180 дней и 3 года

Сяо Чжань поправляет галстук, наверное, в тысячный раз за сегодняшний день. Он выступил со своим докладом всего около получаса назад, а теперь ожидает оглашения результатов. Самому парню кажется, что он справился если не блестяще, то как минимум более чем достойно. Однако у жюри и членов комиссии может быть совершенно иное мнение на этот счет. И не то чтобы Чжань был в себе не уверен, но волнение присутствует, и от него никуда не денешься. На самом деле, эта конференция почти ни на что не влияет. Это лишь один из способов Сяо Чжаня доказать, в первую очередь самому себе, что он чего-то стоит. Есть и еще одна причина, почему этот парень ждёт завершения сего мероприятия — встреча с Ибо. И, наверное, конкретно эта причина может показаться куда менее «уважительной», чем первая, но… Но Чжань так соскучился. Прошло почти пять дней с того момента, как они высадили Ибо возле подъезда его дома, возвращаясь из Кордела. За эти пять дней они действительно не пересеклись ни разу. Так уж получилось, что даже на обедах, которые парни привыкли проводить вместе, они не встречались просто потому, что Сяо Чжань обеденный перерыв тратил на то, чтобы лишний раз сбегать к миссис Браун, дабы довести статью до совершенства. Зато за прошедшие дни кое-что Чжань уяснил более чем крепко: без Ван Ибо его жизнь пуста. Даже посещения приюта, которые обычно приносили ему что-то вроде удовлетворения, теперь показались какими-то скучными, что ли. Он действительно отвык от того, чтобы что-то делать в одиночку. Этот парень влез в его жизнь, раскрасил ее, научил дышать по-новому, поэтому теперь Чжаню кажется, что у него отобрали что-то важное. Эти дни дают ему понять, что в целом едва ли он сможет отпустить Ван Ибо. Не потому, что хочет ответить ему взаимностью, а потому что весьма эгоистично не сможет без него ощутить вкуса собственной жизни. К тому же на награждение обещала зайти Рейчел, которая вся в делах перед собственным конкурсом, но часок всё же обещала выкроить. И да, это далеко не отношения мечты, но в принципе Сяо Чжаня всё устраивает. У него не так много времени, которое можно тратить на свидания. Они и раньше встречались с Рейчел раз в пару недель, что для Чжаня — идеальный график. К тому же за это время у девушки как раз скапливалось достаточное количество новостей, чтобы без умолку трындеть на протяжении всего их совместного времяпрепровождения. Поэтому он в принципе рад, что его возлюбленная заглянет сегодня ненадолго, чтобы разделить с ним его возможную победу. А после его и других участников конференции приглашают на сцену для оглашения результата. Чжань в тысяча первый раз поправляет галстук, затягивая тот, пожалуй, слишком сильно, и выходит следом за одним из первых конкурсантов. Награду за победу в категории менеджмента вручает губернатор штата, а следовательно всем присутствующим сначала приходится выслушать длинную вступительную речь, а лишь после женщина объявляет победителя, и пусть Чжань знает, что выступил отлично, он всё равно удивляется, когда слышит свое имя. Удивляется и испытывает облегчение, а после делает шаг вперед, чтобы получить заслуженную награду в виде сертификата в красивой рамке и гранта, которого, конечно, никто ему из рук в руки не передает, но который обязательно будет перечислен на его банковский счёт. Губернатор поздравляет парня, говорит о том, что ей не понаслышке знакомо, что такое «управление», а значит она может понять, какую нелегкую стезю выбрал для себя этот парень. Речь она заканчивает тем, что надеется на дальнейшее сотрудничество после выпуска победителя. Чжань слушает ее вполуха, окидывая взглядом зал, ища тех двоих людей, которых он хочет здесь увидеть. Рейчел среди присутствующих парень не замечает, зато почти сразу же сталкивается взглядом с Ибо, который улыбается ему широко-широко, чуть обнажая дёсны, и задорно подмигивает. Сяо Чжань невольно расплывается в улыбке, не в силах отвести взгляд. Боги, как же он скучал. Он как будто на автомате коротко благодарит за то, что его усилия были высоко оценены, а затем снова отступает назад, вставая в одну шеренгу с остальными участниками, то и дело бросая взгляд на зрительный зал и встречаясь с тем самым человеком. — Это было блестяще, — первое, что говорит Ибо, как только они встречаются после оглашения результатов. — Ты молодец. С тебя обед! — Какой ты… — возмущается Чжань, не переставая улыбаться. — Я на секундочку решил, что ты просто по мне соскучился. — Ты даже не представляешь как, — в голосе Ибо проскальзывают низкие бархатистые нотки, от которых у младшего почему-то бегут мурашки по коже. — За обед ты сейчас много чего наговоришь, — отшучивается Чжань, прихватывая друга за плечо, утягивая за собой к выходу из корпуса С, где и проходила конференция. — И как ты меня раскусил? — ржет Ибо, охотно поддаваясь. Через двадцать минут парни уже сидят в любимом ресторанчике Чжаня, ожидая, пока им принесут их заказы. Для Ибо, как и было обещано ранее, заказывают шницель, Сяо Чжань же ограничивается пастой. Ибо что-то рассказывает о Коржике, заставляя Чжаня периодически хихикать, однако есть кое-что, что не дает младшему покоя. — Погоди секунду, мне надо написать кое-кому, — останавливает речь друга Чжань, доставая мобильник. — Конечно, — пожимает плечами Ван. — Я подожду. А кому пишешь? Если не секрет? — Не секрет, — отзывается парень. — Рейчел. Она обещала прийти на награждение, но ее не было в зале… — Не заметил, чтобы ты сильно высматривал ее, — как бы невзначай фыркает Ибо. — Мне казалось, что ты смотрел только на меня. — Не обольщайся, — осаживает друга Сяо Чжань, кажется, начиная воспринимать подобные высказывания как должное. Где ты? Почему не пришла? Это сообщение улетает на номер Рейчел, и Сяо Чжань откладывает мобильник в сторону. — И что? — ехидничает Ван Ибо. — Будь она там, ты бы развивал косоглазие, пытаясь смотреть на нас обоих? — Откуда столько самоуверенности? — избегает прямого ответа Чжань, лукаво улыбаясь. — А я не прав? — прикусывает губу Ибо, чуть склоняя голову. И теперь Сяо Чжань наверняка знает, что не ошибается, что это флирт. Куда более смелый, чем обычно. Хотя причину Чжань и сам знает — они не виделись довольно долго по их собственным меркам, он буквально кожей чувствует, как растет градус напряжения. Но всё пока что под контролем, поэтому бояться нечего. В принципе, Чжаня больше не трясет от того, что его друг может что-то испытывать к нему, да он и не против иногда позволять ему вот так вот заигрываться. Разумеется, только на словах. — Кажется, наш обед готов, — Сяо Чжань переводит взгляд на приближающуюся официантку с их едой, на что Ван Ибо хмыкает, бросая на друга короткий взгляд. — Надеюсь, этот шницель будет и впрямь отличным, иначе… — угрожает Ибо, вооружаясь вилкой. — Иначе мне придется отдать тебе