180 дней и 3 года

Новый день ознаменуется для Сяо Чжаня головной болью и ноющей слабостью в теле. В течение сегодняшней ночи он едва ли задремал хотя бы минут на пятнадцать, но даже в те мгновения, когда его сознание пыталось провалиться в сон, где-то внутри что-то ёкало, выбрасывая обратно в реальность. Поэтому, когда за окном брезжит уже по-осеннему поздний рассвет, Чжань выдыхает с некоторым облегчением и сползает со своей кровати, замирая на мгновение, точно торгуясь сам с собой, а затем всё же делает шаг в сторону дивана, на котором развалился его… И Сяо Чжань сам осекается в своих мыслях, потому что назвать другом после того, что случилось ночью, язык не поворачивается, любовником — тем более. В конце концов, между ними ничего не было. Тупой вопрос «Кто ты мне теперь?» также тупо бьёт в голову. Чжань морщится, пытаясь не застонать. Ему срочно нужна таблетка, потому что иначе его несчастный мозг просто-напросто взорвётся. Парень бросает еще один быстрый взгляд на Ибо, мирно посапывающего, накрывшегося едва ли до пояса и вольготно закинувшего руку за голову. «Дрыхнешь, как ни в чем не бывало», — Чжаня накрывает волной иррациональной и абсолютно бессильной злости, а потому он с трудом сдерживается от того, чтобы хорошенько пнуть Ван Ибо. В итоге от такой глупости его удерживает только тот факт, что Ибо от подобного обращения наверняка проснётся. А смотреть в его хитрющие лисьи глаза Чжань пока точно не готов. И едва ли когда-нибудь будет готов на сто процентов. Сяо Чжань отворачивается, а после, вздохнув, топает к своей кровати, рядом с которой сложена его вчерашняя одежда. Парень быстро натягивает брюки и накидывает рубашку, случайно касаясь своей ключицы рукой, когда поправляет воротник. Живое воспоминание того, как его касались в этом же месте совсем другие руки, тут же вспыхивает перед внутренним взором, и Чжань чувствует, как его щёки начинают гореть. — И как теперь себя вести? — это Сяо Чжань уже спрашивает у себя вслух, когда склоняется над раковиной в ванной, чтобы плеснуть в лицо прохладной водой. На самом деле, его всё еще потряхивает от произошедшего ночью, а ледяные брызги не делают лучше совершенно, потому что вопреки тому, что они должны смывать дурные мысли и хотя бы немного остужать горящие щёки, только заставляют дрожать сильнее. Единственное, что Чжань понимает более чем отчетливо, это тот факт, что признаваться в том, что он не спал, нельзя. Потому что в таком случае ситуация из и без того неловкой превратится в максимально тупую. Сяо Чжань тем временем направляется на кухню, откуда тянет чем-то вкусным, скорее всего блинчиками. Признаваться нельзя, а значит надо вести себя как обычно. Вот только как это сделать? Как вообще вести себя с человеком, которому нравишься не взаимно? Как намекнуть ему так, чтобы не обидеть и по возможности не потерять как друга? Такой расклад вообще возможен? Чжань опускается за стол, всё так же пребывая мыслями где-то далеко, даже не отвечая на приветствие матери, а также игнорируя ее предложение полакомиться одним из панкейков, которые как раз мистер Сяо в данный момент снимает со сковороды. Вообще, Чжаню кажется, что если всё же дойдет до выяснения отношений, а учитывая не самый робкий характер Ибо, обязательно дойдёт, то друзьями они вряд ли останутся. Дружить с человеком, который тебя отверг, как и дружить с кем-то, кто хочет с тобой совсем не дружбы, почти одинаково невозможно. С другой стороны… — Эй, Чжань-Чжань, — Сяо Инь ощутимо встряхивает сына за плечо. — Что случилось? — А? — парень удивленно распахивает глаза, глядя на мать так, будто видит ее впервые. — Привет. Ты что-то сказала? — Да, — на лицо женщины наползает тень беспокойства. — Я спросила, что с тобой? — Всё нормально, — без запинки врёт Чжань, думая, как бы отвертеться от вопросов, которые сейчас наверняка посыплются от матери. А потому он почти что благословляет того, кто в следующее мгновение наводит шум в прихожей, заставляя обоих родителей отвлечься. Но уже через секунду Сяо Чжань готов забрать все свои благословения обратно, потому что что-то опрокинуть в коридоре мог только один человек. Ибо появляется на кухне в то же мгновение, в которое Чжань благоразумно отводит взгляд от двери, зная, кто вот-вот покажется в проёме. И, чёрт возьми, он почти чувствует взгляд Ван Ибо на себе. — Доброе утро, — улыбается Ибо, на самом деле бросая на Чжаня всего один короткий взгляд, а затем, как ни в