и правда не знает, что делать дальше: по идее, уже совсем скоро вставать на занятия, а значит ни один из них спать уже не ляжет. Возможно, есть смысл поехать по домам, принять душ и позавтракать перед тем, как отправляться в колледж. С другой стороны, ни одному из них не хочется сейчас оставаться одному, потому что пусть опасность и миновала, но за Коржика все равно боязно, ведь у операций бывают осложнения. — Как насчет того, чтобы позавтракать где-нибудь? — Сяо Чжаня посещает озарение. — А потом поедем на учёбу. Тебе же к первой паре? — Да, — улыбается Ибо, пытаясь подавить зевоту. — Давай поедим. Я угощаю. — С чего бы? — приподнимает бровь Чжань, обегая машину и открывая дверь водительского сидения. — Ну, тебе пришлось оплатить операцию моего кота. Я верну тебе деньги как можно скорее, но… — Ван Ибо отводит взгляд. Его, конечно, задевает этот факт, но жизнь животного важнее его принципов. — Но я должен хоть как-то тебя отблагодарить. — Повторяю тебе снова, — прищуривается Сяо Чжань, не торопясь садиться в машину и глядя на друга поверх крыши автомобиля. — Он и мой кот тоже. Поэтому не надо мне ничего возвращать. Но я не против, если ты меня накормишь. — Ты слишком хороший, ты же знаешь? — еще раз повторяет Ибо, всё же залезая в салон. — Я могу привыкнуть. — Я не против, если ты привыкнешь кормить меня каждое утро, — смеется Чжань, надавливая носком на педаль газа. — Тебе как минимум придется тогда заезжать за мной каждое утро, — фыркает Ван Ибо, откидывая голову на спинку и поворачиваясь к Сяо Чжаню, сосредоточенному на дороге. В какой момент именно этот вид стал его любимым? — Потому что у меня есть привычка опаздывать на первую пару. — Замётано, — просто отвечает Чжань, и Ибо готов поклясться, что он видит, как уголки губ этого парня скользят вверх, хотя, возможно, это всего лишь игра света. — Так чего бы ты хотел поесть? — спрашивает Ван Ибо, наслаждаясь тем, как его собственное сердце окутывает необъяснимой нежностью к этому человеку. — На самом деле я редко ем по утрам, — признается Сяо Чжань, быстро поворачиваясь к другу, чтобы встретиться с ним взглядом, а затем снова переводит внимание на дорогу. — Я тоже, — улыбается Ибо. В голову непрошенными лезут мысли о том, что они бы комфортно могли уживаться вдвоем, готовя утром только кофе. Желательно друг для друга. — Так, значит, по стаканчику кофе? — Ну-у-у, — лукаво тянет Чжань. — Ты должен мне полноценный завтрак с белками, жирами и углеводами. — Исключение специально для меня? — хихикает старший, согласно кивая. — Эксклюзивно, — поигрывает бровями Сяо Чжань, снова мимолетно поворачиваясь к другу. — Итак, что мы будем есть этим уникальным утром? — возвращается к теме Ибо, потягиваясь. — Думаю, что пары бургеров из круглосуточного фастфуда будет достаточно, — откликается Чжань, резко выворачивая руль, на полной скорости входя в поворот. — Полегче, Шумахер, — Ибо приходится схватиться за ручку двери, чтобы не завалиться в сторону водителя. — Я думал, ты привычный… Ты же мотоцикл водил, — поддразнивает друга Сяо Чжань, останавливаясь напротив какой-то забегаловки. — Я тебя как-нибудь прокачу, — грозится Ибо, выскакивая из машины следом за Чжанем, который уже направляется к двери заведения. — Потом сам просить будешь… — О чём? — фыркает младший, пропуская приятеля вперед. — О том, чтобы я продолжал и не останавливался ни в коем случае, — ржет Ван Ибо, прошмыгивая в открытую дверь. — Ты знаешь, что это звучит двусмысленно? — Сяо Чжань заходит следом, оглядываясь. — Правда? — наивно округляет глаза Ибо. — Даже не знаю, о чем ты подумал… — Не знаешь, — бурчит себе под нос Чжань, поднимая взгляд на меню. — А то как же. Мне большой бургер, кофе и что-нибудь сладкое. Парень диктует заказ другу, который внемлет с серьезным видом, изображая из себя официанта, в отсутствие блокнота и ручки «записывая» заказ в телефон. — Я подожду тебя там, — Сяо Чжань кивает на дальний столик у окна. — Хорошо, — соглашается Ибо, всё еще пробегаясь взглядом по меню. А потом они дружно жуют бургеры, потому что Ван Ибо в итоге берет себе то же самое, что и Чжань, только вкусы панкейков, которые он заказывает на сладкое, отличаются. Одни с шоколадом, другие с клубникой. Других вариантов, к