свою пасту, — закатывает глаза Чжань. — Ешь давай, умник. Ван Ибо покорно берет нож и вилку, собираясь отпилить кусочек, в этот момент мобильник Сяо Чжаня пиликает и парень, уже успевший запихнуть в рот целую вилку спагетти, тянется к устройству, чтобы проверить. Однако, вопреки ожиданиям, сообщение пришло не с номера Рейчел, а с незнакомого. Чжань хмурится, проглатывая еду, и раздумывает над тем, стоит ли открыть сообщение. Он вообще не любитель отвечать на звонки от незнакомцев, как и открывать подобные сообщения. — Всё в порядке? — дежурно интересуется Ибо, пережевывая своё мясо. — Шницель тоже классный… Даже не знаю, что заказывать в следующий раз. Здесь все жутко вкусно. Сяо Чжань понимающе кивает, потому что ему тоже вкусно. Он накалывает кусочек бекона на вилку, задумчиво отправляет тот в рот, а затем всё же открывает сообщение. Он не сразу замечает сопроводительный текст, потому что в глаза тут же бросается фотография. И фотография эта не самого приличного содержания. На ней девушка, стоящая в коленно-локтевой позе спиной к камере, поэтому лица не видно, но… Но к горлу подступает тошнота, потому что есть люди, которых узнаешь и со спины. И эта спина совершенно точно принадлежит… — Рейчел? — всё еще не совсем понимая, что происходит, выговаривает Чжань, роняя вилку на стол. — Что за… И, чёрт возьми, это совершенно точно она, потому что он знает эту родинку над одной из ямочек Венеры, как знает и копну этих шикарных тёмных волос, пусть они на фото и жутко растрепанные. — Что случилось? — напрягается Ибо, ловя многочисленные смены эмоций на красивом лице друга. Но тот в ответ лишь качает головой, продолжая смотреть в экран телефона. Ван Ибо хмурится, а после поднимается со своего места, собираясь обойти стол, чтобы увидеть, что же потрясло его возлюбленного настолько, что он и слова выдавить из себя не в силах. Однако Чжань отворачивает от друга экран мобильника, не позволяя тому заглянуть, а после поднимает взгляд на Ван Ибо, отрицательно качая головой. — Там слишком… Личное, — выдавливает Сяо Чжань, Ибо отступает, все еще хмурясь. И только теперь взгляд Чжаня падает на текст, которым подписана фотография «Рейчел слишком занята. Сорри». — Я… — Да что с тобой? Кто тебе что прислал? — не выдерживает Ван Ибо. — Кажется, я только что расстался со своей девушкой, — Чжань поднимает удивленный взгляд на друга, на что тот тоже не знает, как реагировать. — Она написала, что бросает тебя? — осторожно интересуется Ибо, он-то на самом деле прекрасно знает, в чем дело, а потому и ждал, и боялся этого момента. — Нет, — качает головой Чжань, морщась. — Мне прислали фотку, где ее… Где она с другим. — Ох, — тяжело выдыхает Ибо, едва не ударяясь челюстью об пол, думая, что Итан выбрал слишком жестокий способ. — Мне жаль. — Я… не понимаю, — трясёт головой Чжань. — Почему она просто не сказала мне… Это… Чёрт… Ибо придвигает другу стакан с соком, на который Сяо Чжань смотрит как-то отрешенно, точно не видя перед собой ничего, а после смотрит всё таким же взглядом на экран телефона, набирая сообщение на неизвестный номер. Кто ты? Однако ответ не приходит ни сразу, ни спустя пять, десять минут. Всё это время Чжань пытается осознать произошедшее, но всё еще как-то не верится. Нет, он не чувствует ни отчаяния, ни какой-то сильной боли. Это ощущается совсем не так, как тогда, в средней школе, хотя, по сути, это ведь тоже предательство. Единственное, что ощущает парень — это… отвращение. Ему до дрожи мерзко. И всё же, как бы то ни было, ему нужно поговорить с Рейчел. Это не его прихоть. Это просто то, что нужно сделать, чтобы поставить точку, хотя куда уж жирнее знак препинания, чем подобная фотография? Однако, когда парни уже собираются уходить из ресторана, так особо ничего и не съев, потому что Чжаню, предсказуемо, кусок в горло не полез, он всё же просит Ибо подождать, пока он позвонит девушке для того, чтобы поговорить. И Сяо Чжань очень надеется, что это будет недолгий разговор, потому что в противном случае его просто стошнит тем, что он успел проглотить. Ибо не хочется, чтобы Чжань звонил этой девке сразу по нескольким причинам: во-первых, она его не достойна. Это объективный факт, потому что его друг, пожалуй, лучший человек изо всех, кого Ибо встречал. А встречал он за свою пока еще недолгую жизнь достаточно. Во-вторых, ему не хочется, чтобы этот парень выслушивал всё то, что наверняка наговорит ему эта девица, потому что вряд ли она поскупится на выражения, чтобы хотя бы попытаться оправдать свое поведение. Но воспрепятствовать своему другу в его стремлении разобраться во всем Ибо не может, а поэтому лишь коротко кивает. — Я попрошу завернуть нашу еду с собой, — Ван Ибо кивает головой в сторону стойки для официантов. — Съедим чуть позже. — Хорошо, — безучастно соглашается Чжань, набирая номер телефона, глядя на удаляющуюся спину Ибо. Трубку берут лишь после четырёх или пяти гудков в тот самый момент, когда Чжань уже подсознательно надеется, что ему попросту не ответят. Конечно, это не решит проблему, только отсрочит, но разбираться со всем этим не хочется. — Алло, — слышится голос Рейчел в трубке. — Ты что-то хотел? — Хотел знать, где ты. И с кем? — спокойно отвечает Чжань. — Не прикидывайся, — с издевкой тянет девушка. — Ты же видел фотку… Неужели тебе всё еще не понятно. — Да нет, там всё предельно ясно, — голос из спокойного становится ледяным. Кажется, будто он принадлежит другому человеку: жесткому или даже жестокому. — Тогда ты должен понимать, что это значит, — Дэвис, кажется, чувствует превосходство над собеседником. — Мы с тобой слишком разные. С тобой скучно. У тебя на уме только твои коты и учёба. И в постели всё так… пресно, знаешь… — Ясно, — обрывает слова девицы Сяо Чжань. — Желаю удачи. А затем сбрасывает звонок, искренне не понимая своего решения позвонить ей несколько минут назад. На душе становится еще более мерзко. Чжань смотрит на то, как Ибо мило беседует с официанткой, которая как раз управилась с упаковкой их не съеденного обеда. Эта сцена почему-то выглядит раздражающе. Нет, он прекрасно понимает, что злится не на кого-то из присутствующих, а больше на ту ситуацию, которая случилась буквально только что. И почему именно сегодня? Именно тогда, когда ему так хотелось хорошо провести время, отдохнуть с другом? И Чжань отдает себе отчет в том, что они с Рейчел действительно никогда не подходили друг другу, и наверняка подсознательно знал, что эти отношения обречены, но… Но почему она не сказала раньше? Почему нельзя было просто прийти и сказать, что полюбился другой человек? Или что просто больше не хочет встречаться с Сяо Чжанем? — Ты как? — слышится сочувствующее совсем близко, от чего Чжань вздрагивает, а затем поднимает взгляд на Ибо. — Пока не понял, — честно признается парень, отворачиваясь и толкая