чём не бывало, возвращаясь к мистеру и миссис Сяо. — Доброе, — кратко отзывается Сяо Цзэ, жестом приглашая парня присоединиться к завтраку. — Привет, — бросает Чжань быстро, пытаясь выдавить улыбку. Но у него не выходит, поэтому он прекращает это занятие. — Здравствуй, Ибо, — звонко приветствует парня Сяо Инь. — Проходи, садись вот здесь, напротив Чжаня… «Блять», — проносится неслышным никому в голове этого самого Чжаня. — Как тебе спалось сегодня? — продолжает своё щебетание женщина, тем временем внимательно наблюдая за поведением этого парня. Ей не нравится то, каким встал ее сын, а потому она пытается понять, связан ли Ибо с его сегодняшним состоянием. — Хорошо, — откликается тот, благодарно склоняя голову, когда Сяо Инь ставит перед ним тарелочку с двумя большими панкейками. — Даже отлично, я бы сказал. Здесь такой чистый воздух… «Отлично ему спалось, значит», — Чжань сжимает в кулаке вилку так, что костяшки заметно бледнеют. — А вот Чжань-Чжаню, похоже, не очень, — озабоченно тянет миссис Сяо, опуская ладонь на макушку сына. — Он какой-то странный сегодня… И нет, слово «странный» вообще не то слово, которое должно быть произнесено сегодня здесь, потому что по легенде он ничего не знает, по легенде сегодня ночью его никто не лапал и уж тем более не признавался в чувствах. — Ты же знаешь, как плохо я сплю, когда я не дома, — тянет Чжань, как ему кажется, абсолютно безобидную фразу. И лишь через мгновение понимает, что он только что сказал. «Идиот», — проносится отчаянное в голове. И он чувствует себя еще большим идиотом, когда, не подумав, переводит взгляд на Ибо, встречаясь с его, где отчетливо видны всего две эмоции: удивление и страх. В этот момент сердце Чжаня пропускает удар, потому что выражение растерянности на чужом лице смешивается с какой-то едва не детской уязвимостью, и Сяо Чжань понимает, что пусть взаимностью он ответить не сможет, но сохранить этого человека в своей жизни попытается в любом случае. — «Поэтому сейчас он не должен догадаться». — Но вино вчера было отличное, — Улыбаться Чжаню почему-то становится легче, и он переводит взгляд на маму, которая всё еще подозрительно косится на обоих парней. — Поэтому вырубился сразу, просто проснулся весь какой-то никакой… «Поверь, пожалуйста, поверь. Только не начинай никаких разговоров», — скулит внутренний голос, обращаясь, конечно, к Ибо. — А я говорила, что надо пить красное, — поучающе поднимает палец Сяо Инь. — Слушаться надо старших. — Сложности с алкоголем? — интересуется Ван Ибо, кажется, успокаиваясь. — Да, — врёт Чжань. — Я не слишком устойчив к нему. Но Сяо Чжань предпочитает думать, что это не враньё всё-таки, потому что у всех разное понятие «много выпить». Просто его «не слишком устойчив» должно иметь еще небольшую приписку в виде «после бутылки текилы». И уж никак не после пары бокалов вина. Ибо смеется, а Чжань отводит взгляд. Воспоминание о сегодняшней ночи немного приглушается яркостью этой улыбки, но вопросов, которые появились сегодня, она уж точно никак решить не сможет. — Ваши блинчики выглядят так аппетитно, и размером такие большие! — переводит тему Ибо. — А помнишь, какие мы в той кафешке ели? — Угу, — коротко кивает Чжань, отпиливая кусочек, уставившись в тарелку. Наверное, ему лучше говорить как можно меньше. — А что было с теми блинчиками? — интересуется Сяо Инь, подкладывая завтрак и в свою тарелку. — Ну, они были неплохими, но гораздо меньше… Хотя, может, они на вкус были сносными только потому, что мы оба были голодными, — размышляет вслух Ибо, тем временем запихивая в рот кусочек теста. — В любом случае, ваши гораздо вкуснее. — Еще бы, — хихикает женщина, переводя теплый взгляд на мужа. — Сяо Цзэ отличный повар. Лучше разве что только Чжань. — Дети и должны быть лучше родителей, — спокойно замечает Сяо Цзэ, уже доевший свою порцию. — Хочу попробовать, как ты готовишь, — Ибо касается кончиком вилки, которую держит в руках, ладони Чжаня. — Тогда в следующий раз, когда ты придешь к нам в гости, он приготовит что-то, — улыбается Сяо Инь, кажется, окончательно успокаиваясь. — Да, Чжань-Чжань? — Да, мам, — безучастно откликается парень, всё еще не глядя на парня напротив, который продолжает тыкать вилкой в Чжаневу руку. — Чжань, ты точно в порядке? — спрашивает Ибо, пятой точкой ощущая неладное. — Да, говорю же, проснулся разбитым, — Чжань всё-таки бросает быстрый взгляд на старшего. — Может, заболеваю? Или что-то такое?