сожалению, не оказывается в принципе. — Может, не пойдем на пары? — предлагает Ибо, с аппетитом уминая бургер, который оказывается на удивление неплох. — Поедим и поедем спать. — Не люблю прогуливать, — Чжань начинает со сладкого, распиливая одноразовой вилкой панкейк, откуда моментально вытекает красноватый клубничный джем. — Да и мама сегодня дома… Она удивится. — Можешь поспать у меня, — Ван делает глоток кофе. — У меня кровать большая, оба поместимся. И на данный момент Ибо действительно не преследует никакой сторонней цели, не думает о перспективе того, чтобы оказаться в постели с этим парнем именно в контексте интимной близости. Нет, сейчас это просто крайне соблазнительное предложение выспаться после бессонной ночи. — Нет, Ван Ибо, — качает головой Чжань, посмеиваясь. — Ты меня не соблазнишь. Мы едем на учёбу после вот этих вот божественных панкейков. — О, панкейки тоже вкусные? — Ибо не слишком-то сожалеет о том, что придется всё же учиться сегодня, а не дрыхнуть в обнимку с парнем своей мечты. — Попробуй бургер. Он реально нормальный. — Я верю, — фыркает Сяо, расплываясь в своей лучезарной улыбке, по сравнению с которой даже солнечный свет, постепенно побарывающий ночную мглу, меркнет. — Ты весь измазался в соусе. — Чёрт, — выдыхает Ибо и тянется за салфеткой, а после вытирает ей рот, как ему кажется, начисто. — Сейчас всё окей? — Нет, — мотает головой Чжань, запихивая в себя остатки панкейка. — Слева осталось чуть-чуть. Ван Ибо снова промокает рот, акцентируя внимание на левой стороне, однако Сяо Чжань лишь негромко смеется, перевешивается через стол, большим пальцем с нажимом проводит по щеке Ибо рядом с уголком рта и замирает в таком положении, чтобы показать другу каплю соуса, снятую с лица друга. Но Ван Ибо не смотрит на эту каплю, он смотрит на Чжаня, который в данный момент так непозволительно близко, так потрясающе правильно, что, подайся чуть вперед — коснёшься губами чужих, улыбающихся. Чёрт возьми, он действительно так близко. Сяо Чжань плюхается на своё место, посмеиваясь, а Ибо стряхивает с себя наваждение, стараясь угомонить сердце, стучащее как ненормальное, явно не от кофеина. — Чёрт, многовато оказалось для завтрака, — жалуется Чжань, возвращаясь к машине сорока минутами позднее. Парни удачно подгадали время, чтобы выдвинуться на учёбу за тридцать минут до начала занятий. Ехать тут от силы минут десять по пробкам. — Не ной, — пихает его в плечо Ван Ибо, защёлкивая свой ремень безопасности. — Я предлагал ограничиться кофе, но Сяо Чжань оказался жутко жадным, поэтому платит за это здоровьем своего животика. И Ибо несильно тыкает друга в мягкий живот, чего тот совсем не ожидает, а от того подскакивает, едва не ударяясь головой о крышу автомобиля. — Держи свои руки при себе, а не то я тоже начну, — предупреждает Чжань, а старшему буквально неймётся, потому что становится до ужаса интересно, что же такого может начать Сяо Чжань, но он каким-то чудом побарывает любопытство, переводя взгляд в окно. До кампуса они добираются за считанные пять минут. До занятий еще долго, поэтому парни оставляют машину на парковке и медленно бредут в сторону учебных корпусов. В этот момент некоторое оживление постепенно отпускает их, бережно передавая их сознание в серо-голубую негу сонливости. Ибо зевает, а Чжань не может не повторить. — Как не уснуть на этой лекции по продажам? — тяжело вздыхает младший. — А я предлагал поехать спать, — морщится Ибо, борясь с очередным приступом зевоты. — Надо было соглашаться, — усмехается Чжань, прекрасно зная, что домой они вернутся теперь только после занятий. — Скажи, что у тебя хотя бы сегодня нет работы после пар. — Нету, — довольно улыбается Ван Ибо. — Да и не так много я работаю, всего пару раз в неделю. Из-за Дага в последнее время выходило больше просто… — Ибо! Сяо Чжань! — слышится громогласное сзади, заставляющее парней остановиться и синхронно обернуться. — Вспомнишь солнце, вот и лучик, — усмехается Ибо, приветствуя Дагласа, который быстрыми шагами нагоняет их. — Ты чего так рано? — игнорирует шуточку друга афроамериканец. — И почему это вы вместе? — Мы вместе приехали, — сообщает Чжань, пока Ибо думает, как бы заставить приятеля отстать. — О, — понимающе