дверь заведения, направляясь на улицу. Они проходят молча около двух кварталов. Ван Ибо не осмеливается что-то спрашивать, а Чжань уходит в своих мыслях слишком глубоко, пытаясь понять, что он, в конце концов, чувствует. Он запутался. Совершенно запутался в себе, в своих эмоциях и чувствах. Он не понимает, где привычка, где влюблённость, где флирт, а где дружба. Где боль, а где простое разочарование. С каких пор он понимает себя настолько плохо? С каких пор он сам не может различить свои собственные эмоции? Что с ним не так в последнее время? Что в последнее время происходит с его мозгами? Он сходит с ума? Это кажется единственным логическим объяснением, потому что, чёрт возьми, его с самого детства учили, что есть чёрное, есть белое, есть правильное, есть неправильное. А теперь он не может отличить одно от другого. Всё вроде бы просто, но в то же самое мгновение это же кажется ужасно сложным. — Эй, Чжань, — Ибо, наконец, не выдерживает и подает голос. Ему не нравится состояние парня. Он слишком сильно загружается из-за расставания, на его взгляд. Вообще, Ван Ибо расставания из-за предательства всегда казались чем-то максимально простым. По сути, ведь это просто принятие выбора другого человека и осознание того, что этот самый человек не стоит выеденного яйца. Он считает, что именно о таких расставаниях сожалеешь меньше всего, ведь тот человек, с которым ты делил постель, а если не повезло, то еще и душу, сам предпочёл тебе кого-то другого, а значит вся ответственность на нем. Едва ли здесь можно что-то изменить. — Если что, ты можешь всё рассказать мне… — Нечего рассказывать, — выдыхает Сяо Чжань, поворачиваясь к другу и устало выдыхая. — Я просто ужасно запутался. Ничего не понимаю… Ни в себе, ни в окружающих. Мои мысли ходят по кругу, постоянно возвращаются в одну и ту же точку. Это выматывает. — Знаешь, я не психолог, но… — Ибо останавливается, а Чжань следует его примеру. — Когда зависает компьютер, мы его перезагружаем. Наш мозг как компьютер… — Хочешь меня вырубить? — невесело усмехается Сяо Чжань. — Чем? Лопатой по башке? Ты прав, должно сработать. — Ты какой-то радикал, — смеется Ибо, от чего напряжение немного рассеивается. — Вообще я говорил про алкоголь. Чжань смотрит на друга чуть прищурившись, будто раздумывая над его предложением. Но, на самом деле, он уже согласен, потому что, пожалуй, это именно то, что ему нужно сейчас — небольшая перезагрузка, вечер, когда он может просто ни о чем не думать. — Хорошо, — кивает парень. — Возьмем по паре баночек пива в каком-нибудь баре? — Не-е-ет, мой друг, — Ибо закидывает руку Чжаню на шею. — Знаешь, что все делают после расставаний? Идут в клуб и используют текилу в качестве лопаты. Я люблю клубы, а ты — текилу. Совпадение? И да, я помню, что ты не слишком хорошо переносишь алкоголь, я прослежу, чтобы ты не натворил глупостей. Сяо Чжань криво улыбается, думая о том, что его маленькая ложь довольно забавно вписывается в сегодняшний вечер. С другой стороны, даже если Ибо узнает, что не так уж быстро Чжань пьянеет, разве есть в этом что-то страшное? — Ладно, — окончательно сдается Чжань. — Но это мой первый поход в клуб… — О, не волнуйся, — хлопает друга по плечу Ван Ибо. — Свой первый раз ты не забудешь. — Я уже жалею, — фыркает младший, однако не в его правилах отказываться от своих слов.

***

Ибо как раз натягивает на ноги рваные на коленках джинсы, когда раздается звонок в домофон. Парень подрывается с места, торопясь открыть дверь, а потому едва не наворачивается через не до конца надетые штаны. В итоге он всё же каким-то чудом удерживает равновесие, а затем продолжает свой короткий путь уже аккуратнее. Перед камерой домофона ожидаемо стоит Сяо Чжань, заглядывая своими чёрными глазами прямо в объектив. Ибо без лишних слов открывает, и пока Чжань едет на лифте вверх, успевает застегнуть джинсы, поправить светло-голубую рубашку с ярким цветочным принтом и расчесать волосы. Да, сегодня он потратил солидное количество времени на то, чтобы привести себя в приличный вид, а потому теперь, когда на него смотрят немного оттененные макияжем серьезные глаза, он едва ли узнает себя. Даже волнение, которое сжимает сердце, никак не выражается внешне, оставаясь где-то на глубине чёрных, как ночь в новолуние, зрачков. — О, — слышится удивленное со стороны входа. — У тебя открыто. — Да, я вообще-то тебя ждал, — криво усмехается Ибо, наконец, отводя взгляд от зеркала и переводя его на Сяо Чжаня, только что появившегося в его студии. И замирает. Нет, он действительно застывает, глядя на парня перед собой так, будто видит его впервые в жизни. Хотя, возможно, так и есть, потому что такого Чжаня он действительно видит впервые. Нет, конечно, это всё еще тот самый человек, который ему чертовски нравится, к которому тянет на каком-то едва ли не животном уровне, но… Но то, как идеально облегают чёрные брюки длинные стройные ноги, то, как изысканно выглядит чёрная шелковая рубашка в горошек, заправленная в те самые брюки, и то, как поблёскивают совсем чуть-чуть тронутые тенями глаза, которые, кажется, специально на сегодня из тёпло-ореховых превратились в колко-чёрные, заставляет забыть, как дышать. На плечи Чжаня наброшен молочно-белый пиджак, а потому он выглядит не просто красиво или горячо, но ещё и как будто бы хрупко, хотя предыдущих двух фактов никто не отменял. Сяо Чжань, кажется, замечает растерянность парня перед собой, и он просто не может контролировать свои губы, уголки которых сами собой гнутся в самодовольной улыбке. Он ведёт плечами, как будто на пробу, позволяя пиджаку сползти и через мгновение оказаться в его собственных руках. — Я не переборщил? — задает абсолютно лишний вопрос Чжань, потому что молчание затягивается. — Нет, — отвисает Ибо, но все еще будучи не в состоянии отвести глаз. — Ты выглядишь отлично, все девчонки сегодня твои. — Только девчонки? — как будто разочарованно тянет Сяо Чжань, подходя ближе к другу. — А мальчишки? — Мы идем в обычный клуб, — фыркает Ибо, явно забывая добавить, что один «мальчишка» уже очень даже его. — Но если хочешь в гей, только скажи. — Не-не, — смеется Чжань, останавливаясь рядом с Ван Ибо и поворачиваясь к зеркалу, чтобы посмотреть на них обоих в отражении. — Давай сделаем мой первый раз более традиционным. — Как тривиально, — вздыхает Ибо, тоже поворачиваясь к зеркалу и встречаясь с другом глазами в отражении. — Извращенец, — хмыкает Сяо Чжань. — Зануда, — откликается Ван Ибо. «Прекрасная пара», — вставляется влюбленный внутренний голос, и Ибо очень хочется залепить самому себе отрезвляющую пощёчину. — Ну, пойдем, — кивает Чжань головой на дверь. — Научишь меня быть не занудой… — Куда пойдем-то? — приподнимает бровь Ибо, доставая из кармана мобильник. — Ты собираешься на автобусе ехать в таком виде? — На машине, — отзывается