***

Коржик встречает Ибо буквально у двери, крутясь рыжим волчком. Очевидно, котёнок соскучился. Это кажется милым, потому парень аккуратно подхватывает малыша на руки так, чтобы ни за что не задеть почти зажившее пузико. — Как ты, мелкий? — он сажает котёнка на кровать, проглаживая того по шерстке еще раз. — Соскучился? Коржик коротко мявкает и соскакивает с кровати, подходя к своей опустевшей за сутки миске, принюхивается, а затем разочарованно оборачивается к хозяину. — Видно, ты не по мне соскучился, — усмехается Ибо, поднимаясь следом за котёнком и направляясь за кормом, чтобы накормить своего подопечного. — Ешь-ешь. Надо было оставить тебе побольше. Котёнок благодарно приступает к своему завтраку-обеду, а Ван Ибо снова садится на кровать, доставая телефон, чтобы написать Чжаню сообщение.

коржик соскучился по корму

Ты накормил?

конечно чжань

Что?

если я вчера что-то не так сделал, прости или что-то не то сказал?

Всё в порядке. Почему ты спрашиваешь?

я не слепой ты с самого утра странный это из-за того, что ты узнал, кто мои родители?

Ибо резко выдыхает, когда отправляет последнее сообщение другу. На самом деле, он думал об этом, начиная с утра, когда заметил странное поведение младшего, а дальше всю поездку назад. Верить в это Ибо не хочется, но, с другой стороны, он уже не маленький и прекрасно понимает, что то, в какой семье ты родился, имеет значение, особенно для человека вроде Сяо Чжаня, выросшего в благополучии и роскоши. А потому, когда приходит ответ на его сообщение, Ибо боится его открывать, боится, что оказался прав, боится потерять этого человека. Дурак? Я просто плохо чувствовал себя сегодня Ибо выдыхает, испытывая самое настоящее облегчение, потому что у него нет ни единой причины не верить Чжаню. Если он сказал, что дело в самочувствии, должно быть, так и было.

а сейчас как?