кивает Даглас, с интересом смеряя взглядом приятеля. — Чжань, ты заехал за этим соней, чтобы он не проспал? — Нет, — качает головой Сяо Чжань, а затем невинно открывает рот, выдавая следующее. — Мы просто были вместе ночью, а потом решили, что нет смысла разъезжаться по домам… — Вы что?! — брови Дага взлетают едва не до коротко остриженных волос. Он даже не даёт Чжаню договорить. — Вы того самого? — О господи, — стонет Ибо, стараясь сдержать смех. — Придурок, о чем ты подумал? Мы отвозили моего кота в больницу. — Подожди, — до Сяо Чжаня тоже доходит, о чем подумал их общий приятель. — Как ты мог такое подумать. Мы дружим. И вообще я по девочкам… — Я бы не был так уверен на твоем месте, — хохочет Даглас, понимая, как облажался. — Что? — снова не понимает Чжань, нахмуриваясь. — Ой, Даг, сгинь, — вроде бы в шутку отталкивает приятеля Ибо, однако в глазах вспыхивает что-то угрожающее. — Заебал хуйню нести. — Ладно, — примирительно поднимает руки Даг, чувствуя, что ситуация несколько обостряется. — Это просто шутка. Я ляпнул, не подумав. Чжань, бро, мне вообще насрать, с кем ты спишь. Не обижайся. Я пойду. Здоровый афроамериканец буквально растворяется в воздухе (кто бы мог подумать, что этот амбал так умеет). — Не слушай его, — Ибо мягко пихает Чжаня в плечо, пытаясь украдкой поймать взгляд того. — Он никогда не следит за словами… Ты же заметил, что у него нос кривой, так это ему не на футболе выбили совсем, как он любит всем говорить… это он в нос один раз получил от одного парня на посвяте. Так ведь ничему жизнь не учит вообще. Эй, Чжань? Ты серьезно загнался что ли? Сяо Чжань поднимает на друга улыбчивый взгляд и качает головой, мол, всё в порядке. Нет, всё на самом деле в порядке. Это ведь всего лишь шутка. Так ведь? Гораздо позднее, вечером того же дня, Сяо Чжань лежит на кровати в своей комнате, собираясь отходить ко сну. С Коржиком теперь всё в порядке: пару часов назад они с Ибо забрали малыша из клиники. Чжань счастлив этому факту, но кое-что мучает его душу. На самом деле он не хочет задумываться на этот счёт, но мысли лезут в голову сами, и воспрепятствовать им парень никак не может. А что если… Что если Ибо питает к нему не совсем дружеские чувства? Парню немного странно думать о таком, но его пальцы всё еще чувствуют фантомное тепло чужой руки, которая держала их сегодня утром так долго, а в груди чуть тяжелеет от взгляда, каким на него смотрит Ван Ибо. И нет, Сяо Чжань, конечно, не может быть уверенным из-за одних только взглядов, которые гораздо тяжелее и двусмысленнее, чем обычно посылают друг другу друзья, но… Но ведь есть еще кое-что. Атмосфера, которую вокруг себя создает Ван Ибо. И Чжань слукавит, если скажет, что не догадывается, что делает с ним этот парень. Или, точнее, пытается сделать. Потому что то, как себя ведет Ибо, как он смеется, как шутит, как касается будто случайно и невесомо. Всё это чертовски похоже на флирт, а Сяо Чжань не слепой, чтобы не видеть этого. С другой стороны, Ван Ибо же прямым текстом сказал, что Чжань его не интересует в том самом плане. Может ли быть так, что Ван Ибо просто так же, как и Сяо Чжаню, нужен друг? Тогда всё то, что делает этот парень, это проявления дружбы? Чжань переворачивается на другой бок, нос к носу сталкиваясь со Стеллой, которая смотрит на хозяина в упор. Парень задумчиво проводит по белоснежной шерсти, а затем возвращается к своим мыслям. Ведь, если задуматься, друзей у него давно не было, а значит он может путать невербальные сигналы, может придавать особое значение тем поступкам или действиям, которые в норме совершаются всеми друзьями или приятелями. Последняя мысль кажется и впрямь здравой, ведь если бы Ибо хотел чего-то, кроме дружбы, он бы дал знать. Он не из робкого десятка, и едва ли ему было бы сложно обозначить свой реальный интерес. А значит дело здесь только в Сяо Чжане, в его неопытности во всём, что касается дружбы. Парень медленно кивает головой, как бы сам соглашаясь со своими мыслями, однако отчего-то ощущая кисло-горький привкус разочарования. Но подумать о том, откуда берется это самое разочарование, Чжань не успевает: организм требует пощады и отключается, чтобы хотя бы попытаться восстановить силы перед завтрашним днём.