Сяо Чжань, будто ответ и без того очевиден. — Разве автобусы ездят вечером? — Ездят, мой друг, — Ван Ибо хлопает Чжаня по плечу. — И нахрена ты вообще собираешься в клуб? — Потанцевать? — отвечает парень, однако его ответ больше похож на вопрос. — Верно, — соглашается Ибо. — А еще выпить… А пьяным за руль садиться нельзя, поэтому на кой хрен тебе там машина? — Чёрт, я не подумал, — морщится Чжань. — Сюда-то я приехал на машине. И она теперь стоит внизу… А если после клуба я поеду домой на такси, то как я потом заберу машину? — Не усложняй, — закатывает глаза Ибо. — Завтра выспишься и приедешь за ней на такси. — Ну да, — соглашается Сяо Чжань. В любом случае, лучшего варианта нет. — Я вызову такси пока, — сообщает Ибо, тыкая в экран мобильника. — А где Коржик? — интересуется Чжань, пока его друг занят телефоном. — Залез под кровать, как только услышал домофон, — откликается старший, не отрываясь от экрана. — Кс-кс, Коржик, — Сяо Чжань опускается на колени, пытаясь заглянуть под кровать. — Вылезай. Дай я тебя поглажу. — Надо ждать, пока сам не вылезет. Такое выманивание бесполезно, — Ибо убирает гаджет в задний карман, наблюдая за тщетными попытками друга вызволить кота из его убежища. — Чем ты его так запугал? — возмущается Чжань, глядя на приятеля снизу вверх. — Ничем, — пожимает плечами тот. — Он кошачий интроверт. Ну или, может быть, он устраивает тут тусовки, пока меня дома нет. А потом типа не при делах вообще. — С Вискасом и трёхцветными кисками? — ржет Чжань, на что Ибо негромко фыркает. Такси приезжает спустя десять минут. Для их совместного времяпрепровождения Ван Ибо выбирает довольно крупный клуб, куда он частенько наведывался летом, когда времени было ощутимо больше. На фейс-контроле никаких проблем, конечно, не возникает. Поэтому очень скоро Ван Ибо толкает одну из створок входных дверей, Сяо Чжань следует прямо за ним, и в следующее мгновение на них обоих буквально обрушивается поток музыки. Они на миг останавливаются в дверях, будто пытаясь привыкнуть, а затем Ибо берет Чжаня за руку чуть выше запястья и тянет за собой, потому что последний точно выглядит слишком растерянно. — Так громко, — кричит Чжань, когда они с Ибо обходят танцпол по краю площадки, чтобы добраться до бара. Именно туда старший и тащит друга. — Это тебе пока так кажется, — кричит в ответ Ибо. — Сейчас покажу, как это работает. Они подходят к барной стойке, где бармен как раз готовит какой-то коктейль для девушки, сидящей на высоком стуле. Чжань не может различить, какой конкретно цвет у той жидкости, которая плещется в ее бокале, потому что в клубе весь свет неоново-синий, периодически сменяющийся зелеными и розовыми вспышками. И пока Сяо Чжань залипает на коктейль, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, Ибо здоровается с барменом, с которым он явно знаком, потому что тот улыбается широко и радушно, а затем хлопает Ибо по плечу. Чжань силится услышать, что конкретно говорит бармен его другу, но учитывая то, как смеется Ибо, очевидно, что что-то забавное. А вот слова Ван Ибо Сяо Чжань слышит прекрасно. — Майкл, мой друг, — Ибо кивком головы указывает на Чжаня. — Сегодня расстался с девушкой. Организуй нам что-то такое, чтобы мы могли отвлечься и насладиться вечером. — Понял, — кивает Майкл, бросая быстрый взгляд на парня в белом пиджаке, а затем снова на Ибо, чуть прищуриваясь. И Чжань не замечает, пока всё еще озирается по сторонам, пытаясь впитать как можно больше информации, как перед ним появляется сет из шести шотов. — О-о-о, — в предвкушении тянет Ибо. — Чжань, ты же говорил, что любишь текилу… — Да, — кивает парень, наконец, обращая внимание на то, как уже в третий шот перед ним льется прозрачная жидкость. — Ого… — Обычно это пьют наперегонки, — старается перекричать музыку бармен. — Ну что? Ты в деле? — интересуется Ибо, когда все стаканчики перед Чжанем уже заполнены, а Майкл переходит к сету перед Ван Ибо. Чжань молчит долгие пару секунд. Он терпеть не может вызовы, еще больше ненавидит соревноваться с кем-то: вся его жизнь — соревнование с самим собой и с отцом. Соревнование вынужденное, то, в которое он вступил против своей воли, только родившись. Однако сейчас… Сейчас совсем другое, сейчас это просто способ расслабиться, способ превратить обычную пьянку во что-то более веселое. — Ну не зря же я сюда пришел, — пожимает плечами парень. — Отличный настрой, — подмигивает Майкл, а затем его зовут с другого края стойки, и он уходит туда, не забыв бросить свое «Если захотите добавки — дайте знать». — Предлагаю назначить приз за победу, — Ибо облокачивается на стойку локтем, на три четверти оборачиваясь к Чжаню. — Не-е-ет, — стонет младший. — Никаких ставок, никакого азарта… — Зануда, — дразнится Ибо. — Тогда просто на счёт «три». Тебе лучше подготовиться. Я не собираюсь поддаваться. — Пф, — ухмыляется Чжань, разворачиваясь к своим шотам лицом. — Надеюсь на это. Считай. — Раз, два, — и Ибо замирает перед тем, как произнести последний счёт, чтобы запечатлеть это выражение на лице Сяо Чжаня: он выглядит сосредоточенным, серьезным и смотрит только на стоящие перед ним рюмочки. «Боже мой, да ты еще азартнее меня», — фыркает внутренний голос. — Три! И следующее, что чувствует Сяо Чжань — это огонь, струящийся по его горлу вниз, однако его недостаточно, чтобы сжечь всё на его пути, поэтому парень заливает в себя новую порцию, а затем еще одну, и еще, пытаясь не вдохнуть в промежутке, потому что в таком случае всё то, что сейчас купается в пламени алкоголя, вспыхнет еще ярче и спалит всю глотку до тла. Третий, четвертый, пятый. Кислорода отчаянно не хватает, поэтому Чжань делает короткий вдох прежде, чем влить в себя шестой шот, едва не давясь последним, потому что горло в действительности моментально перехватывает. Он уверенно ставит последний шот на стойку, и не будь музыка такой оглушительной, звук бы вышел довольно громким, а после оборачивается на Ибо, который как раз опрокидывает в себя шестую по счету рюмку. — Ну и кому из нас надо было готовиться? — усмехается Сяо Чжань, часто дыша, насыщая кровь кислородом, а заодно и разгоняя только что принятый алкоголь по организму. — Да ладно? — Ван Ибо резко выдыхает. — Как ты так быстро? Чего я о тебе еще не знаю? — Ты поддался? — смеется Чжань, ощущая то самое чувство, когда голова начинает кружиться, но совсем чуть-чуть, а сознание лишь слегка смазывается. — Нет, — честно говорит Ибо, придвигаясь чуть ближе. — Я честно хотел победить и потребовать награду за победу. — Какую еще награду? — тянет Сяо Чжань, лениво склоняя голову чуть вперед. — Заслуженную, — ухмыляется Ибо. — Но ты проиграл, — насмешливо замечает Чжань, отвешивая старшему едва ощутимый щелбан по носу. — Значит, награда моя… — И чего же ты хочешь? — Ван Ибо ловит друга за ту руку, которая только что ударила