Получше Прости меня за мое поведение

ничего я просто неправильно всё понял

И Ибо хочет написать еще одно сообщение, однако в этот момент интернет-соединение нарушается входящим вызовом по мобильной сети. Звонит Итан, на что Ван Ибо ухмыляется, думая о том, что его приятель в этот раз пробыл в Европе куда дольше обычного. — Привет, — Ибо берет трубку, разваливаясь на кровати. — Как отдохнул? — Привет. Охуительно, — откликается Итан. Судя по голосу он крайне доволен. — Только вернулся. Вот решил тебе позвонить. — Надо же, — притворно обиженно вздыхает Ибо. — Вспомнил-таки про друга спустя две недели… — С меня обед в следующий раз на нас на всех, — смеется Миллер. — Какая честь, — язвит азиат. — Не обольщайся, — отзывается Итан. — Я просто хочу познакомить вас всех кое с кем. — О! Наконец-то решил представить нам ту самую, — фыркает Ибо. — Типа того… Мы прокатились по Европе, и я понял, что задержусь с ней на более долгий срок, чем пара недель, — сообщает Миллер, для которого подобное заявление — почти что признание в любви. — Неплохо, — усмехается Ибо, даже немного завидуя. Хотел бы он свозить Чжаня куда-нибудь, чтобы после этого тот понял, что хотел бы разделить с ним жизнь. Должно быть, рановато для таких долгоиграющих планов, но в своем чувстве Ван Ибо уверен, а значит сделает всё, что в его силах, а может и чуть больше. — Так и есть, — лениво тянет Миллер. — А что на счёт тебя? Что это за смска была? Что значит — ты выходишь из спора? Сдался? Не получилось? Тебя отшили? — Не то чтобы… — Ван Ибо думает, как бы ответить правильно, потому что нет, его не отшивали. Просто Сяо Чжань оказался слишком хорошим, и Ван Ибо слишком влюбился. Вот и всё. — Просто решил прекратить это. — Ибо, я тебя не узнаю, — Итан немного издевается, но Ибо решает, что надо дать ему такую возможность просто потому, что Миллер в итоге спор выиграл в любом случае. Этот спор не предусматривал никакого наказания в том случае, если проиграет Ибо, а значит единственное, что получает Итан как победитель — возможность немного поиздеваться. — Где твоя хваленая самоуверенность? Сяо Чжань оказался слишком натуральным? — Итан, да отстань ты, — миролюбиво просит китаец. — Ну не могу я этого сделать. Ты был прав. Ты победил меня в споре. — Но прошло чуть больше месяца, — продолжает Миллер так, будто не слышит слов приятеля. — У тебя еще почти пять в запасе. Ты не торопишься? — Нет, — Ван Ибо непреклонен. Да и нет у него выбора на самом-то деле. — Не тороплюсь. Я не участвую в этом с того самого момента, как написал тебе. — Бро, я освободил тебе путь, а ты так легко отказываешься от своей мечты? — и Итан замолкает, дожидаясь, пока до приятеля дойдет смысл его слов. Долго ждать не приходится. — Что, прости? — Ибо садится на кровати, чувствуя, как в груди зарождается недоброе предчувствие. — Освободил путь? — Что ж, видимо, ты узнаешь раньше других, — Миллер специально растягивает слова, пытаясь затянуть интригу, как делают в дешевых шоу на выбывание. — Моя новая девушка Рейчел Дэвис. Так что, может, подумаешь над тем, чтобы забрать себе ее паренька? А заодно и мотоцикл? Получится, что ты в двойном выигрыше… Разве не щедро с моей стороны? — Ты увёл у него девушку? — еще раз переспрашивает Ибо, хотя расслышал он всё с первого раза. — Нахрена? — Ну, она красивая, довольно общительная, — перечисляет Итан. — Она мне понравилась. К тому же… — Стой, — прерывает рассказ приятеля Ван Ибо. — Ты же мне специально загадал Чжаня? Ты был уверен, что у меня получится? Хотел потом просто забрать то, что останется? — Ну, на самом деле это получилось спонтанно, — как будто бы оправдывается Миллер. — Ты повелся на спор, а я давно положил глаз на Дэвис… Всё так удачно сложилось. Кто же знал, что она будет не против познакомиться поближе и при наличии парня. — Мудак, — выдыхает Ибо. К горлу мерзко подкатывает тошнотой, и парень тяжело сглатывает это отвратительное чувство. — Кто бы говорил, — ухмыляется в трубку Миллер. — Твои мотивы тоже благородством не отличались никогда. — Ты хотел использовать и меня, и его, — рычит Ибо, явственно ощущая, как закипает в венах кровь, как будто нагреваясь. — Чтобы засадить этой девке… — Ну не просто засадить, — Итан всё еще разговаривает абсолютно спокойно. — И раз уж ты всё же решил выйти, судя по твоему «праведному» гневу, то это твое дело. Просто ты тупее, чем я думал, если ты отказываешься от такого. — Да пошел ты, — выплёвывает Ибо в трубку и сбрасывает звонок, не желая слышать больше ничего от этого человека. Он отбрасывает мобильник в сторону, всё еще тяжело дыша. То, что ему только что рассказал Итан, не укладывается в голове. В то же время, если взглянуть на всё со стороны, его план и впрямь становится очевидным, как и тот факт, что Миллер и Дэвис «пропали» одновременно едва ли по стечению обстоятельств. Ибо мерзко от того, что он участвовал в этом, пусть Итан и прав: он сам тоже вступал в спор далеко не ради того, чтобы найти себе человека по сердцу. Кто же знал, что именно такого он и встретит? С другой стороны, как бы мерзко себя Ибо ни ощущал из-за поступка Итана, это в какой-то степени играет ему на руку, потому что даже если Рейчел еще ничего не говорила Чжаню о том, что у нее появился другой, долго молчать она об этом не будет: во-первых, ей захочется похвастаться новым парнем во всех соцсетях, во-вторых, потому что Миллер не будет терпеть третьего в своих собственных отношениях. Ван Ибо, конечно, становится жутко от того, что Чжаня бросят, а значит заставят испытать боль, но… Но это шанс для Ибо, а значит надо пользоваться. Парень успокаивает себя тем, что он-то на самом деле ничего плохого не задумал, просто хочет поддержать того, кто считает его своим другом. Пусть для него самого Чжань нечто большее, чем друг.