его по носу. И он не тянет на себя, но Чжань сам подается вперед, останавливаясь в нескольких сантиметрах от чужого лица. — Допустим… — выдыхает Сяо Чжань, заглядывая в чужие глаза, даже не догадываясь, насколько сейчас близок Ибо к тому, чтобы схватить его самого за плечи и припечатать к барной стойке, а потом целовать до тех пор, пока его губы не опухнут до болезненной чувствительности, а дыхание не собьется на тихое постанывание, которое ни одна музыка заглушить не в силах. — Допустим, я хочу… Танцевать. И ответа Чжань не дожидается, возможно, потому, что отчасти догадывается, на какие эмоции он способен вывести Ибо, а потому хватает его за руку. И теперь уже он тянет Ван Ибо, который немного одуревает от происходящего, за собой. И в этот момент Чжань, пожалуй, понимает, о чем говорил Ибо, когда обещал показать, в чем прикол такой громкой музыки. Всё оказывается до предела просто: именно на такой громкости музыка буквально вливается в тело, мешаясь с алкоголем в равных пропорциях, заставляя двигаться. Ибо следует за Чжанем послушно, останавливаясь лишь тогда, когда парень выпускает его руку, выбирая почти центр танцпола. Но на самом деле парнем руководит вовсе не желание быть в центре внимания. Просто именно в это мгновение в голову, кажется, бьет следующая порция алкоголя, а мир становится даже ярче, чем был до этого самого момента. Вспышки вдруг как будто замедляются, хотя музыка пульсирует под кожей всё так же. Чжань чуть наклоняет голову в сторону, когда Ибо смотрит на него вопросительно, мол, чего ты сейчас хочешь. Но Чжань, конечно, молчит, опуская веки, сменяя вспышки, способные вызвать приступ эпилепсии, спасительной темнотой, и позволяя своему телу двигаться так, как велит музыка: свободно, легко и быстро. И это самое тело сейчас кажется таким волшебно лёгким, как и голова, из которой напрочь вылетают все мысли. Чжань распахивает глаза, встречаясь с чужими, и парень, кажется, даже не понимает, что Ван Ибо тоже двигается в ритм, отдаваясь биту, который долбит как будто где-то в горле. Он улыбается, наслаждается происходящим, действительно освобождаясь от всего, будто не замечая толпы людей вокруг, которые в принципе находятся приблизительно в том же состоянии. Чжань откидывает голову назад, как будто пытаясь вдохнуть, но каждая новая порция кислорода пьянит лишь сильнее. Но именно это заставляет парня хватать воздух ртом снова и снова, наслаждаясь тем, как кружит голову, как мир вокруг сияет разными цветами, которых теперь, кажется, больше, чем три. Теперь кажется, что всё сияет само собой, что его тело тоже двигается само, что здесь происходит и вовсе какая-то магия, заставляющая забыть обо всём. И Чжань забывает. Обо всём. Кроме того человека, который прямо сейчас танцует напротив него, двигаясь плавно, божественно, на самом деле. Будь Чжань геем, обязательно пустил бы слюну. Но… Впрочем, что конкретно «но», он забывает, когда человек напротив кривит губы в улыбке, цепляя Чжанев взгляд, а затем скользит им вниз, будто ощупывая глазами каждый сантиметр чужого изящного тела. И Сяо Чжань слишком слаб сейчас, чтобы реагировать на такое спокойно. Он сам тянется к Ибо, ловя его ладони, а еще насмешливый взгляд, в котором на самом деле куда больше, чем может знать младший. Потому что затем Ван Ибо аккуратно высвобождает свои руки, хватает Чжаня за плечи и разворачивает спиной к себе. Сяо Чжань не имеет ничего против. По большому счёту, ему все равно, в каком положении танцевать. Хотелось бы, конечно, смотреть в раскосые глаза Ван Ибо, но так ведь тоже неплохо. И Сяо Чжань давится вздохом, когда этот самый Ван Ибо прижимается сзади, скользя руками по плечам, ниже, на талию, останавливаясь там, а затем жмется к младшему бедрами. Это странно. Это вызывает странные чувства, но… Но это приятно, это расслабляет. Хочется, чтобы это не прекращалось, хочется, чтобы Ибо трогал снова, трогал везде, где сможет дотянуться. И в следующее мгновение Чжаню кажется, будто тот слышит его мысли, потому что одна рука его друга скользит на его собственное бедро, а вторая поднимается вверх на грудь, прижимая его к парню, находящемуся сзади. И теперь Сяо Чжаню совершенно не обязательно использовать глаза, чтобы знать, как двигается Ван Ибо, потому что он буквально ощущает каждое его движение своим телом, ощущает и сам движется следом за ним, инстинктивно чуть прогибаясь в пояснице. Чжань откидывает голову назад, на плечо своего импровизированного партнера, и просто продолжает повторять движения парня, с которым он прямо сейчас танцует. И почему-то сейчас это не кажется чем-то странным. На самом деле, он просто позволяет себе не думать о том, чтобы как-то идентифицировать то, что между ними. Ему просто хорошо. Ему просто хорошо от того, как правильно этот парень прижимается к нему сзади, как властно его рука лежит на его собственной груди, как сжимают длинные пальцы его собственное бедро, как, в конце концов, загнанно дышит Ибо ему на ухо. И Чжань бы рад думать, что это из-за того, что музыка слишком быстрая, а потому двигаться приходится быстро, но… Но он обещал себе не думать сегодня, а потому он просто чувствует. Позволяет себе чувствовать то, что не должен. — Ты горячий, — вдруг слышит он. И не сдерживает стон. Потому что всё равно, потому что за музыкой всё равно никто не услышит, потому что, блять, голос Ван Ибо перекрывает оглушительную музыку с легкостью, потому что его чёртовы губы касаются мочки его уха так божественно соблазнительно. И Чжань хочет ответить «Ты тоже», ведь Ибо действительно обжигающе привлекателен. Даже для него, хотя он-то точно не гей. Но этого он не говорит из-за того, что губы пересохли, и не хочется лишний раз ничего произносить, а еще ему и так просто прекрасно от того, как чужие руки скользят по его телу, ощупывая каждый миллиметр, каждую мышцу. А Ван Ибо понимает, что контролирует он себя в данный момент очень плохо, потому что просто не может остановиться. Нет, возможно, он понимает, что это неправильно — лапать полупьяного парня, который вообще-то твой друг, но… Но так хочется. И он просто делает это, ощупывая чужую талию под тонким шелком рубашки. Вот только хочется чувствовать не прохладную гладкость ткани под собственными ладонями, а настоящий жар кожи. Хочется, чтобы эта кожа горела от его прикосновений. Хочется, чтобы горела не только кожа. Хочется гореть самому, поджигая другого человека, сгорая с ним в унисон. Вот только пользоваться человеком, которого, кажется, хорошенько унесло с такого количества текилы, выпитой залпом, нельзя. Это Ибо понимает, но Сяо Чжань прижимается сам, находится так близко, что прекратить это просто невозможно. Он слишком слаб передо всем, что связано с этим парнем. Единственное, что он может — просто принять все, что может дать ему Чжань. Ибо попросту забывает, что