чем занимаешься завтра вечером?

Сообщение улетает на телефон Сяо Чжаня уже в следующее мгновение. На самом деле, Ибо бы позвал его куда-нибудь уже сегодня, потому что он уже соскучился. Чёрт, они расстались чуть больше часа назад, а ему уже просто физически необходимо быть рядом. Наверняка это не здорово, наверняка даже какой-нибудь синдром сяочжанизма существует, который Ибо и подхватил, и это вообще лечить надо, но Ван Ибо всё устраивает. Больше всего его устраивает то лекарство, которым этот синдром лечится. Но быть навязчивым Ибо не хочется, как не хочется и сильно досаждать своим присутствием или излишним вниманием, поэтому завтра. Завтра — оптимальный вариант.

***

Чжань сидит в мастерской матери, куда та только что притащила мешок глины, очевидно, собираясь что-то создать. У Сяо Инь бывают моменты, когда на нее снисходит вдохновение. Обычно случается это после каких-либо событий, вызывающих у женщины сильные эмоции. — И что это будет? — интересуется Сяо Чжань, внимательно наблюдая за тем, как мама подготавливает воду, а затем лезет за гончарным кругом. — Ваза, — сообщает мать, сверкая глазами. — Основу сделаю, как под горшок, а всё остальное добавлю сверху… — Кажется, ты планируешь что-то действительно грандиозное, — хмыкает Чжань, переводя взгляд на экран мобильника, зажатого в руке. Он в принципе ждал, что Ибо напишет что-то еще после своего «я неправильно понял», однако от него нет ничего уже около десяти минут, а это значит лишь то, что парень на что-то отвлекся. В любом случае, Сяо Чжаня не может не радовать тот факт, что Ван Ибо поверил в версию с неважным самочувствием, потому что Чжань скорее признается в том, что чувствовал то, как к нему прикасаются ночью, чем позволит другу поверить в тот бред, который он сам себе придумал. Вот только сообщение оказывается не от Ибо, а от Рейчел. Сяо Чжань невольно приподнимает бровь, тут же открывая смс.