они здесь не одни. Одна мелодия плавно перетекает в другую, а отрываться не хочется, не хочется выпускать этого человека из своих объятий. — Я хочу еще, — кричит Сяо Чжань, наконец, высвобождаясь из рук Ибо. — Чего хочешь? — Ибо не успевает отрезветь, потому что Чжань пьянит куда сильнее, чем текила. — Выпить, — усмехается парень, укладывая ладонь на шею друга и утягивая его за собой обратно в сторону барной стойки. — Ты же не против? И нет, Ибо не против. Он в принципе за то, что делает Сяо Чжань, за то, как игриво он подмигивает, когда Ван Ибо растерянно хлопает глазами, пытаясь понять, что происходит, и что он должен делать. — Подожди, — кричит Ибо, когда они оказываются за стойкой. — Мне надо в туалет. — Ладно, — кивает Сяо Чжань, забираясь на высокий стул, собираясь перевести дыхание после того, что он только что чувствовал на танцполе, и набраться сил для того, чтобы повторить что-то похожее сразу после того, как его спутник вернется. Всё-таки порой не думать ни о чем чертовски приятно. Ибо заваливается в прохладное помещение уборной. Исправно работающие кондиционеры прекрасно выполняют роль вытрезвителя, а потому бешено колотящееся сердце уже через пару минут начинает биться спокойнее. Парень смотрит на свое отражение в зеркале, приходя в себя. В себя-то он приходит, но понять того, что сейчас происходило между ними, когда тело к телу и губами почти что по коже, парень не может. Но точно знает, что хочет еще, хочет зайти дальше, хочет ощущать обнаженное тело под своими пальцами, ими же зарываться в чужие волосы, срывать с чужих губ вдохи вперемешку с поцелуями. Но… Но Ибо ведь еще не совсем пьян, ему просто очень хорошо. Чего не скажешь о Сяо Чжане, который явно куда слабее в этом плане, который, очевидно, и опьянел куда сильнее. А ведь Ибо обещал, что Чжань не наделает глупостей. Кто же знал, что пьяным этот парень становится в разы горячее, в разы податливее, в разы соблазнительнее. Чёрт, это вообще возможно? Как же хочется стать его «глупостью» на эту ночь. «Шесть шотов — многовато», — с укором говорит внутренний голос. — «Надо было начать с каких-нибудь коктейлей. Он же предупреждал тебя, что пьянеет моментально. Чего ты добился?» «Стояка, блять, своего я добился», — отвечает Ибо сам себе. На самом деле, напряжение ниже пояса уже спало, однако на танцполе оно было действительно ощутимым, и каким чудом его не почувствовал Чжань своим задом — непонятно. Или почувствовал? В любом случае, едва ли он был в том состоянии, чтобы понять, что упирается в его ягодицу. «Всегда можно свалить на мобильник», — мерзко хихикает внутренний голос, который Ван Ибо от души шлёт нахуй. Из туалета Ибо выходит спустя еще пять минут, заставая своего друга сидящим за барной стойкой и миленько болтающим с какой-то блондинкой. Парень с секунду скептично пялится на происходящее, а затем быстро подходит к своему возлюбленному, опуская руку ему на плечо. — Я долго? — интересуется парень, мысленно добавляя ревнивое «Раз ты тут уже развел беседу с какой-то дамочкой». — Быстрее, чем я думал, — Чжань тут же поворачивается к другу, одаривая того долгим взглядом из-под полуопущенных век. — Оу, — блондиночка смотрит на этих двоих, переводя взгляд с одного на другого. — Ты здесь с парнем… Девица испаряется быстрее, чем Чжань успевает среагировать на ее слова, а вот Ибо остается довольным произведенным эффектом. — Ой, — тянет Сяо Чжань, оглядываясь. — А куда она делась? — Я обещал, что ты не наделаешь ошибок сегодня ночью, — пожимает плечами Ван Ибо, полностью оправдывая свои действия. — А ты уже достаточно пьян, чтобы не контролировать свои действия. — Может, я и не хочу их контролировать сегодня, — это Сяо Чжань говорит не так громко, но Ибо почему-то отчетливо это слышит. — Ты пил, пока меня не было? — прищуривается Ибо, пораженный собственной догадкой. — Не скажу, — хмыкает Чжань, совершенно не собираясь отвечать на поставленный вопрос. Он чувствует легкую эйфорию, которая кружит голову и будоражит кровь, а парень напротив него такой забавный. С ним хочется поиграть. Совсем немного. — Майкл, — Ван Ибо идет другим путём, подзывая к себе бармена. — Скажи мне, дружище, ты ему наливал еще? — Сорри, бро, — разводит Майкл руками. — Я обещал его не выдавать. Ибо поворачивается к Сяо Чжаню, который лукаво смотрит на него, чуть прищурившись. И Ван Ибо вдруг понимает, что в данный момент младший похож на кота. Может, его любовь к ним обусловлена родственностью душ? В любом случае, Чжань сейчас выглядит как хищник, и это, черт возьми, заводит еще сильнее. Потому что милый и невинный Чжань — это прекрасно, но в таком образе — это вообще нечто запредельное. Что-то такое, что хочется подчинить, хочется приручить и сделать своим. — В таком случае… — Ибо снова поворачивается к бармену. — Повтори мне его заказ. — Так бы сразу, — усмехается Майкл, мигом доставая три стопки и быстро наполняя их текилой. Ибо наблюдает за движениями бармена, нарочно игнорируя Чжаня, зачем-то придвинувшегося ближе, а затем хватает рюмку, одним махом опрокидывая в себя, тут же тянется за второй, однако обнаруживая, что той нет. Как раз в этот момент Сяо Чжань опускает стопку на столешницу, резко выдыхая, и протягивает руку к последней оставшейся рюмке, быстрым уверенным движением хватая ту. — Эй! — Ибо ловит друга за запястье так, что часть выпивки проливается на их руки. — Что такое? — улыбается Чжань, и Ван Ибо на миг кажется, что тот совсем не пьян, так ярко блестят чернотой его глаза. — Это моё, — не отпускает Ибо. — Да брось, — мурчит Чжань одними губами, всё же отдавая желанную выпивку оппоненту. А затем соскальзывает со стула, подходя к Ибо вплотную, который дуреет с того, как смешиваются в крови алкоголь и… Сяо Чжань. Лучший наркотик. — Если хочешь, можешь влить его в меня сам. Сяо Чжань приоткрывает рот, а Ван Ибо понятия не имеет, что делать… Потому что он точно знает, что он хочет сделать, но точно помнит, что обещал уберечь этого парня от того, что можно сотворить по пьяни. Но взгляд Чжаня такой молящий и вместе с тем требовательный, что… Что Ибо запутывается в своих ощущениях, а приличная доза алкоголя никак не облегчает его душевные метания. Сяо Чжань пользуется паузой, выхватывая рюмку из пальцев друга и опрокидывая ее содержимое в себя, быстро проглатывая и заливаясь хохотом. — Ван Ибо, тебя так легко одурачить, — он совершенно не отдает себе отчета в том, что несет, ведь теперь количество выпитого действительно большое, теперь его голову ведёт более, чем ощутимо, а потому он едва не заваливается на парня, который всё еще, кажется, пребывает в шоке от того, что за перформанс только что устроил Чжань. Майкл вроде бы посмеивается, но Сяо Чжаню абсолютно всё равно на это, как все равно на весь мир кругом. Его собственный сейчас заключается в парне напротив, который