С прошедшим днем рождения. Извини, вчера было много дел, не успела поздравить

Чжань тупо пялится в буквы на экране, не понимая, что конкретно ему кажется странным. То, что его девушка мало того что не присутствовала на его празднике, так даже не удосужилась поздравить. Или же то, что он сам благополучно забыл о том, что неплохо было бы получить поздравление от нее. Чёрт возьми, он ведь действительно вчера даже не вспомнил о том, что у него все еще есть возлюбленная. Что из этого более ненормально? Лицо Сяо Чжаня снова приобретает озадаченное выражение, потому что он совершенно точно знает причину, почему он не вспомнил, кто не позволил ему вспомнить про его девушку и отсутствие поздравления от нее. И от этого становится не по себе. Конечно, он оправдывает это тем, что вчера много чего приключилось, много разных событий, да и вообще насыщенный день вышел, но… Чёртов Ван Ибо. Какого хрена?

Ты же не дуешься?

Нет. Спасибо за поздравление Что еще написать, Сяо Чжань не знает. Да и не хочет писать, а потому просто блокирует экран и засовывает его в карман, снова возвращая всё свое внимание занятию матери. — Что он пишет? — спрашивает вдруг Сяо Инь, а ее сын едва не падает с высокого стула. — Кто? — играет в дурачка Чжань, поднимая на маму очаровательно удивленные раскосые глаза. — Друг твой, — Сяо Инь с размаху шлёпает глину на гончарный круг. От резкого звука парень вздрагивает. — Это не он, — честно отвечает Чжань, чье лицо снова приобретает спокойное выражение. — Или ты просто мне не признаешься? — предполагает мама, бросая быстрый взгляд на сына, для себя решая, что он всё-таки не врет. — И зачем мне это? — юлит парень, а затем переводит тему. — Так что тебя вдохновило настолько, что ты сразу из машины, даже не разобрав сумки, помчалась в мастерскую? — Тереза займется сумками, — отмахивается женщина так, что брызги глины летят во все стороны, едва не задевая самого Чжаня. — И я не хочу говорить, что меня вдохновило, а то ты снова будешь бурчать, как старый дед. — Это со мной как-то связано? — обреченно вздыхает парень, уже привыкший к подобным материным замашкам в творчестве. Однажды она сотворила какую-то корягу с разноцветными шарами, заявив, что это ее сын, обвешанный кошками. Чжань дулся неделю. — Ну, в какой-то степени, — на этот раз юлить пытается женщина. — Тогда тем более говори, — не отступает Чжань, поэтому выбора у матери в принципе нет. — Ну, вы с Ибо вчера так мило сидели под одним пледом, что я решила, что это будет неплохая форма для горшка, — выпаливает Сяо Инь на одном дыхании, на что ее сын просто поднимает на нее обреченный взгляд, в котором лишь немой вопрос «Ты сейчас серьезно?», а потом лишь качает головой, когда понимает, что мама не шутит. — Ты же говорила ваза. Почему теперь-то горшок? — вздыхает Сяо Чжань, даже не пытаясь задавать другие вопросы, потому что… Потому что, как известно, нет смысла задавать вопросы, когда не готов услышать ответы. — Я художник, я так вижу, — непримиримо произносит женщина, наблюдая за тем, как раскручивается круг. — Ясно, — кивает парень, спрыгивая со стула. — Я пойду к себе в комнату… — Что будешь делать? — интересуется мать, краем глаза наблюдая за тем, как ее сын направляется к двери. — Посмотрю что-нибудь, — пожимает плечами Сяо Чжань. — Или вопросы почитаю… Завтра два семинара. — Зануда, — фыркает Сяо Инь, на что парень не удерживается и закатывает глаза. По дороге в свою комнату Чжань заглядывает на кухню, берет оттуда одну из упаковок соленых орешков, к слову, одних из тех, которые они с Ибо купили вчера, но так и не съели, а затем поднимается к себе. Кровать оказывается занята мирно посапывающим Версалем, однако парень не имеет ничего против. Он подходит к своему письменному столу, достает из него книги, думая, чем заняться в первую очередь. Телефон в кармане вибрирует, Чжань достает его тут же, потому что кто бы это ни был, он в любом случае интереснее, чем экономика.