ловит его на вытянутые руки. Чжань пытается поймать те эмоции, которые запечатлеваются на чужом лице сейчас, но прочитать он их не может, потому что брови Ван Ибо сейчас сведены, а это может значить как-то, что он жутко зол, так и то, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не сделать то, чего безумно хочется. Его рот чуть приоткрыт, и здесь Сяо Чжань снова путается: он хочет сказать что-то или чтобы его поцеловали? А может, у него просто нос заложен? — Ван Ибо, — снова тянет Чжань, всё еще повисая на чужих руках. — У тебя насморк? — Что? Нет. С чего ты взял? — глаза Ибо округляются. Что ж, на данный момент он действительно куда менее пьян, чем его друг. — Твой рот открыт, наверное, через него ты дышишь, — выстраивает логическую цепочку Сяо Чжань, на что старший усмехается, снисходительно качая головой, мол, и как меня угораздило вляпаться вот в это. От Чжаня снова разит наивностью и невинностью, и Ибо не имеет ни малейшего понятия, как ему справиться с этими эмоциональными горками, на которых его сейчас прокатывает этот парень. — По-моему, тебе хватит, — подытоживает Ибо, придерживая младшего в ровном положении, быстро рассчитываясь за выпивку. — Майкл, был рад повидаться. Мы пойдем. Сяо Чжань не сопротивляется, когда Ибо утягивает его за собой на воздух. Конечно, Ибо бы еще потанцевал, еще бы потрогал чужое и такое желанное тело, пока есть такая возможность, но есть тот выбор, который хочется сделать, а есть тот, который сделать нужно. — Я вызову такси, — говорит Ибо, когда парни оказываются на улице. Сяо Чжань хватает ртом воздух, наслаждаясь тем, как новые порции кислорода травят его разгоряченное тело всё сильнее. Ему нравится этот вечер. Небо кажется таким чёрным, а вывеска над входом в клуб такой яркой. Еще здесь потрясающе легко дышится, а парень, который напряженно тыкается в мобильник, такой классный. — Ибо, — зовет Чжань, чувствуя, как его собственный голос совсем немного подрагивает. — Я не хочу домой… — Чжань, ты пьян, — пытается втолковать другу непреложную истину Ван Ибо. — Тебе нужно домой, потому что в следующий раз на тебя может положить глаз кто-то посерьезнее той блондиночки… «Я, например», — это он, конечно, не озвучивает. — Если я пьян, то тем более не поеду домой, — капризно тянет Сяо Чжань, запуская пальцы в собственные взъерошенные танцем волосы. — Там родители… — Ну и что? — не понимает такого аргумента Ибо. — Они у тебя вроде не ханжи… Знают, что студенты иногда напиваются. — Знают, но всё равно смотреть на меня будут так… — недовольно бубнит Чжань, поворачиваясь к Ван Ибо и состраивая совершенно очаровательную мордочку. — Ладно, — сдается Ибо, понимая, что возможно, обрекает себя на самую сложную ночь в своей жизни. — Мы можем поехать ко мне. Переночуешь, а завтра поедешь домой. Твоя машина как раз под моими окнами. — Отлично, — бодро подскакивает Чжань так, будто всё еще в состоянии контролировать свое тело, однако через мгновение он как будто забывает про это, начиная медленно оседать на землю. Сделать этого, конечно, он не успевает, потому что его опять ловит Ибо. — Спасибо. Такси приезжает через несколько минут. За рулём сидит уставший мужчина, который бросает быстрый взгляд на двух пьяных парней, которые заваливаются на заднее сидение его автомобиля, а затем переводит взгляд на дорогу: это его последний заказ на сегодня, а потому ему хочется как можно быстрее расправиться с этим вызовом. Сяо Чжань откидывает голову на спинку кресла, пытаясь немного привести мысли в порядок. Он чертовски пьян, а воздух внутри машины ужасно спертый. Парень тянется к верхней пуговице на своей рубашке, расстегивая ее и еще одну следом. Сильно легче, однако, от этого не становится. Дышать всё еще тяжеловато. Чжань поворачивается к другу, который сидит рядом, уставившись в окно, за которым проплывает ночной город, залитый желтоватым электрическим светом, который отражается на его лице. Сяо Чжань смотрит на него довольно тупо, просто изучая его черты так, будто не видит его почти что ежедневно. «Чёрт, а он красивый», — проносится непрошенное в мыслях, однако вопреки своему обыкновению Чжань не гонит от себя эту аксиому, позволяя себе немного посмаковать ее в своем разгоряченном мозге. Почему он раньше не замечал того, насколько на самом деле прекрасны правильные черты лица, ровный нос, раскосые глаза, которые всегда смотрят так, будто насмехаются или бросают вызов. Чжань не азартен, но узнать, что это за вызов, уж очень хочется, как хочется не только смотреть. И Сяо Чжань тянется к чужому лицу, разворачивая его к себе так, чтобы иметь возможность заглянуть в хитрые лисьи глаза, где, однако, сейчас растерянность и некоторая осторожность. — Что такое? — не понимает Ибо, обращаясь к другу. — Тсс, — шепчет Сяо Чжань, наслаждаясь тем, как вздрагивает парень рядом с ним от его собственного шепота. — Ты такой красивый, а еще… И Чжань припадает лицом к чужому плечу, носом утыкаясь в шею Ван Ибо, жадно вдыхая чужой запах, кажется, не замечая, как обладатель этой самой шеи судорожно сжимает руки в кулаки, борясь с желанием касаться в ответ. — А еще пахнешь так вкусно, — шепчет Чжань, ведя кончиком носа по сонной артерии, а затем прихватывая кожу в том же месте губами, несильно засасывая, прикусывая и уже после зализывая место укуса. — Чжань, что ты… — задыхается Ибо. И вроде бы надо парня отстранить, но… Но чего вы хотите от влюбленного по уши человека, объект желания которого в этот самый момент творит нечто такое, что снилось разве что в тех снах, после которых просыпаются с мокрыми трусами. — Ты говорил, что я в твоем вкусе. Помнишь? — шепчет Ибо в ключицу Сяо Чжань, упиваясь запахом какого-то одеколона, так идеально перемешивающегося с тонким остаточным запахом алкоголя, а еще как будто мыла или чего-то другого, ассоциирующегося с чистотой. — Это всё еще так? Повисает секундное молчание, за которое Чжань успевает широко провести языком по ключичной кости, а затем оставить на ней еще один короткий поцелуй. И будь у него возможность задуматься над тем, что он делает, он бы обязательно сделал это, но точно не сегодня и не сейчас. Сейчас он чувствует себя просто прекрасно, правильно. Он получает от жизни то, чего хочет, а хочет он этого парня, от которого так сладко пахнет, к которому так тянет почему-то. — Так, — наконец, выдыхает Ван Ибо, который не выдерживает, опуская свою ладонь на чужое бедро и несильно сжимая. Сяо Чжань тихо стонет от того, как ему нравятся прикосновения к его телу, а затем ведет прохладным кончиком носа по ключице, вверх по шее, замирает на линии челюсти, выдыхая и вдыхая в последний раз прежде, чем припасть губами к чужим. Они кажутся сладкими и совсем чуть-чуть терпкими, такими потрясающими. И за одним касанием следует еще одно, потому что мало, потому что Чжаню хочется еще, хочется почувствовать вкус этого человека полностью. Он скользит пальцами по телу Ибо, оглаживая пресс, грудь, переходя на шею и, наконец, замирая на щеке, как будто не давая отстраниться, хотя едва ли Ибо попытается. Наверняка водитель тихо охреневает от происходящего, но им обоим абсолютно всё равно, благо голоса он не подает. Ибо приоткрывает свои губы, отвечая, позволяя Чжаню всё, чего тому захочется, едва не изнывая от того, как по телу бежит электричество от каждого прикосновения парня, который еще сегодня днем был только другом, и целует в ответ, зарываясь пальцами в чужие мягкие волосы так, как он мечтал всё это время. Ван Ибо задыхается, наслаждаясь тем, как ведёт в этом поцелуе Сяо Чжань, как собственнически проникает в его рот собственным языком, как сталкивается им с чужим, как заставляет напрячься и расслабиться одновременно. Хочется, чтобы это длилось вечно. И, видимо, это желание обоюдное, потому что Сяо Чжань и не думает отрываться. Лишь дает Ван Ибо небольшую передышку, чуть отстраняясь и превращая затяжной влажный поцелуй в отдельные касания губ к губам. — Ты вкусный, — тянет Чжань, ведя языком по нижней губе Ибо, ощущая, как загнанно тот дышит, и ловит это дыхание поцелуями. — Хочу еще… И он снова накрывает чужие губы своими, сжимая ткань рубашки под пальцами, цепляясь за нее судорожно, упиваясь сладостью чужого рта. Автомобиль останавливается, но ни Чжань, который прямо сейчас едва не залезает на колени Ибо, ни сам Ибо, руки которого по-хозяйски располагаются на бедрах Чжаня, не замечают этого, уделяя внимание лишь друг другу, наслаждаясь рваными, горячими соприкосновениями губ, которыми насытиться, кажется, невозможно. — Молодые люди, — подает голос таксист, пытаясь быть максимально тактичным. В конце концов, кто знает, на что способны пьяные геи, а в том, что эти парни пьяны, он не сомневается. — Мы приехали… — Что? — откликается Чжань, отрываясь от парня под собой. Ему кажется, что с того момента, как он впервые коснулся чужих губ, прошло в лучшем случае пару мгновений, но поездка ведь не могла закончиться так быстро. — Уже? — Да, уже, — с нажимом произносит мужчина, начиная злиться. — Расплатитесь, пожалуйста… — Д-да, — кивает Чжань, чувствуя чужую усиливающуюся хватку на собственной талии и желая оказаться где-то совсем в другом месте с этим человеком, а потому он просто тянется в задний карман за бумажником. Он честно не знает, какую купюру достает из кошелька: в салоне совсем темно, а затем буквально выталкивает Ван Ибо из машины, вываливаясь следом, отмахиваясь от требования таксиста взять сдачу. — Но здесь слишком много, — пытается настоять на своем мужчина, однако Чжань лишь захлопывает дверцу, подталкивая Ибо ко входу в подъезд. Лифт оказывается на первом этаже, а потому через мгновение Ибо уже хлопает ладонью по кнопке шестнадцатого этажа, а затем припечатывает собой Сяо Чжаня к стене кабинки лифта, так, как делал это всего несколько дней назад в Корделе. И целует снова, вынуждая отвечать, заставляя Чжаня желать большего, дышать сорвано и прижиматься к старшему всем телом. Сяо Чжань негромко стонет, когда чужие поцелуи сползают по скулам к мочке уха и к шее, а затем трётся пахом о чужое бедро без особой цели. Просто он так потрясающе пьян, а в его голове так потрясающе пусто, что он делает то, что требует его тело. Двери лифта открываются, выпуская двоих парней из плена стальной коробки, Ибо копается в кармане, пытаясь достать ключи как можно быстрее, в висках пульсирует, а внизу живота томится приятной тяжестью. — Ибо, — шепчут ему в ухо до невозможности жаркие губы. — Прошу, быстрее… — Ты не помогаешь, — рычит Ван Ибо, бросая на парня, который жмется так непозволительно близко, короткий колкий взгляд, а затем на миг теряет контроль, срывая с этих самых губ наглый поцелуй, сам тем временем вставляя ключ в замочную скважину. А дальше они снова меняются ролями, потому что Сяо Чжань пропихивает Ибо в его же студию, захлопывая за собой дверь, а затем подталкивает Ван Ибо вперед, толкая его на кровать, падая на него сверху, вполне естественно оказываясь между разведенных ног старшего, снова припадая губами к чужим, одной рукой оглаживая бедро парня под ним, а другой запутываясь в мягких тёмных волосах, пахом слегка потираясь о чужую промежность. Теперь стонет Ибо, не выдерживая того, что творит этот человек, прижимая его лицо к своему, потому что кажется, что если этот поцелуй закончится, то вместе с ним закончится всё это наваждение, которое окутывает сейчас их обоих. Чжань прикусывает его губу несильно, но ощутимо, и Ибо кроет от этого. Сяо Чжань всё делает так идеально, так, как нравится Ибо, или просто сам Чжань настолько сносит Ибо крышу, что любое его прикосновение отдается в каждом нервном окончании. Он теряется в ощущениях, растворяется в требовательных Чжаневых поцелуях, его прикосновениях и огне, который бежит сейчас по венам вместо крови. Сяо Чжань отрывается от чужих пьянящих губ и соскальзывает ниже, прижимаясь своими губами к шее, грубо втягивает кожу, чуть прикусывает ее, заставляет парня под ним сдавленно вскрикнуть то ли от боли, то ли от удовольствия, то ли от всего вместе, а затем зализывает место укуса, будто извиняясь. — Хочу тебя, — шепчет Чжань Ибо в шею, снова припадая поцелуем к тому месту, где бешено бьется пульс, а затем скользит рукой на чужую ширинку, собираясь расстегнуть замок. — Чжань, — выстанывает Ибо, разводя ноги шире, задыхаясь от собственных эмоций и от того, как его касается этот парень. — Что ты делаешь? — Собираюсь тебе отсосать, — руки Сяо Чжаня ныряют под рубашку, обжигая прохладой горячую кожу на чужой талии, пробираясь ниже, чтобы одним движением расстегнуть пуговицу брюк. — Что? — до Ибо доходит не сразу, но, как ни странно, действует отрезвляюще. — Стой, Чжань, стой, пожалуйста… Однако сказать намного проще, чем остановить, потому что Ибо слишком слаб перед тем, что сейчас делает человек, в которого он влюблён, потому что он не может сопротивляться, да и не хочет, если честно. — Не ври, что тебе не нравится, — насмешливо шепчет Чжань, наслаждаясь своей властью. — Я же чувствую, что у тебя стоит… Он касается чужого члена сквозь ткань боксеров, а затем пытается стянуть со старшего джинсы, однако тот не позволяет этого сделать, пусть и хочется ужасно. — Прекрати, я сказал, — рычит Ван Ибо, отталкивая Чжаня, заставляя того завалиться на кровать рядом и теперь сам нависая над младшим, а затем со слабым стоном припадая к его губам, потому что ему мало, ему безумно хочется продолжения, но… Но он помнит свое обещание, пусть глупостей они уже наделали. — Зануда, — разочарованно тянет Чжань, охотно отвечая на поцелуй. — Извращенец, — усмехается Ибо, прямо в чужие губы, касаясь их снова и снова даже после того, как Сяо Чжань отключается десятью минутами позднее.