чем занимаешься завтра вечером?

Сяо Чжань некоторое время смотрит на сообщение, пытаясь понять, приглашение это на свидание или нет. А еще через мгновение хлопает себя ладонью по лбу: он снова забыл, что решил делать вид, будто ничего не знает о чувствах Ибо. Совесть немножко колет в сердце, однако слишком не надоедает. Буду готовиться к конференции. Она в понедельник. Четыре дня осталось Надо подготовиться хорошо А что?

да ничего подумывал позвать тебя куда-нибудь

Давай после конференции

ок мне можно будет прийти посмотреть? на конфу

Да, конечно. Буду рад Чжань улыбается телефону, сам не отдавая себе в этом отчет. В конце концов, что в этом такого? Любому человеку было бы приятно, если бы тот, кто ему дорог, пришел, чтобы поддержать. Учить экономику не хочется отчаянно, а новых сообщений со знакомого номера не приходит. Приходится все же открыть учебник, чтобы хотя бы попытаться что-то выучить, или понять общий порядок слов в предложениях и смысл, который они в себе несут. Однако в голову лезут совершенно другие мысли, унося мозг Чжаня совсем в другую область, максимально далёкую от экономики. Поток рандомных мыслей и умозаключений каким-то чудом снова выносит своего обладателя ко всё тому же камню преткновения. Ван Ибо. Вот только в этот раз Чжань пытается рассуждать о нем с другой стороны. Вот, например, считает ли он Ван Ибо привлекательным? Скорее всего нет. Он же парень в конце-то концов. С другой стороны, будь Ибо девушкой, был бы он симпатичной девицей? Чжань пытается представить друга в таком амплуа, но почему-то особо ничего не выходит. Ибо, конечно, красивый со своими идеально правильными чертами лица и осанкой, но в его ауре есть что-то, что не дает проассоциировать его с противоположным полом. А если наоборот? Чжань смотрит на свое отражение в темном заблокированном экране телефона. Что если бы Чжань был девушкой, его бы привлекал Ван Ибо? Сяо Чжань зачесывает волосы назад, все также неотрывно глядя на самого себя в отражении. Миленькая девушка получилась бы, наверное. Чжань отдает себе отчет в том, что он довольно симпатичный. Парень открывает фронтальную камеру, делая несколько селфи, подумывая пропустить их через приложение, которое добавит ему длинные волосы и лёгкий макияж, придавая женственности. Однако тут же его посещает другая идея, которую он тут же приводит в исполнение, накладывая несколько фильтров на свою фотографию, просто выравнивая баланс белого и добавляя контрастности, а после отправляет это селфи Ибо. Я был бы хорошенькой девушкой?

хорошенькой

Ответ приходит моментально, а Чжань почему-то лыбится сам себе, пусть похвалили и не совсем его.

но парнем лучше а что? хочешь сменить пол?

Нет Просто стало интересно, насколько хорошеньким я бы был, будь я девушкой

ты всегда можешь переодеться в костюм горничной и скинуть мне на критику обещаю что скажу честно

Дурак Извращенец

ханжа зануда

Сяо Чжань ржет и как будто лениво отбрасывает телефон на кровать, закрывая лицо руками. Костюм горничной. Что за кинки такие? И нет, он не собирается участвовать в подобном, но интерес оказывается сильнее, поэтому вместо того, чтобы вернуться к занятию экономикой, парень лезет в гугл. Просто ради интереса и просвещения.